Я встретил Смерть, когда возвращался с работы – прямо на аллее возле школы, там, где их обычно и можно встретить, особенно осенью. Она стояла под фонарем, и вид ее в точности соответствовал тому описанию, что встречается в наших легендах: Юбка в зеленую клетку, темная челка до самых глаз и длинная коса, заплетенная «колоском». Она могла бы сойти за младшеклассницу, но я такие вещи сразу чувствую. Тем более что она ждала именно меня.
Встреча со Смертью кого хочешь выведет из равновесия. Конечно, это еще ничего не значит, ведь смерти иногда бывают любопытны, и встречаются просто, чтобы погулять, пообщаться. Быть может, пройдут годы, десятки лет, прежде чем придет ее время, прежде чем она выучится и сможет, наконец, исполнить то, ради чего пришла в мир людей. Сжать кулачок, оттопырить большой палец и провести ногтем себе по горлу. Моя жизнь в этот момент прервется, даже, если я каким-то чудом сумею отвести глаза. А на горле проявится тончайшая белая ниточка шрама, совсем почти невидимая, если только не приглядываться. Так говорят у нас в городе.
Я взял ее за руку, и мы пошли по узорчатой плитке под желтыми шарами, вспыхнувшими вдруг над нашими головами в ту же минуту густым и теплым светом. Ну просто отец и дочь! Можно было подумать, что ребенок задержался в школе на курсах английского или каком рукодельном кружке, и заботливый папаша пришел, чтобы забрать девочку домой. Я понимал, что не смогу больше жить как прежде: строить планы, радоваться и раздражаться, спешить и чего-то ждать. Любой нормальный человек до последнего надеется, что Смерть к нему не придет. Что ему не выделили персональной Смерти, и если быть осторожным, а еще чуточку удачливым, то можно будет жить и жить и жить… Вечер был замечательный, сухой и золотистый, а я… я встретил Смерть.
В какой-то момент сдерживаться стало уже совсем невозможно.
– Когда?
– Дурак. Я не твоя.
Я даже покачнулся от легкости на меня обрушившейся… И тут же попытался крепче вцепиться в руку девочки, чтобы сквозь ветки в обрывках листвы не улететь вдруг как гелиевый шарик в темную глубокую синеву. Но ладошка была слишком маленькой и Смерть ее резко выдернула. Да и не полагалось нам держаться за руки, если она не моя. Не моя, не моя, Господи!.. Мне хотелось говорить глупости, смеяться, хотелось спросить: не пришла ли она к моей канарейке? Смерть терпеливо ждала.
– И всё же, у меня есть для тебя дело. Возможно, мы теперь будем часто видеться. Может даже очень часто.
Я не знал, что ответить. Только сейчас мне стало понятно, что в моей радости была еще и капелька разочарования, кисловатый привкус на языке. Всё-таки, что ни говори, а Смерть, при всей ее обыденности – это чудо и тайна. Мы идем бок о бок, а между нами пропасть, молчание. Может быть, встреча со Смертью – самое интересное, что было в моей жизни, и это кончится ничем, кончится прямо сейчас? С другой стороны, день за днем гулять с ней по осенней аллейке – не слишком ли это для меня?
– Не обязательно гулять, – из холщового мешочка со множеством тесемок, который использовался вместо ранца, Смерть успела достать разлинованную тетрадку, на страницах которой строчка за строчкой проступали чернила моих мыслей, – Я иногда буду приходить к тебе домой, – она снова заглянула в тетрадь, – Специально готовиться не надо, но будет здорово, если у тебя найдутся маринованные помидоры, я люблю острые, хлеб с тмином и мягкие игрушки – только маленькие и чтоб их было не слишком много.
– Ты будешь есть плюшевых мишек? – я откровенно дурачился, пытаясь унять дрожь в кончиках пальцев.
– Не есть и не играться. Пусть просто сидят на подоконнике. И если можно – что-то кроме мишек. Купи на распродаже или выиграй на аттракционах.
Мы немного помолчали. Смерть будто бы забыла объяснить самое главное и просто погрузилась с головой в сумбур моих мыслей, так что опять пришлось взять инициативу в свои руки. На этот раз, она хотя бы дала мне озвучить собственные слова:
– Но зачем я тебе? Тем более каждый день?
Она вдохнула, готовясь к длинному и непростому объяснению, точно так, как это делают маленькие дети. Пауза была долгой.
– Сейчас ты – просто шуршащее ничто, как эти листья под ногами. И даже немного меньше, как половинка самого мелкого березового листика, будем считать так. Я не твоя Смерть, это правда, но я могу стать твоим смыслом. Мне давно уже пора сдать свой экзамен и идти дальше, но тот человек, которого мне надо убить… он очень важен для вашего города. Очень-очень важен. Особенно сейчас, в октябре, когда вот-вот станет холодно, пойдут дожди, а под ногами будет одна только грязь.
– И кто же это может быть?
– Просто старая женщина. Неважно, ты ее не знаешь. Может, и не встретишься никогда. Она замечательная бабушка и добрая соседка, это всё. Понимаешь, сама-то она готова со мной встретиться, но ей нельзя сейчас уходить. Я не знаю, как это объяснить, но она как бы сияет изнутри. Если она сейчас умрет, некому будет сдержать то малое зло, что живет рядом с ней, живет в ее доме, на соседней улице, всюду, всюду, и зло разойдется по городу как круги по воде. Лет через десять-двадцать для моих младших сестер станет нормой убивать, не выучившись, не познакомившись толком с человеком. Убивать сразу нескольких, убивать чужих! Это очень неправильно.
– А я-то чем могу тебе помочь?!
– Ты знаешь ответ на этот вопрос. Мое время пришло, и я не могу долго ждать…
– Ты хочешь сказать, что мне всё-таки придется отдать свою жизнь взамен?
Смерти непредсказуемы. Они могут говорить чуть слышно, а потом вдруг пронзительно закричать без всякого повода. Но эта превзошла всех! Я подумал даже, что это подло, ставить человека перед таким выбором. Я глянул на нее – она опять с головой ушла в свою тетрадку, по которой скакали буквы, вымарывались целые строчки и темнели свежие пятна, похожие на кровоподтеки.
– Не в том смысле, – она нетерпеливо покачала лохматой головой, – я же говорю, это неправильно – убивать чужих. Ты будешь делиться своей жизнью понемножку, причем, вовсе не теряя своей. Даже наоборот. Ты будешь рассказывать мне живые истории. Сказки, если хочешь, только, чтоб искренне. День за днем, день за днем. Хотя хорошей истории может хватить на неделю, но ты, боюсь, как рассказчик, до такого уровня дорастешь нескоро.
– Да я вообще никакой не рассказчик! С чего ты взяла?
– Не рассказчик, – Смерть кивнула, – Ты просто записывай, как в школе, а я буду читать сама. Вслух. Расставлю ударения, паузы. Так, ты, быть может, и сам сможешь понять, о чем пишешь.
Мы шли и шли, она пинала каштаны и те отскакивали от ее туфелек как наэлектризованные. Я задавал ей новые и новые вопросы и под конец задал один стоящий. Я спросил…можно ли, рассказывая Смерти сказки, подарить другому человеку вечность? И она сказала, что не знает. Но есть такая легенда. Легенда о будущем, ведь смерти живут в обратную сторону и других легенд у них не бывает. В легенде, правда, всё закончилось грустно, но при этом как бы подразумевалось, что бессмертие возможно. Я верю в это и моя-не-моя Смерть, кажется, тоже.
Когда-нибудь наши химики, наконец, синтезируют эликсир бессмертия или философский камень. Люди будут жить столько – сколько захотят. Но мы должны позаботиться прежде о наших смертях. Найти им дело по душе, дело на целую Вечность.
И научиться рассказывать живые сказки…