Памятник Борцам Пролетарской Диктатуры, изд. 3, Издание Истпарта, 1925.
Фрагмент Буква Ж с. 218-229 Указатель 6
ЖАБАК - командир батареи 9-й армии, убит в селении Макашевке на Хопре. «Изв. ВЦИК» № 48 от 23/11 1922 г.
ЖАДАНОВСКИЙ * Борис Петрович - погиб в конце апреля 1918 г. недалеко от Мамут-Султана, что в 14 верстах от Симферополя, в бою с гайдамаками. Он руководил социалистическим отрядом в 45- 50 чел., организованным из политических амнистированных, находившихся тогда на излечении в Ялте. Раненый в голову, не приходя в сознание, к вечеру того же дня он умер уже, кажется, в Алуште, куда был доставлен близкими товарищами.
В книжке И. Генкина «По тюрьмам и этапам» есть одна глава, называется она «Подвижник». Глава эта целиком посвящена Жадановскому - воспоминанию о нем. В начале ее Генкин приводит старую еврейскую легенду о существовании 30 праведников, из-за которых господь бог терпит весь мир. Вот одного из этих праведников и привелось ему в жизни видеть, - рассказывает Генкин. И он глубоко прав. Жадановский - именно праведник. Это необычайно обаятельный человек, удивительный товарищ и революционер. Генкин необыкновенно тепло и любовно рисует образ Жадановского, но при всем желании разве можно зарисовать его всего? Мне во всю свою жизнь не приходилось встречать подобного человека. И поразительно, Жадановский обаятельно влиял не только на своих товарищей, но и на «противников» и даже просто на чужих ему людей. Объясняется это не тем, что он умел ладить с людьми, вовсе нет, а той особенностью его характера, которая и для нас, близко знавших его, была неразгаданной.
Жадановского я знаю, собственно, с июля 1914 года, хотя видел его и раньше, как только он пришел осенью 1913 г. в Херсонскую каторгу. Он все время сидел в одиночке в каторжном корпусе, начальство к нему не заглядывало, так как он на «ты» никому из них не отвечал; случайно я был посажен в одиночку рядом с ним и вот, однажды, слышу стук в стену - вызывают меня. Отвечаю. Из этого разговора я и узнал, что рядом со мной Жадановский. Он сообщил мне, что в Сараеве убит кто-то из австрийской царской фамилии и что пахнет в воздухе чем-то особенным. Вскоре нас как-то выпустили вместе на прогулку, и мы с ним познакомились. Потом мы встретились с ним в околотке, где лежали в одной камере. Здесь я ближе познакомился с ним, и мы быстро сошлись. Жадановский много думал о побеге, - но предпринять что-либо решительное не удалось. Мы снова с ним встретились в 1915 г. или в начале 1916 г. в больнице, при чем он был внизу в одиночке, а я на четвертом этаже в общей палате. Мы вели с ним оживленную переписку. Мы переписывались обо всем решительно, но больше, конечно, о войне и нашем к ней отношении, о грядущей революции и пр. Жадановский прочно стоял на точке зрения пораженчества и, помню, писал мне о том, что такая точка зрения требует и своего логического завершения в самом действии. Так в оживленной переписке мы с ним пробыли в больнице, вплоть до моего неожиданного назначения на этап в Александровск. Это было в мае 1916 г. Революцией 1917 года я был освобожден и отправился из Иркутска в Москву, а оттуда, по дороге, домой, заехал в Харьков к Жадановскому.
Еще в Москве я встретился с херсонцами, которые говорили мне о том, что Борис Петрович все время работал по освобождению Херсонской каторги и до того доработался, что его чуть живым отправили домой. Я был очень обеспокоен, зная здоровье Жадановского, но застал его дома бодрым. Недели через три, находясь в санатории в Симеизе, я получил письмо от Жадановского из Ялты, куда он звал и меня в санаторий «Гнездышко». Через некоторое время я тоже попал в «Гнездышко». В это время Жадановский всецело ушел в работу в «Известиях», которые выходили под его непосредственным руководством, приходил в «Гнездышко» только вечером, усталый настолько, что не мог даже есть. Он состоял в Ялтинской организации РСДРП (объед.), но в октябре на собрании организации заявил о выходе из нее, подробно мотивируя это. В январе, во время одного из захватов города белыми, он был взят в плен с другими товарищами, и их на грузовике офицеры везли в Симферополь на расправу. По дороге над ними издевались и обещали поджарить на угольках. Но вот подъезжают к Симферополю и у самого предместья Петровского грузовик вдруг останавливают криками: «Стой! стой!» Грузовик остановился. Из темноты кричали: «Кто едет? Кто едет?», и раздалось несколько выстрелов. Грузовик в минуту опустел - все бросились в канавы по бокам шоссе и залегли. Офицеры забыли про пленных. И вот Жадановский ползет в сторону тех, кто остановил грузовик. Видит - рабочие. Узнает от них, что сегодня в Симферополе власть перешла в руки рабочих. Сообщает им, что он и еще несколько товарищей были пленены офицерами в Ялте, и что офицеры везли их в Симферополь на расправу, не зная, что здесь произошел переворот. Он предложил товарищам сообщить в Совет, чтобы прислали помощь для захвата офицеров. Рабочие как-то мялись, видимо, не совсем доверяя ему; тогда он сам побежал на фабрику Абрикосова и позвонил в Совет. Вскоре офицеры под конвоем, совершенно для себя неожиданно, были в Совете, а Жадановского и др., конечно, отпустили. Он уехал в Ялту. Через полтора месяца я был в Ялте и, работая с Сосновским, я в то же время работал с Борисом Петровичем в одной комиссии. Борис Петрович в это время был комиссаром продовольствия и пользовался в Ялте громаднейшей заслуженной популярностью. Работал Жадановский день и ночь, жил, голодая. И вот наступление на Крым немцев. Симферополь взят. Немецкую армию сопровождали стаи шакалов - «гайдамаки», офицерство. В апреле эти стаи, заняв Алушту и подняв татар, продвигались к Ялте. Жадановский во главе организованного им отряда из политических амнистированных пошел к ним навстречу и здесь погиб.
Тов. Жадановский родился, кажется, в 1886 г. в офицерской семье, учился в кадетском корпусе, после чего окончил военное училище. Еще в военном училище он знакомится с революционным движением и ждет, не дождется возможности принять в нем активное участие. По окончании школы поехал в Киев. Он офицер-сапер. С ним еще один-два его товарища-единомышленника. В Киеве однажды на каком-то полковом празднике офицеры провозглашают всякие тосты. Жадановский встает и провозглашает тост за солдат. Тогда это было и смело, и неожиданно. Через некоторое время, уже в 1905 г., он руководит восстанием саперов в Киеве. Но восстание не удается, и он, раненый пулей в грудь, скрывается кем-то целых полтора месяца. Затем его арестовывают, приговаривают к смертной казни и заменяют вечной каторгой. Он сидит в Шлиссельбурге, Смоленске, Орле, Херсоне и всюду держит себя так, как никто почти. О муках, которые вынес он в различных тюрьмах, говорить не нужно.
Жадановского ничто не могло сломить - не было такой силы, которая могла бы одолеть его. В таком щупленьком теле и такая непостижимая сила! П. Федорович.
ЖАК Самуил - коммунист Мстиславской организации, взят в плен белогвардейцами на Лужском участке под Петроградом и расстрелян 1919 г. «Боевая Правда» №14 от 23 сентября 1919 г.
ЖАЛКОВ К. А. - член Московского Совета и ответственный профессиональный работник. Много времени уделял работе в союзе строительных рабочих, членом ЦК которого он состоял. Умер в июне 1921 г. «Коммунистич. труд», 1921 г., № 356.
ЖЕБРУНОВ. - После смерти отца вся забота о семье легла на плечи 15-летнего мальчика, и, нужно сказать, что он с честью выносил все. За короткую жизнь ему пришлось, в зависимости от стечения обстоятельств, несколько раз менять профессию. В поисках заработка Жебрунов исколесил всю Россию. Много ему пришлось перенести, но могучую закаленную в житейских невзгодах натуру ничто не могло сломить. Жажда учиться не покидала его. Урывками при первой возможности он набирался знаний и впоследствии поражал своею начитанностью. В дни Октябрьской революции Жебрунов исполнял самые разнообразные поручения. Его можно было видеть то в центре, с винтовкой в руках, рвущегося в бой, то в районе, занятого какой-нибудь работой. Он рвался в бой и вместе с т. Барболиным ушел из района, чтобы принять участие в бою. Убит 31 октября 1917 г. Ему было 19 лет. - См. Барболин. «Братская Могила», стр. 76.
ЖЕВАНДРЕВ С.С., командир 2-го легкого артиллерийского дивизиона, погиб на пути от Донца к Красному Яру в боях с деникинцами. Краткий очерк ист. 14-й стр. им. Степина дивизии, 1918-1921 г.
ЖЕДЯЕВ ** Михаил, - священник Рождественской волости, с. Когебахтино Пермской губ., в 1918 г. вел агитацию за организацию комитетов бедноты в волости. Вскоре Жедяев сбросил рясу, вступил в партию коммунистов и стал уездным агитатором волости. Ведя агитацию против попов, всегда указывал на свой прежний сан священника; он пользовался популярностью среди крестьянской бедноты. Жедяев погиб при Колчаке; он не знал об отступлении из волости Красной армии и, продолжая агитационные разъезды, попал в лапы передового карательного отряда Колчака. При 30-градусном морозе совершенно раздетым вели его с версту до с. Когебахтино, где он был расстрелян. Елтышев. «Крот». Изд. Кунгурского Истпарта №5, 1923 г., стр. 9.
ЖЕЛЕЗНЯКОВ Анатолий Григорьевич - пал в начале августа 1919 г. смертью славных на южном фронте, где он был командиром бронепоезда имени тов. Худякова. Тело похоронено в Москве на Ваганьковском кладбище, рядом с т. т. Бауманом и Киквидзе.
ЖЕЛТОВ - военком Кавдивизии, погиб в первых числах июня 1921 г., зверски изрубленный бандитами в Борисоглебском уезде Тамбовской губернии. Тов. Желтов - пролетарий, прошел суровую школу хозяйской эксплуатации и империалистической войны. С самого начала революции примкнул к большевистскому крылу с.-д. Возвратившись по демобилизации в 1918 г. в родной ему Борисоглебск, он сразу же втягивается в партийную работу. Он работает в профессиональных союзах, завоевывая в них коммунистическое влияние, работает агитатором в партийной школе, членом уездного комитета партии и уисполкома. Все исполняя честно, отказывая себе во всем в личной жизни и терпя семейную нужду, он весь уходит в революционную работу.
Борисоглебск в 1918-1919 гг., как фронтовой город, центр стыка Тамбовской, Воронежской губерний и Донской области, имел большое значение для Советской республики. Немало трудов на его защиту, на укрепление коммунистической организации в нем положил тов. Желтов. Но больше всего его военные заслуги. Боевое крещение он получил в контрреволюционном Борисоглебском восстании 4-5 октября 1918 г. В числе немногих, кто не растерялся, он организует отряд, идет в разведку вместе с другими в роковую ночь 4 октября, не дает восставшим белогвардейцам овладеть городом и победить. Дальше, в том же 1918 г. в декабре, во время наступления Краснова, т. Желтов в лютый мороз в рядах защитников Борисоглебска: после занятия города белыми отступает, отмораживает себе ноги, заблудившись в ночную пургу в степях. Несколько месяцев он в больнице. По выходе об отдыхе некогда думать. Борьба с дезертирским движением (зеленых) его захватывает как агитатора, и бойца. Осенью на территории Борисоглебского уезда он борется с Деникиным. С отдалением на юг фронта в ноябре 1919 г. он настаивает в укомпарте на своей мобилизации и уходит в красную армию, находится главным образом в кавалерийских дивизиях, проходит Дон, по Кавказу до Новороссийска, в мае 1920 г. с Кавказа идет с корпусом Жлобы на Врангелевский фронт, борется все лето. Зимой из Крыма, по льду Керченского пролива, со своей дивизией идет на северный Кавказ, в марте попадает в Грузию уже после Советской революции в ней. 1,5 года без передышки был в седле, несколько раз ранен, страшно издерган.
Больным, но еще бодрым я видел его в последний раз в Тифлисе 26 марта 1921 г. Он получил отпуск, поехал в Борисоглебск. Дорогой под ст. Таловой произошло крушение поезда; смерть, сразившая многих, здесь его пощадила: пролежав 10 часов без памяти от удара, он остался жив. Вернувшись в Борисоглебск, он скоро погиб в его окрестностях от руки бандитов. Я. Никулихин.
ЖЕМЧУЖИН Борис («Дмитрий») - вошел в партийную работу в 1915 г., когда он был еще студентом Технологического института. Тогда он работал главным образом в среде студенчества, входя в так называемый объединенный комитет с.-д. студенческих фракций высших учебных заведений Петербурга и в редакцию его «Бюллетеней». Товарищ Дмитрий - под этой кличкой работал тогда Жемчужин - всегда горел неугасимым пламенем деятельности. Работоспособность и энергия его были поистине неистощимы; вскоре, в начале 1916 года, он уже является членом Петербургского комитета нашей партии. В ПК он работал до октября 1916 года, когда был арестован. Освобожденный февральской революцией, тов. Жемчужин тут же снова бросается в самую гущу партийной работы. Он входит в Петербургский комитет и работает в районах как агитатор. Затем он направляется в Кронштадт, кладет основание партийной организации большевиков и вместе с тов. Рошалем налаживает и выпускает орган Кронштадтского комитета «Голос Правды».
В апреле 1917 года он переезжает в Гельсингфорс, где продолжает свою кипучую деятельность. Тут он был, действительно, душой партийной организации. Он налаживает газету «Волна», входит в редакцию этой газеты, состоит членом исполнительной комиссии Гельсингфорского комитета и вместе с тем агитатором. После июльского разгрома, когда «Волна» была закрыта, он налаживает и выпускает новую газету - «Прибой», существовавшую до весны 1918 года. Вместе с тем он устраивает издательство Гельсингфорсского комитета и издает несколько брошюр. Все это - одновременно с усиленной агитационной работой, а также с работой в Финляндском областном комитете, куда он был выбран в августе 1917 г. Октябрьская революция застает Жемчужина на посту комиссара Финляндского областного комитета в Торнео; вскоре он перекочевывает опять в Гельсингфорс, где работает в качестве комиссара областного комитета по эвакуации войск и имущества, а потом в качестве комиссара при командующем Балтийским флотом адмирале Зеленом. На этом посту его и застала смерть: тов. Жемчужин был схвачен белогвардейцами при выходе из Свеаборгского порта на территорию Гельсингфорса и, после недолгой «военно-полевой» комедии, приговорен к расстрелу... Он погиб в мае 1918 г.
ЖИБИНОВ Константин - член Ачинского Совета, расстрелян белогвардейцами в числе девяти 26 июня 1918 г. вблизи ст. Черная Речка Томской ж.д. - См. Слободчиков В. Н.
ЖИВЛЮК Павел Исидорович. - Весной 1919 г. работал в 1-м Рогожском комиссариате в Москве. В районе в то время полувоенная обстановка. Боевая дружина, организованная при административном отделе по поимке бандитов, спекулянтов, вообще установлению должного порядка, играла не последнюю роль. Все закоулки района еженощно тщательно проверялись, освобождались от подозрительной публики, направляемой в камеры милиционных комиссариатов. В одну из таких ночей с группой задержанных, зайдя в 1-й Рогожский комиссариат (теперь 41-е отделение милиции), я познакомился с Павлом Исидоровичем. В 3 часа ночи, в угарной обстановке, в небольшой комнате, окруженный недовольно волнующейся публикой, этот молодой помощник комиссара своим выдержанным поведением производил неизгладимое впечатление. Твердо проводил он свою линию, беспристрастно отделяя задержанных: одних к арестантским листкам, других освобождая.
Определенность, связанная с беззаветной преданностью пролетарскому делу, была главной чертой тов. Живлюка и в последующей работе в административном отделе, в совете и на партийной работе, в райкоме, на каковую он был выделен как твердый, устойчивый товарищ. Работая, не покладая рук, тем малым, что у него иногда бывало, делился он с нуждающимися товарищами, часто оставаясь с семьей полуголодным. В сентябре 1919 г., после покушения в Леонтьевском переулке, тов. Живлюк принимает активное участие в усиленной работе административных органов района. Такое же активное участие принимает он в происходивших тогда по заданиям ВЧК массовых обысках. Он искренно выражал сожаление и досаду, что не попал на фронт против Деникина. Быть на фронте против ненавистных золотопогонников было его искренним желанием. Кронштадтское восстание дало ему возможность это желание исполнить. Он с большим рвением настаивал на своей мобилизации. Там, под Кронштадтом, с винтовкой в руках защищая власть рабочих и крестьян, славно погиб этот пролетарский борец. Никонов.
В 1920 г. т. Живлюк был секретарем Рогожско-Симоновского райкома и занимал должность заведующего инструкторско-организационным отделом. Ему в это время не везло: тиф свалил с ног всю его семью; ему пришлось хоронить одного за другим пять человек: мать, отца, двух братьев и сестру, - но он все время оставался выдержанным и спокойным. В начале 1921 г. он прошел в райсовет на должность секретаря управления, на которой и оставался до мятежа в Кронштадте.
Рассказ о смерти т. Живлюка.
Участвуя в бою при взятии Кронштадта в качестве санитара, я была очевидцем смерти т. Живлюка, члена Рог.-Симоновского райкома РКП. Стоя у пулемета в воротах одной из улиц Кронштадта (улица, параллельная Песочной, названия не помню), тов. Живлюк был ранен в лицо. Наскоро перевязав себя с нашей помощью, он оставался у пулемета до тех пор, пока вражеская пуля окончательно не сразила его. Быстрота наступления нам не позволяла подбирать убитых, поэтому мы ограничились лишь тем, что наскоро написали на белье т. Живлюка его имя, отчество и фамилию, чтобы потом легче было его признать. Утром 18 марта, когда сдался «Петропавловск», и наши части овладели всеми фортами, тело т. Живлюка было нами подобрано и отправлено в Кронштадтский морской сводный госпиталь.
Накануне боя т. Живлюк выступал на концерте-митинге, устроенном нашим полком в одной из изб деревни Кукуза. Он был назначен в наш полк рядовым красноармейцем. После речи командира покойный попросил слова и в необыкновенно убедительной речи призывал красноармейцев стойко стоять на революционном посту. Оратор он был замечательный. Вместо всяких отвлеченных доказательств, мало доступных массе, он обращался к ближайшим, так сказать, ощутительным для каждого красноармейца вещам. «Тот товарищ, - говорил он, - кто держит всегда в порядке свою винтовку для всякого врага трудовой республики, есть настоящий революционер. Кто не делает того, тот контрреволюционер». И надо сказать, что подобными простыми словами он трогал слушателей, гораздо сильнее остальных ораторов. Тов. Живлюк как бы предчувствовал свою смерть, ибо начал свое слово фразой: «Я - красноармеец Кронштадтского стрелкового полка и вместе с вами, товарищи, пойду умирать, защищая Советскую власть». Е. Швецова. «Братская Могила», стр. 77.
Живов Егор Ефимович - командир 2-го батальона 154-го стрелкового полка, пал смертью храбрых. Награжден орденом Красного Знамени за отличия в боях 1 и 2 августа 1919 г. при высадке неприятельского десанта в г. Онеге, где он примером своего бесстрашия все время поддерживал бодрое настроение в наших войсковых частях и неоднократно водил их в атаки, нанося противнику чувствительные удары. В одной из атак, попав под губительный огонь автоматов, он был смертельно ранен. «Красные герои», вып. 3.
ЖИГАЛИНА Женя - член РКП, 19 лет, из Каховки, была членом Евпаторийского подпольного комитета РКП в Симферополе, держала связь с Татсекциею и была арестована вместе с шестью татарами-коммунистами. После долгих пыток и издевательств офицерской банды, была расстреляна вместе с Фаней Шполянской в апреле 1920 года.
ЖИГАЛОВ Марк Иванович - крестьянин дер. Шадриной Липчинской волости Тюменского уезда, 34 лет, стоял на платформе Советской власти. При организации в Тюмени первой Сов. власти в феврале 1918 года, Жигалов поступил добровольцем в отряд, которому было поручено взыскать с Липчинской волости контрибуцию в 38 тысяч рублей; за это все кулачество Липчинской волости относилось к нему враждебно. После отступления из Тюмени в июле 1918 г. Красной гвардии и занятия ее Колчаком, Жигалов был выдан кулачеством дер. Шадриной как большевик; 26 июля он был арестован и заключен в тюменскую тюрьму, где просидел до июля 1919 года. При отступлении Колчака из Тюмени Жигалов был отправлен на первой барже в город Тобольск, но около села Покровского расстрелян на барже, и труп его брошен в реку Тобол. А.
ЖИЛИН Александр - рабочий-металлист Путиловского завода. Служил в старой армии. С начала февральской революции стал в ряды коммунистов, работал по созданию новой Красной армии. Потом пошел работать среди красноармейцев. С тех пор он неизменный комиссар N-ской бригады и дивизии. Он, практический руководитель, работал не покладая рук. Умер на своем посту от брошенной предательской рукой бомбы в апреле 1919 г. «Извест. Наркомвоен» № 71, 1919 г.
ЖИЛКО - происходил из пролетарской семьи Лифляндской губ. До поступления на военную службу работал на заводе в Риге, а затем в Петрограде. Как в февральскую, так и в Октябрьскую революцию стоял в ряду первых борцов за свободу. Состоя курсантом инженерного военного техникума, он всегда был душой отрядов курсантов, отбивавших врага на Олонецком, а затем Петроградском фронтах. Будучи образцовым взводным командиром, он вел неустанно и политическую работу в отряде. Был председателем ротного, а затем и батальонного коллектива на Олонецком фронте. В день своей смерти назначен комиссаром роты курсантов инженерного военного техникума. Убит в бою под Красным Селом 24 октября 1919 г. «Петр. Правда», 1919 г., № 249.
ЖИТОМИРСКИЙ ** Абрам - член Могилевской организации РСДРП (б) с 1917 г. Зверски убит солдатами 24 Рославльского полка на ст. Могилев. Тов. Житомирский в 1912 г. вступил в организацию «Бунд», но в июле 1917 г., когда Временное правительство травило большевиков, вышел из партии «Бунд», которая поддерживала Керенского, и вступил в организацию РСДРП (б). Он весь отдался партийной работе, работая на могилевских кожевенных предприятиях, маслобойне, заводе Жислина и целом ряде других. Во время наступления поляков пытался покинуть город, но был убит взбунтовавшимся полком. Тов. Житомирский происходил из гор. Могилева на Днепре. Рабфаковский.
ЖИХАРЕВ - приговорен к смертной казни 19 марта 1919 г. в г. Томске за подготовку восстания. До суда в течении двух недель подвергался пыткам. - См. Ильмер Карл.
ЖИХАРЕВ** Валентин Андрианович - прапорщик военного времени, окончил иркутскую школу в 1916 году. На военную службу был призван из университета. Отец его был провизором при Раменской больнице, мать - фармацевтом. В начале 1918 г. т. Жихарев работал в Раменском на военных постах. Во время наступления чехословаков, Жихарев горит желанием поехать туда, как он выражался, «где я больше нужен и больше полезен», подает заявление в уком и, получив соответствующее разрешение, едет, но его задерживает губвоенкомат и направляет в Наро-Фоминскую организацию. Прибыв в Наро-Фоминск, тов. Жихарев укомом был назначен заведующим агитационно-просветительным отделом при увоенкомате и одновременно избран в районный комитет; затем он назначается увоенкомом и избирается членом Исполнительного Комитета; с последних занимаемых должностей он и уехал на фронт. Работая непосредственно среди красноармейцев, находясь в невероятно тяжелых условиях, он сразу всецело отдается общественному делу; за внимательное отношение к красноармейцам приобретает любовь и уважение не только среди последних, но и среди всей организации. В 1919 году, осенью, когда у нас положение на фронтах было очень тяжелое, отовсюду наступали белогвардейцы, он решил ехать на фронт. Через месяц от него было получено первое и последнее письмо из Камышина; он писал, что отправляется под Царицын в качестве командира роты. В феврале 1920 г. тов. Жихарев приехал в Раменское, заболев по дороге крупозным воспалением легких, от которого вскоре умер. Сведения взяты из статьи А. Войценян в сборн. «Братская Могила», выпуск 2.
ЖУК Иустин - пал в бою в ночь на 25 октября 1919 года на Карельском фронте. Жук был одним из самых выдающихся сынов рабочего класса. Весною 1917 года, на первой конференции фабрично-заводских комитетов, - нашей конференции, которая впервые дала большинство сторонников Сов. власти, - видим тов. Жука одним из самых деятельных участников ее. Впервые вопрос о передаче фабрик и заводов рабочим поставлен был ребром. И не было более пламенного сторонника этой меры, чем тов. Жук. В своем Шлиссельбурге он давно уже сумел взять все в свои руки. Шлиссельбургские рабочие - не самые передовые по своему развитию - шли в первых рядах, все время вдохновляемые их признанным вожаком и любимцем Жуком. На конференции фабрично-заводских комитетов Жук был выбран в президиум, а затем в главную комиссию. Соглашатели, обиженные этой пролетарской конференцией, обратили свое благосклонное внимание и на выделившегося Жука.
Желтая пресса подняла травлю. Его объявили уголовным преступником, убийцей собственной матери. Ни больше и ни меньше! Все это оказалось заведомой ложью. Мать Жука была жива. К пожизненному заключению в Шлиссельбургской крепости Жук был приговорен по политическому делу. Но это не мешало буржуазии и соглашательским писакам продолжать травлю этого славного пролетария-борца.
Кто знал, кто хоть один раз видел его, то ни на секунду не мог поверить клевете. Человек богатырского сложения, великан, - Жук в то же время отличался необыкновенной добротой и детской мягкостью характера. В глазах его светились ум и воля. Он был как бы олицетворением рабочего класса, подымающегося на борьбу. Жук не был членом коммунистической партии; он принадлежал к числу тех немногих анархистов-синдикалистов, которые шли рука об руку
с коммунистами. Жук формально не был членом нашей партии, но он был горячим работником коммунизма; он знал, что наша партия - единственная партия в мире, которая поставила на очередь борьбу за коммунизм. И он отдал себя в распоряжение партии, признал ее суровую дисциплину и погиб на посту, на котором поставила его партия.
В лице Жука погиб, несомненно, один из крупнейших рабочих-организаторов. Всей душой он рвался на работу по восстановлению разоренного войной хозяйства. И работа спорилась в его руках. В родном Шлиссельбурге он делал чудеса. В его крепких, умелых руках все двигалось, как машина, мягко, бесшумно и в то же время уверенно и правильно. Благодаря его усилиям в Шлиссельбурге при пороховом заводе рабочие наладили выработку сахара из древесных опилок. Это было детище Жука. В это дело он вложил свою душу. Он преодолел миллионы препятствий и достиг своей цели. И как велика была его радость, когда он увидел, наконец, результат своей работы, когда он смог принести нам первый выделанный им сахар.
Это был замечательный пролетарий. На таких людях держится пролетарская диктатура. Такие люди - цемент рабоче-крестьянского государства. Для шлиссельбургских рабочих тов. Жук был все - их политический вождь, руководитель их хозяйства, их продовольственный комиссар, организатор их отрядов. Тов. Жука тянуло к мирной хозяйственной работе. Его призвание было в этой области. Но пролетарская революция призвала его под ружье. И он пошел комиссаром Карельского участка. Здесь он погиб, с оружием в руках, в первых рядах, - верный, славный, твердый часовой революции. Г. Зиновьев.
ЖУКАРИН Григорий Иванович - крестьянин с. Благодать, Заморайской вол., Ефремовского у., Тульской губ., по профессии портной. Это был человек действия, всегда стоявший в первых рядах борцов за благо человечества. Начиная с 1905 г., он постоянно находился на своем посту, как верный солдат коммунизма. Бодрости его духа не могли сломить мрачные годы реакции, последовавшие за 1905 г. Скитания по всей России, преследование царскими жандармами и сиденье по тюрьмам завершились ссылкой в Сибирь. Революция 1917 г. освободила его, и по возвращении в Москву т. Жукарин принимает деятельное участие в работе Совета солдатских депутатов. С открытием курсов красных офицеров, т. Жукарин первый поступает на них.
По окончании курсов он был назначен на южный фронт командиром батареи.
Под ст. Лиски, во время наступления Краснова, т. Жукарин выдержал первый боевой экзамен. В своих письмах он с необычайной радостью сообщил о победе Красной армии и выражал твердую уверенность в конечной победе над белогвардейцами. В то время как т. Жукарин определял цель в подзорную трубу по неприятелю у станции Кордаил, разорвавшимся вражеским снарядом он был убит. Из некролога Ф. О., напечат. в «Профессиональном движении», № 31.
Тов. Жукарин в первый раз привлекался в 1914 г. при Харьковском губ. жанд. упр. и во 2-й - 30 апреля 1916 г. в г. Одессе.
ЖУКОВ. - См. Рейтер.
ЖУКОВ - красноармеец; раненый в бою, он не дал подобрать себя товарищам, так как боялся, чтобы «из-за одного не пропало бы много», и остался один на поле сражения. Не желая попасть в плен к белым, он подполз к сараю и подложил под себя гранату, граната разорвала его на куски. По данным изд. «Товарищ Красноармейца».
ЖУКОВ Николай Константинович. - На склоне лет, имея 58 лет от роду, т. Жуков был юн и бодр духом, заполняя свою полную лишений жизнь неустанным трудом не только юриста-специалиста, но и политического работника. Пользуясь заслуженной славой справедливого, бескорыстного и беспристрастного судьи, знатока человеческой души, он во всеоружии знаний и многолетнего опыта предстал пред властью советов, предоставив себя в распоряжение Ямбургского исполкома. Все, что в основу советовластия г. Ямбурга и уезда было положено Октябрьской революцией, прошло не без непосредственного участия Николая Константиновича. Во все он входил, во всем споспешествовал: комендант города в дни Октябрьской революции, последователь и объяснитель декретов первых дней Совнаркома, одинаково вмещал он теорию строительства новой жизни и ее деловую, практическую сторону. До октябрьского движения неоднократно появлялся он среди солдат, ведя агитацию за советы. Состоя председателем ямбургской группы партии с.-д. интернационалистов, он со всей организацией в полном составе присоединился к коммунистическому движению, проявив себя искренним сторонником и участником этого движения.
Член Ямбургского исполкома последнего созыва (до оккупации белыми) и ямбургской организации РКП, идеалист до мозга костей, доверчивый, свободолюбивый и независимый, был опознан он белыми громилами северного корпуса на ст. Волосово.
Белое офицерство сразу узнало его:
- А! Ямбургский юрист! Мы вас знаем.
- Что же! Это так просто: я - мировой судья города Ямбурга, Жуков.
Немедленно последовал полный презрительной иронии вопрос:
- Как вы, человек с высшим образованием, пошли и смешались с чернью?
Смело, спокойно, прямо и честно ответил Николай Константинович:
- Я пошел с народом, думая принести пользу грядущей жизни, а вот вы несете народу виселицу и плеть.
- Вы знаете, что вас расстреляют?
- Я знаю. Но от этого пострадают только моя семья и дети. Дело революции от этого не пострадает.
- Старый негодяй! Ты будешь расстрелян!
Столь же спокойный и убедительный ответ последовал всегда торопливым, но внятным голосом: - «Вы же, позвольте вам заметить, напорете свои животы на штыки у Петербурга, господин лейтенант».
Николай Константинович Жуков немедленно был расстрелян. Сняли с него поношенное пальто с бахромой и гамаши с растянутыми от долгой носки ремешками. Три дня валялся неубранный труп. Голодные собаки рвали куски его обнаженного тела, изуродовали укусами его лицо. Вороны кружились над трупом безвременно погибшего героя-коммунара, клевали его останки. Н. Эмский. «Коммунар», орган Петрогубисполкома, № 17 за 1919 г.
ЖУКОВСКИЙ Николай Егорович - родился в 1847 г. Заслуженный профессор, научный руководитель русского воздушного флота, Н. Е. открыл при аэродинамической лаборатории Высш. техн. училища «Краткие теоретические курсы авиации», имевшие целью теоретическую подготовку по аэродинамике и авиации будущих военных летчиков. Курсы эти постепенно преобразовывались и, расширяясь, перешли в утвержденный (в 1920 г.) «Институт инженеров Красного воздушного флота имени Н.Е. Жуковского» - высшее авиационное учебное заведение. Кроме математических трудов, Н. Е. выпустил в свет множество научных работ по вопросам авиации. Теоретические исследования Н. Е. положены были в основу практической авиации русского Красного воздушного флота. Ценя заслуги проф. Жуковского, умершего в 1921 г., Республика присвоила его имя созданному им институту, преобразованному в Академию воздушного флота. «Вестн. Возд. Флота» № 5, 1921 г.
ЖУМИЛКИН Василий Иванович - коммунист Серпуховской организации. Погиб в бою под Новохоперском в декабре 1918 г. - См. Моисеев.
ЖУПАНИС - командир батальона. Погиб в бою 2 июня 1919 г. «Коммунист» № 78, 1919 г. ЖУРАВЛЕВ ** Михаил Иванович - родился в 1887 г. Сын крестьянина Владимирской губернии. Отец его в 90-х годах приехал в Ростов-на-Дону со всей семьей и работал сперва грузчиком на берегу Дона, а позже в пароходстве Парамонова в качестве кочегара. Михаил Журавлев в 10 лет отдан был на завод фруктовых вод, где выполнял разную работу, начиная с мойки бутылок и кончая уборкой конюшни. До 15 лет он пробыл на заводе фруктовых вод и пришел к убеждению, что дальше развозчика он ничему не научится, и решил переменить службу; начал просить отца, чтобы тот отдал его кому-нибудь для ученья ремеслу. Отец согласился отдать знакомому портному в качестве ученика. Но и с портняжеством ему не повезло. Умер отец, остались мать с малолетним братишкой и двумя сестренками без всяких средств. Михаил Иванович решил бросить ученье, чтобы помочь семье. После смерти отца Михаил - юноша 16 лет - занял должность кочегара, как будто по наследству. Он себя стал чувствовать главою семьи, но, получая гроши за тяжелый труд, не мог дать всего, что нужно семье. Михаил решил выучиться грамоте, чтобы стать машинистом, сознавая, что только наука даст ему знание. Купил себе азбучку за 5 копеек и на досуге, после каторжного труда, начал просить грамотных рабочих, чтобы они ему показали азы. Молодые рабочие сперва над ним подтрунивали, но, видя, что парень взялся прилежно за азбуку, они ему помогли. Для упражнения и чтения он начал выписывать газету «Донская Речь», прочитывая ее ежедневно с передовицы и кончая объявлениями. Он острил: «Плачено за все страницы, а потому нужно и читать все». В течение года он научился бегло читать и приучил себя к постоянному чтению газеты. Газета для него была вторым хлебом, без нее он не мог обойтись в своей повседневной жизни. Михаил Журавлев, читая газету вслух перед рабочими, пускался в рассуждения, и рабочие палубы уже на него смотрели, как на умного парня.
В 1905 г. в навигацию Михаил Иванович с должности кочегара переведен в масленщики. Прийдя домой, он, подскакивая на одной ноге, объявил семье, что он старший масляк, и тут же матери сказал, чтобы она отдала сестренку учиться в частную школу, и поучительно добавил: «Ученье свет, неученье слепота».
Но Михаил не ограничился только исканием профессионального знания. Он не раз задавал себе и другим рабочим вопрос: «Почему устроен так дурацки мир, что те, которые все создают, ничем не пользуются? Даже наука для одних доступна, а для других нет». И вот сплошной год борьбы рабочих с предпринимателями заставил Михаила Ивановича Журавлева окунуться в активную политическую борьбу 1905 года. В октябре он принял самое активное участие в борьбе с погромщиками, не только словом, но и делом. Он уже узнал, что травля национальности является оружием к затмению рабочих масс и отвлечению их от борьбы с самодержавным строем. Веру в царей и богов он потерял после расстрела рабочих Питера помазанником Николаем Кровавым 9 января. Восстание рабочих 13 декабря в Ростове. Михаил Иванович Журавлев был в летучем отряде, принимая самое активное участие в боях. 19 декабря вечером, пробираясь в Нахичевань по поручению штаба, он был арестован городовыми, отведен в 4-й участок, где и был подвергнут избиению. Его выводили из камеры в канцелярию для допроса по 3 раза в день и заставляли влезать на стол и кричать «Товарищи, не расходись!» и петь марсельезу. Он становился на стол и заявлял: «марсельезу» петь я буду, но «боже, царя», - никогда. За такую смелость подвергался жестокому избиению, и когда был приведен в тюрьму, то он уже ничего не видел: у него сильно были повреждены глаза, рассечена голова и тело все в синяках. В тюрьме тов. Журавлев немало вел борьбу с администрацией, за что неоднократно сидел в карцере, а также выдерживал стойко тюремные голодовки. Он обвинялся по 100 и 102 статьям 2-й части, наряду с группой других товарищей. Сидя в тюрьме и ожидая суда, изучал русский язык, арифметику и политэкономию.
Настал суд. На суде он вел себя с достоинством революционера. Когда председатель военного Одесского суда генерал Иванов начал стучать по столу и кричать на свидетеля Акимова за то, что тот в своем показании подчеркнул о диких расправах казаков и бесчинствах, в это время подсудимый т. Голдинский, соскочив со скамьи подсудимых, крикнул на председателя: «Подлец! Это не суд, а место терпимости», и добавил иронически: - «Когда свидетели защиты говорят не в пользу палачей, то вы им зажимаете рты. Позор!» Председатель суда удаляет Голдинского. Михаил Иванович Журавлев поднимается и говорит: «Я вполне присоединяюсь к высказанному тов. Голдинским». За ним такие же заявления делают товарищи Рейзман, Алеша Беленец, Хаевский Исаак и Рахманов. Председатель не замедлил удалить и вывести присоединившихся к Журавлеву. Удалив уже 6 человек, он сделал перерыв и после перерыва предложил 5 человекам войти, кроме Голдинского. Все 5 человек отказались войти в суд, и в результате Журавлев получил 15 лет каторги, но, ввиду его несовершеннолетия, применили «скидку» на треть, а после суда заковали. Михаил Иванович занялся упорно изучением марксистской литературы. Учителем его был тов. Семен Филиппович Васильченко, с которым он сидел после суда.
Прибыв из ссылки в 1917 г., он вступил в социал-демократическую рабочую партию (большевиков). В 1918 г. был арестован в Старочеркасске белой нечистью. Бежал. В революционный период выполнял разнообразные задания компартии, начиная от задания казанского губисполкома по борьбе с чехословаками и кончая работой в ЧК Донской области. В 1920 г. заболел тифом и во время прорыва белыми Ростовского фронта в феврале был эвакуирован, но попал в руки белых палачей около деревушки Каменоломни; они раздели его донага, рассекли ему голову и бросили на произвол судьбы. Крепкая и закаленная натура Михаила Ивановича выдержала. Он пролежал голый при сильном морозе на снегу около 5 часов. Когда уехали белые палачи, его подобрали крестьяне, но вскоре опять появилась банда белых, которая всячески издевалась над ним. Вот один из эпизодов, который он сам перед смертью мне рассказывал: «Я пришел в сознание. Меня спрашивает один офицер: «Скажи, ты комиссар?» - Я ему отвечаю. Дальше: - «Ты видишь вот эту шашку?» Вмешивается в разговор другой казак и продолжает: «Эта шашка отрубила десять комиссарских голов, твоя же будет одиннадцатая, если ты не скажешь, где у тебя закопано в Ростове золото, а также адреса других комиссаров». - Я отвечаю: «У меня был револьвер системы «Наган» и я этим наганом прострелил таким оболтусам голову - 11 человекам, но, к сожалению, не имею возможности прострелить твою 12-ю». За что подвергся сильному избиению ногами и выброшен был в холодный коридор.
После того, как отступили казаки с офицерской сворой, Журавлев был перевезен ко мне на квартиру, но уже было поздно. При осмотре доктором признано было заражение горла и на спасение мало надежды. Через 2,5 дня, по прибытии ко мне, Михаил Иванович скончался. До самой смерти он был в полном сознании. Вот его последние слова: «Жалеть мне не о чем. Я глубоко убежден, что мы победим. Мать, брат и сестры вымерли от голода еще при царизме, да и если бы были в живых, у коммуниста забота не о своем мещанском счастье, а толкать рабочие массы на путь революции во всем мире»... Из статьи Г. Черепахина, помещенной в 4-м сборнике «Пролетарская революция на Дону», 1924 г., стр. 162.
ЖУРАВЛЕВ Павел Николаевич - крестьянин Восточного Забайкалья, организатор партизанских отрядов и командующий партизанским фронтом Восточного Забайкалья. Журавлев стоял во главе группы партизан Алагачинского отряда, которая выросла в настоящую армию. Это был храбрый организатор, смелый вождь и руководитель партизанской борьбы в Восточном Забайкалье. Журавлев был родом из Нерчинско-Заводского уезда, сын крестьянина. Во время войны с Германией был взят на военную службу и по окончании военного училища стал прапорщиком. Но не убила в нем царская армия революционного духа, а образование да опыт германской войны пригодились ему для руководства многочисленными стычками и боями с противником во время 1919 и 1920 гг. При Журавлеве отряд имел уже 12 кавалерийских полков, 4 пехотных, целый дивизион батареи в 22 орудия, 60 пулеметов и пр. Журавлевская армия не только сражалась с противником, но она, защищая вдов и сирот, выдавала им помощь, и крестьянские деревни уже не так боялись извергов-семеновцев.
Тов. Журавлев пал смертью храбрых в феврале 1920 г. от ран, полученных им в боях под дер. Лоншаковой. «Беседы политчаса. Борьба с контрреволюцией в Сибири и на Дальнем Востоке». Изд. воен.-редакц. совета НРА и Флота ДВР, 1922 г.