В 1910 году в российской печати появилась повесть Ивана Бунина «Деревня», удивившая и возмутившая читающую публику. Критики обвиняли автора в нелюбви к России, незнании своего народа, «барском» отношении и равнодушии к нему. А ведь в это время Бунин был уже признанным поэтом: в 1903г. он получил Пушкинскую премию за перевод поэмы Г. Лонгфелло «Пень о Гайавате» и сборник стихотворений «Листопад», в 1909г. был избран Императорской Академией наук почётным академиком «по разряду изящной словесности». И вот! Вдруг, через несколько месяцев появляется «Деревня» - произведение жёсткое, с грубым, тёмным народом, говорящим на языке, который не всякий благородный русский и поймёт сразу! И эта повесть принадлежала тому же поэту, кто написал:
«Я, восприявший скорби темноты,
Из недр земных земле благовествую
Глаголы Незакатной Красоты!»*,
и стихотворение «Родине»?!**
В этой, как сказали бы сегодня, «скандальной публикации», отражена жизнь деревни центральной России 1905-1907 гг. Через несколько лет Бунин напишет: «Популярность моя началась с того времени, когда я напечатал свою «Деревню». Это было началом целого ряда моих произведений, резко рисовавших русскую душу, её светлые и тёмные стороны, часто трагические основы. В русской критике и среди русской интеллигенции, где, по причине незнания народа или политических соображений, эти «беспощадные» произведения мои вызвали страстные враждебные отклики».
Он писал «Деревню» долго, с перерывами в Москве, вернувшись из поездки в Северную Африку, в бедном имении Орловской губернии, где умирала его мать. Смерть матери прервала его работу, он окончил её, опять вернувшись в Москву. В письме М. Горькому Бунин сообщал: «В Москве я писал часов по пятнадцать в сутки, боясь оторваться даже на минуту, боясь, что вдруг потухнет во мне электрическая лампочка и сразу возьмёт надо мной полную силу тоска, которой я не давал ходу только работой. А потом это напряжение привело меня к смертельной усталости и сердечным припадкам до ледяного пота, почти до потери сознания…»
И.А. Костомарова, директор музея Бунина в Орле, пишет в своей книге «Вернись на родину, душа»: «Если на рубеже века для бунинской поэзии была характерна преимущественно пейзажная лирика в ясных пушкинских традициях, то в пору после первой русской революции Бунин всё больше обращается к лирике философской <…>. Он стремится постичь Россию, которая всегда оставалась для него, говоря словами Баратынского, его «начальной любовью». В его поэзии всё чаще появляются народные мотивы. Поэт писал, что он «всем нутром своим ощутил эту самую Русь», «чувствовал, как огромна, дика, пустынна, сложна, ужасна и хороша она».
Синий ворон от падали
Алый клюв поднимал и глядел.
А другие косились и прядали,
А кустарник шумел, шелестел.
Синий ворон пьёт глазки до донушка,
Собирает по косточкам дань.
Сторона ты моя, ты, сторонушка,
Вековая моя глухомань.***
Чувство чего-то тревожного, трагического, связанного с его родиной, заставляло писателя думать о простых мужиках, пытаться понять и осмыслить душу крестьянина, написать о нём, об особенностях его характера.
В 1911г. появляется повесть «Суходол», за которой следуют двадцать рассказов, которые стали лучшим циклом произведений о России. Горький в восторге восклицает: «А лучший современный писатель - Иван Бунин, скоро это станет ясно для всех, кто искренно любит литературу!»
Лицо революции Бунин видел своими глазами, об этом говорят и его дневниковые записи, сделанные в Одессе, Москве, в орловской деревне у брата Евгения.
В октябре 1912г. в Москве Академия наук, университет, литературные общества торжественно отметили двадцатипятилетние творческой деятельности И.А. Бунина, он был назван крупнейшим русским писателем. П.С. Коган писал: «… подобного по грандиозности чествования мог удостоиться разве Толстой». Горький пишет ему с Капри: «Большому сердцу Вашему доступно не только горе русской жизни - оно познало «тоску всех стран и всех времён» - великую творческую тоску о счастье».
Жизнь деревенской России: «Бури и ледяные ливни, дни, похожие на сумерки, грязь в усадьбе, усеянная мелкой жёлтой листвой акаций, необозримые пашни и озими вокруг Дурновки и без конца идущие над ними тучи…». Крестьянин, слушая пение соловья весной, говорящий с радостно-грустным лицом: «Вот бы из ружья-то его! Так бы и кувыркнулся!». Нищий, собирающий и дожёвывающий крошки с колен, рассказывающий «своим неуклюжим старинным языком, что царь, говорят, весь из золота, что рыбу царь не может есть - «дюже солона», что пророк Илья раз проломил небо и упал на землю: «дюже был грузен». Герой повести - «нищ, слабоволен, всю жизнь ждал каких-то счастливых дней для работы!». Безрадостная до трагизма жизнь деревни. Мог ли большой писатель не отразить её в своём творчестве?
В.В. Воровский писал в своей критической статье: «Новая деревня, - то есть, собственно говоря, та переходная форма деревенского быта, которая существует сейчас, нечто промежуточное между разрушающейся старой крепостнической деревней и складывающейся будущей, буржуазной, - совершенно не прельщает людей с родственной Бунину психикой». Однако, несмотря на неприятие дворянства, и он вынужден был признать, что «Идиотизм деревенской жизни объясняет многое и многое. Он даёт ключ к пониманию самых ярких неудач пресловутого « бурного года»: о него разбились многие надежды, он свёл на нет не один выигрышный момент в борьбе. Поэтому и повесть Бунина, помимо чисто художественного интереса, является важным «человеческим документом».
Думая и волнуясь о судьбе родины, писал Бунин свою «Деревню». Сквозь впечатления недавнего прошлого с тревогой смотрел он вперёд, пытаясь представить её дальнейшую судьбу. Каким государством будет Россия? От какого сословия будет зависеть её будущее? «Да она вся - деревня, на носу заруби себе это! - говорит один из его героев, - Глянь кругом-то: город это, по-твоему? Стадо каждый вечер по улицам прёт - от пыли соседа не видать… А ты - «город»!»
Автора обвиняли в том, что его повесть написана одними тёмными красками. «что-то щемящее, почти безнадёжное исходит от этого мрачного полотна. Что-то глубоко пессимистическое…», - писал рецензент в газете «Одесские новости».
Горький, одним из первых понявший и оценивший повесть Бунина, в 1910г. писал: «Деревня Бунина» была толчком, который заставил разбитое и расстроенное русское общество серьёзно задуматься уже не о мужике, не о народе, а над строгим вопросом - быть или не быть России? Мы ещё не думали о России, - как о целом, - это произведение указало нам на необходимость мыслить именно обо всей стране, мыслить исторически».
Бунин был далёк от идеализации своего народа; но под этим словом «народ» он понимал не только неграмотное крестьянство, а и все другие сословия.
Только в годы гражданской войны большинство критиков признали правду Бунина, оценили его предвидение катастрофы.
После февральской революции ропот мужиков превратился во вспыхивающие погромы. Бунин видел, что всё худшее и страшное стало преобладать. В письме Горькому он пишет: «Ото всего того, что я узнаю… и вижу вокруг, ум за разум заходит, хотя только сбывается и подтверждается то, что я уже давно мыслил о святой Руси». Он всё сильнее предчувствовал, что «Россию ждёт трагическая участь». В 1916 г. он отразит увиденное в деревне:
Вот рожь горит, зерно течёт,
Да кто ж будет снопы вязать?
Вот дым валит, набат гудёт
Да кто же будет заливать?
Вот встанет бесноватых рать
И как Мамай всю Русь пройдёт…
Но пусто в мире - кто спасёт?
Но Бога нет - кому карать?******
И повесть «Деревня» заканчивается рыданиями - плачем по несбывшейся мечте о счастье, по безысходности жизни.
20 марта 1918г. племянник Бунина Н.А. Пушешников пишет в своём дневнике: «Вечером опять у И(ванна) А(лексеевича). Он только что пришёл из церкви. Глаза заплаканы, - «После всей этой мерзости, цинизма, убийств, крови, казней я был совершенно потрясён. Я так исстрадался, так измучился, я так оскорблён, что все эти возвышенные слова, иконостас золотой, свечи и дивной красоты песни произвели на меня такое впечатление, что я минут пятнадцать плакал навзрыд и не мог удержаться. Всё, что человечество создало самого лучшего и прекрасного, всё это вылилось в религию. Да! только в редкие минуты нам дано это понимать».
Сам Бунин не был полностью удовлетворён тем, как написана его повесть; он признавал, что «взял слишком тесные рамки». Он редактировал её позже для собрания сочинений и исключил из неё некоторые отрывки. Когда читаешь «Деревню» в собрании сочинений, вышедшем в Советском союзе уже спустя двенадцать лет после смерти писателя, в 1965г, удивляют несвойственные прозе писателя шероховатости, порой ляпы. Но это, по моему убеждению, связано с более поздними редакциями, сделанными уже в советское время. В примечаниях к 3-му тому собрания сочинений отмечено: «Дальнейшие исправления - для второго тома собрания сочинений в издательстве «Петрополис» и, наконец, по тексту этого тома - в 1953году, - преследовали всю туже цель - достижения большей художественной лапидарности». Бунина-то редактировали?! Писателя, который писал коротко и глубоко, который повлиял на современную нам литературу, и влияние которого будет всё более сказываться на наших современных литераторах? Вероятно, безымянный автор примечания, надеялся оправдать себя, тем, что по свидетельству Б. Зайцева, перечитывая свою повесть уже заграницей, писатель высказывал своё неудовлетворение этой повестью.
_________________
*Стихотворение И. Бунина «Надпись на могильной плите»
** Родине.
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом чёрных хат…
Так сын, спокойный и нахальный,
Стыдится матери своей -
Усталой, робкой и печальной
Средь городских его друзей,
Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни вёрст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.
1891
*** И. Бунин «Степь».
****Коган П.С. - критик и историк западноевропейской и русской литературы.
***** В.В. Воровский - революционер, публицист и литературный критик.
****** И. Бунин «Хозяин умер, дом забит»