Последняя наша встреча (и примирение) состоялась на презентации сборника статей Гранта Матевосяна, которому Иосиф Вердиян поклонялся истово и пылко. «Об одном жалею – не успел подружиться с ним... Через год, к 70-летию писателя, дадим целый номер». А жить ему оставалось ровно 10 дней.
«Как же ты выживешь, в тебе совершенно нет здорового цинизма», - это говорилось мне. А сам Вердиян? Может, умом и признавал право на подобный цинизм, но сердце было ему неподвластно. И постепенно рвалось на куски. Знал себе цену, но не любил саморекламы. Я (и не только я) постоянно внушала ему, что надо появляться на телеэкране, представлять свою газету, ввести ее в обзор прессы. Следовал один и тот же ответ: «Этого я агрессивно не выношу...»
Со смертью был всегда на «ты», вышучивая ее постоянно. «Не умирайте, не смешите людей», «опоздали с любовью», «наконец-то увидел ее серьезной, а то все улыбалась – малахольная была», «жаль, что умер в конце недели, умер бы в начале – успели бы дать некролог в номер», «сколько лет было усопшему? 70? Так чего же вы хотите?», «там, наверху, знают, кому когда уходить». Подсознательно чувствовал, что до 70-и ему дальше, чем до небес. И жил постоянно насыщенной жизнью – насыщенной общением с людьми, знакомством с литературными новинками, искусством, постижением истории. О модном ныне писателе Паоло Коэльо высказался так: «Я редко бываю нескромным, даже когда пьян. Но запрусь на пару недель на даче – такое напишу». Это не было бахвальством, и если Иосиф Вердиян навсегда останется журналистом, то лишь потому, что влюблен был в свою профессию как никто другой. Вспомним, что и Габриэль Гарсия Маркес считает себя прежде всего журналистом. Подбил меня как-то написать о курьезных случаях на похоронах в излюбленном им жанре юмористических миниатюр. Позвонил, задыхаясь от смеха: «Я так ржал, так ржал...». И повторял неустанно, что это лучшая моя статья. Звучало это для меня, разумеется, отнюдь не комплиментарно.
Беседы наши происходили в основном по телефону и, может, именно благодаря этому узнала я его неплохо, хотя столкновение наших натур порой высекало искры. «Ты сказала, что у меня солдафонские шутки, никогда тебе этого не прощу» - это мне. Но чувствовалось, что в глубине души доволен: да, он мачо и может себе позволить подобные шутки.
«Вы, матери, не понимаете сыновей. Но вот отец и сын – это святое», - и слетал с больным сердцем пару лет назад в Прагу, чтобы провести один неполный день с сыном.
Напористость его не уступала застенчивости. И выбирал меня посредницей в общении с некоторыми людьми: «Тебе это легче, тебя любят больше...» Досаждая порой своей бесцеремонностью, вдруг произносил: «В тебе столько грусти. Сделай что-нибудь – выплесни свою грусть». Хотя оба мы не были склонны к душевным откровениям.
А кому еще дано с иронией относиться к своим талантливым статьям? В наше парадоксальное время Иосиф Вердиян останется в нашей памяти в человеческой и творческой неординарности своей: трудоспособным до неистовости и склонным к сибаритству, резким и тонким в обращении с людьми, напористым и стеснительным, хитроумно-простодушным и ранимым.
Посвящаю его памяти миниатюры.
ЦЕЛОВАТЬСЯ БРЕЗГУЮ
Слова писателя из интервью с ним: «Молодые поклонники этого ритма не могут иметь ни нормальной духовной, ни половой жизни. В моем доме на все это наложен запрет». Жму руку писателю: ему удалось то, что доселе не удавалось никому.
Из выступления певицы по центральному ТВ: «Я посетила места, где расстреляли царскую семью – это такое счастье...» Комментарии, думаю, излишни.
Двусмысленности: документальный фильм «Две ночи в музее Параджанова»; детский телетеатр «Моя теща»; спонсор эротического триллера «Детская ярмарка».
- Я так люблю сонаты Шекспира, - проникновенно признается некая преподавательница.
- Стареть начинаю, - жалуется 80-летняя.
- Не смогла бы стать актрисой, - это другая особа преклонного возраста. – С мужиками целоваться брезгую.
- Какое агонизированное интервью можно было бы сделать, - досадует журналист, не успевший встретиться с писателем перед смертью последнего.
- Ты вышла замуж? – Это солидная матрона молоденькой соседке. – Молодец! Муж – вещь хорошая, получше иного гардероба...
- Мне очень плохо, - обращается к родственнице по телефону одинокая женщина. – Болит сердце, высокая температура... и давление.
- А аппетит?
- Как могла такое про меня сказать падчерица: плохо к ней отношусь? Я же так хорошо отношусь ко всем советским людям.
Ругательство из американского фильма: «Наверное, твоя мать в Макдональдсе обедает...»
Во время школьного спектакля:
- Это наша Надя за сценой лает.
- Очень способная девочка, - серьезно хвалит ее директор.
НА УРОКАХ ЭРОТИКИ
Входит в библиотеку студент и просит дать ему побольше живописных альбомов с изображением нагих фигур.
- Зачем тебе это?
- А мы с нашей преподавательницей эротикой занимаемся.
- Чем закончился роман? – спрашивает экзаменатор.
- Добро победило зло.
- Попробуйте оспорить сие универсальное резюме.
- Подруга вышла замуж за серба. Теперь сербик родится.
- Как его зовут?
- Что за вопрос?! Конечно же, Милан. Их всех зовут именно так.
- Какой вид спорта предпочитаешь? – спрашивает бабушка внука-студента.
- Секс.
- И что за вид такой? - недоумевает старушка. – В наше время о таком и не слыхали.
- Потом Ольга и Ленский поженились, - закончила ответ студентка. Оказалось, она прекрасно знает, что Ленский был убит на дуэли. Но очень уж ей хотелось, чтобы любовь имела продолжение.
НЕУЖЕЛИ У БОГА ЕСТЬ ДАЖЕ ПАЯЛЬНИК
- Нравиться тебе учительница? – спрашивает мама сына-первоклассника.
- Она хорошая. – И задумчиво добавляет: - Думаю, раньше она была уборщицей.
- Мой дядя алкоголик. У него целая коллекция напитков.
- А папа купит бутылочку, разопьет ее – и все.
- Будете шалить – умру, и папа вам мачеху приведет.
- А мы и ее изведем.
- Ох, смерть моя пришла, - стонет усталая мама и удаляется в соседнюю комнату.
- Суро, - слышит она через минуту голос одного из сыновей. – Взгляни, умерла уже или нет.
- Как вам не стыдно обзывать бульдогом учительницу! Надеюсь, она этого не слышала.
- Она об этом знает сама: видит же себя в зеркале.
- Я люблю картины Сарьяна, а его самого боюсь, - это трехлетний вундеркинд.
- Где же ты видел Сарьяна?
- Сидит в саду. – Малыша пугает беломраморный памятник.
- Мальчик восторженно и жадно рассматривает наряды молоденькой тетушки: - А как вырасту и стану тетей, отдашь мне все это?
- Мам, велели написать сочинение «Моя мама». О чем писать?
- Напиши, какая у тебя мама, как ты к ней относишься.
- Мама у меня добрая, - стараясь быть предельно честным, рассуждает ребенок. – А отношусь я к ней средне...
Девочки во дворе побили пятилетнего мальчика, и мама его пошла объясняться.
- Что он вам сделал?
- Тетя, - со страстной убедительностью говорит одна из девочек. – Он говорит-говорит, говорит-говорит...
Вот если бы так со взрослыми болтунами!
- Ты хорошо учишься?
- Конечно!
- А твой брат?
- У них легкие задания, - уклончиво отвечает второклассник на вопрос о брате-первокласснике. Ревнует.
- Кто из девчонок в классе лучше всех?
- Анаит. Она играет с мальчишками и всех бьет.
- За что ты бьешь младшего брата?
- Он меня не слушается.
- Ты нас тоже не слушаешься. Разве мы тебя бьем за это?
- Что ж, если хотите – бейте.
Не отказываться же из-за такого пустяка от своих принципов.
- Ты опять недоволен? Бедный твой папа только и делает, что дарит тебе игрушки.
- Почему? Он иногда и работает.
- Бабушка, ты смотришь бразильский сериал?
- Глупостей не люблю.
- Как это – глупости? – всерьез обиделся малыш. – Там у людей фазенду разрушили, а ты такое говоришь.
- Мама, кто такой Бог?
- Бог – этот тот, кто все может. У него есть все.
- Как? И даже паяльник?
2004г.