Мини-пьеса в одном акте.
(Тишину нарушали только редкие щелчки зажигалки, которой не посчастливилось попасть в длинные и нервные пальцы.
Света монитора хватает только на то, чтобы выхватить из темноты кусочек беспорядка в комнате.
Окно не зашторено и с улицы в нем можно разглядеть две тени.)
He - Feel whole my world.
She - Тебе снова не спится?
He - Ты же видишь, со мной что-то не то. Я смотрю на этот пейзаж, что заставил бы замолчать даже небеса, и ничего не чувствую, понимаешь? Никакого трепета.
She - И давно тебя так?
He - С тех пор как увидел двух странников, терпящих кораблекрушение у нарисованных островов. Зеркала и краска схожи в том, что с помощью них легко создавать иллюзии.
She - По-моему, ты говоришь загадками, а еще преувеличиваешь и драматизируешь.
He - А ты видела все эти пустые коляски, предназначавшиеся детям, что никогда не увидят этот мир, все эти пустые глаза, принадлежавшие людям, что когда-то помнили, что значит быть живым? Я же всегда хотел стать достойным юношей, а в результате стал мальчиком в теле мужчины.
She - У тебя очередная экзистенциальная истерика? Хочешь помочь себе? Под правильную музыку чувство нереальности происходящего только усиливается.
He - А какой в этом смысл? Мы все те же. И все так же будем носить одну и ту же удавку на все свои битвы. Мыслители наивности ждут чуда, пока весь мир продолжает гнить.
She - А как же все те твои пятницы? Девочки, алкоголь, любовная лирика, стихи.
He - Может хватит уже мне все это припоминать? Попробуй сделать хоть один шаг за свою невъебенную святость, и ты увидишь, что всё вокруг цементируют минусы. Даже здесь и сейчас. Далеко ходить за примерами не нужно, зайди в ванную комнату, например.
She - Это ты о том, что в доме уже месяц как отключили водоснабжение? И все же я знаю, что ты хочешь меня взять за свою излюбленную цену - душу. И, как по мне, оно того стоит.
He - Твой беспечный взгляд на реальность имеет свою ценность. Скажи, ты во всем, что исходит от меня, видишь какой-то вульгарный подтекст?
She - Ну а что нам терять? В какой-то версии Вселенной Никки Сикс может все понять и примчаться сюда вечером 16-го с пакетом кокса в нагрудном кармане. Греет душу такая перспектива?
He - Ты так веруешь во все то, что говоришь. Или даже искренне надеешься на такое развитие событий. А помнишь то время, когда ты любила не видеть в моем затравленном взгляде ни одного стакана алкоголя или грамма наркотиков? Хотя тогда ты была довольно холодна.
She - Синяя тропинка из изоленты и парочка ударов кнутом помогли мне найти выход из той снежинки. Иногда лучший способ выйти - разрушить свой старый дом и оказаться посреди улицы, имея за душой только уверенность в том, что завтра наступит.
He - В этом вся красота печального человека - радоваться мелочам. Но как-то все зависает в воздухе не совершёнными и не совершенными делами. И пространство словно пропитано желатиновым унынием.
She - Тебе скучно? Так делай что-то, становись светилом науки, упейся в хлам, переспи с кем-то в месте, что размыто дождями, там, где трава пахнет новорождённым Эдемом.
He - Хоть ты и несешь невесть что и постоянно сбиваешь меня, но вот только что я дотронулся до сути событий сегодняшней ночи. Мы обязаны сделать это. Новая версия Вселенной в наших руках, в наших жестах, действиях, взглядах, стонах.
She - Значит два человека, с пульсом в хлам, приближаются к критической точке. Трахнешь меня в меру собственной чувственности, накрыв мою голову подушкой?
He - В этом ведь тоже есть своя эстетика и красота. Все выглядит прекрасным при приглушенном свете, словно вспышки туннельных факелов придают этой комнате эпичности.
She - Ограничения уже свое отслужили. Как и одежда. Пора от них избавляться. А потом кто-то будет смотреть фото, спрашивать: только мне эти два человека похожи? Есть ли в нас сходство?
He - Разве что только неуловимые черты. Знаешь, мой отец был архитектором. И я с детства усвоил: плюс темноты в том утраченном знании, что она скрывает. Никто не разглядывает кошмары в упор, и ты не узнаешь, что они тоже выглядят как часть этой магии. Я знал это всегда, но ни с кем, к сожалению, не делился.
She - Ты чувствуешь раскаяние? Правда же, от этого не легче? И никого же не ****, что тебе не_нормально. Что тебя грызут изнутри сожаления и сомнения, словно два червя спелое яблоко. Но знаешь, даже это все лучше, чем та вся псевдо-философия личностей с потухшими глазницами, пустыми черепными коробками и остывшим подреберьем.
He - Тише, в этом сумраке, под моими босыми ногами, ворсинки ковра сложились в слова ненаписанной никем песни. С этого момента мы с тобой вне той жизни. Потому что лучше держаться подальше от той реальности, того мира, что никогда не будет сыть одним талантом. Который ты крадешь у меня строчками, что посвящаются тебе.
She - Давай, обвиняй в воровстве кого-то, кто пытается дышать с тобой одним воздухом в этом городе. Тебе это действительно нужно? Расслабься и успокойся.
He - Я близорукий музыкант, что еще не нашел свой инструмент. А зверь внутри требует играть. Ты сегодня снова будешь моим инструментом. Или я найду способ научиться играть, подарив этому миру новые грани музыки. Или сломаю тебя насовсем.
She - Куда уже дальше ломать-то? Вот смотрю на твою кровать и вижу только голые, стерильные простыни, что наводят мысль о пустых колыбелях. Они напоминают мне, что я кого-то потеряла. Только я не могу вспомнить кого, поэтому пытаюсь его нарисовать.
He - И почему этот отдельный мир из бумаги, отдельная ручная вселенная, тебе нужнее дома? Слышишь меня? Я не отказывался от счастья. Даже после всего того, что произошло.
She - Три года терзания моих струн. Зачем, если человек, который начинал это делать, изменился, пропал? Бесит.
He - Просто отпусти это и добавь в свои мысли немного наркомании. Видишь, мы под прицелом моего заряженного неба? Это самое сокровенное, что у меня есть. Хотя все еще не вызывает дрожи.
She - Учи меня, я хочу уметь ломать четвертую стену и эгоистично манипулировать народом. Хочу дать тебе полную чашу этой музыки в самый нужный момент. И от одного твоего взгляда съебываться за бумагой с текстом песни, даже во время секса.
He - Давай заключим договор. Распишись на своем девственно-бело теле вот этой самой синей изолентой и синяками.
She - Пробежимся по прошлому в настоящем? Я помню эту дорогу наизусть. Всю ту щемящую печаль, что позволяла нам сливаться в одно целое в приступе премедикации. Вот моя подпись. Вот мои губы. Вот мое тело. Бери меня.
He - Ты надеешься, что я снова смогу ощутить ту самую дрожь? После всех переулков с бродячими собаками, после всех тех чердаков, где я прятался, и кирпичных стен, о которые сбивал руки, рисуя очередной шедевр брызгами третьей отрицательной.
She - Не смею даже надеяться. Просто отбрасывай сомнения и одеяло. Приглашай меня на этот праздник.
He - Скорее похороны очередной твоей невинности.
She - Все циклично. Fill all my holes.