Гоголь против Шевченко

   

И Н.В. Гоголь и Т.Г.Шевченко относятся к плеяде великих деятелей литературы и искусства России.
Оба они были уроженцами Малороссии (Гоголь родился  20 марта 1809 года в местечке Сорочинцы, Миргородского уезда Полтавской губернии, Шевченко появился на свет Божий 25 февраля 1814 года в с. Моринцы, Звенигородского уезда, Киевской губернии). Оба рано умерли: Гоголь 21 февраля 1852 года, в Москве; Шевченко 26 февраля, 1861 года в Петербурге.
      Первый не дожил до своего сорока трехлетия менее месяца; второй - оставил мир земной в сорока семилетнем возрасте, также в расцвете творческих сил. И Гоголь, и Шевченко - классики не только русской, но и мировой литературы. Оспаривать этот факт было бы нелепо. То, что признано миром, не может быть опровергнуто субъективным непризнанием отдельных лиц…
       Однако, что бросается теперь резко в глаза в глаза: кумиром нынешней Украины, её символом и национальным знаменем всё более становится не Гоголь, чей талант  многими современниками оценивался несравненно выше, нежели у земляка-малоросса, а Шевченко. Сопоставлять таланты, впрочем, - дело весьма сложное и едва ли корректное в принципе. Да и не изобрели ещё в мире тех весов, на которых можно было бы взвесить и тех измерительных приборов, которыми можно было бы измерить величину и степень даровитости, талантливости и гениальности. Другое дело, попытаться оценить значение каждого как в литературе и искусстве, так и в вопросах нравственного, национального, общечеловеческого характера. Говорят, что время лечит, всё расставляет по своим местам, при этом все получают по заслугам; причем нередко так бывает, что шумная, дутая, незаслуженная прижизненная слава сменяется полным народным забвением. Ныне у нас есть хорошая возможность взглянуть на творчество этих двух знаменитых людей с вершин сегодняшнего времени, чтобы ещё более явственно определить истинное величие и значение каждого из них.
    Хорошо известно, что Гоголь и Шевченко шли к литературной славе и признанию сложными и весьма отличными путями. Говорят, что настоящий талант всегда пробьёт себе дорогу. Но здесь мы должны все же признать, что таланту Шевченко пришлось много сложнее, нежели таланту его малорусского собрата. И причиной того, безусловно, явился фактор происхождения и семьи. В данном отношении Николаю Васильевичу повезло явно больше, нежели Тарасу Григорьевичу. Он родился в культурной  помещичьей дворянской  семье. Родители его имели около 1000 десятин земли и владели 400-стами душ крепостных крестьян. Гимназия Высших наук в Нежине (1821-1828), которую закончил Гоголь, подразумевала лишь пролог для дальнейшей его карьеры. Впрочем, ранняя смерть отца существенно расстроила состояние семьи, и осложнило положение дел с дальнейшим образованием; более того, переехав в Петербург, Гоголь познал и нужду, и бедность, а временами и собственную ненужность. Однако в сравнении с тяготами крепостного Тараса Шевченко, бедствия дворянина Николая Гоголя всё же не кажутся столь трагическими и ужасными. Рожденный в семье крепостных крестьян, рано потерявший мать и отца,  Тарас Шевченко с детских лет попал под жестокие бичи мук и страданий, как нравственные, так и физические. А его художественные и поэтические дарования долгое время не могли  иметь даже права на гармоничное развития и совершенствование. Это была жизнь беспризорника, которому не на кого было рассчитывать, кроме как на себя самого; ему приходилось бороться порой за элементарное биологическое существование и выживание. Мальчик пас овец, прислуживал у дьячка-учителя, у которого и познал азы рисования, служил казачком-лакеем. С 1829 году он попадает слугой в дом своего барина - помещика Павла Васильевича Энгельгарда (1798-1849), человека православного, но польских шляхетских кровей, вероятно, и внушившего пареньку свой болезненно обостренный негативизм по отношению к «москалям» и «кацапам». Разглядев у юноши незаурядный дар к рисованию, Энгельгард, проживая уже в Вильно, отдал Шевченко на обучение портретисту и преподавателю местного университета Яну Рустему. С переездом (вместе с хозяином) в 1831 году в Петербург, Шевченко продолжил обучаться живописи, теперь уже у художника Василия Ширяева, человека грубого и своенравного. Дальнейшие, совершенно удивительные, зигзаги судьбы способствовали всё же  раскрытию яркого таланта юноши. Через своего земляка-малоросса, художника Ивана Максимовича Сошенко(1807-1867), он  познакомился со светилами русского изобразительного искусства: Карлом Павловичем Брюлловым(1799-1852) и Алексеем Гавриловичем Венециановым(1780 -1847); а также с весьма влиятельными особами: выдающимся музыкальным деятелем и композитором графом Михаилом Юрьевичем Виельгорским(1788-1856) и конференц-секретарем Академии художества Василием Ивановичем Григоровичем(1786-1841), - тоже, кстати, уроженцем Малороссии.
Очарованные дарованиями юного художника-крепостного, все они, включая корифея русской поэзии Василия Андреевича Жуковского, стали предпринимать усилия по выкупу молодого одаренного человека из крепостной зависимости. Энгельгард, почувствовав повышенный интерес российских светил к своему крепостному, которого видел в будущем своим домашним художником-портретистом, долго не соглашался, требовал непомерно большие деньги за сделку. Тогда было решено организовать лотерею, чтобы собрать необходимую сумму денег, заявленную помещиком. Специально для лотереи Карлом Брюлловым был написан портрет Жуковского, который  был выставлен на продажу. И тут мы сталкиваемся с первым удивительным, едва ли логически объяснимым фактом, на который обратили внимание многие исследователи. Речь  идет о Государыне Императрице Александре Федоровне, не только горячо поддержавшей саму идею проведения лотереи, но и внесшей лично 400 рублей денег. Приняли участие в проведении той лотереи, организованной графом Виельгорским, и некоторые другие представители Императорской Семьи, в частности, Наследник Престола В.К. Александр и В.К. Елизавета Павловна. Они внесли по 300 рублей.
     Таким образом, всего было выручено 2500  рублей. Именно за эту сумму и был выкуплен в апреле 1838 года у крепостника Энгельгарда двадцатичетырёхлетний Тарас Григорьевич Шевченко, вскоре после того приступивший к обучению в Академии Художеств в качестве свободного гражданина и ученика самого Брюллова. Сам факт, что в освобождении будущего светоча и духовного вождя Украины решающую роль сыграли члены Царской Семьи, обычно умалчивается в литературе, посвященной Шевченко, как и умалчиваются некоторые лица, которые помогали молодому дарованию встать на ноги.  Прошло всего несколько лет, и в «благодарность»  Царственным особам в поэме «Сон», созданной Шевченко в1844 году, нашли место запальчивые строки грязного, глумливого и пошлого  поэтического пассажа:
"...Цариця-небога,
Мов опеньок засушений,
Тонка, довгонога,
Та ще, на лихо, сердешне
Хита головою.
Так оце-то та богиня!"
Ещё в более резких тонах вспомнил свою благодетельницу поэт в  1860 году. 19 октября, на следующий же день после смерти Императрицы, злострастное вдохновение бывшего крепостного выплескивается в такие мерзкие и постыдные строки:
Хоча лежачого й не б'ють,
То і полежать не дають
Ледачому. Тебе ж, о суко!
І ми самі, і наші внуки,
І миром люди прокленуть!
Не прокленуть, а тілько плюнуть
На тих оддоєних щенят,
Що ти щенила. Муко! Муко!
О скорбь моя, моя печаль!
Тебе, о люту, зацькують!

Да уж, тут не только лежачего, но и мертвого не пощадили! Что ещё можно сказать?.. Мерзко, пошло, цинично и бесчеловечно!

Свои первые стихи Шевченко начинает писать в Петербурге. Вот как сам он вспоминает об этом: «О первых  литературных  моих  опытах  скажу только, что они начались въ томъ-же Летнем  саду, въ светлыя, безлунныя ночи. Украинская строгая муза долго чуждалась моего вкуса, извращеннаго жизнью въ школе, въ помещичьей передней, на постоялых  дворах  и в  городских  квартирах ; но когда дыхание свободы возвратило моимъ чувствамъ чистоту первыхъ летъ детства, проведенныхъ подъ убогою батьковскою стрехою, она — спасибо ей — обняла и приласкала меня на чужой стороне”.  Упражнения в стихосложении приносят скоро ощутимые плоды. Есть, правда, достоверные сведения, что долгое время малограмотное стихотворчество Тараса Григорьевича искусно правили такие мастера слова, как Кулиш, Гребенка и некоторые иные благодетели.
   Шевченко, в силу своих идейных убеждений, решается писать стихи только на малорусском наречии и с 1843 года пишет их только по-малорусски...
Политические стихи поэтического гения Украины удосужился после ареста Шевченко в 1847 году прочесть сам Император Николай I.  Вот как повествует об этом знаменитый русский критик  Виссарион Белинский в своем письме к В.П.Анненкову (XII, 1847):   
„ Наводил я справки о Шевченке и убедился окончательно, что вне религии вера есть никуда негодная вещь. Вы помните, что верующий друг мой  говорил мне, что он верит, что Шевченко — человек достойный и прекрасный. Вера делает чудеса — творит людей из ослов и дубин, стало быть, она может и из Шевченки сделать, пожалуй, мученика свободы. Но здравый смысл в Шевченке должен видеть осла, дурака и пошлеца, а сверх того, горького пьяницу, любителя горелки по патриотизму хохлацкому. Этот хохлацкий радикал написал два пасквиля — один на Государя Императора, другой — на Государыню Императрицу. Читая пасквиль на себя, Государь хохотал, и, вероятно, дело тем и кончилось бы, и дурак не пострадал бы, за то только, что он глуп. Но когда Государь прочел пасквиль на Императрицу, то пришел в великий гнев, и вот его собственные слова: «Положим, он имел причины быть мною недовольным и ненавидеть меня, но Ея-то за что?»
   За участие в Киевском Кирилло-Мефодьевском обществе, имевшем политическую антигосударственную окраску,  Шевченко, как известно, был строго наказан и сослан по рекрутской повинности солдатом в Оренбургский край, без права рисовать и писать. Строгость наказания была во многом обусловлена его антицарскими пассажами, с которыми лично ознакомился Государь Император.  Дошедшие до нашего времени дневники и письма Шевченко повествуют о больших нравственных мучениях художника и поэта, не имевшего возможность в должной степени развивать свои дарования и таланты. Однако времена солдатчины (с 1847 по 1857 гг) не стали бесплодным периодом в жизни Шевченко. В этот период им были созданы, к примеру, повести на русском языке: „Княгиня”, „Художник”, „Близнецы”, а также некоторые другие произведения. Находясь на службе в солдатах, Шевченко многое переоценил, некоторые строки его писем свидетельствуют о покаянных чувствах ссыльного художника и поэта. «Преступление мое велико — я это сознаю въ душе , — писалъ он графине Анастасии Ивановне Толстой (отъ 22-го апреля 1856 г.), — но и наказание безгранично»... Освобождение Шевченко состоялось 22 августа 1857 во многом благодаря стараниям и ходатайству «москальской» семье Толстых: вице-президента Академии Художеств графа Федора Петровича(1783-1873) и в особенности его супруги, большой любительницы и ценительницы искусства Анастасии Ивановне Толстой(1817-1889). В 1858 -1859 гг в доме Толстых поэт всегда находил дружеский приют и убежище...
      Творческий путь Гоголя тоже не был гладким и безмятежным. После несомненного успеха и пришедшего всероссийского признания, последовавшего вслед за публикациями „Вечеров на хуторе близ Диканьки”, „Миргорода” и постановки „Ревизора”, так понравившегося Государю Императору Николаю I , Гоголь стал испытывать большую тягу к изучению „Истории Малороссии”. Он собирает обширный архивный материал, а с 24 июля 1834 года получает должность адъюнкт-профессора кафедры общей истории Петерургского университета. Некоторое время он вынашивает планы переехать в Киев, для преподавания у себя на Родине курса истории. Интересуется Гоголь и народным творчеством, собирает и записывает малорусские песни, баллады, сказания и думы, изучает древние летописи и исторические события. Выезжает за границу, посещает Германию, Францию, Италию; последней страной был особенно он пленен и очарован, да так, что признавался о появившемся ощущении, что обрел свою вторую Родину. В Италии Гоголь испытывал острую нехватку денег, в связи с чем, в апреле 1837 года из Рима  напрямую обратился к Государю Императору Николаю I с просьбой о материальной помощи, которую вскоре и получил в виде 500 рублей. В отлитие от Шевченко, Гоголь необыкновенно высоко ценил русского монарха, называя Его Великим Государем…
   Да и саму поэзию русскую Гоголь видел не иначе, как в Небесном ореоле Православия и Монархии. Именно в библейском и царственном характере поэзии нашей находил он её основное отличие от европейской поэтической школы. «Русские поэты – писал Гоголь в «Избранных местах из переписки с друзьями» - отличались от иностранных какой-то особой библейской духовностью и царственностью своих творений…  Царственные гимны наших поэтов изумляли самих чужеземцев своим величественным складом и слогом».
Шевченко и Гоголь – современники, хорошо знавшие заочно о существовании друг – друга, в одно время (1831-1836 гг) проживавшие некогда в Петербурге и имевшие круг общих знакомых, так и не встретились в реальной жизни. Судя по доступным источникам, Шевченко буквально благоговел пред Гоголем. Вот что писал Тарас Григорьевич о Николае Васильевиче в письме к княжне В.Н. Репниной (7 марта 1850 г): «… я всегда читал Гоголя с  наслаждением... Перед Гоголем должно благоговеть, как пред человеком, одаренным самим глубоким умом и самою нежною любовью к людям! … наш Гоголь — истинный ведатель сердца человеческаго! Самый мудрый философ! и самый возвышенный поэт должен благоговеть пред  ним, как перед человеколюбцем! Я никогда не престану жалеть, что мне не удалося познакомиться лично с Гоголем. Личное знакомство с подобным человеком неоцененно, в личном знакомстве случайно иногда открываются такие прелести сердца, что не в силах никакое перо изобразить!». Шевченко хорошо осознавал  правду об истинном значении и предназначении Гоголя для России и человечества; его возвышенные оценки свидетельствуют о трезвом взгляде на вещи и верном осознании подлинной, а не раздутой молвой, гениальности. Гоголю он посвящал свои стихи, в которых называл его «братом» и «великим другом»(«…Ты смеёшься, а я плачу, друг ты мой великий…»), он также написал портрет писателя и сделал несколько иллюстраций к гоголевским произведениям. Позже мнение Шевченко по отношению к Гоголю не претерпело существенных изменений. Он приветствовал и принимал с восторгом даже столь неоднозначно встреченные современниками «Избранные места из переписки с друзьями», изданные Гоголем в период его наиболее сложных духовных поисков и стремлений. Совершенно по-иному оценивал Гоголь своего земляка-малоросса. Он не отказывал Шевченко в наличие таланта, но видел в творчестве даровитого самородка наряду со светлым нечто темное, грязное, грубое и совершенно недопустимое для истинно Великого поэта Великой земли. Так, в своих воспоминаниях писатель-малоросс Григорий Петрович Данилевский(1829-1890), посетивший Гоголя за 4-е месяца до кончины последнего,  передаёт следующие слова Гоголя о Шевченко, высказанные в разговоре с литератором-славянистом и историком Осипом Максимовичем Бодянским(1808-1877) (цитируется в дореформенной орфографии):
 — А Шевченко? — спросилъ Бодянскій...
— Какъ вы его находите? — повторилъ Бодянскій.
— Хорошо, чт; и говорить, — отвЂтилъ Гоголь: — только не обидьтесь, другь мой... вы — его поклонникъ, а его личная судьба достойна всякаго участія и сожалЂнія...
— Но зачЂмъ вы примЂшиваете сюда личную судьбу? — съ неудовольствіемъ возразилъ Бодянскій: — это постороннее... Скажите о талантЂ, о его поэзіи...
— Дегтю много, — негромко, но прямо проговорилъ Гоголь: — и даже прибавлю, дегтю больше, чЂмъ самой поэзіи. Намъ-то съ вами, какъ малороссамъ, это, пожалуй, и пріятно, но не у всЂхъ носы, какъ наши. Да и языкъ...
Бодянскій не выдержалъ, сталъ возражать и разгорячился. Гоголь отвЂчалъ ему спокойно.
— Намъ, Осипъ Максимовичъ, надо писать по-русски, — сказалъ онъ: — надо стремиться къ поддержкЂ и упроченію одного, владычнаго языка для всЂхъ родныхъ намъ племенъ. Домин;нтой для русскихъ, чеховъ, украинцевъ и сербовъ должна быть единая святыня — языкъ Пушкина, какою является евангеліе для всЂхъ христіанъ, католиковъ, лютеранъ и гернгуттеровъ... 
— Намъ, малороссамъ и русскимъ, нужна одна поэзія, спокойная и сильная, — продолжалъ Гоголь, останавливаясь у конторки и опираясь о нее спиной: — нетлЂнная поэзія правды, добра и красоты. Она не водевильная, сегодня только понятная, побрякушка и не раздражающій личными намеками и счетами, рыночный памфлетъ. Поэзія — голосъ пророка... Ея стихъ долженъ врачевать наши сомнЂнія, возвышать насъ, поучая вЂчнымъ истинамъ любви къ ближнимъ и прощенія врагамъ. Это — труба пречистаго архангела... Я знаю и люблю Шевченка, какъ земляка и даровитаго художника; мнЂ удалось и самому кое-чЂмъ помочь въ первомъ устройст†его судьбы. Но его погубили наши умники, натолкнувъ его на произведенія, чуждыя истинному таланту. Они все еще дожевываютъ европейскія, давно выкинутыя жваки. Русскій и малороссъ — это души близнецовъ, пополняющія одна другую, родныя и одинаково сильныя. Отдавать предпочтеніе одной, въ ущербъ другой, невозможно. НЂтъ, Осипъ Максимовичъ, не то намъ нужно, не то. Всякій, пишущій теперь, долженъ думать не о розни; онъ долженъ прежде всего поставить себя передъ лицо Того, Кто далъ намъ вЂчное человЂческое слово...
Долго еще Гоголь говорилъ въ этомъ духЂ”.
    В этих словах великого писателя и знатока человеческих душ звучит не только критика, но и слова признания за Тарасом Шевченко подлинного таланта (более вероятно, в очах Гоголя, таланта художника, а не поэта): «Я знаю и люблю Шевченка, какъ земляка и даровитаго художника”, Всякій, пишущій теперь, долженъ думать не о розни”,  -как верно и здорово-то сказано! Не надо забывать, что Шевченко был замечен и возвышен  прежде всего как художник, а не поэт. Именно как о даровитом художнике пеклись о нем в Петербурге столь ненавистные им москали и кацапы. Именно благодаря их хлопотам и усилиям состоялся выкуп Шевченко из крепостного рабства и обеспечено его обучение в Академии художеств, а в последствии и получение почетного звания Академика-гравера. Вообще Шевченко умел произвести хорошее о себе впечатление, обладал замечательным певческим голосом, прекрасной дикцией, чувством юмора, магнетизмом доброты и чистосердечности. Любил он искренне и горячо природу, животных, детей. В определенные периоды своей жизни был в высокой степени религиозен.  Не чужд ему, к сожалению, как следует из воспоминаний современников, был и грех винопития, к которому по его собственному признанию И.С.Тургеневу, пристрастился он ещё в ссылке, да так и не смог отвыкнуть. Возможно, именно в этом-то и кроется основная причина его водянки, приведшей к столь преждевременной кончине...
     В отличие от Гоголя, в основу своего творчества Шевченко положил идею народности, причем народности исключительно малорусской, украинской.  Тараса Шевченко считают отцом украинского языка. Его сравнивают с Пушкиным, Кольцовым и даже Шиллером. Русский литературный критик и поэт Апполон Александрович Григорьев(1822-1864) назвал Шевченко последним кобзарем и первым великим поэтом новой великой литературы славянского мира. Очень высокую оценку дают Шевченко его друзья и современники, особенно малороссы: создатель первой украинской азбуки(„кулишовки”) Пантелеймон Александрович Кулиш(1819 -1897) и историк Николай Иванович Костомаров (1817-1875). С почтением отзывались о Шевченко И.С.Тургенев, Н.С. Лесков и многие другие русские известные литераторы.  Имя Тараса Шевченко в Советское время увековечено в граните и мраморе (в Российской Империи не было ни одного памятника Шевченко! Зато памятники Гоголю ставились, как в Малороссии, так и в Великороссии: в Москве, Петербурге, Царицине, Нежине, Полтаве, Могилеве-Подольском, с. Большие Сорочинцы), в его честь названы города, веси, улицы, учебные заведения, театры, десятки музеев, парков.
Творчество Шевченко оказалось удивительно созвучным и высоко поднято на знамя свободы революционеров всех мастей, а также, как это ни странно слышать, многих антироссийских сил и движений. Его память особенно интенсивно увековечивалась большевиками и коммунистами, а также украинскими националистами. Свою дикую ненависть к России последние и ныне продолжают черпать в наследии Тараса Шевченко, уделившего ненавистным москалям и кацапам немало мест в своём творчестве, где вместе с мёдом очень много дёгтя, о котором говорил Гоголь.
    И всё же лучшие произведения его заслуживают  признания и уважения, причем не только на Украине, но и в России.
Жаль, что Николай Васильевич Гоголь и Тарас Григорьевич Шевченко так и не повстречались в жизни. Быть может, эта встреча повлияла бы благодатно на искалеченную и озлобленную душу народного поэта и художника Малороссии -Украины. Мне кажется, что эти два великих человека  встретились бы друзьями: по-братски расцеловались, поговорили бы вдоволь на хохляцкой мове, спели бы дуэтом  украинские народные песни. Думаю, что Гоголь, перед которым так благоговел Шевченко, смог бы (непременно смог бы!!!) своим точным богодухновенным словом воздействовать и изменить те спорные, темные и неверные мотивы песен последнего кобзаря Малороссии, направив его грядущие думы и заветы  на борьбу за нерушимое единство украинского и русского народа.

31.10.2014 г-11.05.2015.
 
Когда у Гоголя спросили:
«Как можно ближних возлюбить?»
Ответил он: "Люби Россию,
И Бог в любви дарует жить.

Лишь только возлюбив Россию,
Полюбишь всех живущих в ней:
И тех, кто в красоте и силе,
И падших, гибнущих людей.

Лишь только возлюбив Россию,
И отказавшись от себя,
Полюбишь ближних, как просил ты,
Всем сердцем пламенно горя».

08.07.2014
На фото портрет Гоголя работы Тараса Шевченко.