«Если ты чего-то не замечаешь, то
Не значит, что этого нет…»
Он уставал… Тысячи лет присутствовать, среди вечно повторяющихся величин задача особая и редкий сможет примерить такое на себя без содрогания.
Хорошо не помнить, кто ты и проживать с общим большинством довольствуясь сиюминутным, что Вечность щедро дарит каждому из человеков… Даже это не мало, хотя большинство величин не может и приблизиться к её опасной отметине… А Вечность всегда рядом…
Прорывы вспоминаний знает каждый, но слишком уж заботливо они упакованы в общечеловеческие понятия – что бы достучаться-прочувствовать. Хотя та дорога верная… Верна по сути, но опасна… Хотя какая опасность в отказе от эфемерных ценностей? Ведь при ближайшем рассмотрении все устремления человеков не выдерживают даже малейших испытаний…
Взять хоть женщин и вечность противоречий, что сами они создают, зачастую опровергая собственные же позиции прошлого ради сиюминутно-эгоистичного… Как объяснить им невозможность поймать ветер сетями? Как помочь с пониманием, что нельзя просчитать, сколько будут журчать ручьи или угадать когда запоют птицы?
А он жил именно так – вне привычных постулатов человеческих стремлений… Однако ни одна из приятельниц за эти тысячи лет так и не шагнула за черту, что отделяет человеческие определения от истины ветра…
Любая чувствовала (как может чувствовать лишь Женщина), что в нем кроется нечто. Те, кто решался погрузиться в эти источники, открытые звездам, попадали в его «мир мотыльков», где мало кто не определяет себя единственной-лучшей, а самые утонченные земные дела кажутся замшелыми валунами в надгробьях тысячелетий.
Но женщинам всегда мало и понимая, что «мотыльки» – это лишь призрачная дымка фантазий-сознания, каждая разыгрывала свой сценарий… А его мир был утончен и его единственной избранницей на все времена могла стать лишь равная, но она так и не явилась за эти тысячелетия…
Не явилась, а времени не оставалось, потому как у каждого здесь свой путь и чувствуют его за тысячелетия лишь единицы… Остальные лишь наматываются на колесо времен, и четко ступая в следы предыдущих воплощений полагают такое открытием…
Когда мир был юн, а пища проста, он был таким же как они, вращаясь во времени и перезагружаясь в поколениях… Но опыт тысячелетий не проходит незаметным и однажды он почуял подсказку оставленную им же еще на той стороне.
Подсказка сработала… С той поры он сотни лет оставлял себе знаки там и здесь… Воплощаясь неразумным дитяти он с первых же колыбельных песен очередной матери ловил нечто знакомое. Ту самую нотку, что заставляет вздрагивать-прислушиваться в ночи даже самых безверных…
Подсказки складывались кирпичиками в отстроенные за тысячи лет стены, и на каком-то пороге времен он опять вспоминал необходимое…
Теперь незнание казалось ему благом. Человеческая сиюминутность позволяла мыслить малыми величинами, уничтожая вечность в никому не ясных (кроме их обладателей) устремлениях.
Пытаясь достучаться до человеков, он перепробовал многое но, возвращаясь, видел лишь слабые отголоски и перевернутый с ног на голову замысел… Те кто был до него и те у кого он учился сам пытались нести людям понимание мироустройства, но из вечности бралось лишь необходимое, чтобы решать сиюминутное и не было края таким ошибкам…
Мужчины всегда шли вперед захватывая-перестраивая окружающее пространство, а женщины по-прежнему расставляли на них силки-ловушки будто на дичь.
Редкая избранница могла почувствовать, что под его человеческой оболочкой кроется тысячелетний дух и с детской настойчивостью верстала свой закрытый проект, не подозревая, что такое уже бывало и когда-то ловили её…
- Господь! Помоги же им вспомнить! - Кричал он вместе с ночью и оставаясь один, а понимая тщеты стремлений замолкал пытаясь уловить от далекого горизонта пускай даже слабое эхо …
Он видел свою искру в каждом, но достучаться сквозь налипшую за века коросту мира так и не смог. А человеческая сиюминутность наступала, и не было видно ей края-конца…
Голоса вечных избранниц вырывали его из тысячелетий. Каждой и в свое время требовались именно те женские ценности, на которых зиждется мир. Они требовали, хитрили, угрожали, пытаясь манипулировать, и абсолютно не считались с его миропониманием. Улавливая второй половинкой, присутствие вечности женщины называли это любовью и, как и во все времена, пробовали интересное «на зуб».
А он уставал и, оставаясь одним из немногих, привычно рассматривал такой предсказуемый мир с уверенностью предлагающий ему: «просто жить»; «определяться в отношениях» и «пьющий за дружбу» когда это выгодно.
- Как думаешь, милый, - рванул его в очередной раз из глубин тысячелетий на разогретый солнцем пляж голос вечной избранницы, - Может, как вернемся домой, я займусь ремонтом гостиной?
…
Октябрь 2014 г. Иркутск.