Спичка

Лев Кубышкин
Полк  наш  расформировали.   Мы  в составе  небольшой  группы военнослужащих поездом  следуем  к  новому  месту  службы,  куда-то  в  Карелию. Неделя  прошла,  как  покинули  старую  часть, едем  со  своими  матрацами,  противогазами,  чемоданами. Идёт шестой  месяц  моей  службы.
            В коридоре  наши  завязали  разговор  с  проводницами,  пойду,  послушаю.  Две  женщины  в железнодорожной  форме,  одна  плотного  телосложения  лет  сорока,  другой  года  двадцать  три,  а  то  и  все  двадцать  четыре беседуют с  бойцами  обо  всём  лишь  бы  время  шло.
           Валя  та,  что  помоложе,  говорит:  «Я  очень  сильная,  и   как  бы  кто  крепко  не держал  зубами  спичку,  я  её  вытяну».  Прикинул  чепуха,  быть  этого  не  может.   Ребята  наперебой  предлагали  попробовать  выдернуть  спичку  у  них.  Валентина  смеялась, отказывалась  от  одного  предложения  от  другого:  «  Да  ты  слабый  не  удержишь!  Ха-ха-ха!»   Этим  ещё  больше  растравливала  парней.   
           Вдруг  Валя  показывает  на  меня  и  произносит: « А  ты  сумел  бы  удержать  спичку  зубами?».  « Ерунда  всё  это,  конечно  удержал  бы,  её  и  перекусить  можно,  но  держать я  не  буду ».    Но  Валя  завелась:  «А  давай  попробуем,  если  перекусишь, или  не  удержишь, то  я  победила, ну  чего  ты  давай».  Парни  начали  меня  подначивать:  « Ну,  давай  не  трусь».         
           Дольше  всех  Валентину   уговаривал  спичку  попробовать выдернуть у  него   Григоренко,  рядовой  второго  года  службы.    У  меня  были    мелкие  неприятности,  с  этим  чернявеньким,   гонористым .  Под  общие  уговоры  я  зажал  спичку  в  зубах.  Валя  говорит: «  Держи  крепче,  сейчас  вытащу». Сжала  губами  другой  конец  спички,  и  я  почувствовал  её  губы,  они  были  чуть  потрескавшиеся, сухие  и  теплые. Меня  обманули, получалось,  что  мы  с  ней  целовались, я растерялся,  а  парни  дружно  хохотали.   
           Тут  Григоренко  предложил  мне  выйти  с  ним  в  тамбур  переговорить, ну  я  пошёл.  Он  шел  первым, остановился  там,  где  вагоны  соединяются  и  видны  колёса  вагона  и рельсы.  Повернулся  ко  мне  и  сказал:  « Ты  салапет! Как  смеешь  ты  целоваться! Она  моя!»  Я  хотел  объяснить, что  это  случайно, не  по  моей  воле, но  не  успел.  Григоренко  ударил  меня  кулаком  в  лицо.
           Это  перевёло  меня  в  какое-то  неведомое  мне  до  сих  пор  состояние. Было  ощущение,  что  горит  каждая  клетка  моего  тела,  бил  руками,  ногами, пытался  пропихнуть  его  в  щель  между  тамбурами.  Ясно  видел  на  колесе  вагона  прилипшие  белые  кости, сизые  кишки,  красное  мясо.   Надо кричащее,  визжащее  у  меня  в  руках превратить  в то, что  я  видел  на  колесе. Только  после  этого  будет  блаженство.  Остановиться  я  не  мог, это  было  сильнее  меня. Никогда  более  сильного  чувства  я  не  испытывал. 
           Где-то  позади  на  третьем  плане  кричала  старая  проводница: «Помогите!  Мне  одной  не  справиться, он  его  под  колёса спихивает».  А  я  всё бил, ломал, наносил  ли Григоренко  мне  удары,   не  помню,  я  их  не  чувствовал,  мне  надо  было  сбросить  его  под  колёса.  На  меня  навалилось  несколько  солдат,  стало  душно,  дотащили  до  купе, кто-то  сказал:  «Сейчас  с  ним  разговаривать  бесполезно  пусть  отойдёт». 
         Я  медленно  успокаивался,  рядом  со  мной  сидели  наши  и  держали  меня.  Прошло  какое-то время  и  меня  повели  на  суд  стариков. Приготовился,  что  меня  побьют.  Так  получилось,  что  самым  старым  оказался  третий год  службы.
           У ефрейтора  Ярославского  это  был  первый  суд. «Ну,  давай  рассказывай,  как  ты  попёр  на  старших» - этого  ефрейтор  мог  бы  и  не  спрашивать,  но  я  рассказал  всё,  как  было.    На  удивление  меня  помиловали,  признав правду  за  мной,  но  сказали: «Больше  так  не  делай».  Григоренко  ещё  успел  мне  погрозить:  «Прибудем  в  часть,  я  стариков  на  тебя  натравлю!» 
           Во  время  выгрузки  Валя  добралась  до  меня  и  зашептала: «После  как  прибудешь  в  часть,  после  отбоя  приходи  ко  мне,  здесь  недалеко, наш  поезд  до  девяти  утра  будет  стоять, ваши  к  поезду  бегают.  В  крытом  грузовики  мы  долго  тряслись,  прежде  чем  прибыли  в  часть,  подумалось,  что  километров  десять.  Прибыли, разместили  в  казарме, успели  на  ужин.
            Мимоходом  бросил: «Еле  доехали,  километров  пятнадцать  наверно   до  станции,  в  ответ  кто-то  рассмеявшись  сказал :  «  Да  тут  метров  восемьсот».  « В  принципе  ничего  невозможного  нет, ну  а  если  меня  утром  не  обнаружат, хорошее  начало  службы»-  так  я  думал, а  внутренний  голос  подтравливал  меня - «Что?  Струсил  ну  сходи!»  Уже  лёжа  в  койке  я  решил:  « Да  ну  их  эти  спички». 
 !8. 04.  2013г.  Кубышкин Л.Б.