Наташа видела странные вещи, сколько себя помнила.
С самого детства она знала, что у человека вовсе не одна тень, а две. Как-то раз на улице ей довелось увидеть человека с одной тенью; буквально через четверть часа резкий взвизг тормозов заставил ее содрогнуться – под колесами в луже крови скрючился тот самый человек, и тогда Наташа поняла, что означала вторая тень…
С самого детства она знала, что есть два вида людей – одни плотные, с двумя тенями, вторые полупрозрачные, без тени вовсе.
И с самого детства она знала, что такое травля, насмешки и унижения. Сначала – в детском саду, потом – в школе. Чудаковатую мечтательную девочку нещадно дразнили и третировали сверстники. В семье Наташу считали странной и таскали к психологу, которого Наташа ненавидела, единственная подружка Оля все время уговаривала «быть как все» и завести парня, учителя просто не замечали. В конце концов Наташа окончательно замкнулась в себе.
В последнее время Наташа полюбила уезжать на самую окраину города, где к жилым кварталам вплотную подступал лес. Там у нее была заветная полянка. Стоило Наташе выйти на эту полянку и протянуть руки к небу, как отовсюду начинали слетаться летучие мыши. Они кружили над Наташей, едва не задевая ее волосы крыльями, зависали над ней, пищали и заглядывали ей в лицо… а она пританцовывала, смеялась и разговаривала с ними, забыв обо всем…
Но в тот вечер забыть обо всем не получилось. В школе ее после уроков избили девчонки, – навалились всем классом, и каждая норовила пнуть или толкнуть, а мальчишки обступили плотным кругом, чтобы Наташа не могла вырваться и убежать. Родители… родители убедились, что у Наташи нет серьезных травм и, вместо того, чтобы посочувствовать, начали упрекать в неумении «строить отношения». Оли, которой Наташа позвонила в слезах, не оказалось дома, а психолог долго талдычил о какой-то сексуальной неудовлетворенности, в которой якобы коренилась Наташина депрессия…
И только летучие мыши привычно кружили над Наташей, словно утешая и защищая.
Всхлипывая, Наташа рассказывала им о своих горестях, а они попискивали в ответ, проносясь вокруг. Мало-помалу боль и обида отступали, и Наташа успокаивалась. А потом… Потом мыши, как по команде, взмыли вверх и улетели.
Такого еще не бывало. Наташа с удивлением поняла, что впервые в жизни чувствует себя сильной, переполненной энергией. Кончики пальцев покалывало, словно электрическими разрядами, дышалось легко и вольно, щеки весело горели.
Поздний ужин показался Наташе необыкновенно вкусным, домашние задания – простыми и интересными, сон – сладким, и снилось ей много смешного. Как будто она, Наташа, – рыцарь в латах, с длинным сверкающим мечом и в белоснежном плаще, и маленькие гадкие сарацины, или кто они там, разбегаются от нее в панике – ей даже сражаться с ними не приходится…
А наутро она пришла в школу без единого синяка или ссадины, хотя одноклассники постарались на славу – били, царапали, таскали за волосы. Злобные шепотки раздались было, но быстро смолкли. Наташа внутренне напряглась: это молчание всегда означало одно и то же.
Вот и звонок с последнего урока, и пустырь, через который нужно пройти, чтобы попасть домой… На этом пустыре ее били вчера, на нем же собирались избить и сегодня.
За спиной начало сгущаться мрачное, вязкое зло; Наташа кожей чувствовала темные сполохи враждебности. Пальцы начало покалывать сильней…
Наташа резко повернулась и выбросила руку с раскрытой ладонью вперед. Нет, она не прикоснулась к гадко ухмыляющейся роже – роже самого красивого мальчика в классе… И до злобно оскалившейся крыски – самой популярной девочки школы – она тоже не дотянулась. Дотянулась новая, странная сила, которую вчера подарили Наташе летучие мыши. Волна холодного воздуха сбила с ног и протащила по кочковатой земле и мальчишек, и девчонок, раздались визги, брань, крики. Наташа зажмурилась, сморщилась, но рук не опускала.
Она не видела, как Сила, вырывавшаяся из ее ладоней, приподнимает и швыряет оземь тела ее одноклассников, как разбиваются их портфели, как выпадают часы, мобильные телефоны и конфеты, а кое у кого и сигаретные пачки из карманов. Как распухают до неузнаваемости лица, все в крови и земле…
И вдруг все разом кончилось.
Руки Наташи бессильно свесились, в голове стало до странности пусто и звонко, виски ломило, и в глазах мелькали нехорошие светящиеся мушки.
– Ведьма, – простонал один из мальчишек, пытаясь подняться. – За что ты нас так?
– А вы меня… за что? – одними губами спросила Наташа.
Мальчишка опустил голову.
Кто-то из девочек истерически рыдал, кто-то ползал на четвереньках, пытаясь отыскать свой айфон.
Мальчик, который назвал Наташу ведьмой, снова поднял голову.
– Почему… сейчас? – спросил он. – Почему ты столько терпела, а сейчас взбесилась? Довели?
– Довели, – буркнула Наташа, повернулась и пошла не оборачиваясь.
Ей хотелось другой силы. Не этой, а доброй, целительной. Наташа мечтала стать детским врачом.
Почему ее все не любят? Почему никто не хочет просто оставить ее в покое?
Почему ей дали в руки оружие, а не лекарство?
Наташа добралась до знакомой остановки и зашагала в лес.
Летучих мышей на ее поляне не было, но Наташа знала: они наблюдают и чего-то ждут.
Оружие?
Или испытание?
– Спасибо! – крикнула Наташа, поднимая руки вверх. Долго-долго в небе никого не было. А потом порхнула одинокая летучая мышь. Другая… Третья… Вскоре круг летучих мышей окутал Наташу, и она снова смеялась и что-то распевала в голос, чувствуя, как уходит из нее таинственная и не нужная ей сила…