Буква Б

Памятник Борцам Пролетарской Диктатуры, изд. 3, Издание Истпарта, 1925.
Фрагмент  Буква Б с. 38-103 Указатели 2-3

БАБАЕВ Петр Акимович родился в 1883 году в г. Касимове Рязанской губ. Сын ссыльного кавказца-свободолюбца, безграмотного чернорабочего. До 12-13 лет учился в уездном училище Касимова, но курса не окончил. Отец отвез мальчика в уезд на небольшой механический завод. 3-4 года мальчик ходит в учениках: многочасовой рабочий день, обслуживание мастеров после работы, побои ото всех и т. д.
В 18 лет он кончает учебу, но тут другие мытарства - в поисках работы. Он меняет ряд городов, фабрик, пароходов (кочегар, помощник машиниста). Тов. Бабаев всегда был любим товарищами, но был на плохом счету у начальства, как беспокойный работник, хотя хороший слесарь. На 21-м году он призывается в Касимове на военную службу (1904 г.). Статный, ловкий и горячий горец производит впечатление на призывную комиссию, его хотят зачислить в гвардейский полк, но он уже настолько сознательный рабочий, что ни за что не хочет ни гвардейской, ни другой военной карьеры; и после долгих препирательств попадает матросом на Балтфлот.
1905 год застает т. Бабаева новичком-матросом и членом РСДРП (б) в Питере. Он принимает деятельное участие в партийной организации и подвергается репрессиям (карцер, перевод в пехоту и др.). Все последующее время военной службы проходит под усиленным надзором. За время путешествия в Японию и обратно прекращается даже связь с родными (1,5 года).
В 25 лет, закончив военную службу, сознательный член организации, успевший много прочесть в карцерах и на гауптвахтах, хороший слесарь (работал в военных мастерских), снова начинает скитаться в поисках работы. Волга, Кавказ, Донецкий бассейн, Екатеринослав и, наконец, зимой 1912-1913 гг. устраивается в Москве, в Сокольнических мастерских трамвайного парка. В 1914 г. т. Бабаева, как старого солдата, призывают на военную службу. В июле же т. Бабаев попадает с 3-й армией в ожесточенный бой с австрийцами, потом подтягивается на защиту Варшавы и т. д. Только зимой 1916 года, как высококвалифицированный рабочий, он был отозван с фронта на патронный завод в Питер. Скоро наступает Февральская революция, и он весь уходит в политическую жизнь: проходит все выборные должности от завода до члена Питерского Совета Раб. Депут., а как член организации большевиков - до члена райкома. В июльские дни патронный завод - один из первых по выступлению, и т. Бабаев, как агитатор и организатор - с заводом на боевом крещении уже от рук временного правительства социал-предателей.
В Питере же т. Бабаев провел и октябрьские дни. В 1918 году, при разгрузке Питера и завода, т. Бабаев должен был эвакуироваться из любимого города. Он перебирается на старое место в московские мастерские Сокольнического парка, поступает на работу рядовым слесарем и регистрируется как рядовой член партии. Но и в Москве, благодаря агитаторским и организаторским способностям, а главное, необыкновенному знанию рабочей среды, ее нужд и болезней, он быстро завоевывает симпатию и уважение товарищей, избирается членом и секретарем фабзавкома; вскоре он - секретарь и член Сокольнического партийного райкома, член исполкома районного Совета, а затем председатель Совета и член Моск. Ком. РКП (б) от Сокольн. района и член Моск. Совета, позднее член Исполкома Моск. Совета. На эти выборные посты т. Бабаев вступает в конце 1918 года и трудится на них до смерти в 1920 г.
Всегда первый с утра на советской работе, как председатель, и до поздней ночи, как партийный работник, так как эта работа начинается только после советского рабочего дня. Необходимо также обойти митинги и собрания фабрик и заводов района. Все это он успевает. Неоднократно т. Бабаев за период работы в Москве получает ответственные командировки в губернии. В 1919 году он посылается для налаживания работы в Воронежскую и Тамбовскую губернии; там он выбирается председателем Тамбовского губисполкома. Горячий и резкий порой, он с удивительной любовью относится к товарищам. Общее уважение и любовь были заслуженным ответом ему.
Уже давно туберкулез подтачивал его здоровье. Товарищи Сокольнич. райпарткома и совета настойчиво требовали, чтобы он отдохнул, полечился; настаивали на этом и две сестры коммунистки, но он неизменно отказывался, ссылаясь на отсутствие заместителя и работников вообще. Еле передвигаясь, продолжал он ходить на работу в январе 1920 года, когда туберкулез распространился уже и на горло. И только сваленный в кровать тяжелым недугом, перестал появляться; но, живя в доме-коммуне Сокольнич. Совета, продолжал руководить работой через товарищей, как-то стыдясь, «что так долго завалялся в кровати», а силы уже покидали, и страдания становились невыносимыми. 25 апреля 1920 г. в 10 часов утра умер тов. Бабаев, 36 лет. Ставрович.
БАБАНИН Иван - рабочий-металлист гор. Николаева. Империалистическая война, участие в которой он принимал в качестве рядового, возбудила в нем жгучую ненависть к эксплуататорам и угнетателям. После февральской революции Бабанин примыкает к большевикам, работает в Николаеве ведя яростную борьбу с меньшевиками и с.-р. Принимает активнейшее участие в перевыборах Николаевского Совета, перевыборах, давших совету власть, принимает активное участие и в вооруженной борьбе. После очищения германскими войсками Украины, работает в Николаеве. В 1919 г. во время наступления Деникина был послан губкомом для проведения мобилизации и был убит под Николаевом подгородними «куркулями» (кулаками).
БАБЕНКО - умер от сыпного тифа, заразившись им во время служебной командировки. Тов. Бабенко - уроженец г. Суджи Курской губ. Сын рабочего, с 14 лет не получал от родителей материальной помощи, но, благодаря своему настойчивому характеру, поступает в г. Судже в учительскую семинарию. Первые годы пользовался пайком от училища, а потом частными вечерними уроками добывал себе кусок хлеба. В 1918 году, кончив училище, он поступил в Курске на военно-организационные курсы, после чего поступил в Суджинский военный комиссариат и уже в октябре 1918 г. вступил в РКП (б). Не покладая рук, работал он одновременно и в военкомате, и в компартии. Как военкомат, так и компартия, видя в нем преданного, честного и хорошего грамотного работника, давали ему самые ответственные посты и задачи, которые тов. Бабенко исполнял честно и аккуратно. В связи с временными неудачами на Восточном фронте, Бабенко был послан на фронт, как хороший работник, и с мая 1920 года он, не жалея сил, работал на Восточном фронте. Во время служебной командировки он заразился сыпным тифом, и 20 ноября 1920 г. его не стало. Михаил Баландин.
БАБИЦКИЙ - см Уткин.
БАБКИН Евдоким - казак, расстрелян 10 мая 1918 г. См. Подтелков.
БАБУРИН М. Ф. - зарублен под Орлом деникинцами после того, как им были расстреляны все патроны из нагана. Тов. Бабурин в 1918 г. был отправлен на южный фронт. Он служил и Красной армии сначала во 2-м Борисоглебском полку (1918 г.)., в 71 стрелковом полку (1918-1919 гг.). и после болезни в 4-м стрелковом полку, откуда вновь добровольно ушел против Деникина.
БАЕВ Кира - крестьянин с. Поперечного Томской губ., 16-летний юноша, погиб в борьбе с колчаковцами в мае 1919 года. Вблизи села он был замечен одним крестьянином, который донес на него белым; была устроена погоня из 27 конных. Услышав за собой топот, т. Баев бросился бежать, по нему открыли огонь, и вскоре он был ранен. Забежав в избушку из земляных пластов, он стал отстреливаться и уложил двоих, затем бросил через отверстие в крыше гранату и убил еще одного. Попытка преследователей выкурить его дымом успеха не имела: земляной дом не горел, и дым внутрь его не проникал. Послали за подкреплением. У тов. Баева, очевидно, остался только один патрон в нагане. Выйдя из избушки, он обратился к крестьянам с резкой, горячей речью, затем запел похоронный марш и выстрелил в себя. (Свед. взяты из ст. Громова-Мамонова «Партизанское движение в Зап. Сибири», помещ. в «Сб. Истпарта», изд. Сиббюро. № 1. стр. 133).
БАЙДЕРИН ** И. В. - крестьянин д. Турай Сылвинской волости, Пермской губ. Отец середняк. Из-за стесненного материального положения, И. В. вынужден был поступить на работу в Кунгурские кожевенные мастерские. В 1918 г. он в Жилине организует культурно-просветительный кружок, который часто ставит спектакли, устраивает политические лекции и пр. И. В. при приходе белых не эвакуировался. Колчаковцы арестуют Ивана и его брата Даниила. Общество хлопочет о взятии на поруки, но выпустили под надзор властей только одного Ивана, а брата его расстреляли. Иван сразу по выходе из тюрьмы, горя жаждой мести за брата, принялся за усиленную агитацию среди населения для подрыва авторитета белой власти. В 1919 г. он в Сылвинске организует РКСМ и вступает в РКП. Сылвинский союз молодежи, благодаря энергии И. В., вскоре был признан самым передовым по всей губернии, что было зафиксировано губернским съездом молодежи в 1920 г. Но учиться ему так и не пришлось. Война с Польшей. И. В. несколько раз подаёт в уком РКП заявления об отпуске его добровольцем на фронт. Но уком не отпускает его, справедливо полагая, что для успешной борьбы на фронте нужны энергичные военные работники и в тылу. А Байдерин считался образцовым волвоенкомом, блестяще проводившим мобилизацию и искоренившим дезертирство в своей волости. Отчаявшись в надежде попасть на фронт, Байдерин просит перебросить его волвоенкомом в самую контрреволюционную в то время Степановскую волость. В Степанове он энергично берется за дело, ежедневно вылавливая дезертиров. Дезертиры шлют ему записки с предупреждением о смертной казни, но это, конечно, не останавливает его, наоборот, он удваивает свою энергию. 11 сентября 1920 г. т. Байдерин вез с собой пойманных дезертиров. Из-за кустов на берегу Ирени, около дер. Кокуй его убивают; пуля попала в заднюю часть черепа. Улица в Заиренской слободе переименована в Байдеринскую. В Крестовоздвиженске его именем назван клуб союза молодежи. С. Кузнецов. («Крот», № 2, 1923 г., стр. 12.)
БАКУНИН Валентин, - умер от ран 30 апреля 1919 года. Тов. Бакунин был членом Росс. Ком. Партии Бутырского района Москвы.
БАЛАКИРЕВ Николай Дмитриевич, - военком полевого подвижного госпиталя №1145, умер от тифа 6 апреля 1920 г. Тов. Балакирев происходил из крестьян Московской губ. Подольского уезда, села Воронова. Начало его работы в партии относится к концу 1902 г., в Москве, в Лефортовском районе, где он работал около 20 лет, в особенности, на фабрике Ронталер. В 1902 г. он принимает участие в зубатовской комедии, но быстро ориентируется в ее провокации, выходит из нее через несколько недель и связывается организацией с.-д., где до самой смерти остается неизменным и горячим защитником большевизма, почему и получил кличку в районе «твердокаменного большевика». В 1905 г. принимает самое активное участие в проведении всеобщей забастовки, а в декабрьском восстании все время дерется на баррикадах. Т. Балакирев подвергался многим репрессиям, был арестован 7 раз, просидел в тюрьмах около 1,5 лет; 2 раза был в ссылке - в общей сложности 4 года. Покойный товарищ не был оратором-трибуном, но он был отличным организатором и пропагандистом. Он отдался целиком работе партии. Революция 1917 г. вернула его из Олонецкой ссылки, и он принимает в революции самое активное участие, затем получает командировку в Подольский уезд, Московской губернии, где был членом исполкома, а в 1919 г., в мае, едет на фронт в качестве военкома. Тут он и погиб. («Правда» от 20 апреля 1920 г.)
БАЛЕПИН Виктор, - молодой большевик и по стажу, и по возрасту. Учеником 6 класса реального училища 16 лет, он уже принимает участие в подпольном кружке, где под руководством партийца соц.-демократа знакомится с теорией социалистического рабочего движения. После февральской революции работает в «Социал-демократической группе учащихся Богородского реального училища». По существу это была не соц.-дем. группа, а пестрый по составу социалистический кружок. Виктор с первых дней усвоил соц.-дем. программу, и симпатии его склонились к большевикам: он был одним из упорных, непримиримых большевиков группы, тогда еще формально не связанной с партией. Во время октябрьских дней в Москве у него была мысль пробраться туда, но за неимением связей он остается и предлагает местному совету свои услуги. Весной 1918 г., по окончании реального училища, он работает на одном из московских огородов и ведет агитацию среди солдат команды, занятой на огороде; вместе с тем он много читает, посещает лекции, рвется на командные курсы. В 1919 г. Балепин становится членом РКП и в августе отправляется добровольцем против Мамонтова. Мужественный и бесстрашный, он был сражен белогвардейской пулей в первом же бою. Угаров.
БАЛИЧЕВ Абдулла, - член Тат. секции КОК, агитатор в татарских деревнях. - См. Рифатов.
БАЛЛАД - 30 января 1919 года умер от ран, полученных на нарвском фронте, член исполнительного комитета Колпинского Совета, тов. Баллад. 18 янв. он был отправлен с группой мобилизованных коммунистов Колпинского района на Западный фронт, сразу попал на боевую линию и был ранен в ногу, стоя на часах. Из-за того, что не скоро была подана медицинская помощь, образовалось заражение, что и унесло товарища через несколько дней в могилу. («Красная Газета» № 28 от 6 февраля 1919 г.).
БАЛМЫСОВ - в июне 1918 г., находясь в Троицком отряде, отпросился на побывку на родину в станицу Уйскую, где был предательски расстрелян. («Набат» № 28 от 18/VI 1922 г. «Военный обзор»).
БАЛОД, РАЙБУШ, ЗАСТЫНЬ и ЛЕПИН - красноармейцы 6-го Латвийского стрелкового советского полка, погибли в начале августа 1918 года при подавлении белогвардейского мятежа в Ярославле.
БАЛЯСС - один из помощников Гребенки, командира кавалерийского полка 12-й армии, оперировавшей на Украине. В 1918 г. при гетмановщине Гребенка организовал грандиозное восстание в Таращанском и соседних уездах. Немцы вынуждены были бросить против него 3 дивизии и после полуторамесячной борьбы заставили его покинуть таращанские дебри и двинуться через Киевскую губ. в Полтавскую, где он и остался с небольшим отрядом для мелкой партизанской войны. Главные же силы прибыли в Курск под командой Балясса. Этот отряд лег в основу знаменитого в истории Советской Украины Таращанского полка, 1-й Украинской, впоследствии 44-й Киевской дивизии. Впоследствии, в 1919 г., в Гребенковском полку под влиянием белого командного состава произошло восстание, сам Гребенка, ведший себя двусмысленно, потом хотя и раскаявшийся и честно дравшийся с деникинцами, был арестован и увезен в Москву. Балясс же погиб в 1920 г., погиб славной смертью: его часть возмутилась, но он остался верен Советской власти и был убит на своем посту. (Свед. взяты из Затонского «Водоворот», помещенный в сборн. «Октябрьская Революция»).
БАНДУРИН - член Московской организации РКП. В марте 1918 года тов. Бандурин зверски убит контрреволюционерами при исполнении служебного долга, как комиссар тульского продовольственного комитета. (По материалам Центроархива: телеграмма Тульского совдепа от 24 марта 1918 г. за подписью тов. председателя Григория Каминского. «Братская Могила», стр. 29).
БАНИВУР Виталий - инструктор комсомола Приморской области (г. Владивосток) в период первой японской интервенции (1918 - 1919 гг.)., был убит белогвардейцами, которые закололи его штыками, предварительно отрезав уши, нос, и у мертвого вырвали сердце, вырезав на груди красную звезду. («Раб. Газета» № 87 за 1923 г.).
БАНИН Василий - член коллектива полка, убит на Лужском участке под Петроградом в 1919 г. («Боевая Правда» № 11 от 19 сентября 1919 г.).
БАНКЕР - красный воздухоплаватель, разбился на смерть. 18 мая 1920 г. в 25-м воздухоотряде был поднят аэростат «Парсиваль» с наблюдателями в гондоле - инструктором воздухоплавателем т. Банкером и артиллеристом-наблюдателем тов. И. Гавриловым. Через час после подъема тов. Банкер открыл пулеметный огонь из гондолы аэростата против появившегося самолета противника, но, несмотря на все принятые меры обороны, самолет противника прорвался к аэростату и на третьем вираже зажег его какой-то темной массой, выброшенной из гондолы. По словам т. Гаврилова, воздухоплаватель т. Банкер, заметив, что аэростат стал гореть, обернулся к нему, попрощался, еще раз повторил ему, как надо выбрасываться на парашюте, сообщил свои наблюдения для передачи командиру и выбросился из корзины. По ошибке он выбросился не с того бортa: стропы парашюта перетерлись о стропы корзины, оборвались, и т. Банкер стремительно упал на землю. Тов. же Гаврилов, видя, что его в корзине уже нет, выбросился вслед за ним с другого борта. С земли наблюдалась такая картина: в то время, когда аэростат был зажжен, он находился приблизительно на 500 метров от земли. Столб пламени, охватывавший все больше и больше аэростат, появился в верхней носовой части. Вслед за этим у западного борта корзины появился черный комок, который, повисев несколько секунд у борта корзины, стал стремительно падать. Как оказалось, потом, это был тов. Банкер, выбросившийся не со своего борта. Вслед за ним с южного борта появился другой темный комок. Пролетев стремительно секунды три, он стал плавно спускаться на землю с открытым парашютом «Жюкмеса».Это был артиллерист-наблюдатель тов. Гаврилов. Горящий аэростат с шумом упал на землю, в корзине стали рваться патроны в обоймах оставшегося там пулемета. С момента атаки аэростата и до его падения прошло не более 2-х минут. (Вестник Воздушного Флота, № 5 за 1920 г.).
Банников - См. Блоштейн.
Барабаш, член комсомола, курсант Губпартшколы в г. Одессе, убит на голодном фронте в последних числах августа 1921 г.
БАРАМЗИН Егор Васильевич и БАРАМЗИНА Александра Всеволодовна. Ег. Вас., старый партийный работник, родился в 1867 г. в Вятке. Мещанин. Окончил в Казани учительский институт. Работал учителем. В 1891-1893 гг. он организовал в Казани и руководил кружками учащейся молодежи и народных учителей. Сам был членом марксистского кружка. В 1892 г. привлекался к дознанию за участие в клубе, организованном для объединения «лучших членов всех нелегальных организаций», и за участие в сходках и собраниях, где обсуждались программы разных партий, и где он отстаивал с. -д. программу. После предварительного заключения в 1894 г. был выслан под гласный надзор полиции на 3 года в избранном месте жительства. В 1897 г. привлекался к дознанию в Воронеже за участие в «с. -д. группе, задавшейся целью издания и распространения нелегальной литературы (стоял во главе группы), а также, за пропаганду среди рабочих. Более подробно о подпольной работе т. Барамзина в Воронеже по данным жандармского дознания см. «Материалы по истории рев. -соц. движения в Воронежской губ. » (ГИЗ, 1922 г. стр. 64).
Был выслан в 1898 г. в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции на 3 года. (См. «Материалы для биографич. словаря соц. -демократии», под. ред. В. Невского, вып. I). Ег. Вас. отбывал ссылку в Минусинске. Здесь он женился на местной уроженке Александре Всеволодовне, народной учительнице. Это была на редкость дружная и чистая чета. Они делили между собою радости и треволнения в их общественной и революционной деятельности. Помогая друг другу и как бы дополняя один другого, они проходили рука об руку свой жизненный путь.
По окончании ссылки Барамзины переехали в г. Саратов, где Ег. Вас. поступил на службу в губернскую земскую управу, Ал. Вс. - на фельдшерские курсы. В Саратове Ег. Вас. все свое свободное время и все силы посвятил на организацию профес-сионального союза торговых и промышленных служащих, и в 1905 г., состоя членом местной объединенной организации Р. С. -Д. Р. П., он выступал и от имени профсоюзов. При ликвидации этой революции Ег. Вас. был арестован, через несколько месяцев освобожден, снова арестован и т. д. Непрерывные преследования жандармов заставили Барамзиных покинуть Саратов, где они пользовались большой популярностью и симпатией со стороны революционно настроенного мелкого служилого люда. Они переехали в Казань, а оттуда вскоре перебрались в Петербург. Ег. Вас. продолжал заниматься любимым делом - работой в профсоюзе, отдавая ему все свободное от службы время. Оба они поддерживали тесную связь с организацией соц. -дем. большевиков, входили в литературную группу «Звезды»; собрания этой группы происходили у них на квартире. Ал. Вс. одно время состояла кассиром при партийном комитете.
В бурные дни февральской революция в Петрограде оба ОНИ принимали активное участие, и Ег. Вас почти безвыходно провел эти дни в Народном Доме на Петроградской стороне. В начале лета 1917 г. Ег. Вас., здоровье которого сильно пошатнулось к тому времени, переводится по службе для поправления здоровья в Киев, а Ал. Вс. с двумя детьми, с целью «подкормить» их, уезжает к брату в г. Елабугу Вятск. губ. Это была их первая разлука, продолжавшаяся в силу политических событий, вместо предполагаемых 2 месяцев, более чем полтора года.
Жизнь в Киеве в то время, при непрерывной смене властей, мало способствовала поправлению здоровья Ег. Вас. К тому же он переносит тяжелую форму испанки, которая окончательно подрывает его здоровье. Полное отсутствие известий о семье, отрезанной еще и колчаковским фронтом, заставляет его, совершенно больного, весной 1919 года, после занятия Киева советскими войсками, двинуться в Москву. По приезде в Москву он тотчас слег. После месяца борьбы между жизнью и смертью, едва оправившись, он едет уполномоченным Центросекции в г. Самару, где в то время оказалась Ал. Вс с детьми. Им за этот период разлуки также пришлось пережить немало: занятие г. Елабуги чехословаками и белогвардейский режим там, за-тем бегство в Уфу, где они оказались без всяких средств и без знакомых, и, наконец, бегство из Уфы с последним поездом перед самым занятием ее колчаковцами. Кое-как они добрались до Самары, где Ал. Вс. тотчас принялась за работу в губнаробразе.
Но не надолго им удалось соединиться. Тяжелый недуг Егора Васильевича (болезнь сердца и ту¬беркулез гортани) быстрыми ша-
гами приближал его к могиле. В декабре 1919 г. Ал. Вс. заболевает сыпным тифом; когда ее состояние было признано врачами безнадежным, Егор Васильевич внезапно умирает от паралича сердца, а через несколько часов после него скончалась и Але-ксандра Всеволодовна... Л. Л.
БАРАМЗИНА Александра Всеволодовна - см. Барамзин Е. В.
БАРАНОВ Иван Харитонович - рабочий; отец его с малых лет трудился на заводах, он сам с 11 лет пошел на завод. В Москве работал как подручный слесаря у Гагенталя, в Международном обществе спальных вагонов, на заводе Военно-Промышленного Комитета и др. Октябрь 1917 года застает тов. Баранова рабочим завода Рускабель. С первых дней октябрьского переворота он вступает в ряды Красной гвардии и участвует в уличных боях в Москве, находясь на осаде Кремля. После октябрьского переворота добровольно с группой рабочих завода Рускабель уезжает на юг на борьбу с контр-революцией. В январе 1918 года возвращается обратно в Москву, но вскоре поступает в ряды Красной армии. Затем отправляется на фронт. В 1919 году в боях под городом Аткарском был убит. Тов. Баранов окончил 3-хклассное училище; родился в 1900 году. («Братская Могила», стр. 29).
БАРАШНИКОВ - повешен белогвардейцами. Ранее сидел в Бутырках и Таганке под фамилией Гугичев по делу Коломенской окружной организации.
БАРБОЛИН Сергей Дмитриевич - был членом союза рабочей молодежи III Интернационала и членом РCДРП (б). Убит в октябрьские дни 1917 года в Москве.
Воспоминания о т. Барболине.
Тов. Барболин - небольшого роста, со светлыми глазами, с постоянной улыбкой на лице и светлым, ясным умом. В его присутвии легче становится на душе, веселее кругом. Казалось, какие-то теплые, солнечные лучи струились от его вечно хлопотливой и деятельной энергичной фигуры, ни минуты не сидевшей без дела, от его крепкой веры, веры без сомнений, без колебаний, в наше дело, от его стойкой, непоколебимой уверенности в близкой победе рабочего класса, от его беззаветной преданности и готовности без всяких фраз просто отдать в каждую минуту жизнь за свои идеалы. Бодрость и веру в победу вносил он всюду с собой, бодрость и веру в нашу силу вносила его революционная твердость, расцвет его молодости, - тов. Барболину было только 20 лет. Тов. Барболин и Жебрунов выделялись не только в Союзе Молодежи, по и в среде взрослых партийных работников. С первого момента революции Барболин принимал в ней самое активное участие. Но ему все мало казалось, он все рвался в бой. 31 октября, при взятии градоначальства, от одного и того же залпа из пулемета погибли оба товарища: оба упали: Жебрунов - убитый на смерть, а Барболин - раненый. Но через несколько дней умер и Барболин. Рузя. (Из сб. «Братская Могила», стр. 31).
БАРК Вольф и Бука - арестованы и расстреляны петлюровцами.
БАРК Поля, ДУНИНОВСКИЙ, КРАСНОЩЕКИНА Ида, ЛЮБАРСКАЯ Дора, МИХАЙЛОВИЧ Борис, ПЕТРЕНКО Василий, ПИЛЬЦМАН Миша, РОЙФМАН Яков, СПИВАК Лев - казнены белыми в начале 1920 года в Одессе.
«Процесс 17-ти»... Под таким заголовком рассказывает № 140 подпольного «Одесского Коммуниста» о кошмарной расправе с 9 юными товарищами, павшими жертвой издыхавшей белогвардейщины.
После долгих месяцев дикого произвола вначале немцев, затем французов, англичан, треков и, наконец, скоропадчины и петлюровщины, в Херсон явилась долгожданная Красная армия. Восторг неописуемый. Как в первые дни революции, люди, совершенно незнакомые, целуются на улицах, поздравляют друг друга. Но время не ждет. Впереди - колоссальная работа по восстановлению разрушенного. Коммунистический Союз Молодежи выдвигает ряд юных, полных жизненной энергии и энтузиазма, работников.
Но недолго длились радостные дни. Наступил август. Черные тучи нависли над Херсоном. После целого месяца отчаянного сопротивления наши войска, отрезанные от центра и окруженные со всех сторон противником, должны были оставить город. Все причастные к Советской власти эвакуировались. Перебрались в Николаев, а затем в Одессу и юные коммунисты. Здесь, в царстве черносотенной своры, они опять принялись за подпольную работу. Но слишком смелы были действия юных подпольщиков, и белогвардейская лапа их скоро настигла. Арестовали 17 человек.
Все издевательства и пытки озверевших белогвардейцев ни к чему не привели: сверхчеловеческой силой воли товарищи сдерживали рвавшиеся из груди крики и на все вопросы отвечали молчанием. Суд продолжался двое суток. В субботу, 4 января ст. стиля, он закончился вынесением 9 товарищам смертного приговора (через повешение), а остальных приговорили к каторге. Осужденные держали себя спокойно, бодро и стойко.
В последнем слове тов. Ида еще раз указала, что она вполне сознательно делала то, в чем ее обвиняют, зная, что по головке ее за это не погладят, но прощения или помилования она просить не собирается. Пусть только остальным невиновным смягчат участь, а о себе она не хлопочет.
«Только и всего? - насмешливо спросила тов. Ида, выслушав приговор. - Знайте же, хотя бы вы каждый день убивали по 10 человек, наши товарищи каждый день берут по станции и доберутся до вас. Мы умираем молодыми, умираем спокойно, так как за нами и за нас пойдут новые сотни стойких борцов. Ваша песенка спета еще раньше, чем вы ее спели нам».
«Неужели вы думаете, - подхватил тов. Борис, - что бессмысленным убийством десятка человек, почти детей, вы совершили великое дело? Лучшие наши товарищи, старые партийные работники, целы и ни на минуту не оставляют работу. Вы ничего не добились, лишний раз доказав свое бессилие».
Много им говорить не дали. Через 24 часа должна была совершиться казнь. Осужденные держали себя геройски, даже стража плакала, видя, как радостно встречали смерть эти юные революционеры.
5-го вечером их должны были прикончить. Караул, и первый и второй, отказался вести на расстрел. Они прожили еще ночь. В понедельник, 6 января, в 9 часов вечера, за ними пришло несколько пьяных грузин, которые предварительно зверски поиздевались над осужденными и избили их до потери сознания. Потом потащили их в погреб, и в тот момент, когда красные войска победоносно вошли в Херсон, началась страшная расправа над девятью юными коммунистами. Многие умерли не сразу. Их добивали в пьяном озверении прикладами. Когда же после убийства несколько стражников решили взглянуть в погреб, страшная картина смерти потрясла даже их, видавших виды. 9 человек с размозженными черепами сидели и лежали в разных местах. Тов. Безбожный с невестой лежали, обнявшись, в одном углу, тов. Ида, крепко сжимая руку Бориса, - в другом; подле них лежали разбитые винтовки. Кровавая расправа кончилась геройской смертью этих молодых, но стойких и страстно преданных делу коммунистов. А на другой день в подпольной газете «Одесский Коммунист» появились посмертные письма убитых, которые мы приводим целиком:
I. «9 коммунистов, осужденных 4 января 1920 г. военно-полевым судом при штабе обороны г. Одессы на смертную казнь, шлют свой предсмертный прощальный привет товарищам. Желаем вам успешно продолжать наше общее дело. Умираем, но торжествуем и приветствуем победоносное наступление Красной армии. Надеемся и верим в конечное торжество идеалов ком-мунизма. Да здравствует Красная армия! Да здравствует Коммунистический Интернационал! Осужденные: Дора Любарская, Ида Краснощекина, Яша Ройфман, Лев Спивак, Борис Михайлович, Дуниновский, Василий Петренко, Миша Пильцман и Поля Барк.
II. «Дорогие товарищи! Я был арестован во вторник, т. е. неделю тому назад. При мне ничего не найдено. При аресте били, не веря, что я поляк. Весь вторник я провел в уголовном розыскном, ночь со вторника на среду провел в Петропавловском участке. Приблизительно до полудня был спокоен, т. е. думал, что меня отпустят скоро; через полчаса меня позвали на допрос. Там меня били около часу; били резиной, ногами, крутили руки и ноги, одну ногу вытянули к лицу, другую к затылку, поднимали за волосы, клали на пол и танцевали по телу, били в лицо, зубы, но так, чтобы не осталось повреждений. Наконец, взбешенный моим молчанием Иваньковский, первая сволочь в мире, ударил меня револьвером по голове. Я упал, обливаясь кровью. Несколько раз падал в обморок. Под влиянием нахлынувшей апатии я сознался, что работал. Мне грозит смертная казнь, если до того не случится чего-либо исключительного. Ночью я два раза пытался выброситься из окна четвертого этажа, но меня хватали и снова били. На рассвете меня опять вызвали на допрос, требуя, чтобы я назвал фамилии или адреса товарищей, работающих со мной. Снова били долгое время и ничего не добились, так как на все вопросы я отвечал незнанием. Велели подписать дознание в том, что я уже сознался. Я подписался, после чего Иваньковский, махнув рукой, велел отправить меня в какой-нибудь участок. Фактически я уже распрощался с жизнью, и, если волею случая останусь жить, это будет для меня приятный и неожиданный подарок, выигрыш жизни. Теперь, когда рана на голове зажила, когда боль во всем теле не так ощутительна, и живительные силы снова овладели организмом, а ближайшие перспективы на воле так заманчивы, хочется жить, жить во что бы то ни стало. Без борьбы я не сдамся, без борьбы я не умру, и если все же придется умереть сейчас, то встречу смерть с высоко поднятой головой. Прощайте. Ваш Зиг».
III. «Дорогие товарищи!
Я уже писал вам, что пал жертвой провокации. Под влиянием пыток и избиений я сознался. Сегодня предстоит суд скорый, но неправый, меня, возможно, расстреляют. Ухожу из жизни со спокойной совестью, никого не выдав. Будьте счастливы и ведите дело до конца, что мне, к сожалению, не удалось. Пишу в то время, когда осталось 24 часа жизни. Только что окончилось заседание военно-полевого суда, которое присудило меня и других товарищей к смертной казни через повешение. Настроение очень веселое, бодрое, ибо знаем, за что умираем. Я уверен, что мои младшие братья пойдут по моим стопам и отомстят кому следует. Писать больше не хочется. Привет всем. Оставайтесь счастливы. Борис (Туровский)».
IV. «Милые родные, через 24 часа меня повесят в назидание потомству. Ухожу из жизни с полным сознанием исполненного долга перед революцией. Не успела много сделать. Что ж? Глубоко убеждена, что процесс 17 человек имеет большее значение для революции, чем смерть 9 человек из их числа. Милая сестра, не тужи обо мне, будь революционеркой, успокой маму. Завещаю твоему малышу сделать то, чего не успела сделать я на революционном поприще. Очень бодра, удивительно спокойна, и не только я, а и все остальные. Поем, ведем беседы на политические темы; после 2-х недель ареста сразу почувствовала себя свободной. Только жалею и тужу, что осудили многих слишком строго. Мне 20 лет, но я чувствую, что за это время стала гораздо старше. Мое желание в настоящий момент, чтобы вы все, мне близкие, отнеслись к моей смерти так, как отношусь я - легко и сознательно. Прощайте. Да здравствует коммунистическая революция! Ида Краснощекина».
V. «Славные товарищи, я умираю честно, как честно прожила свою маленькую жизнь. Через 8 дней мне будет 22 года, а вечером меня расстреляют. Мне не жаль, что погибну так. Жаль, что мало мною сделано для революции. Только теперь я чувствую себя сознательной революционеркой и партийной работницей. Как вела я себя при аресте, при приговоре, вам расскажут мои товарищи. Мне говорят, что я была молодцом. Целую мою старенькую мамочку - товарища. Чувствую себя сознательной и не жалею о таком конце. Ведь я умираю, как честная коммунистка. Мы все, приговоренные, держим себя прилично, бодро. Сегодня читали в последний раз газету. Уже на Берислав, Перекоп наступают. Скоро, скоро вздохнет вся Украина и начнется живая, созидательная работа. Жаль, что не могу принять участие в ней. Ну, прощайте, будьте счастливы. Дора Любарская».
VI. «Дорогие товарищи, еще несколько часов осталось жить. Бодро идем умирать, сознавая, что на воле остались товарищи, которые продолжают работать, и что дело великое близится к торжеству. Яша Безбожный».
VII. «Дорогие товарищи! Еще 24 часа осталось жить, но мы и не унываем и не падаем духом. Умираем с полным сознанием, что правое дело, за которое мы погибаем, восторжествует. Надеемся, что наша смерть не пройдет даром. Рабочий класс увидит воочию, что принесла им добровольческая армия. Прощайте. Поля Барк». («Правда» № 88, 26 апреля 1920 г).
БАРКОВ Семен Павлович - красногвардеец Петроградского района г. Петрограда, пал в бою с белыми под Выборгом 22 января 1918 г.
БАРКОВСКИЙ Марцелл (Турецкий), - ученик-реалист, член коммунистического союза молодежи, погиб от штыка юнкера в 1917 г. при начале революции в г. Ростове-на-Дону.
БАРУЛИН. - Ему было 28 лет. Крестьянин Московской губернии, самоучка, он с начала Февральской революции сразу примкнул к большевикам и был арестован за агитацию среди солдат. Деятельное участие принимал он уже на фронте во время октябрьского переворота. Вернувшись в Москву при демобилизации армии, он вначале поступил на завод, где был избран членом заводского комитета, но вскоре добровольцем пошел в начавшую тогда формироваться Красную армию. Среди красноармейцев он сразу обратил на себя внимание и завоевал симпатии. Он организовал партийную ячейку при отряде и вскоре был выбран представителем от отряда в районный железнодорожный совет рабочих депутатов и членом районного ж. -д. комитета партии. Впоследствии он был назначен начальником отряда особого назначения при военном комиссариате желез-нодорожного района и помощником начальника, руководителя этого комиссариата. При первой же партийной мобилизации, тов. Барулин, несмотря на то, что он был еще в империалистической войне 3 раза ранен с повреждением костей, просил отправить его на фронт. Тогда его отправление было признано невозможным, но позднее, при мобилизации на Южный фронт, тов. Барулин добился своего. На фронте тов. Барулин был комиссаром бригады. В качестве комиссара, находясь все время в первых рядах под огнем неприятеля, тов. Барулин нередко в опасные моменты своею храбростью и распорядительностью спасал положение. Он умер в с. Яндыки Астрах. губ. от сыпного тифа в июне 1919 г. («Правда» № 146 от 6 июля 1919 г.).
БАРЫШНИКОВ Алексей Архипович. - Ему выпала счастливая доля пройти тернистый путь революционера почти с начала рабочего движения до полной победы пролетариата. Рабочий-коммунист, т. Барышников родился в 1864 году на ф-ке Миронова. На ней же он начал свою трудовую жизнь и революционную деятельность. Впервые свою революционность он про-явил в 1885 г., в эпоху стачечного движения. Как видный активный борец, Алексей Архипович в 90-х годах прошлого века уже попадался в руки полиции, его арестовывают и отсылают в места не столь отдаленные. Но в 1904 г. т. Барышников снова появляется на арене борьбы, и происходившая в то время Морозовская стачка видит его в числе своих руководителей. Когда глухое волнение среди рабочих вылилось в широкую форму - революцию 1905 года, т. Барышников, вместе с другими передовыми рабочими, бьется на баррикадах города Москвы с царскими войсками. Но бесчисленные жертвы и правота дела рабочих не были искуплены. Восторжествовала реакция, и опять началась эпоха жесточайшего преследования революционеров. Для т. Барышникова наступила полоса арестов и в результате - ссылка в Сибирь, в Тобольскую губернию. После февральской революции т. Барышников вновь возвращается к своей работе и сразу же становится в первые ряды большевиков. В дни октября, уже довольно пожилой (ему было 53 года), он активно борется с войсками буржуазии на баррикадах, не уступая молодым. Прошли октябрьские дни с грохотом орудий и разрушением, и т. Барышников ведет тяжелую и суровую работу по организации отрядов. В последнее время он работал в Уфе. Судьба как будто посмеялась над этим человеком, отдавшим 35 лет своей жизни на борьбу. Не на баррикадах сложил он свою голову, - тиф сразил его. Полубольной, он едет в Москву, по дороге продолжая работать; в Москве заболевает возвратным тифом и погибает... («Братская Могила», стр. 33).
БАРЫШНИКОВ Владимир Архипович, во время мамонтовского прорыва попал в плен к белым и вскоре повешен Деникиным (1919).
Горячий темперамент, крайне левая выдержанная линия поведения, сильная воля, непреклонная решимость и вместе с тем простая, подлинно рабочая фигура, - вот что сразу бросалось в глаза людям, знавшим тов. Барышникова. Он был в Московском губкоме представителем Орехово-Зуевского района, того района, который с первых дней революции занял строго классовую точку зрения; никакие мелкобуржуазные идеи, несмотря на всякие попытки, там не прививались. И в этом, безусловно, не последняя заслуга тов. Барышникова. На 20-30-тысячных митингах тов. Барышников выступал с большим успехом и был любимцем всего рабочего района. В «окружке» тов. В. Б. был на первом месте; на конференции он всегда избирался членом губкома. Тов. Барышников был председателем Ореховской земской управы, членом Московского губернского земства, а затем членом Учред. Собрания. Тов. Барышников на нескольких всероссийских съездах Советов избирался в члены ВЦИК. Одновременно он был членом Московского губисполкома. Перед октябрем, на совещании о предстоящем перевороте, обсудив письмо тов. Ленина, со свойственной ему решимостью тов. Барышников настаивал на том, чтобы немедленно приступить к организации восстания, и резво осуждал московские колебания.
В прошлое, дореволюционное время, тов. Барышников немало провел в тюрьме и ссылке. Во время чехословацкого наступления тов. Барышников был мобилизован на фронт, как член ВЦИК, был сначала комиссаром какой-то мелкой воинской единицы, но скоро, благодаря своим способностям, выдвинулся и занял пост члена реввоенсовета 9-й, а потом 8-й армии и много сделал здесь для победы пролетарской революции. Сапронов. («Правда» № 273, 1919 г.).
Тов. Барышников, сын рабочего, родился в 1889 году в Орехове, получил начальное образование. В 1908 г. поступает в контору мальчиком. В РСДРП вступил в 1905 году. После боя рабочих с казаками в Городищах, организация направляет Барышникова и Бугрова для проведения забастовки. Во второй половине 1906 года он был арестован и в административном порядке сослан на 3 года в Томскую губернию. В 1908 г. из ссылки бежал. Перешел на нелегальное положение, слушал курсы и занимал должность счетовода; полицией обнаружен и снова сослан в Енисейскую губернию. Вследствие несовершеннолетия, срок ссылки сокращен. Барышников из Енисейской губ. едет в Черниговскую губ., работает в качестве бухгалтера около года в имении, откуда переезжает в Волынскую губернию на ту же должность. В 1914 г. мобилизуется на фронт. В 1916 году работает в Москве, после - в Боголюбове, где его застает февральская революция 1917 года. После первых дней революции т. Барышников переезжает в Орехово-Зуево, становится во главе движения, принимает участие в третейском суде от ореховских рабочих с фабрикантами. В этом же году выбирается председателем Городской Управы, членом Исполкома и в Учредительное Собрание. В 1918 году избирается членом Московского Губернского Исполкома, где работает постоянно. В дни мобилизации членов Моск. Губ. Исполкома Барышников пошел на фронт рядовым красноармейцем и скоро сделался комиссаром 8-й армии Южного фронта, где пользовался среди красноармейцев и командного состава большим уважением. Во время одной из разведок на автомобиле был схвачен деникинскими бандами и, как комиссар, повешен. («Братская Могила»).
БАРЫШНИКОВА Мария (жена Барышникова В. А.). - работница 25-27 лет. Во время действий мужа на фронте была с ним неразлучно; после тяжелой болезни с детьми приехала в Орехово. Узнав о трагической смерти мужа и не успев как следует оправиться от болезни, оставляет единственного ребенка в рабочей семье, идет добровольно на Польский фронт в качестве сестры, где и умирает от сыпного тифа. В партию вступила в 1918 году, умерла в 1920 году. («Братская Могила»).
БАСИН - один из 26 бакинских комиссаров, расстрелянных англичанами 20 сентября 1918 г. Ярко вспоминается работа т. Басина в союзе торгово-промышленных служащих еще в 1914 и 1915 гг., в годы тяжелой реакции, когда преследовался каждый за малейшее. 1914 год - год объявления войны. Забастовка нефтепромышленных рабочих. В стенах союза, где преобладает большинство меньшевиков, забастовочное движение не встречает сочувствия. Но небольшая группа большевиков, в том числе и т. Басин, все же ухитряется собираться и давать известное направление этой забастовке. Устанавливается слежка, конечно, за группой большевиков. Тов. Басин, бывало, каждый день ночует где-нибудь в другом месте. Но на промысле, где он работал в качестве простого рабочего, удается ему избежать ареста. Во время объявлении войны, все арестованные участники забастовки, по приезде министра Джунковского, освобождаются, как нужное пушечное мясо для войны. Опять небольшая группа товарищей, вместе с тов. Басиным, собирается, обсуждает отношение к войне, конечно, отрицательное, и пробует это отношение распропагандировать среди рабочих масс. Но единственные уголки, где можно было тогда проводить какую-то работу - несколько профсоюзов, тогда существовавших, - полицейской лапой закрываются, и вся работа затихает почти на целый год.
Через год удается, после усиленных хлопот, добиться открытия союза иглы, торгово-промышленных служащих и союза печатников. Тогда возникает мысль об открытии клуба торгово-промышленных и конторских служащих. Тов. Басин принимает участие в выработке устава и во всей подготовительной работе. Здесь он опять подвергается преследованиям полиции. Его арестовывают. Когда клуб не удается открыть, организовывается межсоюзная комиссия по открытию народного дома. Тов. Басин, как член временного правления активно участвует в создании народного дома, неустанно продолжая работу в союзе торгово-промышленных служащих, ведя постоянную борьбу с большинством меньшевиков в том правлении, в каком он продолжает работать, вплоть до революции1917 года. - См. Шаумян С. («Бакинский Рабочий» № 211 от 20/IX 1922 г).
БАСОВА Лидия Антоновна - происходила из буржуазной семьи. Очень молодой она начала бороться за дело трудящихся, отдавая этой борьбе все свои силы. В темные дни царского самодержавия, до и после 1905 г., Лидия Антоновна организовала нелегальные кружки самообразования среди тульских рабочих и воскресные школы. Получив высшее образование, она заняла пост земской учительницы и была душой тульской земской школы. В этой тихой, незаметной школе шла кипучая работа; дети пролетариев в ней получали образование, способствовавшее развитию их классового самосознания; они приобретали там знания, необходимые для будущей борьбы с угнетателями и эксплуататорами. Эти школы были рассадником революционной армии.
Здесь же происходили заседания Тульск. Ком. РСДРП, здесь же ютилась нелегальная библиотечка, распределялась работа, и надо всем этим Л. А. - неустанный страж. У нее же была явочная квартира, и все прибывающие товарищи находили у нее помощь: она помогала, чем могла, отдавая последнее из своих скудных средств. Молодые побеги рвущегося к знанию пролетариата группировались вокруг этой светлой личности. Своей большой, любящей душой она согревала окружающих. Все находили у нее тепло и ласку. Со своей неутомимой энергией она поспевала всюду, всюду сеяла знание, будила сознание темных масс. И брошенные ею семена не пропали даром: многие, поддерживаемые ею, вышли на широкую дорогу жизни, многие из ее учеников заняли впоследствии ответственные посты, вплоть до членов В. Ц. И. К.
От усиленной работы и нервной напряженности в 1905 г., в полосу арестов и жестоких расправ черной сотни, Л. А. заболела нервным расстройством и в течение нескольких месяцев была изолирована от живой жизни в психиатрической больнице. По возвращении из больницы, уже совершенно здоровой, она была исключена из числа земских учительниц. Ее друзья, оберегая ее, не давали ей участвовать в тревожной, больше чем когда-либо, нелегальной работе. Это внимание причиняло ей большое страдание, ее мучила оторванность от кипучей деятельности. Вскоре ей разрешили открыть частную школу. В ней Лидия Антоновна опять развернулась во всю ширь своего мощного духа.
Лидия Антоновна была за границей, знакомясь там с новой постановкой школы; оттуда привезла новый дух, новые пособия. «Молодое поколение надо воспитывать вне семьи, в школе и через труд», - говорила Лидия Антоновна. И действительно, многие дети из бедных семей находили у нее то, чего не могла дать им семья - тепло, свет, радость. Игры и ученье шли рука об руку в школе Лид. Ант.; смеясь и играя, проходили малютки первые ступени знания. Грянула революция - раскрылся НОВЫЙ Мир, на создание которого Лид. Лит. отдала все, отрекшись от личной жизни. И, будучи уже в преклонном возрасте, она как-то замкнулась в школьных стонах. Трудно ей было разобраться сразу в бурно хлынувшем потоке* новой, яркой жизни, и она на время отошла от общественной жизни, всецело отдавшись работе с детьми, любившими, как мать свою Лид. Ант. Недолго ей пришлось прожить в новых условиях. В 1919 г. она заболела воспалением легких; истощенный организм не выдержал, и ее не стало. Умерла Лидия Антоновна в гор. Туле, где работала, где все передовые рабочие - ее ученики - знали, любили и уважали Л. И. Степанова.
БАТАЕВ** Яков Павлович - погиб от казачьей пули в бою с дутовцами под г. Оренбургом, при последней попытке казаков овладеть городом в мае 1919 года. Тов. Батаев принял участие в организации местного советского аппарата и комитета РКП (б) немедленно же по возвращении с фронта в 1918 г. и состоял бессменно членом уездного исполкома. Твердокаменный большевик, весьма развитой, с большим природным умом, тов. Батаев подходил на редкость верно к методам гражданской войны, непоколебимо убежденный в победе пролетариата. «До основания! - а затем мы свой построим мир!» - было любимейшей его фразой. Родом крестьянин из д. Анастасиевской Зиянгуринской волости Орского у. Оренбургской губ. С. Долгоруков.
БАТАЛОВ. - См. Холмогоров.
БАТЕНКО - киевский рабочий, командир отряда таращаицев, погиб в 1919 г. в бою на украинском фронте. Среди полу-партизанских, полу-красноармейских отрядов славные страницы в историю революции на Украине вписали так называемые богунцы и таращанцы. Как те, так и другие сформировались летом 1918 г. на демаркационной полосе, отделявшей немецко-гетмановскую Украину от Советской России. Кадром таращанцев явились крестьяне и казаки Таращанского у., поднявшие восстание в самой гуще немецкой оккупации и с. боем прорвавшиеся к границе сквозь сплошные кордоны саксонцев. Их командиром и батькой был киевский рабочий тов. Батенко. Фабричные рабочие г. Клинцов образовали под руководством т. Щорса кадры полка имени Ивана Богуна, популярного среди украинцев исторического военачальника. Когда осенью 1918 года дрогнула мощь германского империализма, богунцы и таращанцы ринулись в бой во имя освобождения труда и власти Советов. Они прошли от Клинцов и Михайловского хутора до западной границы Украины. Впоследствии эти отряды, по-пополненные крестьянами и рабочими, образовали «1-ю Украинскую Советскую дивизию», командование которой было возложено на т. Щорса при комиссаре Шкляре. Т. т. Батенко и Щорс погибли в боях в 1919 г. (Свед. взяты из ст. С. Горелика «Наброски из истории революции на Украине», помещенной в №4 «Красной Летописи за 1922 г.).
БАТУРИН * * Павел Степанович - Председатель Иваново-Вознесенского губсовнархоза с 1 января по май 1919 г. Геройски погиб во время налета казачьих банд на Лбищенск 5 сентября 1919 г. Скромность, естественность, вдумчиво серьезная простота были его наиболее характерными чертами. Он не любил эффектных поз и красивых фраз, а молчаливо, сосредоточенно, строго выполнял то, что при данных условиях считал неизбежно-необходимым. Он поражал в этой работе своим глубоким интересом к нуждам нашего района, своим быстрым проникновением в самую суть этих нужд и всегдашней готовностью сделать все для их возможного удовлетворения. - См. Чапаев. Ивановo-Вознесенская губ. в гражданской войне», № 1, изд. Ив. -Вознес. Истпарта).
БАТУРИНА Надежда Степановна - родилась в 1897 году в сельце Заполица Владимирской губернии, в семье священника, училась в епархиальном училище во Владимире и во время учения она отличалась от многих окружавших ее учениц духовного звания своим развитием и братским чувством к простому народу. В 8-м классе училища она ведет пропаганду среди учащихся, распространяя нелегальную в то время литературу. Февральская революция застала тов. Батурину на посту учительницы в Ставрове Владимирской губ., где она принимала активное участие в организации фракции большевиков. Тут Батурина впервые показала свои организаторские способности. К Октябрьской революции т. Батурина была действительным членом РКП (б), секретарем фракции и учительницей школы I ступени. Необходимо отметить, что, являясь членом РКП и ведя учительскую работу, она была единственным членом РКП из учительского персонала, который не останавливался ни перед чем, чтобы только очернить и подорвать авторитет Батуриной среди учеников и сельчан. Много она страдала, много голодала и все же продолжала вести свою работу. Никогда она не жаловалась и не падала духом, а всегда говорила, что это - временно. Все это, вместе взятое - и голод, и нравственные переживания, - впервые подорвало здоровье Батуриной. Затем т. Батурина уезжает во Владимир, где она работает в качестве заведующей внешкольным отделом. В течение 4 месяцев т. Батурина работала в этой должности. Затем т. Батурина работала в Московском Пролеткульте. Дальше вторично была откомандирована во Владимир и работала во внешкольном II отд., но все время рвалась работать в гущу массы. Она переходит работать в покровский отнаробраз в качестве зав. политпросветом. В Покрове т. Батурина особенно много времени отдавала работе просветительной. Она организовала несколько кружков и вела работу с ними; много сделала в смысле организации политпросвета в Покрове. Затем т. Батурина переходит работать в Орехово, где работает в качестве заведующей организационным II отделом уполитпросвета. Во время работы в Орехове, она пошла работать и в отдел работниц и много сделала по работе среди женщин. Всегда ровная, спокойная, она умела войти в душу и всегда старалась дать знание тем, кто его не имеет. Тов. Батурина организовала кружок ликвидации неграмотности среди коммунисток и делегаток и, ведя эту работу, часто повторяла во время уроков: «Товарищи, учитесь, я постараюсь передать вам все свои знания». Также т. Батурина вела кружковую работу политграмотности. Умерла она 21 ноября 1921 г. в 3 часа ночи. («Братская Могила», стр. 36-37. )
БАУЛИН - командир партизанских отрядов на Урале, сподвижник Чапаева, погиб в боях с уральскими казацкими бандами в 1918 г.
БАУМАН - председатель союза булочников в Одессе, латыш. Погиб во время одесского переворота на баррикадах в январе 1918 года. Похоронен на Куликовом поле в
БАХАРЕВ Иван Павлович - родился в 1901 г., сын рабочего-металлиста Добрянского завода, Пермской губернии. В 1918 г. - член РКСМ С приходом на завод чехословаков он отступил до гор. Сарапула, где заболел и, находясь в лазарете, попал к бандитам в плен. По выходе из лазарета, т. Бахарев работал у столяра, но за пропаганду большевистских идей попал в контрразведку, где избивался бесчисленное количество раз, в результате получил заболевание позвоночника и чахотку. Приговоренный к смерти, бежал из-под расстрела в одном белье (в марте) и скрывался у жены одного коммуниста до прихода советских войск. После ухода колчаковских войск с Урала, он возвратился в Добрянский завод, вступил в члены РКП и был все время на партработе, проявив себя энергичным работником, организатором ячеек РКСМ, работал председателем райкома РКСМ, членом райкома РКП, затем председателем укома РКСМ. Комсомолом он выдвигался на рабфак, но туда не пошел, отказавшись лишь ввиду того, что в районе не хватало работников по РКСМ. Летом 1921 г. он был мобилизован в армию, где и находился до сентября того же года. Развившаяся у него чахотка принимает острый характер, сваливает его, и 21 октября 1921 г. в 11 ч. дня он умирает в лазарете. Я. П. Бахарев.
БАХТУРОВ Павел Николаевич - военный комиссар 11-й дивизии, из казаков станицы Качалинской. Учительствовал, но, когда революция позвала, вышел против Каледина и Краснова и совместно с т. Колесовым принялся за формирование двух полков. Занимая в Царицынском уезде ряд ответственных должностей, в частности работал в казачьем отделе. В 1919 г. вступил в конный корпус т. Буденного. Вскоре выделяется своей неутомимой политической деятельностью среди бойцов и назначается комиссаром сначала 6-й, а затем 11-й дивизии на врангелевском фронте. Тов. Бахтуров вместе с начдивом Морозовым руководил действиями 11-й кавдивизии. Во время одной из важнейших операций, когда некоторые части дивизии заколебались, он бросился вперед, но вражеский снаряд прервал эту кипучую, яркую жизнь. («Конная армия, ее вожди, бойцы и мученики», изд. I конн. Красн. армии, 1921 г., Екатеринослав. )
БАШАШИН ** - сын крестьянина, рабочий Люберецкого завода, вступил в РКП с 1917 года и с первых же дней революции принял деятельное участие в работе организации. Был представителем от профсоюза, распространял революционную литературу, ездил на митинги, и в июльские дни 1917 года за агитацию чуть не был выброшен черносотенцами из вагона. Участвуя в московских октябрьских боях, т. Башашин попал в плен к белогвардейцам, занимавшим гостиницу Метрополь, в которой пришлось 5 дней просидеть в подвале. В 1919 году ячейка завода посылает т. Башашина на партийные курсы, откуда его, как особенно энергичного товарища, командируют на фронт. Работая помощником комиссара полка, был в бою зарублен белогвардейцами вместе с командиром полка.
(«Братская Могила», вып. II, стр. 60. )
БАШИНОВ - сын рабочего, шуровщик в Орехове. В 1906 году к революционному движению на фабрике он относился сочувственно, но, будучи совершенно неграмотным и имея семью в 6 человек и больную жену, активно к партии не примыкал. 9 мая 1908 года на конференции вступил в РСДРП во фракцию большевиков и в тот же день вместе с товарищами был арестован. К нему и другим было предъявлено обвинение в принадлежности к партии по 102 ст. I ч., и они были препровождены во Владимир, где он стойко переносил все прелести тюремного режима, был тверд и немного научился грамоте. Просидев 7 месяцев, был освобожден под надзор полиции. В феврале 1911 года моск. судебной палатой он был присужден (процесс 30-ти) к 2 годам крепости. По выходе из тюрьмы, он подвергался гонениям, оставаясь без работы с больной женой и детьми. Приходилось лишь думать о существовании семьи. Похоронив больную жену, с малолетними детьми он тянул скудную жизнь до 1917 года. Во время корниловщины он снова твердо и решительно вошел в ряды партии и был хорошим надежным товарищем. В 1918 году он пошел добровольно на защиту Советской власти (калединский фронт), где и погиб геройски. Их отряд - I Московский - почти весь целиком попал в плен. Плешков. («Братская Могила», стр. 39. )
БЕЖИКИН-ШАЛЬНОВ Филипп Андреевич - комиссар 6-го караульного батальона при Московском Окружн. Комиссариате по военным делам, умер 30 января 1920 г. («Правда» № 22 от 1/II 1920 г. ).
БЕЙЛИН - рабочий, портной, член РКСМ Рогачевской организации с 1920 г. Убит на польском фронте. («Набат Молодежи» № 46 от 18/ II 1923 г., г. Гомель. )
БЕЛОПОЛЬСКИЙ (Илья Твердокаменный)* - до фанатизма преданный коммунист, расстрелян чехословаками в Красноярске в ночь с 24 на 25 октября 1918 г. Он был рабочим печатного дела, сослан в Сибирь, где сделался портным, затем поступил в контору. Среди товарищей известен был под кличкой «Твердокаменный», - непримиримый противник вхождения в коммунистическую партию колеблющейся интеллигенции. Его можно считать одним из основателей пролетарской партии в Сибири; он был членом «шестерки», которая в марте 1917 г. восстала против соглашательств, откололась от объединенных с. -д. и создала первую в Сибири организацию большевиков. - См. Вейнбаум.
Воспоминания о тов. Белопольском.
Тов. Белопольский расстрелян вместе с т. т. Вейнбаумом, Дубровинским, Парадовским и Яковлевым. В приговоре ему приписываются не только общие действия до заключения, а и подготовка освобождения из тюрьмы путем внутреннего восстания, несмотря на то, что т. Белопольский недели за полторы или две до расстрела был привезен из Туруханского края и безусловно не мог принимать участия в мнимом «тюремном заговоре». Вспоминается мне картинка из борьбы с казаками, вы-ступившими под руководством Сотникова и ушедшими из города для того, чтобы, собрав вокруг себя казачество окружающих станиц, повести на него наступление. Тов. Белопольский - человек глубоко штатский - ходил в эти дни с большущим «Смитом» на боку, и вот однажды ему показались подозрительными несколько всадников вблизи Исполнительного Комитета. Со свойственной ему горячностью он бросился к лошади и при помощи других товарищей арестовал их, оказавшихся впоследствии разведчиками противника. А вот другой случай анекдотического свойства, но вполне определяющий характер и темперамент тов. Белопольского. Он и несколько других товарищей получили задание произвести обыск и арест в клубе с.-р., куда они и направились. Это было также в период борьбы с казачеством, с которым с. -р. имели связь. Вскочив в клуб со «Смитом» в руке, товарищ Белопольский крикнул: «Разойдись, ни с места» и так напугал присутствующих, что те не могли исполнить первой части его приказа, присев на месте. А. Поздняков.
БЕЛУГИН Михаил - командир полка, честно работал, напрягая все силы, которые медленно, но неуклонно оставляют его. Но он все же остается на своем посту. Были случаи, когда от переутомления и неприятностей он терял сознание и впадал в глубокий обморок. Но не останавливает его ничто; он борется со своим организмом, лишь бы не бросать работы. В ночь на 8 февраля 1919 г. на Белугина произведено было вооруженное нападение трех неизвестных, которые потребовали документы и, получив их, произвели затем три выстрела, которыми он был ранен в руку. Последние дни тяжелое настроение его, из-за критически сложившихся для него обстоятельств, доходит до предела, и он кончает жизнь самоубийством. («Известия Харьковского Совета» № 53 от 26 февраля 1919 г. )
БЕЛЬСКИЙ Иван Иванович - рабочий граверного отделения (Трехгорной м-ры), работал на фабрике 22 года, старик 57 лет, состоял в партии РКП. Сознавая свой долг перед партией, в тяжелый период тифозной эпидемии пошел в санитарную комиссию по оказанию помощи рабочим при фабрике и во время исполнения возложенного на него задания по оказанию помощи больным заразился тифом и на другой день умер, в феврале 1920 года. («Братская Могила». )
БЕЛЯЕВ Иван Васильевич - на почве крайнего переутомления покончил жизнь самоубийством 5 марта 1918 г. Покойный был одним из активнейших партработников. Сосланный царским правительством в Сибирь на вечное поселение, И.В. в первые дни революции развил энергичную деятельность там, где его застали раскаты грозы - в Сибири. Затем в апреле он в родном рабочем Кинешемском районе в качестве виднейшего партийного работника укрепляет партийную организацию, создавая ряд подрайонов Кинешемского Комитета РСДРП. Когда ход событий все глубже вырывает пропасть между оборонцами и интернационалистами, раскалывая объединенную организацию, Иван Васильевич стойко несет знамя международного социализма. Наладив партийную работу, Иван Васильевич неутомимо берется за работу в областном текстильном профсоюзе и, в качестве союзного инспектора, организует Вичугский подрайон. Наступают октябрьские дни... И.В. - председатель Кинешемского Совета Раб. и Солд. Деп. - решительно проводит в жизнь диктатуру пролетариата. Через некоторое время И.В., усталый, совсем больной, соглашается поехать отдохнуть. Попытки друзей сопровождать его в пути натолкнулись на резкий протест со стороны больного. Он уехал один. Вскоре стало, известно, что И.В. вместо отдыха работает в Московской области. Последние дни жизни застают И. В. на посту ответственного работника родного Иваново-Кинешемского района. Там он и умер... Поистине, он отдал все, до последнего вздоха, делу рабочего люда.
БЕЛЯЕВЫ, братья - члены РКП, молодые, принимавшие активное участие в подпольной организации Крыма. Арестованы по провокации Акима, казнены в Симферополе в мае 1920 года.
БЕНДОВАЛЬД - активный коммунист, работал в подполье, был арестован и расстрелян, в Крыму в августе 1920 г. («Изв. В. -Р. Комитета г. Евпатории» № 27 от 19 декабря 1920 г. )
БЕНЦОВ - начальник конного отряда по охране народного достояния, в середине апреля 1918 г. стоял во главе отряда, посланного в Тобольск для перевозки бывшего царя и его семьи из Тобольска в Екатеринбург. Убит контрреволюционерами на Сев. Кавказе летом 1920 г.
БЕРГ - начальник связи армии, погиб в числе 26 бакинских комиссаров. Тов. Бергу в 1918 году было поручено провести телеграфную линию от г. Баку через с. Маразы в г. Шемаху. Приблизительно осталось 1, 5 версты к окончательному исполнению заданной программы, как наши части стали отступать и Шемаху. Тогда, по распоряжению т. Шебалдаева, команда связи армии отступила в с. Маразы, куда впоследствии отступили все части. Через некоторое время наши части стали отступать, сначала пехота, а затем конный отряд Амазаспа, из Маразов в Джанги.
Нa просьбы местных жителей-молокан оставить конный отряд, чтобы вместе с молоканами удержать фронт, Амазасп не соглашался.
Тов. Берг, видя настроение маразинцев, желавших удержать наступавших турок, обещал держать телеграфную и телефонную связи, между г. Баку и Джангами, куда отступили наши части. Тогда маразинцы, числом в 250 человек, по направлению к Гаджи-Дараси стали вести наступление на шедшую вперед кавалерию неприятеля. Наступление маразинцев сначала было удачно, так что турецкой кавалерии пришлось отступить назад на 4 версты. Тов. Берг, видя успех со стороны маразинцев, сей-час же верхом отправился в Джанги для доставки на грузовике пулемета.
На обратном пути из Джангов с пулеметами, он подвергся обстрелу со стороны окружавших сел; вместе с начальником железного отряда Мячиным, не падая духом, он стал выстрелами рассеивать наступавших со стороны мусаватистов. Тов. Бергу не удалось обратно попасть в с. Маразы, так как в это время оно уже бомбардировалось турками. Ему пришлось со-провождать лишь отступавших крестьян-маразинцев. Вообще, т. Берг был одним из видных товарищей в деле защиты рабоче-крестьянской власти от ига капитала. - См. Шаумян С. Самойлов. («Бакин. Рабочий» № 211 от 20/IX 1922 г.)
БЕРЕЗНЕВ Иван Федорович - рабочий; 25 августа 1918 г. убит шальной пулей по неосторожности одного из товарищей. Тов. Березнев - один из творцов Октябрьской революции; ею же он был выдвинут на ответственные посты: из рабочего стал членом правления и директором чугунно-литейного и механического завода Вартце и Мак-Гилль, где он работал. По профессии - литейщик; покойный до февральского переворота принимал участие в профессиональном союзе металлистов в Петрограде. После февральской революции, он сразу примыкает к партии соц. -дем. большевиков, избирается рабочими завода секретарем, а потом - председателем заводского комитета, после же октябрьского переворота становится во главе заводоуправления. 25 августа военной комиссией Сокольнического районного комитета РКП была организована военная прогулка с тактическими занятиями в с. Богородское. В назначенный час члены партии явились к Сокольническому совету. И вот в это-то время, благодаря несчастной случайности, был убит т. Березнев. Горечь утраты усугубляется тем, что это - жертва бесцельная, жертва невольная, жертва нашей недостаточной обученности, нашей неумелости. Рабочие в лице тов. Березнева потеряли одного из лучших своих товарищей по Сокольническому району. Идейного и преданного коммуниста лишилась партия, до-рогого профессионального работника - союз металлистов, прекрасного и. отзывчивого друга - сослуживцы по заводу. Тов. Березнев не был блестящим оратором, но он был до мозга костей революционером, глубоко верил в окончательное торжество рабочих всего мира. Ему было всего 30 лет. В кармане его одежды, после смерти, была найдена его последняя золотая грамота - «Ответ рабочего крестьянину». П. Томский. (Свед. взяты из сб. «Братская Могила», стр. 41. )
БЕРЗИН К.К. - До революции был штурманом дальнего плавания, причем совершил два кругосветных рейса; потом он перешел в авиацию. Во время первой революции покойный служил в первом латышском авиаотряде летчиком-наблюдателем на рижском фронте. Руководил революционной организацией армейских частей, занимал много ответственных должностей, вплоть до председателя армейского комитета. Октябрьская революция застала его там же командиром первого латышского авиаотряда. Вместе со своим отрядом он был переброшен на колчаковский фронт, откуда был командирован в Киев, а во время эвакуации Киева переведен в Москву. Здесь он успешно кончил школу высшего пилотажа. По отзывам товарищей, это был выдающийся по хладнокровию и отваге летчик. Погиб он исключительно благодаря своей смелости. Разбился в апреле 1920 г. («Коммун. Труд» 1920 г. № 31. )
БЕРЛИНСКИЙ ** - молодой, энергичный, один из тех, которые своей волей и решительностью умели увлекать массы. Он принадлежал к РКП. В Сызрани он был комиссаром труда. Арестован при следующих обстоятельствах. Он возвращался из Москвы со съезда комиссаров труда и пароходом прибыл из Нижнего в Сызрань в тот момент, когда там господствовали чехословаки. Кто-то указал на него чехам, как на «комиссара». Его задержали и повезли с собою. Из Самары он был увезен вместо с другими заложниками. На одной из станций их нагнала группа сызранских белогвардейцев, потребовавших у чехов выдачи им «их комиссара» для «суда». Чехи уступили... Тов. Берлинский был закован в кандалы и отвезен в Сызрань, где по приговору полевого суда расстрелян (в 1918 г. ). (Из ст. И. Трайнина, помещ. в № 3 «Красной Были» - сборника Самарского Бюро Истпарта, стр. 77. )
БЕРНШТЕЙН, тов. Гриша - член РКП, бывший анархист. Бернштейн был членом подпольного ревкома в Севастополе. Ездил для связи в Советскую Россию в Одессу и, вернувшись обратно в Евпаторию, был арестован с девушкой, которая с ним приехала из Советской России. Оба казнены в Евпатории в июне 1920 г.
БЕРНШТЕЙН Роман - член петербургской организации Союза Коммунистической молодежи; был в августе 1919 года мобилизован и направлен в Н-ский арм. зап. полк Н-ской армии; вскоре погиб в разведке на одном из ближайших фронтов в октябре 1919 года. Все товарищи-красноармейцы живо помнят юношу-коммуниста, старательного, исполнительного, приходившего всегда на помощь красноармейцам в их затруднениях, восторженно говорившего о коммунизме, о пролетарской революции. Он не ужился в тылу и, как только представился случай, уехал со своей маршевой ротой, добровольно заменив назначенного товарища. Когда т. Бернштейн попал в плен, то на допросе на вопрос «Кто ты?» - ответил: «Я коммунист». И продажные белогвардейцы, наемники международного капитала, убили его. («Боевая Правда» № 23 от 3 октября 1919 г.
БЕРСОН Станислав - председатель реввоенсовета в г. Минске, выходец из очень богатой польской семьи. Вся его родня - крупные буржуа, родной брат его - глава банкирского дома в Варшаве. Станислав, порвав с семьей, отдался беззаветно делу революции. Когда Литва и Белоруссия объединились в одну Социалистическую Советскую республику «Литбелы», Берсон переехал из Минска в Вильну. Однажды в редакции «Коммуниста», в связи с первыми смертными приговорами над виленскими фальшивомонетчиками, шел разговор об устрашающем значении смертной казни вообще. Проходивший мимо Берсон с скучающим видом махнул на спорящих рукой: есть, мол, о чем думать и говорить... Этот скучающий жест мне вспомнился потом, когда я узнал, что Станислав расстрелян поляками. Весной 1919 г., уже в виленском подполье, я из достоверных источников получил потрясающие подробности о последних днях т. Берсона. Последний поезд, отошедший из Вильно в трагические дни 19-21 апреля 1919 г., был недалеко от города обстрелян легионерами и остановлен. Всех задержанных пассажиров, свыше 1. 000 человек, отправили в ближайшие местечки. Одна партия, в которой находился т. Берсон, попала в местечко Рудомины, в 7 верстах от Вильно, и была помещена под охраной в бараки. Арестованных опознали через сыщиков и добровольцев из местного населения; «при надобности» били, истязали, пытали, требуя признания в большевистских грехах. Станислав сразу же, без малейшего раздумья, назвал себя. Инквизиторы смутились: к таким коммунистам из знатных семей польских банкиров было не совсем удобно применять обычные «демократические» методы расправы. Решили попытаться умертвить его морально: добиться раскаяния в своих политических заблуждениях. Вы поступили на службу Советам, конечно, ради заработка? - подсказывали ему на допросе. - «Нет, - с негодованием отвергал коммунист, - я служил идее!» - «Как, у вас такая почтенная, лояльная семья! Ваш брат... » «Абсолютно ничего общего не имею ни с ним, ни с другими членами семьи. Мы - люди враждебных лагерей».
Исчерпав бесплодно все иезуитские ресурсы, жандармы решились на «самое сильное» средство: направили к т. Берсону двух мудрейших ксендзов, которые начали убеждать его хоть несколько смирить свою гордость и пойти навстречу предлагаемому ему помилованию. Но при первом же появлении святых посланцев жандармерии, Станислав повернулся к ним спиной, заложив руки в карманы. В такой почтительной позе он и прослушал их смиренномудрую речь, не удостоив ни звуком в ответ... Взбешенный таким результатом жандармский офицер крикнул т. Берсону: «Вы ведете себя так, что мы будем вынуждены вас расстрелять!» - «Вот так удивили! - рассмеялся тот: - Точно я не знал. Конечно, вы меня расстреляете, раз я к вам попал. Попадись вы ко мне - я бы вас расстрелял... » Позднее в Ковно один литовский военный чиновник, бывший в свое время ответственным работником виленского совдепа (я забыл его фамилию: таких перебежчиков было так много в Литве), рассказывал мне, что его знакомый польский студент привел в исполнение приговор над т. Берсоном. По словам этого студента-палача, рослый, представительный, одетый в форму красного командира Берсон своим невозмутимым спокойствием перед лицом смерти так подействовал на окружающих, что даже смутил палача и тот попросил его отвернуться в сторону, чтобы выстрелить ему в бок... Очень вероятно, что этот рассказ - одна из обычных «творимых легенд». Но в основе ее, как это тоже обычно, лежит «кусок жизни»: в данном случае - факт редкостно-красивой, почти восторженной смерти несокрушимого во-лей, идейного борца-коммуниста. (Взято из ст. Гириниса С. Канун и сумерки Сов. власти на Литве. - Пролет. рев., №8, с.79-80).
БЕССАЛЬКО * Павел Карпович - родился в Екатеринославе в 1887 г. По окончании церковно-приходской школы вместе с отцом занимался грузовым извозом... В 16 лет поступил учеником-слесарем в Екатеринославские железнодорожные мастерские и вскоре же, в 1903 году, принял участие во всеобщей стачке. Через год стал работать в социал-демократической партии как меньшевик. В 1907 году был арестован; первый раз в феврале - вместе с руководящим коллективом организации, но за неимением серьезных улик был освобожден; в октябре его арестуют снова. И на этот раз он просидел в Екатеринославской тюрьме около 2-х лет; после суда его сослали на вечное поселение в Вельскую волость Енисейской губернии, откуда через год он бежал за границу. Жил некоторое время в Вене, во Флоренции, где работал на фабрике штампов. В 1911 году переехал в Париж и здесь, работая на аэропланных и ортопедических заводах, прожил до нашей февральской революции. Политические взгляды П. Бессалько, да и все его мировоззрение, совершили за это время заметную эволюцию. Относясь скептически к социализму меньшевистской интеллигенции, он жадно знакомится «с различными течениями социалистической мысли как русской, так и западноевропейской: с синдикализмом, анархизмом и махаевщиной. Изучение и непосредственное наблюдение западноевропейского рабочего движения с его бытом, зачастую глубоко проникнутым мещанскими тенденциями, натолкнули его на мысль, что политическая и экономическая борьба не несут еще полного освобождения пролетарским массам: пролетариату нужно создать культуру, свою науку, свое искусство, свою мораль, свой быт, объединенные единым социалистическим принципом, убивающим те налеты, которые неизбежно несет в рабочую среду капиталистическая культура. И эту задачу пролетариат должен выполнить сам, рассказав и показав жизнь и идеалы рабочего класса, его культурно-творческую мощь и его резко отрицательное отношение к буржуазии и разлагающейся интеллигенции. Рабочий класс должен быть строителем новой жизни. С этих пор Бессалько становится горячим пропагандистом идеи необходимости для рабочего класса самостоятельной пролетарской культуры. Писать он начал за границей. Первая повесть о сибирской ссылке была послана на остров Капри. М. Горький ответил автору: «Жаль, что вы не справились с вашей задачей. Эту повесть, написанную рабочим, очень полезно было бы прочесть читателям-интеллигентам. Пишите, учитесь и т.д.». Бессалько разбил эту повесть на несколько отдельных рассказов, обработал их и отправил в «Заветы». Рассказы редактору Миролюбову понравились, но не были напечатаны из-за ухода Миролюбова из редакции. Впоследствии сибирские рассказы были заброшены, так как Бессалько увлекся большой литературной работой, которой он горел вплоть до объявления войны. От личных переживаний в сибирской ссылке он переходит к художественному обобщению настроений, волнующих весь пролетариат. Он чувствует, что личное «Я» есть часть большого творчески сильного «Мы», которое блещет всеми красками отдельных творческих сил, объединенных в классовом коллективе. В новом произведении Бессалько хотел нарисовать целую эпоху революционной борьбы пролетариата и показать рабочего с его духовным ростом, подъемами и упадками. Из цикла намеченных повестей появились в печати - «Детство Кузьки», «Бессознательным путем», «Катастрофа», «К жизни». Эти четыре вещи с дополнительной повестью, которая должна была по ходу событий занять место между «Катастрофой» и «К жизни», и составили бы ту работу, о которой так мечтал и так много думал покойный Бессалько.
Война выбила из колеи всех. Резко отрицательное отношение к войне и бессилие что-либо поделать против разгула стихийного шовинизма, охватившего почти всю старую гвардию народного социализма, заставили Бессалько изменить направление своей творческой работы. От реалистических бытовых картин он уходит в мир символизма, не упадочного буржуазного символизма, а, здорового символизма, дающего колоритные картины легенд, сказок, проникнутых пролетарским мироощущением. Он первый из пролетарских писателей расширяет круг своих тем, не ограничиваясь революцией, заводом, гудком, трубой, машиной и т. п.
Во время революции он приезжает в Россию, в родной Екатеринослав, и поступает там в железнодорожные мастерские. От партии большевиков вскоре едет в Петроград на Всероссийский железнодорожный съезд. Встреча там с покойным Ф.И. Калининым, с которым Бессалько был дружен еще с Парижа, и наши совместные беседы решают его судьбу. Он остается в Петроградском Пролеткульте и принимает активное участие в журнале «Грядущее». В нем он помещает ряд ценных и живых статей по вопросам пролетарской культуры. Он жестоко высмеивает злосчастных, нищих духом, но шумливых футуристов. Должное отдает он и представителям крестьянской поэзии, - и веселому С. Есенину, который вместе с Мариенгофами и Шершеневичами мычит об «отелившемся боге», и Н. Клюеву, который пришел из Олонецкого бора с мечтой о «Белом ските», и многим другим. Эти статьи вошли потом в книжку «Проблемы пролетарской культуры», которую он выпустил вместе с Ф.И. Калининым.
Последнее время Бессалько уделял много внимания пролетарскому театру и написал интересный драматический этюд «Каменщик», символизируя в нем творческий порыв и смелость пролетариата. В начале осени 1919 года, когда на юге наступление Деникина приняло угрожающие размеры, Бессалько по партийной мобилизации едет на южный фронт и работает редактором армейской газеты. С ликвидацией южной контрреволюции он переезжает в Харьков, где бич времени, сыпной тиф, вырывает его из нашей пролетарской семьи (в 1920 г.). («Пролетарская культура» № 13-14 за 1920 г., стр. 6).
БЕССОНОВ Андрей Васильевич - почти с детских лет был чернорабочим на фабрике «Пламя» в г. Тюмени. Когда чехословаки и колчаковцы подступали к Тюмени, т. Бессонов принимал деятельное участие в борьбе с ними, затем смело пошел на освобождение из тюрьмы сидевших там коммунистов. Вскоре он был арестован, заключен в тюрьму, а затем увезен неизвестно куда. Впоследствии «тало известно, что колчаковцы его расстреляли. (Сообщено ячейкой фабр. «Пламя». )
БЕССОНОВ Н. И. - комиссар Всероссийского главного штаба, пал в борьбе с белогвардейскими бандами в декабре 1918 года.
БИБЕРМАН Самуил - начальник отряда из балтийских матросов, организовавшегося в Мозырском уезде в 1918 г.; расстрелян в г. Дубно Петлюрой в 1919 г. за поднятое среди крестьян восстание. Он распространил свои действия на Овручский уезд и поднял всю Поколевскую волость. (Майоров. «Из ист. револ. борьбы на Украине», стр. 87).
БИЛЕЦКИЙ Николай Станиславович (Павел Семенович Езерский) - редактор «Известий Ревкома» в Гомеле. Погиб 26 марта 1919 г. во время гомельского мятежа Стрекопытова.
Вот что пишет о нем т. И. Виндзор в однодневной газете Гомельской «Роста» от 25 марта 1920 г. Когда на съезде советов Гомельского уезда кандидаты в президиум исполкома излагали перед съездом в кратких словах свою биографию, т. Билецкий сказал: «Я - сын сельского учителя. По образованию - юрист. Буржуазные правительства Николая II и Керенского I неоднократно предупредительно захлопывали за мной ворота тюрьмы». Много пережил на веку Николай Станиславович. Правительство Керенского дважды бросало его в тюрьму, и только Октябрьская революция освободила этого мученика. Одним из первых он отправляется на чехословацкий фронт и, отравленный там удушливыми газами, ослепленный ракетой, принужден временно сложить оружие, чтобы потом с новой энергией приняться за революционную работу... Организовав первую в Гомеле советскую газету «Известия Гомельского Ревкома», вкладывая много энергии в дело поднятия этой газеты на должную высоту, т. Билецкий свободное от занятий делами редакции время уделял партийной и общественной работе... Он принял активное участие в проведении избирательной кампании в гомельский совет... Самым злобствующим и шипящим элементом гомельской обывательщины, пропитанной в те дни неприязнью к Советской власти, были печатники. Тов. Билецкий неутомимой работой среди печатников сильно пошатнул уверенность серых рядов в непреклонной верности убеждений их патентованных «вождей». Последние дни, накануне восстания, дала себя знать болезнь Н. С. Билецкого - следствие отравления удушливыми газами. Усталый от непрерывной работы, больной, разбитый, едва державшийся на ногах, он первый взял винтовку, первым был в бою и одним из первых пал на революционном посту. (Сведения взяты из брош. Г. Лелевича «Стрекопытовщина»)
Восстание Стрекопытова в г. Гомеле.
В середине марта 1919 г. в войсках, находившихся на польско-петлюровском фронте, под влиянием белогвардейской пропаганды и агитации, начались брожения. 22 марта полки, устроив общее собрание, постановили немедленно отправиться домой. Тотчас же началась погрузка частей в вагоны и насильственная отправка поездов. В ночь с 23 на 24 марта эшелоны стали прибывать на Полесский вокзал г. Гомеля. Восставшие красноармейцы требовали дальнейшей отправки без задержек, но местная гомельская контрреволюционная организация решила воспользоваться их присутствием, чтобы произвести переворот в городе и свергнуть Советскую власть. Несмотря на малочисленность и полное отсутствие военной силы, местный уком решил все-таки оказывать сопротивление. В распоряжении образовавшегося штаба оказалось только около 300 человек коммунистов, отряд милиции и интернациональный отряд Чека. Был организован военный штаб, в состав которого вошли т. т.: Комиссаров, Ланге, Билецкий, Гуло и Фрид. Штаб и главные вооруженные силы расположились в гостинице «Савой».
К вечеру 24-го мятежники двинулись сначала к Либавскому вокзалу, где, окружив партийный клуб, арестовали несколько железнодорожников-коммунистов, а затем стали занимать город, обезоруживая милицию и отдельных коммунистов. Около 10 ч. вечера повстанцы ворвались в тюрьму и освободили оттуда всякий уголовный и контрреволюционный сброд. - «Всю ночь, - рассказывал т. М. Ш. на страницах «Вечерних Известий Московского Совета», - население Гомеля находилось под властью бандитов, набегавших, приставлявших револьверы к виску и требовавших выдачи коммунистов. Самый беззастенчивый, самый циничный грабеж сопровождал эти налеты. Пишущему эти строки довелось несколько раз быть свидетелем и жертвой подобных визитов». А пока разыгрывалась эта дикая вакханалия, главные отряды мятежников в течение ночи с 24-го на 25-е окружили «Савой» и совершенно отрезали его от внешнего мира. В «Савое» в это время остались всего около 150 товарищей. Несмотря на малочисленность, они решили продолжать оборону. Началась героическая защита «Савоя». От пулеметного и ружейного огня вскоре перешли к орудийному.
После четырехчасовой усиленной орудийной канонады, когда крыша и стены верхнего этажа были пробиты, «Савой» был взят повстанцами. Несмотря на обещанную при сдаче защитникам «Савоя» свободу, они были тотчас окружены конвоем и по дороге в тюрьму подвергались со стороны окружавшей их озверелой толпы всевозможным издевательствам, избиениями прикладами и пр.
В тот же день для населения Гомеля стала известна фамилия руководителя мятежа, это - бывший царский офицер Стрекопытов.
Тюрьма наполнилась коммунистами, частью захваченными в «Савое», частью арестованными в разных местах. Тов. Любарский приводит следующую картинку режима стрекопытовской тюрьмы: «Караул удалился. Остался один мерзавец, безусый белогвардеец, бегавший по камере, исступленно ругавший комиссаров и грозивший им немедленной смертью. Он подбежал к товарищу Ланге и бедного, измученного страдальца ударил наганом по босой ноге». Тов. А. Горелик в рукописных воспоминаниях о т. Файншмидте, хранящихся в архиве бюро Истпарта, рисует такую сценку: «Начали являться «герои» с пулеметными лентами и снимать все, что на нас было, и в камере только и слышно было звучное «скидывай». Тов. Файншмидт остался в одном белье. Через некоторое время его вызывают, и минут через десять он возвращается спокойный и с улыбкой рассказывает, как в коридоре ставили его к стенке, сняли рубашку и велели молиться, ибо его сейчас расстреляют. «Что же, стреляйте!», говорит он им, - и винтовка приставлена к груди, щелкают затвором и, после нескольких таких маневров, провожая прикладами, его обратно посадили в камеру».
Вечером 26 марта стрекопытовцы отобрали в тюрьме группу наиболее ответственных работников и поместили их под стражей в вагоне на Полесском вокзале. О трагической судьбе этих товарищей будет сказано ниже.
Параллельно с террористическими действиями, направленными против коммунистов, мятежники показали всем свое погромное лицо. Тов. М. Ш. рассказывал на страницах «Вечерних Известий Московского Совета» следующее: «Наряду с приказами и объявлениями о полной свободе и личной неприкосновенности граждан, происходили открытый грабеж, ловля коммунистов, аресты, произвольные обыски и избиения евреев. Параллельно с запрещением пьянства всюду можно было видеть напившихся грабителей».
Когда известие о гомельском мятеже достигло губернского центра (г. Могилева), тотчас были приняты энергичные меры для ликвидации его. Из Могилева, Почепа, Бобруйска и др. мест двинулись коммунистические отряды, и из Брянска против повстанцев выступила дивизия с артиллерией. После схватки с могилевским отрядом, стрекопытовцы принуждены были отступить. В этой схватке был убит товарищ Ратнер И. М., член РКП. На рассвете, в субботу 29-го, мятежники, под давлением красных войск, покинули город. Уходя, они подожгли роскошный замок князя Паскевича, и этот зловещий факел своим багровым светом освещал им дорогу.
Красная армия, восторженно приветствуемая рабочими, заняла Гомель. Арестованные коммунисты, за исключением группы, увезенной на Полесский вокзал, были освобождены из тюрьмы.
Первою жертвою, которую понесли гомельские коммунары, был заведующий Центропечатью т. Фишбейн, убитый во время разведки перед «Савоем», еще до взятия последнего, в 10 часов утра 25 марта.
Тов. И. Фаянс в воспоминаниях, рисующих события субботы 29 марта (в его статье ошибочно напечатано 20-го) и напечатанных в «Известиях Гомельского Губкома» за июнь-июль 1921 года, рассказывает следующее:
Нас сильно беспокоила участь ответственных работников, отобранных бандитами из тюрьмы и посаженных ими в вагон.
Вдруг среди нас распространился слух, что эти товарищи зверски убиты. Ужас объял нас. Я не мог вынести томительного ожидания и сейчас же отправился на вокзал, чтобы на месте выяснить судьбу арестованных...
Мы подошли к покойницкой, находившейся недалеко от места убийства. Туда уже было перенесено несколько трупов... Вид трупов, прибывание подвод с трупами, сваливание их на землю, как простого груза, затем перенесение их в покойницкую, толпы родственников, подробно осматривающих каждый труп (трупы часто были настолько обезображены, что приходилось узнавать личность убитого по белью и др. известным лишь родственникам мелким приметам), наконец, отчаянные вопли и причитания родственников, опознавших убитых родных, а также угрюмое молчание стоявших вокруг кучек людей, свинцовое небо и дождь, - все это заставило сжаться от ужаса сердце...
Прежде всего, что бросилось мне в глаза, это несколько трупов, из которых некоторые валялись на земле, а другие лежали прикрытыми на носилках, затем небольшой сарайчик с настежь открытой дверью. Левая стена сарая была сплошь забрызгана кровью и мозгом, а на земле виднелись громадные лужи крови, несколько черепных костей и большой целый мозг, как оказалось впоследствии, мозг т. Подгорного. Получилось впечатление форменной бойни...
Поражали прежде всего следы неслыханных издевательств и истязаний, совершенных бандитами над убитыми. Прежде всего, у всех было по несколько ранений в разных областях тела. Так, например, по внешнему виду трупа т. Ланге видно, что бандиты страшно издевались над ним. Лицо его сплошь было покрыто синяками и кровоподтеками. Видны на лбу несмертельные удары прикладом, затем бандиты штыком почти насквозь пронзили его грудь у сердца, и, наконец, у него проломлена черепная коробка, виднелся мозг.
Также был пронзен штыком т. Билецкий. На лице у него запеклись струйки крови...
Вот лежит на возу, среди других трупов, лицом к земле труп т. Песи Каганской. На задней части головы видно огромное кровавое пятно; окружающие говорили, что перед убийством над ней издевались...
Вот страшный вид трупа т. Подгорного. От головы осталась исключительно мертвенно-бледная половина лица. Черепная коробка вверским ударом по голове сплошь снесена, мозг целиком выпал...
Одна женщина, стоявшая неподалеку от меня, сказала, что ей отчетливо были слышны ночью (так как она жила недалеко от места убийства) ужасные крики жертв...
У нас нет описания самого убийства на Полесском вокзале, но зато в «Известиях Ревкома» сейчас же после ликвидации мятежа за подписью И-л была напечатана заметка о последних часах погибших товарищей. Приводим ее полностью:
Один из товарищей, находившийся в одном вагоне со зверски растерзанными товарищами, передает свои впечатления о последних часах героев. Заключенные догадывались о той страшной участи, которая их ждет. Все вели себя геройски, и ни слова не было слышно о скором конце. Весь день до расстрела, обреченные товарищи пели революционные песни, пели даже арии из «Евгения Онегина». Душа арестованных, т. Ауэрбах (Подгорный), своей живостью, ораторским талантом, замечательной музыкальной памятью отвлекал товарищей от печальных дум.
Вечером до арестованных долетали отдаленные звуки канонады. Караул у вагона был увеличен. Атмосфера сгущалась. Тов. Ауэрбах мечтал о бегстве и запасся солдатской шинелью и папахой.
Но вот около часу ночи вошел начальник части, осаждавшей «Савой». Oн говорил с арестованными сначала в мирном тоне и расспрашивал о политической деятельности каждого из арестованных. Ему было указано, что некоторые товарищи не принимали никакого участия в защите Савоя», а также в предыдущей деятельности революционных верхов. В конце разговора он стал читать политические нравоучения арестованным и был немедленно прерван просьбой не агитировать перед смертью. Через пять минут после его ухода раздались громкие шаги входившего караула вместе с командой: «Заложники! Одеваться! Раз! Два! Три! Живо!».
Товарищи начали постепенно одеваться. Перед уходом они прощались с оставшимися и поспешно передавали последние просьбы. Тов. Билецкий взволнованным голосом воскликнул: «Передайте оставшимся товарищам привет и скажите им, что мы с честью погибли на своем посту. Пусть они продолжают свою работу».
Всего увели из вагона 14 человек. Вот имена ответственных работников, увезенных мятежниками из тюрьмы на Полесский вокзал и затем убитых: Н. Билецкий, С. Комиссаров, И. Ланге, Б. Ауэрбах (Подгорный), Л. Файншмидт, Я. Фишбейн, П. Каганская, 3. Лесин (Зоя), Я. Фрид, Грозный, Сундуков, Бочкин, Гернер, Копильницкий, Каменко и 9 неопознанных товарищей. (Сведен. взяты из брош. Г. Лелевича «Стрекопытовщина». )
Биография Николая Билецкого (настоящее имя Павел Семенович Езерский. )
Мой брат, Павел Езерский, родился в Петербурге в декабре 1896 г. Отец, Семен Иванович Езерский, родом из польской шлях-ты Могилевской губернии, был генерал-лейтенант, - участник турецкой и японской войн. Мать, Мэри Карловна Берг, была немка с примесью английской и шведской крови. Всего нас было 6 человек детей: два старших от 1-го брака отца и нас четверо от 2-й жены, матери Павла. Детство и юность мы все провели в Петрограде; отец же почти весь период нашей школьной жизни прожил вдали от семьи, служа (после японской войны) на Дальнем Востоке, и только выйдя в 1912 г. в отставку, окончательно переехал в Петербург и жил с семьей. 7-ми лет Павел поступил в частную 8-классную гимназию К. Мая в Петербурге. По своему подбору педагогов и воспитателей гимназия Мая составляла безусловное исключение среди петербургских мужских гимназий, и мне думается, тот определенно «вольный» и общественный для того времени дух, и та широта и глубина в постановке преподавания, которыми отличалась эта школа, и дали возможность так сильно развиться «живому огню», которым был богат с малых лет мой брат. Влияние школы и разница в воспитании со старшими детьми сильно сказывались в присутствии отца, и я помню, что с детства наши беззаботные дни часто омрачались грандиозными скандалами отца с братом, возникавшими из-за отказа брата ходить в церковь, из-за его протеста против малейших признаков насилия со стороны отца по отношению матери и нас, детей, главным образом, из-за вредных и незаконных политических идей, которые все чаще и резче проявлялись в подраставшем брате и были глубоко чужды отцу-генералу. Как это ни странно, но наша домашняя жизнь отличалась большой простотой и скромностью; это научило нас с детства не бояться никакой работы и дало нам возможность, выезжая каждое лето в финскую или русскую деревню и живя в простой избе среди крестьян, близко познакомиться с крестьянской жизнью и работой. Отец, происходивший из семьи мелкого малоземельного дворянства, мало чем по своему быту отличавшегося от зажиточного крестьянства, научил нас с малых лет любить и уважать крестьянский труд. Он бывал доволен, когда Павел уезжал с крестьянами на дальние сенокосы и косил, как большой, когда он научился пахать, молотить, ездил с ребятишками в ночное и самостоятельно запрягал лошадь в телегу. Ко времени окончания школы, будучи уже в 6-7 классе, сперва брату, а потом и нам, правда, путем упорной борьбы, удалось добиться полного освобождения от исполнения обрядов вроде хождения в церковь, говенья, постов и т. д. Эта победа дала возможность и брату, и нам при окончании школы и вообще впоследствии совершенно самостоятельно выбрать себе дальнейшую учебную линию и профессию. Уже будучи гимназистом 6-го класса, брат давал уроки, занимался репетиторством и таким образом, особенно выезжая летом на кондиции, сам оплачивал свое учение, а, будучи студентом, и содержал себя, часто помогая матери.
В 1913 году Павел окончил гимназию Мая и поступил в Петербургский университет на юридический факультет. Сразу же попал в кружок «Утопического парламента» под руководством М. А. Рейснера и кружок политической экономии Туган-Барановского. Деятельное участие принимал в издании журнала «Рудин». Страстный любитель музыки, особенно пения, он в течение трех лет был активным членом музыкального кружка при университете.
Вечно чем-то увлеченный, охваченный какой-нибудь новой мыслью, бегал, организовывал, спорил, писал, вечно всем интересовался, не зная, что такое скука и тоска. То он проводит дома или у знакомых электричество, чинит велосипеды и швейные машинки, возится над новым способом проявления фотографических пластинок, то, забыв о времени и пространстве, сидит неделями над построением моделей «блерио» и «фарманов», высчитывает, измеряет, таскает у матери шелковые тряпки для крыльев, не спит по ночам, - потом зовет всех нас, заводит резиновый мотор своей маленькой изящной птицы и смотрит, как его детище, поднявшись на 1-2 сажени над землей и пролетев 100-200 метров, налетает на дерево и, скомканное, совершенно искалеченное, падает на землю. Все начинается сначала. И так по нескольку раз. А то погрузится в философию Ницше. Его так глубоко охватывает теория «фикции», что он отрицает существование всего окружающего, вплоть до родной матери, мучается, пока не выбирается из заколдованного круга. Большой любитель декламации, он сам очень хорошо читал и любил выступать на гимназических и студенческих вечеринках. Помню, его любимым стихотворением был «Сокол» Горького, которого он всегда читал с необыкновенной силой и глубокой внутренней дрожью. О своем отношении к различным партийным кружкам и организациям он с нами в то время не делился и избегал вообще говорить, боясь подвести и мать, и нас под страшный гнев отца. Знаю только некоторые, чисто внешние факты, вроде того, что он принимал горячее участие в проводах политических ссыльных товарищей (за что чуть не был проклят отцом и выгнан из дома), брал на хранение разные запрещенные книги и вещи. Об его активном идейном участии в политических организациях до революции я, к сожалению, ничего более подробного не знаю.
В начале 1916 г. во время германской войны, его год был призван на военную службу, и он, не окончивши университета, с III курса, поступил в Николаевское инженерное училище, надеясь, что по окончании последнего его примут в Высшую авиационную школу, и он сделается летчиком, что было его заветной давнишней мечтой. Через 8 месяцев он окончил инженерное училище, но по слабому здоровью в авиационную школу принят не был, а сразу отправлен на северо-западный фронт в 3-ю особую дивизию в качестве офицера-сапера. И февральская, и октябрьская революции застали его на фронте; сразу же после февральского переворота он был избран в полковой комитет своей части и проработал в нем до демобилизации последней. Приехав после демобилизации 3-й особой дивизии, приблизительно в начале декабря 1917 г., в Петроград, Павел чуть ли не на 5-й день своего приезда начал работать в Отделе законодательных предположений, Наркомата юстиции, чрезвычайно заинтересовавшись и всецело отдавшись этой работе, окончательно порвав и поругавшись со всеми родственниками и знакомыми, которые не могли ему простить его «штрейкбрехерства» по отношению к саботирующей интеллигенции. Помню, он в свободныe минуты охотно знакомил нас с сестрой с совершенно новыми для нас и доселе неслыханными течениями и планами, разъяснял и всегда, кончая, говорил, что надо идти и работать вместе с «ними», что «их» ждет великое и светлое будущее! - что «безумству храбрых поем мы славу». Был ли он уже тогда членом РКП или нет, мы тогда не знали, да и сейчас я точно не знаю, с какого времени он был в партии.
Брат проработал в Питере до момента эвакуации всех Наркоматов в Москву, переехал тоже в Москву и продолжал работать в Наркомюсте до лета 1918 года. Еще с весны 1918 года он записался добровольцем в формировавшуюся тогда в Москве для отправки на чехословацкий фронт 27-ю стрелковую дивизию и летом в июле 1918 года (он был вызван из отпуска, где мы с ним виделись в последний раз, срочной телеграммой) отправился с ней на указанный фронт. Участвовал во взятии Казани, Уфы и др. городов. На фронте он пробыл до конца декабря 1918 года в качестве начальника связи дивизии.
Собственно на этом и кончается биография брата, как Павла Семеновича Езерского. Дальше следует период его жизни, как Николая Станиславовича Билецкого, правда, очень короткий - всего в 3 месяца, но период, о котором мы знаем очень мало, вернее, узнали через 2 года после его смерти из рассказов знавших его товарищей. Почему он с фронта попал в Гомель под чужой фамилией, видно, тщательно скрывая свое настоящее имя, что заставило его сделать это так, осталось для нас непонятным. О его работе в Гомеле под именем Билецкого мы знали из единственного письма, в котором он глухо указал, что одна тяжелая и нелепая история на фронте заставила его бросить армию и под чужой фамилией начать новую жизнь и новую работу в Гомеле. Это все, что мы знали о нем, а затем настали 1, 5 года неизвестности и непонятного зловещего молчания. И только в конце лета 1920 года мы узнали, что Павел погиб в марте 1919 г. в Гомеле во время стрекопытовского мятежа, а еще через, год, летом 1921 г., будучи в Гомеле, я от знавших ого близко товарищей узнала о его гомельской жизни, о большой работе, проделанной им за эти 3 месяца, и о той необыкновенно светлой, почти легендарной памяти, которая осталась в Гомеле, как лучший, прекраснейший памятник честно и гордо погибшему на своем революционном посту герою-брату. И хочется закончить словами его любимого «Сокола»: «Пускай ты умер, но в песне сильных и смелых духом всегда ты будешь живым примером - призывом гордым к свободе, к свету! Безумству храбрых поем мы славу!». А. С. Езерская.
БИРОВ - организатор коллектива 1-й Государственной мельницы. Погиб в боях под Гатчиной в ноябре 1919 г. (Петрогр. Правда, 1919 г., №267).
БИРЮКОВ Петр. - См. Подтелков.
БИЧ Иван Андреевич - крестьянин Енисейской губ. Колчаковщина открывает ему глаза на совершающиеся события, и он уходит в тайгу, организуя партизанские отряды на реке Бирюсе. Его лихие набеги наводят ужас на белогвардейские отряды - и имя его делается легендарным. В 1919 году румынским отрядам удается захватить его. Накануне казни он пишет жене: «Лучше быть бедным, но справедливым, чем богатым, но подлецом - это последняя моя просьба... я последнюю ночь ночую, осужденный к повешению». 1-го декабря 1919 г. он был повешен румынами на ст. Тайшет. А. Абов.
БЛАГОНРАВОВ Александр Аркадьевич - старый партийный работник, в дни декабрьского восстания в Москве поддерживал связь между районами в качестве «курьера», впоследствии работал во Владимирской организации, умер от тифа в 1919 году. (Свед. взяты из кн. Ц. Зеликсон-Бобровской «Записки рядового подпольщика», ч. II, стр. 12. ).
БЛАГУШИН - член PKП, член Исполкома Бутырского Совета, заведующий продовольственным отделом, умер в ночь с 21-го на 22-е июля 1919 г.
БЛИНОВ - сын казака, за революционную деятельность при царском режиме был брошен в тюрьму. В дни борьбы с Красновым совершил много подвигов, был награжден орденом Красного Знамени; погиб в боях в Харьковской губернии в декабре 1919 г. («Правда», № 2 от 3/1 1920 г. ).
БЛИНОВ, 37 лет, ореховский рабочий, вступил в партию в 1917 году. Мобилизован партией 2 января 1918 года в первый партизанский отряд, прикомандирован к Московскому Отряду. В наступлении против Каледина убит в пределах Таганрога. («Братская Могила»).
БЛИНОВ, Тимофей Мартемьянович - 29 лет, из крестьян деревни Сельмугово Саннинковской волости Ковровского уезда Владимирской губернии. Служил в царской армии механиком-летчиком, вступил в члены РКП в августе-сентябре 1917 года. Был продкомиссаром Ковровского уезда, а затем членом Владимирского губисполкома и Владимирским губпродкомиссаром. Настойчивость, выдержка, работоспособность и преданность делу партии и революции были отличительными чертами тов. Блинова. Погиб он мучительной, тяжелой смертью. Приблизительно в мае-июне 1920 г. он был мобилизован на Западный фронт; по окончании войны с Польшей он, как один из знающих и сильных работников, был двинут на работу по продразверстке на Украину. Там он работал непосредственно в массах и, застигнутый в одном из сел бандами, был зверски растерзан ими. По рассказам нашедших его труп, ему в горло была засунута палка, на другом конце которой была записка: «Блинов разверстку выполнил на 100%». Георгий Жиряков.
БЛОШТЕЙН Ефим Абрамович (партийные клички - Михаил, Абрам) - родился в 1894 г. в Двинске в мелкобуржуазной еврейской семье. В 12 лет он сам себя определил в 4-классное училище, по окончании которого в 1911 году поступает конторщиком. Партийной организации к тому времени в Двинске не существовало: старая давно распалась, работники разъехались, а оставшиеся отдельные партийцы разочаровались и совершенно отошли от работы. Начавшийся к тому времени подъем докатился и до Двинска. В городе появляется «Звезда». Тов. Блоштейн с другими создает инициативную группу РСДРП, которой вскоре удалось связаться с Питером, а в 1913 уже получали письма и литературу (газеты) из-за границы. И если маленькая группа в несколько человек разрослась быстро в организацию со связями на всех заводах (а их в городе много), с библиотекой и с собственной типографией, то обязаны мы этим были главным образом тов. Блоштейну. Все время он бессменно выбирался в комитет организации, участвовал в технике (по типографии), ведал партийной библиотекой, им же и созданной. Получая ничтожные гроши по службе, он все свои деньги тратил на книги. Скромный и застенчивый в частной жизни, сторонясь всегда людей вообще, он умел по-особому подходить к рабочей массе. И там, где никому не удавалось установить связь с тем или иным заводом, поговорить с тем или иным рабочим, задача эта блестяще и легко выполнялась покойным товарищем. Появление плехановского «Единства» и приезд в Двинск его представителя т. Юренева внесли некоторую сумятицу в комитетские ряды, но т. Блоштейн был во главе тех, кто отверг всякие предложения Юренева (о межрайонцах - оставаясь выдержанным до конца «правдистом»). Война 1914 года застала нашу организацию без руководящих указаний, и тут опять т. Блоштейн был с теми, кто верно оценил характер войны и занял правильную по отношению к войне позицию.
1915 год и близость фронта заставляют тов. Блоштейна покинуть Двинск и он по фальшивке, - Михаил Иванович Петров, - уезжает в Питер, где вскоре по указанию Парткомитета поступает чернорабочим на завод (кажется, Моргана, по изготовлению форм для чугунного литья). Нужна была исключительная выдержка, чтобы, живя в центре города, вставать в 5 ч. утра, уходить на работу и возвращаться ежедневно в 12 ч. ночи. Все это время он работает, главным образом, как организатор рабочих коллективов Выборгской стороны и за Московской заставой. Пребывание его по фальшивке, с частыми переездами на квартиры, чрезвычайно затруднилось, и покойный товарищ вынужден в конце 1916 г. покинуть Питер. Он едет снова в Двинск, где немедленно забирается в солдаты и отсылается в Александров; лишь в 1917 г. болезнь вернула его из армии в Двинск, где и застал его Октябрь. Он немедленно приезжает в Питер. Товарищи привлекают его к работе в Госуд. Банк, только что нами занятый, но Блоштейн тяготится этой работой, говоря, что никак не может перенести роль начальника и быть к тому же оторванным от масс. Тяготился он недолго. Без ведома всех и никого не предупредив, он уходит в Красную армию, а с нею - на немецкий фронт у Нарвы. Когда впоследствии мы ему указывали, что уход его, это - преступное использование сил, он искренно возмущался и негодовал, говоря, что если он достоин большей работы, то это сделает сама масса. Товарищ был прав. Красноармейская масса выдвинула его на роль военного комиссара Ямбурга, Живя там, он участвовал в боях при взятии Нарвы и там руководил борьбой против повстанцев, оперировавших между Ямбургом и Гатчиной. Наряду с трудной работой по налаживанию аппарата военного комиссариата покойный товарищ все время ведет усиленную партработу.
Физически глубоко больной, он покидает армию и попадает в Москву в начале 1919 г.; тут он ведет партработу в Красно-Пресненском районе. Подоспела мобилизация, и Блоштейн направляется ЦК для работы среди крестьян в Пугачевске Самарск. губ. (после VIII Съезда партии). Там он избирается в уездком и руководит в нем агит-пропагандистским отделом. Работу прерывает приближение казачьих банд. Группа товарищей в сто человек решила отстоять город от колчаковских банд и вступила в бой с противником, количественно раз в пять превышавшим их. Но тщетны были усилия горсточки героев, они были разбиты, а, Блоштейн, увидев себя окруженным казаками и не желая сдаваться в плен, покончил с собой, застрелившись. Знавшие и работавшие с Блоштейном навсегда сохранят память о покойном, как о милом, преданном и мягком товарище в частной жизни и как о твердом и непоколебимом борце в партийных рядах. Р. А.
26 июня 1919 г. вместе с т. Блоштейном погибли: Дмитриев Тимофей - председат. Пугачевского уездного комитета РКП; Бугров Алексей - член УК РКП (с. Большая Глушица); Гусев Александр - политком N-ro полка «Красной Звезды»; Хамелев Александр; Лифанов Афанасий, Санталов Павел, Островидов Яков; Черняев Иван; Лобанцов, Цыганов. Умерли от ран в Советской больнице: Банников и Ларион Софронов - железнодорожник. Найдено в общей могиле 7 трупов неопознанных. Пропал без вести член Саратовской организации РКП Седых. Всего погибло 21 товарищ. («Коммунист, Большевик». № 29 от 13 июля 1919. Орган Пугачевск. Уездного Комитета РКП (больш. ) и Исполкома Уездн. Съезда, Сов. Раб. Кр. и Кр. Деп. ).
БЛЮМБЕРГ Б. - комсомолец, погиб весной 1921 г. в Тамбовской губ. в борьбе с бандой Антонова. Выходец из мелко - буржуазной семьи, сын самарского раввина, он твердо и сознательно порвал всякую живую связь со своим домом и пришел к нам. Развитой, умный, тов. Блюмберг со своей кипучей энергией революционера не мог ужиться в тесных рамках фанатика - талмудиста отца. Несмотря на то, что деспот-отец применял к нему жестокие приемы нетерпимости, не давал пищи и одежды, т. Блюмберг все же, голодный и оборванный, в зимнюю стужу приходил к нам и отдыхал среди нас от своих домашних невзгод. Последняя жестокость отца - отказ от дому - навсегда закрепила т. Блюмберга в наших рядах. Работая во многих кружках и комиссиях, т. Блюмберг все свободное время отдавал шахматной секции. Туда тянули его математические способности. Как глава таковой, он у всех остался ясно в памяти, и иногда в часы воспоминаний, вместе с его песенкой: «Шахматная секция - всем секциям секция... », выплывает эта, яркая, светлая фигура борца. («Красная Быль», Сб. Самарск. Бюро Истпарта. )
БЛЯБЛИН Федор Козьмич - родился в 1869 году, рабочий (ткач). Несмотря на свое болезненное состояние, в 1919 г. 19 мая в партийную мобилизацию идет добровольцем. Все его мысли и желания были добиться свободы трудящихся и упрочить диктатуру пролетариата. Товарищ умер на революционном посту. («Бpaтская Могила».)
БОГДАНОВ сотрудник Донской ЧК, уполномоченный по борьбе с бандитизмом. Убит у себя на квартире в 1920 г. ворвавшимися бандитами. («Трудовой Дон», № 420 от 17/ 12 1922 г. ).
БОГДАНОВ - канцелярский служащий, сочувствующий коммунистам, доставлял сведения и поддерживал связь заключенных с организацией и волей. Арестован вместе с Ливоненко и казнен в мае 1920 года. - См. Грановский.
БОГДАНОВ А. - См. Шаумян С.
БОГДАНОВ Авдей - 30 лет, московский рабочий, вступил в партию в 1917 г., состоял членом Городской Думы, членом Исполкома, на должности председателя Совнархоза. Мобилизован партией в 1918 году в мае месяце. Служил в 8-й армии 40-й дивизии. При поездке за денежными знаками в штаб Южфронта, был захвачен бандой Мамонтова и повешен. («Братская Могила». )
БОГДАНОВ Василий (Васько-Богдан). - В 1917 году панютинская организация РКП (Екатеринославской губ. ) начала вооруженную борьбу против украинских шовинистов-гайдамаков на ст. Панютино и Лозовая Южн. ж. д. за восстановление Советской власти. В рядах этой организации находился т. Васько-Богдан (в то время эсер-максималист). Он был командиром 1-го бронепоезда, прибывшего на помощь из Харькова; при его поддержке было начато наступление из Панютина на Лозовую. Васько-Богдан был чрезвычайно стойким бойцом и всегда поддерживал революционный дух в рядах товарищей, устававших в тяжелой борьбе. После первых боев в Лозовой он направился на помощь революционным рабочим Екатеринослава, Полтавы и др. городов Украины. Вскоре он сделался командиром одной из армий в Крыму, где во время нашествия немецко-гайдамацких бандитов был несколько раз ранен в 1918 г. После короткого лечения он попадает на Уральский фронт против чехословаков и там снова ранен. В 1919 г. он опять оказывает помощь панютинской организации на Волыни. В борьбе с петлюровцами в тылу он ведет борьбу с известными бандитами Ангелом, Соколовским, Лопаткиным и др. Одно появление Васько-Богдана поднимало энергию, и каждый бой с противником он выигрывал. Вскоре В. -Богдан решил вступить в РКП. Он погиб на революционном посту весной 1921 г.
БОГДАНОВ С. - См. Шаумян С.
БОГДАНОВА Мария Яковлевна - погибла в начале октября 1918 года. Она была работницей Экспедиции заготовления государственных бумаг. Ей было всего 20 лет, и она уже состояла членом РКП (б). Несмотря на юность, т. Богданова никогда не знала колебаний, даже в самые тяжелые моменты, никогда не изменяла своей рабочей партии; чутко прислушивалась ко всем ее призывам и стойко проводила их в жизнь. По первому призыву организовать продовольственные отряды для поездки за хлебом, Богданова одна из первых записалась в отряд. Несмотря на болезненное состояние и на уговоры товарищей по работе не ехать ввиду болезни, она все же поехала. Во время дороги истощенный недоеданием и беременностью организм не выдержал. Заболев, она скончалась в Саратовской больнице. Мария отдала все, что могла, за рабочее дело, - не только свою молодую жизнь, но и жизнь погибшего вместе с ней ребенка.
БОГДАНОВИЧ - коммунист новгородской организации, агитатор, убит на Олонецком направлении из засады.
БОГОРОДИЦКИЙ Сергей Александрович (партийная кличка - Яков Васильевич). - В 1905 г. в Орехове т. Яков Васильевич был ответственным организатором Орехово-Богородского района, и под его руководством проведен ряд забастовок: в Орехове, Ликине, Дрезне, Павловском Посаде и г. Богородске. Им же организованы боевые дружины в этих местах. В ноябре, в Городищах, ореховская дружина имела столкновение с казаками, где был убит товарищ Павел. Яков Васильевич, преодолев всякие трудности, организовал гражданские похороны. В декабре 1905 года во время московского восстания, подавленного семеновцами, Яков Васильевич с одним студентом, по кличке, кажется, «Иннокентий» или «Валентин», вывезли из Москвы на себе нагруженное в санки оружие, которое были намерены доставить на Богородский склад. Не доходя версты полторы или две, товарищ свернул с дороги в лес, а Яков Васильевич пошел осмотреть путь и приготовить помещение, но у шлагбаума была засада казаков, которые его арестовали. Просидев некоторое время в Богородской тюрьме, был переправлен в Бутырки или Таганку (точно не помню), где он был опознан охранкой. Благодаря ошибке московской охранки в марте или апреле был освобожден из тюрьмы, но через полчаса была поставлена вся свора охранки на ноги для его поимки.
В 1906 г. он работал в военной организации и в Москов. Области. Комитете, но уже в МОК не состоял, имел только связь. Просьбу товарищей Моск. Обл. Комитета временно оставить работу и выехать из Москвы Богородицкий считал невозможным удовлетворить, так как была горячая работа в военной организации, которую он оставить не хотел. Дальше о его жизни не знаю, но помню одно, что он был врачом в провинции, где и был арестован. На почве революционной борьбы в тюрьме психически заболел и 18-го августа 1913 года помещен в Преображенскую больницу для душевнобольных, где и умер 10 марта 1920 года. Т. Бугров. (Братская Могила, стр. 42).
БОГРАД * Яков Ефимович (Хаимович) - род. в 1878 г., мещанин, образование домашнее. Привлекался в Одессе в 1897 г. за участие в кружке и в обсуждении проекта устава «Южнорусского рабочего Союза», устраивал собрания и собирал средства на нелегальную литературу. Приговор: 1 год тюремного заключения, после которого выслан под гласный надзор полиции на 2 года в черту оседлости. («Материалы для биогр. словаря соц. -дем. » под ред. В. Невского.)
Воспоминания о т. Бограде.
Я встречался с т. Боградом на заседаниях Пересыпского райкома Одесской организации РСДРП (объединенной) летом 1906 г. Он пользовался там большим весом и уважением. На вид ему было за тридцать лет, что одно уже внушало нам, в большинстве крайне молодым людям, почтение. Самое же главное - т. Боград обладал огромной эрудицией и великолепной памятью. Его глубоко научное, марксистское мировоззрение оказывало как на рабочих, так и на интеллигентов, входивших в районный комитет, сильное влияние.
Тов. Боград вел организационную работу, но, видимо, ему больше была по душе пропагандистская деятельность в кружках высшего типа, подготовлявших пропагандистов. По взглядам он, насколько я припоминаю, не примыкал ни к меньшевикам, ни к большевикам, работавшим тогда в одной организации. В обращении он был крайне прост, никогда не давал понять своего умственного превосходства. Г. Крамаров (М. Исакович).
Яков Боград - дорогое и незабвенное имя! Впервые мы встретились в 1915 г. в городе Красноярске на частном совещании рабочих в Доме Просвещения, в одной из комнат, где помещалась столярная мастерская. Разбирался вопрос об издании Красноярской городской думой обязательного постановления о нормировке рабочего дня. Тогда же т. Боград проявил себя твердым защитником рабочих интересов, отстаивая 8-часовой рабочий день в то время, когда другие считали возможным согласиться на 9-час. рабочий день. С виду покойному было 46-47 лет, росту выше среднего, телосложение крепкое, необыкновенной толщины, голова большая, голос грубый, немного надорванный, высказывался ясно, определенно, не особенно интеллигентной наружности; хотя, как я слышал от товарищей, покойный имел среднее образование. Т. Боград принадлежал как раз к тем людям, наружность которых бывает очень обманчива.
В последнее время у т. Бограда начала сильно развиваться слоновая болезнь, что дало повод белогвардейской газете «Свободная Сибирь» к фамилии т. Бограда прибавлять эпитет «слонообразный». (Сообщено т. Поздняковым).
С тех пор мы больше на арене политической и общественной жизни не встречались до 1917 года. После февральского переворота Боград состоял членом тогда еще, объединенной, РСДРП, но был убежденным большевиком и таким остался после раскола красноярской организации. С самого переворота покойный занялся пропагандой коммунистических идей, читал лекции, рефераты, на митингах и собраниях выступал часто. И в тех случаях, когда он выступал, голос его был очень ценен, речь обдуманная. В руководящих органах покойный принимал очень малое участие, но зато был весь в распоряжении партии. Личной жизнью как будто и не жил, и ее у него не существовало; он посвятил всего себя народу.
После Октябрьской революции т. Боград перешел в полное распоряжение тогда организовавшегося в Красноярске окружного бюро партии большевиков и свою деятельность перенес за пределы гор. Красноярска. В городах, деревнях и промышленно-заводских
центрах читал лекции, рефераты, агитировал, и имя т. Бограда стало известно и дорого всем рабочим Западной Сибири. Я помню его последний доклад, сделанный на заседании красноярского Сов. Раб. Кр. и Кр. Депутатов. Много горькой истины пришлось услышать из уст покойного. Он нам поведал о настроениях рабочих, о нуждах и чаяниях крестьянства и об отношении последних к Советской власти. «Слишком мало, - говорил он, - обращено внимания на крестьянство, агитация почти не велась, отсутствие продуктов и городских изделий ставит в безвыходное положение крестьян». Он призывал Совет и рабочих напрячь все свои силы, чтобы помочь деревне, ибо в ней залог прочности Советской власти, к которой начинается безразличное отношение, и покойный сказал правду. Когда начался белогвардейский переворот 1918 г., на призыв защиты Советской власти крестьянство не откликнулось. Через короткое время т. Боград выехал из Красноярска. Белогвардейский переворот застал покойного на одной из угольных копей Сибири, где рабочие отказались выдать товарища в руки палачей; тогда была объявлена блокада копей, но рабочие решили ни в коем случае не выдавать своего учителя, хотя бы пришлось голодать. Много стоило трудов покойному, чтобы убедить рабочих в бесполезности сопротивления. И он сам отдался в руки палачей. Тов. Боград был препровожден в Красноярскую тюрьму, где, в качестве заложника, расстрелян 10 мая 1919 года.
(Сборн. «Красная Голгофа», стр. 67, статья И. Олещук.)
«Яков Ефимович о расстреле предстоящей ночью знал заранее и ничем не выдал беспокойства. Когда он (в 4-й комнате 3-го коридора) читал газету, ему положили записку, в которой говорилось, что он числится в списке нескольких человек, которых ночью выведут. Прочитав записку, он, с присущим ему спокойствием, продолжал читать газету. (Сообщил т. Поздняков).
БОДУНОВ ** Дмитрий Егорович - сын рабочего Раменской фабрики, родился в 1883 г. 25 октября. Воспитывался и рос в среде рабочих, получил образование в фабричной школе, после чего 16-ти лет поступил на Раменскую фабрику, где и работал до 1905 г. В 1905 г. был призван на военную службу. После службы поступил опять на фабрику ткачом. На фабрике, вращаясь в кругу сознательных подпольных работников, очень заинтересовался этой работой; в 1911 г. вступил в ряды партии социал-демократов большевиков и стал принимать активное участие в ее работе. Выл секретарем и казначеем этой организации, занимался выпиской газеты «Правда» из Петербурга, нелегально распространял с. -д. литературу и прокламации, вербовал новых товарищей в ряды с. -д. партии (больш. ), - и так работа кипела до 1913 г., когда охранка раскрыла организацию и арестовала всех ее членов. Бодунова выгнали с завода. Пришлось поступить на Московско-Казанскую ж. д. в. качестве провожатого багажных вагонов, но там работать долго т. Бодунов, как честный человек, не смог и поступил на Люберецкий завод в слесарские ученики. Здесь снова работа подпольной организации закипела, и т. Бодунов быстро выдвигается среди рабочих, проводя работу по организации больничной кассы при заводе, но администрация завода зорко за всеми следила, и т. Бодунов вскоре был выгнан с завода. Создалось тяжелое положение: семья его состояла в это время из 8 человек, из которых 6 детей, пришлось почти целый год находиться без работы. Наступила империалистическая война; т. Бодунов с большим трудом избегает мобилизации и поступает в московско-рязанские мастерские работать на оборону в качестве слесаря и здесь среди слесарей снова проводит подпольную работу. В московско-рязанских мастерских тов. Бодунов проработал до февральской революции, в которой принимал активное участие. С первых дней революции стал членом Красной гвардии, в Москве выступал на баррикадах и при первой открытой организации РКП (большевиков) стал ее членом. После Октябрьской революции т. Бодунов жил уже в селе Раменском и был первое время назначен в волостную комиссию по борьбе с контрреволюцией, потом был назначен раменским подрайкомом РКП (большевиков) в Бронницкую уездную чрезвычайную комиссию в качестве председателя. Тов. Бодунов всецело отдался этой работе и строго проводил в жизнь все директивы РКП. Но недолго пришлось поработать для молодой республики: здоровье у него было слабое, от непосильной работы в мастерских он получил туберкулез и в 1918 г. 31 октября, после празднования годовщины Октябрьской революции, скончался в селе Раменском. (Из ст. Н. Бодунова в сб. «Братская Могила», вып. II, стр. 51).
БОЖЕНКО - бывший фельдфебель царской службы, киевский рабочий, член, союза деревообделочников, участник киевского восстания рабочих против Центральной Рады в январе 1918 г.; был начальником отряда повстанцев в Городском районе, где происходили самые кровопролитные уличные бои; со своим отрядом он хотел прорваться на Печерск на соединение с арсенальцами. Его отряд оказался окруженным целым полком. Они бросились в штыки, полк отступил, оставив убитых и раненых. Тов. Боженко погиб в Житомире, где он был с Таращанским полком. (Майоров. «Из ист. револ. борьбы на Украине», стр. 71. )
БОЙКОВ Михаил Петрович - род. в 1874 г. в Рязанск. губ. Кончил гимназию и поступил в Московский университет; со 2-го курса был исключен в 1894 г., арестован за принадлежность к студенческому обществу и выслан на 3 года из Москвы. Работая статистиком в Орловской и Тульской губ., в Орле примкнул к только еще нарождавшемуся с. -д. движению. В 1895 г. был арестован в Туле. просидел 1 г. и выслан в Бирск на 3 года. По окончании ссылки ездил по делам организации ненадолго в Швейцарию, откуда вернулся в Уфу. В Уфе он скоро был арестован, привлечен за принадлежность к Уфимскому с. -д. комитету и за сношения с эмигрантами. Просидел в разных тюрьмах свыше 11/2 л. и выслан в Якутскую область на 10 лет в Средне-Колымск. В 1905 г., когда до Средне-Колымска дошли вести об известной «Романовской,» истории, т. Бойков с пятью товарищами организовал вооруженный захват колымского полицейского управления с целью протеста. После ареста он был препровожден в Якутск, где до суда просидел 4-5 мес. 5-7 дек. 1905 г. по суду все обвиняемые были оправданы (вследствие дальности расстояния и ж.-д. забастовки, сообщений о Евр. Россией почти не было, и якутская администрация, не зная, кто у власти, боялась судить). После суда по амнистии от 17 окт., т. Бойков вернулся в Европ. Россию. Здесь он вел партийную работу в Бердянске, а потом в Петрограде. В Петрограде он работал в профсоюзах, а в 1907 г. редактировал и сам составлял «Народный отрывной календарь» на 1908 г.; за последний он был присужден к 1 г. крепости; наказание отбыл в «Крестах» и затем выслан из Петрограда. После революции т. Бойков примкнул к социал-демократам - интернационалистам, с которыми порвал в октябрьские дни; после октября он вступил в РКП и работал в бюро военных комиссаров и потом в Политуправлении Реввоенсовета республики в качестве завед. учетно-распред. отделом, а потом нач. административного отд. Во 2-й половине 1919 г. т. Бойков сделал 2 большие поездки, объехал политотделы почти по всем фронтам в качестве политинспектора и, вернувшись, почувствовал, что в тылу работать не может. С 1917 года он, постоянно загруженный работой, не брал ни разу отпуска, не отдыхал ни одного дня, и нервная система не выдержала: на каждое явление окружающей его работы и жизни он реагировал чрезвычайно сильно.
Во время наступления Деникина на Орел, т. Бойков ушел добровольно на фронт. «Нужно отказаться от всего интел-лигентского, - писал он с дороги своему другу, - превратиться в рядового красноармейца и жить одной мыслью о поднятии боеспособности и бодрости своей части. Очень тревожит меня мысль, окажусь ли я хорошим военкомом. Самое главное - сойтись с красноармейской массой, проникнуться ее психологией, быть красноармейцу и братом, и начальником. Жить нужно одной мыслью - о боеспособности каждого отдельного красноармейца... Не важно, останусь ли я жив, лишь бы оказаться достойным той великой чести, которой судьбе угодно было наделить меня...». Он не остался жив, он не успел даже развернуть на новом поприще ни своих организаторских талантов, пи своего кипучего, проникновенного духа. Сразу, 14 окт., он попадает в плен и только после неоднократных попыток бежать, перенеся тягчайшие страдания, раздетый, голодный, он добирается до Харькова за неделю до прихода Красных войск и, когда город в руках своих, он - такова жестокая ирония жизни - заболевает сыпным тифом и 12 января 1920 г. одинокий, заброшенный погибает...
Так на боевом посту закончилась эта мятежная, всегда воинствующая жизнь. Постоянно горящий огнем революционного энтузиазма, прямой, ни в каких случаях своей жизни не сгибающийся, кристально честный и непримиримый, он сгорел в последнем порыве своей революционной энергии. Р. Бархина.
БОЛДЫРЕВ Яков. - См. Подтелков.
БОЛШАКОВ - екатеринбургский рабочий, расстрелян.
БОНЧ-БРУЕВИЧ Вера Михайловна (Величкина). - В. М. Величкина (по мужу Бонч-Бруевич), родилась в Москве в 1868 г. Отец ее был священник, выделявшийся из своей среды особо внимательным отношением к бедным и нуждающимся своего прихода, которым всегда отдавал много времени. За исполнение для них треб не брал с них денег, за что нередко имел столкновения с остальным причтом прихода. Семья Величкиных была большая. Старшие братья учились в университете, и вместе с ними в среду семьи Величкиных пришло много студенческой молодежи, внесшей и оживление и толки на общественные темы того времени. Реакция царствования Александра III, пригнетавшая всякую общественную работу и мысль, отразилась и в школе, куда поступила В. М. Училась она во 2-й московской гимназии. Один из братьев В. М. был естественник. Он и его товарищи внесли в семью Величкиных познавательный дух исследователей, и В. М. с юных лет увлекалась естествознанием, работала с микроскопом, собирала гербарий, много читала естественнонаучных произведений и в это же время прилежно изучала европейские языки, которыми овладела очень хорошо.
После гимназии, которую она окончила на 17-м году жизни, проведя несколько лет в семье, она затосковала. Наступил голод, 1891 г. Вести из глубины России столь взволновали В. М., что она решительно не могла найти себе покоя, а более или менее сытая городская жизнь сделалась ей столь противна, что она старалась избегать всех знакомых, замкнулась, чтобы принять окончательное решение. Она почувствовала жгучую необходимость уйти туда, к голодающим, среди них жить и работать. Всего труднее ей было перебороть свою особо глубокую привязанность к матери, с которой она была особо нежна, дружна и близка. Поскольку возможно подготовив мать, она, как только появились сведения, что Л. Н. Толстой взялся за работу по борьбе с голодом, отправляется к нему, не будучи с ним знакома, и заявляет, что просит послать ее на работу. Окружавшие в то время Толстого рассказывают, что В. М. производила столь тщедушное впечатление, что они решили между собой, что она не может быть привлечена к работе по немощи сил, но Л. Н. сразу, по первому разговору, понял глубину душевного запроса В. М., сейчас же согласился и лишь спросил, когда она думает ехать. В. М. ответила ему: «Сегодня». Эта твердая решимость еще более привлекла Л. Н., и он предложил ей уехать на другой день, дав ей сразу ответственные поручения. В. М., заявив семье о своем непреклонном решении, на другой же день с малым легким ручным багажом двинулась в Рязанскую губернию, в центр деятельности толстовских организаций по борьбе с голодом. Здесь она проработала около года. Приехав с значительным запасом естественно - исторических знаний, воспитанная на принципах народнической литературы, она встретила среди толстовцев совершенно новых людей, иного миросозерцания, иных стремлений в работе. Споря и отстаивая свою точку зрения, она, несомненно, почерпнула и для себя много полезного в общении с этими новыми своими товарищами, многие из которых искренне желали новой жизни, жизни с народом, - жизни трудовой и идейной.
По истечении года В.М. и здесь затосковала. И на работе по борьбе с голодом, и среди новых людей она не нашла себе удовлетворения. В 1892 г. она решает уехать за границу учиться медицине, что и осуществляет. Приехав в Цюрих и познакомившись с русской колонией, она серьезно берется за изучение нелегальной литературы, и первое время находится под влиянием народовольческих групп. Достаточно быстро сориентировавшись в заграничных течениях, она начинает насмешливо относиться к окружавшим ее народническим организациям, нередко указывая их представителям на правильность мысли Г.В. Плеханова, который как-то выразился, что «все эти организации спокойно могут усесться на одном диване». В. М. всегда поражало это несоответствие многоречивости и саморекламы народнических заграничных групп с полным отсутствием реального содержания, связей и влияния в народе, о котором так много любили говорить остатки народников, поселившихся за границей. Побыв в самом доподлинном народе, в самых отдаленных деревнях глубины России, В, М. ясно чувствовала не-соответствие действительного политического развития и требований крестьянской массы с чаяниями и ожиданиями народников. «Чтобы совершилось то, о чем мечтают народники, должно совершиться чудо, - говорила она, - а я в чудеса не верю и должна откровенно сказать, что "народническая программа не имеет под собой реальной почвы. Им не на кого, кроме учащейся молодежи, опереться. Крестьяне их не знают и не понимают».
И В. М. устремила все свое внимание на социал-демократическую литературу. В это время она впервые выступает в нелегальной печати; ее корреспонденции о преследовании духоборцев в России, и о мученической смерти в дисциплинарном батальоне отказавшегося от воинской повинности учителя Дрожжина были в 1894 г. напечатаны в «Лондонских Листках», издававшихся Фондом Вольной Русской Прессы. Возвратившись на каникулы в Россию, В. М. случайно заводит знакомства с народоправцами. Она не соглашается с их. программой, но по традиции тог. времени дает приют у себя дома видной нелегальной народоправке М. И. Сыцянко (Ослоповой).
Осенью 1894 г. при отъезде за границу В. М. была арестована на вокзале Курской ж. д. Дома у нее был произведен тщательный обыск. Нелегальная Сыцянко арестована, а также были арестованы брат В. М. и ее сестра К. М. Охранное отделение усиленно создавало тогда процесс народоправцев. В. М. была привлечена к этому процессу. Но из дела быстро само собой выяснилась полная непричастность ее к процессу. Характерно для В. М., что всю нелегальную литературу, которую нашли в ее доме, она тотчас же взяла на себя. Но так как все найдено было в одном экземпляре, то этому обстоятель-ству жандармы не придали большого значения. В. М., просидев под следствием несколько месяцев, была освобождена по амнистии по случаю воцарения Николая II и в порядке усиленной охраны отдана на 2 года под гласный надзор. Она вскоре уехала из Москвы в Воронежскую губ. и занялась в отдаленных деревнях фельдшерской практикой и культурно-просветительной работой.
Вернувшись в Москву, летом 1895 г., она примыкает к уже сложившемуся в то время молодому кружку соц. -дем., работавшему среди московского пролетариата. В том же году она пробует заняться литературой и пишет популярную биографию братьев Гракхов, которую к печати запрещает московская цензура. В 1896 г. она уезжает за границу, полная планов работы и деятельности, имея от нескольких московских с. -д. кружков, к тому времени уже начавших объединяться в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», поручения к группе «Освобождение труда» и, в частности, к Г. В. Плеханову и П. Б. Аксельроду. За границей она присоединяется к группе товарищей, организовавшейся возле Плеханова и Аксельрода, и принимает участие в идейной борьбе против рабочедельцев
Окончив Бернский университет, она, в качестве врача, уезжает в Канаду с духоборами, которых правительство Николая II, после жестокого разорения, экзекуции и уничтожения в ссылках, решило выслать навсегда из России. Пробыв в Канаде 13 месяцев, где она, сообщениями в прессу привлекла симпатии канадской рабочей партии к духоборам, разоблачив отрицательную деятельность местных властей, она возвращается в Европу. За время пребывания в университете и в Канаде она написала и перевела ряд книжек. К оригинальным работам того времени относятся: «Друг детей» - биография Песталоцци; «Швейцария» - всестороннее описание этой страны для юношества; «Духоборы в Канаде». Из переводной литературы она более всего работала над романом Поленца «Крестьянин», появлению которого в России придавала большое значение, и перевод которого ей так прекрасно удался. В это же время она приготовила к печати две книги Вагнера: «В поле и на лугу» и «Жизнь замечательных растений» и для малых детей - «Что рассказывала мама».
Вернувшись в Европу и немного отдохнув, она решила вернуться в Россию. При переезде через границу ее арестовали и препроводили в Петербург в одиночное заключение. В тюрьме она сильно заболела; ее выпустили из тюрьмы прямо в больницу, где у нее родилась дочка, умершая на другой день, по заключению врачей, от тяжелых условий тюремной жизни матери. Проболевшей очень сильно, еле поправившейся, ей разрешили выехать за границу, куда она и возвращается в 1901 году и работает в социал-демократической организации «Жизнь», которая в то время издавала за границей журнал и отдельные книжки. Присоединившись к той части организаций, которая стремилась к объединению с работавшей тогда за границей «Лигой с. -д. », а в России - организацией «Искра», Вера Мих. ребром поставила ряд организационных и теоретических вопросов, волновавших в то время работавших с. -д., и тем самым возбудила оживленную дискуссию среди членов с. -д. организации «Жизнь». Когда на последнем ее съезде в Женеве голоса разделились почти поровну: одни желали полного объединения с «Искрой», другие отстаивали собственную самостоятельность; одни стремились в ряды революционной с. -д., другие тянулись к беспочвенному индивидуалистическому анархо-синдикализму, - В. М. всецело и безраздельно стала в ряды первых, и в тот же день, как только организация «Жизнь» проголосовала свою ликвидацию, она была, вместе с пишущим эти строки, у Г. В. Плеханова, который тотчас же предложил нам формально вступить в ряды «С. -д. Лиги», так как не формально, а всем делом, работой и помощью этой организации мы там себя считали давным-давно.
Это было 22 декабря 1902 г. Поселившись окончательно в Женеве и после раскола нашей партии присоединившись к группе большевиков, В.М. отдала все силы на работу в нашей организации. Принимая посильное участие в борьбе за революционную с. -д. партию, участвуя на съезде Лиги, а после - в организации известного протеста «22», она сосредоточила свои силы на литературных работах. В эти годы она перевела Энгельса «Крестьянский вопрос», Гэда и Лафарга «Программа рабочей партии», Каутского «Очередные проблемы международного социализма», Маркса «Критику Готской программы» и мн. другие произведения этих авторов. В то же время она не забывала беллетристику и перевела романы и рассказы Поленца, Роззегера, Ан. Франса и мн. др. В России она сотрудничала в журнале «Образование», а за границей принимала близкое участие в редакции партийного журнала «Рассвет» (социал-демократический листок для сектантов), помещала заметки и обрабатывала материалы для «Искры» и «Вперед», издала в издательстве партии составленный его сборник революционных стихотворений «Перед рассветом». В это же время она написала свою двухтомную «Историю инквизиции». В эти же годы В.М. принимала не-которое участие в журнале «Свободная Мысль», издававшемся в Женеве П.И. Бирюковым, и еще ранее ее письма о положении политических ссыльных в России были напечатаны в сборнике «Свободное Слово», издававшемся в Англии под редакцией П.И. Бирюкова в издательстве «Свободное слово» (А. и В. Чертковых). Она одно время принимала также участие в редактировании изданий «Народных Листков», которые в Женеве издавал Д. А. Хилков. По ее настоянию в этой серии была напечатана речь рабочего Петра Алексеева и др. произведения, крайне необходимые рабочей массе того времени. Когда эти «Листки» стали принимать окраску с. -р., В. М. отказалась их редактировать.
С разрешения Совета партии в 1904 г., согласно резолюции второго съезда партии, в Женеве стал издаваться социал-демократический листок для сектантов «Рассвет». В. М. приняла в этом издании самое живейшее участие и написала ряд статей как на современные, события дня, так и исторического содержания. Некоторые из этих статей после были перепечатаны отдельными книжечками и выдержали много изданий. Так, три очерка по исследованию религий были соединены в одну книжечку под названием «О священных книгах». Биография рабочего Вейтлинга, под названием «Борец за свободу», также вышла во многих изданиях.
Во время раскола партии В.М. в группе большевиков взяла на себя хлопотливую обязанность так называемого «мелкого транспорта». Дело в том, что нам нужно было по выходе наших изданий как отдельных брошюр, так и нашей газеты «Вперед» или воззваний, листков, дискуссионных и политических материалов, тотчас же переправлять их в Россию, хотя бы в единичных экземплярах. Наши рабочие организации, комитеты и отдельные ответственные товарищи должны были иметь их как можно скорее для того, чтобы они могли бы всегда знать ту политическую линию, которую твердо вел наш главный женевский редактор и вождь большевиков, В. И. Ленин.
Вера Мих. дала одному «своему» переплетчику - швейцарцу, сочувствовавшему нашей работе, задание: изобрести такой клеевой состав, который бы мог склеивать тончайшую отпечатанную бумагу, а при размачивании легко бы можно было отделять лист от листа. Наш швейцарский друг произвел множество опытов и добился того, что склеенную нашу литературу, отпечатанную на тончайшей «библейской» бумаге, на которой обыкновенно в Англии печатают евангелия, или на бумаге подходящего сорта, можно было, осторожно размочив в тазу теплой воды, свободно отделять лист от листа, просушивать и свободно читать, как обыкновенную газету. В то время для нашей практической цели это было большое достижение и давало большие преимущества при отправке, так как при склейке достигался наименьший объем; а самое главное, все склеенное употреблялось как картон для переплетов, паспарту, картон для наклейки картин, для страниц альбомов, как дно и стенки чемоданов, несессеров, подставок для ручных зеркалец, как масса для изготовления футляров, картонок для дамских шляп и т. п. всевозможных предметов. Достигнув этого технического усовершенствования, В. М. сама и через знакомых как в Женеве, так и в других городах, чтобы не обратить внимание русских шпионов, которые всюду появлялись в Женеве, стала скупать всевозможные вещи и безделушки, перенося их отчасти к себе на квартиру, отчасти сохраняя в различных квартирах г. Женевы. И дело закипело. Множество экземпляров нашей литературы было заделано в эти весьма изящные вещички. Всевоз-можные мадонны, и др. гравюры лучших западноевропейских художников с величайшим искусством и изяществом первоклассного переплетного мастера были наклеены на картон как в одиночку, так и целыми альбомами, всецело состоявшими из нашей литературы. Надо было проявить лишь особую осторожность при раздаче этих предметов едущим в Россию случайным путешественникам, чтобы не привлечь внимание шпионов, что и было вполне достигнуто рядом обходных движений. Очень часто какая-либо архибуржуаэная семья или студентка, едущая в Россию, даже и отдаленно не подозревали, что, везя с собой изящные подарки «родственникам» и «знакомым» В. М., они представляли из себя надёжных транспортировщиков и ехали буквально начиненные нашей литературой. Гравюры мадонн и пр. мы просто отправляли по почте через переплетчика, и я не знаю случая их провала.
Когда наступили бурные времена 1904 и 1905 гг., когда грянуло 9-е января 1905 года, Вера Мих. тотчас же приняла самое горячее участие в сборах пожертвований в пользу пострадавших рабочих и в первые же дни обходила, вместе с другими товарищами, торговые фирмы, магазины частных лиц и пр. и собрала довольно значительную сумму денег. Также все эти годы Вера Мих. состояла представительницей от большевиков в объединенной организации политического Красного Креста, центр которого за границей был в Женеве.
С наступлением октябрьской революции 1905 года В. М. уехала в Петроград, где была вскоре арестована на последнем заседании Петроградского Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов. Просидев несколько месяцев в тюрьме, она от суда и следствия была освобождена, так как была арестована в числе публики, пришедшей на заседание Совета.
Оправившись от тюрьмы, где она серьезно заболела, В. М. принялась за работу в партийном издательстве «Вперед», где со-стояла членом редакции. Когда это издательство было разгромлено охранным отделением, а организаторы его посажены в тюрьму, когда с каждым днем черная реакция все более и более захватывала пошедшую на убыль революцию, В. М. пришлось сильно сжаться в работе, ибо квартиру осаждали. Шпионы, а обыски в ней производились чуть ли не каждую неделю. В. М. перекинула свои силы на организацию рабочих клубов, которые устраивала в самом центре рабочих кварталов. Один из таких клубов - клуб «Наука» - просуществовал почти десять лет, хотя не менее раза в год был изгоняем из квартиры под разными предлогами полицией. В эти годы безвременья Вера Мих. принимала посильное участие в работах нашей думской фракции всех созывов и на выборах по рабочей курии Петрограда. Также работала в газетах «Звезда» и «Правда», всеми мерами помогая товарищам, приезжавшим из-за границы и др. городов, поддерживать связи с рабочей массой. Когда в 1912 году наступил голод в Уфимской губернии, она поехала туда и, поселившись в самой глуши башкирских селений, организовала там столовые и медицинскую помощь. В эти же годы она принимала самое горячее участие как бессменный ученый секретарь и один из редакторов петроградского книгоиздательства «Жизнь и Знание», где по ее рекомендации было напечатано много общественно-полезных книг.
В это же время В. М. не пропускала ни одного съезда, который был бы полезен для рабочей массы, и тотчас же принимала самое живейшее участие в агитации за съезды среди рабочих хорошо известных ей кварталов, где она всем была знакома как врач. Частной практикой она не занималась, но всегда, без отказа, днем и ночью, шла в самые глухие места петроградских Песков, где население ее настолько хорошо знало, что даже воры и громилы этой местности как-то раз прислали к ней на квартиру специальную депутацию и заявили ей: «Мы, воры и псковские громилы, пришли к тебе сказать от всей нашей компании - даем тебе свободу на Песках, ходи, где хочешь, свободно - такое вышло наше постановление. Мы знаем, как ты пользуешь народ, и когда мы послали к тебе ночью помочь нашему товарищу Петьке Хлюсту - ты пришла ночью к нам на самую окраину, куда полиция боится ходить, и пробыла у нас два часа, обмывая его раны и даже не подозревая, в каком страшном месте ты была... одна, женщина и ночью, нас это очень удивляет. А Петька выздоровел и теперь вон стоит и караулит нас на лестнице».
Когда в Петрограде на Выборгской стороне рабочими была организована первая больница страховой кассы рабочих, Вера Мих. тотчас же была туда приглашена и, несмотря на свою крайнюю занятость, она точно и регулярно приходила три раза в неделю на прием детей рабочих, так как ее главная специальность была детские болезни.
Когда грянула великая империалистическая война, Вера Мих. сразу стала к ней, если так можно выразиться, в оппозицию. Ей казалось полным безумием все то, что делалось вокруг нее. Но когда в Петроград потянулись бесконечные вереницы раненых, она забеспокоилась и стала собирать мнение ответственных партийных товарищей относительно предполагаемой ее поездки на позиции в качестве врача на помощь раненым солдатам. Конечно, решительно никто, и в том числе наша думская фракция с. -д., не опротестовал этого ее желания, и она, быстро собравшись, уехала в Киев, а оттуда на передовые позиции в Австрию.
Не однажды находясь под действительным огнем неприятеля, Вера Мих. и здесь, в этой совершенно небывалой для нее обстановке, нашла себя и делала свое медицинское дело так же отчетливо, невозмутимо и добросовестно, как это обыкновенно ей было присуще. Очевидцы ее работы рассказывают, что она совершенно не знала чувства страха и под действительным артиллерийским огнем, например, при австрийском прорыве Макензена, когда все бежали, она, стыдя мужчин, во главе своего отряда, как старший врач, продолжила эвакуацию раненых до последнего человека, уезжая сама, в буквальном смысле слова, в последнем вагоне последнего поезда, вслед за которым наши саперы взрывали путь и полотно.
Пробыв около полутора лет на фронте, Вера Михайловна решила вернуться в Петроград. Пред самым отъездом ей было поручена организация борьбы с холерой в так называемом Шутковском лагере в Каменец-Подольской губернии, где были сосредоточены русские беженцы. Холера там была ужасная. Вера Михайловна рассказывала, что когда она приехала туда в качестве старшего врача с небольшим медико-санитарным отрядом, то ее особо поразила первая ночь жизни в этом лагере. Весь лес, в котором распoложен был этот лагерь, стонал. Оказалось, что там, под открытым небом, приютились тысячи людей, среди которых холера, воистину свирепствовала. Больные были без всякой помощи. В страшных мучениях умирали они десятками. На другое же утро принялась Вера Михайловна за организацию медицинской помощи. В разбросанных старых бараках она организовала подобие госпиталя, куда и стала свозить больных, которые валялись всюду. Сотни умерших пришлось хоронить в братских могилах. С невероятными усилиями Вере Михайловне удалось-таки наладить это дело, не-смотря на то, что ранее посланный туда отряд Красного Креста позорно бежал из лагеря, заявив, что там ничего нельзя сделать и все беженцы обречены на смерть.
Недели через две эпидемия заметно стала ослабевать; в лагере были введены строжайшая дисциплина и порядок. Сослуживцы Веры Михайловны рассказывали, что она, забыв всякую субординацию, поставила всех на ноги, обращаясь ко всем в письменной форме с самыми резкими письмами по поводу преступлений, творимых всяким начальством по отношению к беженцам, и в скором времени к лагерю подвезли и провиант и медикаменты, а позорно бежавшее «начальство» приехало благодарить. Вера Михайловна встретила начальство, что называется, «в штыки», и так отчитала при всех какого-то важного представителя Красного Креста у братских могил умерших, указывая на эти жертвы, как на жертвы «деятельности» этой организации, что «начальство» постаралось как можно скорее убраться восвояси.
Закончив дело Шутковского лагеря, Вера Мих. вернулась в Петроград. В Петрограде в то время (в 1916 г.) уже заметны были проблески рабочего подъема. Отдохнув немного, Вера Мих., помимо редакторских своих обязанностей в книгоиздательстве «Жизнь и Знание», стала работать в рабочей массе через клубы и рабочие амбулатории, которые тогда уже стали возникать.
В этом же году Вера Мих. начинает особо усиленно заниматься, возвращаясь к своей давнишней работе - изучению положения детей и подростков в ремесленном и фабрично-заводском труде. Она через одну из легальных организаций (так называемое «попечительство») проводит текст анкеты с соответствующим воззванием и распространяет его через рабочих по мастерским и фабрикам; ходит сама, пользуясь мандатом попечительства, по множеству ремесленных и т. п. заведений, изучает положение детского труда, записывает анкеты со слов детей и собирает значительный материал, который и обрабатывает в виде доклада. Здесь впервые она намечает всю ту систему работы и борьбы за детскую жизнь, как говорила она, которую после, во время октябрьской революции, она провозгласила в качестве программы деятельности школьно-санитарного дела при Наркомпросе.
Подошла февральская революция. В первую ночь расстрела народа правительственными войсками, когда Вера Мих. после информационного собрания ближайших товарищей отправилась вместе с другими на улицу, и когда почти никто не хотел верить, что это начало революции, она твердо почувствовала, что это действительное начало конца; вернувшись домой, была в особо приподнятом настроении и всю ночь работала над составлением сборника революционных песен, который она назвала «Песни революции», буквально Потребовав от меня «завтра же печатать» эту книжку, ибо «народ должен петь песни революции». И завтра действительно произошла революция, связанная с выступлением Волынского полка. Начались уличные бои. Вера Мих. сейчас же принялась за организацию революционного «Красного Креста», выезжая всюду с отрядами на помощь раненым на улицах, и. наконец, сосредоточила деятельность по помощи раненым в Рождественских бараках, где также неутомимо работал хирург, доктор В. Д. Соколов. Через два дня, сияющая и торжествующая, она появилась в редакции «Известий Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов» и стала первым секретарем редакции, где и проработала вплоть до захвата «Известий» меньшевиками.
Чем ближе к октябрю, тем более деятельность большевиков начинала вновь оживать после временного затишья, наступившего после июльского выступления. Лишь только грянула октябрьская революция и в красной столице водрузился образцовый революционный порядок, Вера Мих. тотчас же организовала революционный «Кр. Крест», который и был двинут на позиции против войск Керенского, а потом, когда затихли пушки, она сейчас же принялась за устройство школьно-санитарного отдела при Наркомпросе. Она вскоре приступила к изданию «Бюллетеня» отдела, в № 1 которого изложила всю программу деятельности отдела. Эта программа легла в основу всероссийской организации школьно-санитарного дела в России.
Когда это дело стало налаживаться и работа закипела, переехав вместе с центральным правительством в Москву, Вера Мих. вскоре стала ощущать огромный пробел в общей структуре и деятельности правительства. Она настаивала на организации Народного Комиссариата Здравоохранения. Первые совещания по организации этого нового комиссариата состоялись у нее на квартире. На них она привлекла тов. Дауге, тов. Первухина и некоторых других. Тов. Первухина она все время хотела видеть в качестве народного комиссара, так как за двадцать лет совместной работы с ним знала, что он обладает организаторскими способностями, уменьем отделять главное от второстепенного и безусловной настойчивостью в проведении решений в жизнь без колебаний и посторонних влияний, а это, по ее мнению, было все очень важно в этом новом деле, ибо она прекрасно знала врачебную среду и среду низшего медицинского персонала, доведшего тогда больницы до истинного ужаса, и знала, что для того, чтобы ввести все это в рамки, нужны сильная воля и энергичная деятельность. Сама Вера Мих. была назначена членом первой коллегии Наркомздрава.
Отдавая всю себя советской работе, она не щадила своего здоровья, ясно сознавая, что очень сильно подрывает силы. Редкую ночь она ложилась спать ранее трех-четырех часов, а к десяти всегда была уже на своем посту.
Когда случилось покушение на В. И. Ленина, она была одним из первых врачей у его постели и дежурила около него первые ночи. Прекрасно понимая - и скрывая от окружающих - всю почти смертельную опасность, которой подвергался в эти дни Владимир Ильич, она говорила мне, что ранение таково, что оно не имеет даже клинического значения, ибо при таком прохождении пули слева направо под шею, мимо позвонка и пищевода, почти неизбежна смерть; а если здесь не случится этого, то это просто какой-то странный случай. Имея во время войны на своих руках тысячи раненых, она чувствовала всю ту опасность, которая нависла, как темная туча, над революционной Россией и переживала эти дни в громадной скорби.
В сентябре, когда здоровье Владимира Ильича стало поправляться, Вера Мих. с новой энергией принялась за дело, отдавая себя всецело заботам о детях. Надвигалась голодная осень, и она из всех сил хлопотала получить правительственную субсидию на бесплатное питание детей в школах. В конце сентября к ней неожиданно на квартиру пришла совершенно не-известная, крайне бедная женщина, прося помощи, заявляя, что она больна. Температура оказалась 40°. Вера Мих., узнав, где она живет в Кремле, пошла сопровождать ее, чтобы дать нужные указания семье (больницы в Кремле еще не было). Ей пришлось вести эту больную, все время поддерживая ее, так как та почти падала. Через два дня после этого дочь Веры Мих., Леля, заболела какой-то странной инфлуэнцой; через день свалилась няня Лели, заболев такой же весьма странной инфлуэнцой. Вера Мих. лечила их сама. Дочь стала поправляться, а Вера Мих. свалилась. Имея температуру 39°, она все-таки была в Совнаркоме и защищала законопроект об ассигновании сумм для бесплатного детского питания во всероссийском масштабе. На другое утро ей стало еще хуже, но она буквально вырвалась из дома и поехала на согласительное заседание комиссии, куда был передан этот законопроект.
Вернувшись часа через полтора, она совершенно свалилась. Температура была 40°. К утру температура спала, но вдруг среди дня обнаружилось новое громадное повышение и признаки воспаления легкого. Доктора определили болезнь; Вера Мих. была поражена испанкой. На третий день она уже не могла подняться и лишь делала некоторые распоряжения и подписала срочные бумаги и чеки на выдачу пособия для питания детей в школах. На четвертый день положение сильно ухудшилось: она была в полусознании, иногда совершенно забывалась. У постели дежурили бессменно товарищи-врачи. В ночь на 30-е сентября Вера Михайловна скончалась, имея 50 лет от роду, оставаясь до последней минуты на своем посту, на который поставила ее октябрьская пролетарская революция. Похоронена Вера Михайловна на Ваганьковском кладбище. Владимир Бонч-Бруевич.
БОРГА Вальтер - финляндский с. -д., умер 10 июля 1918 года.
БОРДОВСКИЙ - коммунист, умер от тифа в средине мая 1919 г. (Свед. взяты из сб. «Вел. Кр. Новгород», ст. «Контрреволюция и наши жертвы». )
БОРЕВИЧ П. М. - 29 августа 1921 г. выстрелом в упор, произведенным бандитом, наемником Савинкова и Балаховича, убит один из преданнейших революции красных командиров, начальник войск ВЧК западной границы республики, тов. П. М. Боревич.
Один из товарищей, близко знавших покойного тов. Боревича, в своих воспоминаниях о нем говорит: «Я помню бесстрашный вид покойного, постоянно бодрого, непоколебимого, глубоко верящего в победный конец и торжество начатого дела освобождения пролетариата. Этот неутомимый человек, не знавший в работе ни дня, ни ночи, будучи беспрерывно занят обязанностями по должности, умел всегда уделять много внимания и времени и партийной деятельности. Он как будто инстинктивно чувствовал свою близкую смерть и своей кипучей работой желал наверстать остающийся ему короткий жизненный срок. Черты видного, неутомимого строго-сурового в своей работе деятеля переплетались в нем с необыкновенно добрым и чутким сердцем и снискали ему глубокое уважение и преданность подчиненных. Своей неутомимой деятельностью Боревич навлек на себя страстную ненависть врагов русского пролетариата. Вся свора Савинкова и Балаховича видела в нем серьезного противника, могущего помешать гнусному делу: не дать нам строить свою мирную жизнь. Они следили, искали удобного случая уничтожить опасного врага. И действительно, момент для убийства тов. Боревича был выбран удачно. Тов. Боревич убит во время объезда вверенной ему границы, на своем боевом посту».
Другой соратник тов. Боревича, вспоминая о периоде, когда тов. Боревич командовал 15-й кавалерийской дивизией, характеризует его такими словами: «С первого появления он дал почувствовать всей дивизии, что глава ее - действительно боец-коммунист, закаленный в боях с контрреволюционными бандами. Еще недостаточно оправившись от полученных на фронте ранений, прихрамывая, он уже инспектировал молодую дивизию. Своими боевыми качествами, знанием дела, добросердечием и беспристрастием Боревич сразу зарекомендовал себя среди всего состава дивизии истинным красным вождем и революционером-коммунистом. Под командованием тов. Боревича, воодушевляемая его личным примером, 15-я дивизия могучим нажимом прорвала Польский фронт, глубоко зашла в тыл противнику и оказала неоцененную услугу нашим красным войскам. За лихие налеты и подвиги поляки прозвали дивизию Боревича «Черной Дивизией».
По происхождению тов. Боревич - сын польского середняка-крестьянина, уроженец Сувалкской губернии. Уже в 1905-1906 годах Боревич за революционную деятельность подвергался преследованию жандармерии, хотя и не состоял в то время членом партии. Официально в члены РКП тов. Боревич вступил в 1918 году и с самого начала Красной армии, не покладая рук, работал для победы пролетариата над его врагами. В Красной армии тов. Боревич занимал ряд ответственных должностей. За свои подвиги он был награжден золотым портсигаром и орденом Красного Знамени и представлен ко второму ордену Красного Знамени. Умирая от смертельной раны, нанесенной ему преступной рукой бандита, тов. Боревич нашел в себе силы закончить жизненный путь словами: «Да здравствует Советская власть! Да здравствует коммунизм!».
БОРИСЕВИЧ Феликс - красноармеец команды разведчиков Варшавского Красного полка, пал на боевом посту в апреле 1918 года.
БОРИСОВ. - В ночь с 1-го на 2-е декабря 1918 г. в бою под Новохоперском, 2-я рота N-гo особого батальона потеряла связь с остальными ротами и, по показанию бежавших из плена, была сдана казакам командиром той же роты, бывшим поручиком Полударовым. Днем 2 дек. пленные были построены на площади города. Банды Краснова стали отбирать деньги и снимать всю одежду с красноармейцев. Раздевали до нижнего белья. Грабеж и насилие продолжались несколько часов. Потом стали требовать выдать коммунистов. Предатель Полударов указал на тов. Борисова, бывшего политическим работником 2-й роты и состоявшего в организации сочувствующих коммунистам. Тов. Борисова сейчас же схватили и спросили: «Говори, ты коммунист?». Он с гордостью ответил: «Да, я коммунист». Его повели к оврагу и расстреляли. Тело тов. Борисова лежало неубранным и раздетым до, тех пор, пока город вновь не был занят нашими войсками. Тов. Борисов был энергичным и неутомимым работником. Происходил он из крестьян Московск. губ. (деревни Скробыхово), работал в Алексеевской волостном Совете. («Изв. Наркомвоен» № 88 от 29 апреля 1919 г. »)
БОРИСОВ Андрей Семенович - командир телефонно-телеграфного дивизиона особого батальона связи штаба 14-й армии, умер от сыпного тифа в марте 1920 г. ). («Правда» № 171 от б авг. 1920 г. ).
БОРМАТОВ ВОЛОДЯ - член РКП и РКСМ, убит на Восточном фронте в начале 1920 года. Веселый, жизнерадостный товарищ, он был душой самарской организации. Выдвинувшись в боевых делах, занимая пост военкома полка, тов. Борматов был на высоте своего революционного положения. Он погиб в то время, когда Красная армия, нанеся непоправимый удар Колчаку, наступала на Омск. Последнее его письмо гласило: «Вперед, или победить или умереть!». Через два дня его не стало, но мысль его и желание были доведены до конца. Колчак был разбит, и Сибирь стала красной. («Красная Пыль», сб. Самарского Бюро Истпарта.)
БОРОВОЙ, 20 лет, член РКП, судился полевым судом по делу евпаторийской организации, казнен в Евпатории в 1920 г.
БОРОВСКИЙ ** Марцелл - член Ростово-Нахичеванского на Дону социалистического союза молодежи. Родился в Варшаве 29 апреля 1901 г. Воспитывался только матерью; благодаря ее заботам Марцелл посещает техническую школу имени Варенберга. Уже на школьной скамье свободный ум ребенка трудно мирится с фанатиками-ксендзами. Не раз ему грозили исключением из школы за его непочтение к религии. В 1915 г. Марцели вместе с матерью и родными перебирается в Россию, в Ростов-на-Дону. Сначала он учится в приходской школе, а потом поступает в местное реальное училище.
Мартовская революция сильно повлияла на юного М. Боровского. Он был одним из первых и преданных членов союза молодежи. Когда инициативная группа проводила митинги на местных заводах, фабриках и школах, то Марцели Боровский в этой работе не отставал от других. Он состоял членом комитета союза. Комитет союза молодежи наметил своей задачей вести агитацию против бойскаутов, но практическую борьбу против бойскаутов поляков, приютившихся в доме, где жил ксендз, повел товарищ Марцелл.
Июльские события в Петрограде находят отклик и в Ростове. Рабочие и молодежь вооружаются. В памятную ночь, в среду, товарищ Марцелл Боровский дежурил в ротонде с 7 другими товарищами. На здание ротонды, где помещался Ростово-Нахичеванский Комитет большевиков, а также Комитет союза молодежи, было произведено нападение. Дежурившие товарищи едва спаслись. Здание подверглось полному разгрому. В этом принимали участие, главным образом, черносотенцы-казаки. Все растерялись... Только товарищ Марцело Боровский пустился бегом сообщить обо всем в солдатские бараки и раздобыть винтовок. Его смелость и находчивость сразу же обратили на него внимание.
Пришли ноябрьские дни, дни борьбы за Советскую власть в Ростове-на-Дону. Рабочая молодежь покинула фабрики и школы и стала организовываться в боевые дружины. Нападение на Совет калединских башибузуков усилило приток молодых ребят в ряды Красной гвардии. Тов. Марцели не расстается в те дни и ночи с винтовкой. В течение 7-дневной схватки на нахичеванском фронте, в роще, наш герой только два раза заглянул домой. Ему некогда было думать о себе. Опасности он не страшился. Всегда впереди, он счастлив был на баррикадах: вместе с рабочими он стрелял неумелой рукой в заядлых юнкеров-белогвардейцев. В разгаре сражения под Александровской т. Марцели Б. лежал в балке вместе с другими красногвардейцами. На минуту пальба утихла, казаки были отбиты. Наши лежали молча. Несколько человек раненых валялось впереди. Выходит из балки наша работница, молодая сестра милосердия, к одному из раненых и хочет ему наложить перевязку. С противоположной стороны выскочил какой-то юнкер и в 2 - 3 прыжка он очутился около нашей сестры. Одним взмахом штыка он заколол ее. Увидев это, тов. Марцели выбежал навстречу врагу, но куда же ему, мальчику, было справиться с белым душегубом! Он хотел защитить безоружную работницу, но сам погиб от калединского штыка. П. Жук. («Про-летарская революция на Дону», сб. 4-й, 1924 г. Стр. 175).
БОРОДАСТОВ ** Иван Петрович - родом из дер. Батовой Гусевской вол., Меленковского уезда Владимирской губернии, рабочий быв. фабрики Морозова в Орехове-Зуеве. В партии - с 1918 г., умер в Тамбовской губернии. («Братская Могила», вып. 2. )
БОРОДИН. - См. Аппельбаум.
БОРОНКИНСКИЙ - милиционер. Труп его с раздробленной головой был найден в реке, 16 октября 1921 г., в Луженской волости, между деревнями Семибратчина и Тесны; на голове его обнаружено 27 мелких ран. («Вел. Кр. Новгород», ст. «Контрреволюция и наши жертвы». )
БОРЯН Арменак. - См. Шаумян С.
БОЧАРОВ Яков Иванович - рабочий военно-промышленного завода, еще до революции принимал участие в работе больничных касс и зарекомендовал себя как прекрасный работник-страховик. Февральская революция застала его на Военно-промышленном заводе, где он пользовался среди пятитысячной массы рабочих огромной популярностью. Он был избран председателем завкома, членом президиума Басманного совета и членом Московского Совета. Рабочие не ошиблись в своем выборе, ибо нашли в нем хорошего политического руководителя, неутомимого в работе, спокойного, решительного, с прекрасной чуткой душой и незаурядными организаторскими способностями.
После октябрьской революции, когда завод закрылся, тов. Бочаров ушел работать в московский отдел труда как член коллегии. Потом много сделал для слияния общегородской больничной кассы с отделом социального обеспечения и охраны труда, где в последнее время работал как заведующий губ. отделом труда и соц. обеспечения. Несмотря на те обязанности, которые на него возлагались работой в центре, он не оставлял партийной работы в районе на фабриках и заводах и был с ними теснейшим образом связан. Несмотря на 2, 5 года работы в центре, популярность его среди рабочих в районе дала ему возможность пройти на выборах объединенных фабрик в члены Московского Совета и затем в члены Исполкома. Тов. Бочаров был делегирован в г. Подольск на конференцию по охране труда. После доклада у него хлынула горлом кровь. Вернувшись в Москву, он продолжал работать, не обращая внимания на свою болезнь, и вскоре окончательно слег. Скончался 8 марта 1920 г. («Правда» № 56 от 12 марта 1920 г. )
Яков Иванович происходил из крестьян Тульской губ., Каширского уезда. Отец Бочарова не мог прокормить своей семьи небольшой полоской земли, у него имевшейся, и он, как большинство подмосковных крестьян, уходит на фабрику. С большим трудом на крохи, привозимые домой, ткач Иван Бочаров растит двух сыновей и трех дочерей. Старшим из детей был Яков. Пройдя суровую школу крестьянина и пролетария, отец Бочаров стремится дать доступное для детей крестьянина образование: почти все кончают двухклассное сельское училище. В школе Яков своими способностями обращал на себя внимание учителей и пользовался любовью сотоварищей. По окончании училища Яков Бочаров отвозится отцом в Москву в «учение» в мастерскую. Сознавая себя помощником семьи, молодой слесарь-водопроводчик стремится познать свое ремесло в совершенстве, и через два года учения Яков Бочаров участвует, как монтер, в сложных работах по прокладке и ремонту водопровода и отопления по Москве, присматриваясь и отмечая резкую разницу между жизнью рабочего и имущего.
1905-й год Якова Бочарова застает токарем на арматурном заводе Гагенталь. Молодой токарь не принимает активного участия в движении, но борьба рабочих, волна забастовок оставили глубокий след в душе Я. И. Находясь все время в самой чаще рабочей массы, великолепно изучив ее, Я. И. в разговоре о забастовках образно рисовал роль молодых, стариков, семейных мастеров и героев-вождей, организаторов и вдохновителей выступлений.
В 1915 году Бочарову предлагают место мастера. Бочаров принимает мастерство в небольшой мастерской, но, пробыв в этой должности всего 3 месяца, он бежит оттуда, заявляя, что он не желает быть ставленником хозяина над рабочими, а стремится быть вместе с ними. Бочаров переходит на военно-пром. завод. Здесь он выдает себя за токаря и до самой революции, несмотря на неоднократные предложения стать мастером, упорно отказывается от этой чести, не желая порывать связь с массой.
В октябрьские дни Бочаров как член Революционного Комитета Басманного района руководит целым рядом сложных операций (штурм Лефортовской военной школы, организация охраны винного склада), принимая непосредственно деятельное участие в восстановлении порядка в районе.
Отличительной чертой Я. И. было умение отдаваться всем своим существом порученной ему работе. Совершенно пренебрегая своими интересами, он во главу угла всегда ставил интересы дела. Порученное ему дело он всегда изучал досконально, и рассуждения его были обстоятельны, прямолинейны, свидетельствовали о знании предмета.
Як. Ив. Бочаров был недюжинным оратором. При выборах в Совет ему ежедневно поручалось выступать на одном-двух собраниях, и рабочие Москвы, несомненно, помнят этого типичного рабочего, с шапчонкой, надвинутой на уши, в синем потертом пиджачишке, подвязанного шарфом. Будучи уже совершенно больным, он не отказался ни от одного выступления, с большим успехом проводя собрания рабочих. Роковым для него выступлением была конференция в Орехове. После полуторачасового доклада у него хлынула кровь горлом. Он спешит, вопреки советам врачей, в Москву, сдает дела. Здесь с ним происходит второй припадок. Его переводят в санаторий «Высокие Горы», над созданием которого он немало потрудился (теперь санаторий имени Я. И. Бочарова), и через 10 дней он умирает. Умер Як. Ив. 32 лет, в расцвете сил, энергии, явив при-мер того, сколько мощи, организаторского таланта и умения строить новую жизнь таит в себе русский рабочий. Погребен на Красной площади. («Красная Москва», 1917-1920 гг., стр. 276. )
БОЧКИН. - См. Билецкий.   
БОЯДЖИЕВ Федор Петрович. - В 1910 г. Бояджиев был студентом Петроградского Лесного института. От него веяло чем-то бодрым, новым и как-то на душе становилось легко с ним. Он умел подойти к людям в горе и утешить; скажет просто, мило, и становилось легко, отрадно. Сам он никогда не падал духом. Он был с закаленной сильной волей и с большой верой в людей. «Вот мой бог, - говорил он, - вера в людей». В то время он был жизнерадостный, восторженный, а иногда даже большое доверчивое дитя. У него не было плохих людей; если ему приходилось встречать в жизни плохое, он всегда искал причины, почему это так и что заставило быть плохим. Сам он очень нуждался, жил в сырой комнате и часто голодал. Он был родом из Болгарии, родился в городе Ямболе, где учился в начальном училище, а потом в Киеве в духовной семинарии и в детстве мечтал быть миссионером, проповедником. Это кристально-чистая, мятущаяся душа искала правды и красоты в людях и умела находить. Умел он также ценить искусство и музыку и обладал большим художественным чутьем. Тов. Бояджиев так любил жизнь, но вся она у него была сплошное страдание, и много пришлось ему пережить гонений за свой революционный дух. В 1905 г. он был исключен из Лесного института, несколько раз арестовывался, и ему приходилось скрываться и забрасывать свое учение, но зато шла политическая работа в рабочих кружках Петрограда и в других местах. Он рассказывал, что, за-нимаясь в то время перевозкой прокламаций из Финляндии, ему приходилось обматываться ими и прыгать из вагонов во время обхода жандармами. Каждое лето он ездил на работы по статистике и по обследованию крестьянских хозяйств по центральным губерниям и таким образом зарабатывал себе на жизнь на зиму, чтоб возможно было учиться. В 1911 г. поступил в Психо-Неврологический институт на юридический факультет, но с III курса ему пришлось покинуть его, так как в 1913 г. у него начал развиваться туберкулез; появились легочные кровотечения. Тогда он был помещен в санаторию в Финляндии, где пробыл полгода. В 1914 г. уехал на Кавказ по настоянию врачей. Работал он там в Терской области по заготовке фуража для армий. Часто ему приходилось сталкиваться с крестьянами и безземельными горцами с их вечной жалобой на безземелье. Он хорошо знал Кавказ и народные обычаи и пользовался большим уважением со стороны туземцев. В 1917 году с началом революции он ринулся в эту пучину; ему пришлось организовывать и работать в Моздоке и его окрестностях; в этом мещаском городишке и в соседних станицах, где все было так неустойчиво, благодаря разноплеменности населения) часто бывали казачьи восстания. Во время казачьего восстания в июле 1918 г., когда враги революции забрали власть в руки, тов. Бояджиеву пришлось в продолжение 4-х месяцев скрываться в Моздоке, ибо выехать не было никакой возможности. От всех переживаний и лишений этого периода процесс в легких возобновился, и он был на краю смерти. Ему приходилось очень тяжело больному, не имея средств, скрываться, но он не падал духом, а только говорил: «Неужели я умру и мне не придется поработать и увидеть зарю новой жизни?». И, несмотря на свою болезнь, он продолжал вести работу в подпольной организации партии большевиков, давал товарищам сведения о положении на месте и имел сношения с фронтом, ободрял своих малодушных товарищей и глубоко верил в победу. Как только получались хорошие вести с фронта, он оживал, самочувствие улучшалось. Кавказ в 1918 г. пылал, как вулкан. Хуторяне, крестьяне приходили ночью навещать его и опасались за его жизнь, так как он для них был опора. Наконец, в ноябре 1918 г., г. Моздок был занят красными войсками, и тов. Бояджиев мог выйти на улицу после 4-х месяцев заключения и опять отдаться весь работе. 4 декабря 1918 г. т. Бояджиев был делегирован от моздокского отдела на V съезд в г. Владикавказ, и там его избрали членом Терского областного народного Совета. Часто ему приходилось улаживать конфликты между казаками и туземцами на почве земельного вопроса. В январе 1919 г. Кавказ опять закипел, наступают со всех сторон, г. Владикавказ бомбардируют, начинаются волнения.
Тов. Бояджиев был командирован на Судженскую линию для пропаганды и подавления восстаний в станицах. Накануне отъезда он говорил: «Мне смерть не страшна, я с улыбкой на устах умру за светлое будущее». В течение полутора месяцев о нем не было известий, наконец, дошли слухи, что он повешен в станице Слепцовской в марте 1919 г. И в течение 1 года 2 месяцев не было возможности навести справки о подробностях его гибели, так как Кавказ был в руках белых. С приходом Советской власти, в феврале 1920 г., удалось узнать следующее. После вступления белых на Судженскую линию, т. Бояджиев в продолжение двух недель скрывался под домом в станице Нестеровской в ужасных условиях, затем оставаться там было опасно, и ему пришлось уйти рано утром. Больной, измученный он направлялся в горы, но был пойман казаками в лесу и препровожден в станицу Слепцовскую, в которой ему приходилось ранее работать. Началась зверская расправа. Продержали в станичном правлении 6 дней, подвергал издевательствам. Наконец, наступил последний роковой день. В десять часов утра порошил снег. За ним пришли казаки и сказали, что отправляют на суд в г. Владикавказ, вывели на площадь против церкви и станичного правления, где стояли столбы для гимнастики. Толпа стояла в ожидании зрелища. Увидя все это, т. Бояджиев начал говорить речь, смело обращаясь к народу. Толпа заколыхалась, ему старались помешать говорить, били его, но он все же закончил и тогда сам одел себе петлю на шею, не допустив палачей к себе. Последняя его фраза была: «Умираю за светлое будущее человечества. Несколько суток тело не убиралось, и только 1 мая 1920 г. удалось разыскать среди груды зарытых в канаве трупов и предать земле тело т. Бояджиева. Е. Я. Бояджиева.
БРАНДТ Ян - член РКП одесской организации, латыш, рабочий. Участник баррикадных боев в Одессе в январе 1918 года. Умер в Харькове от сыпного тифа. Ф. Земит.
БРЕГМАН Александр Абрамович - замучен бандами польских белогвардейцев в конце лета 1919 г. Раненый в руку, он был вторично ранен в ногу и, истекая кровью, упал; его раздели, зарыли по грудь в землю, закололи штыками и, наконец, разрубили шашкой голову.
Тов. Брегман везде, где бы он ни был - в Бобруйске ли после октябрьской революции, в Смоленске ли, или позднее в оккупи-рованной местности, - везде работал, не покладая рук, всегда был впереди всех и беззаветно храбро стоял на своем посту. Его ценили товарищи и избрали своим председателем. Среди товарищей его звали «Александрович» или «Железняк»: всегда и везде он был могучим, железным борцом за свободу. П. И. Семенов.
БРЕДИС Ян - латыш, старый член партии; схвачен в Томске вместе с другими, подготовлявшими восстание 4 марта 1919 г., и после жесточайших пыток расстрелян. 12 марта до суда. - См. Ильмер Карл.
БРИО Александра Михайловна - член дошкольной секции Городского района МОНО. Умерла 6 июля 1920 г. («Коммунист. Труд», 1920 г., № 94).
БРОВАРНЮК Давид. - В сентябре 1919 г. умер от ран во время операции хорошо известный московским и донецким рабочим бывший инструктор Московского совета профессиональных союзов Д. Броварнюк. Рабочий-литейщик, 38 лет, он отдал всю свою жизнь борьбе за социализм.
Еще молодым парнем, работая на Французском заводе в Николаеве Херсонской губ., Давид вступил в партию, и после раскола организации примкнул к большевикам. В1903 году, во время стачек на юге России, принимал активное участие в руководстве стачкой в Николаеве (сидел вместе с тов. Ногиным, Радус-Зеньковичем и др. ); был присужден к году крепости, которую отбывал в одесской тюрьме. Отбыв срок, переехал в Москву, где, работая на заводе, принимал участие в партийной работе, был активен во время восстания 1905 года, был ранен во время перестрелки в ноги на вылет и арестован. Сидел в Таганской тюрьме в ожидании суда, бежал во время прогулки, перепрыгнув через стенку, и продолжал работать нелегально. В 1910 году был арестован в Одессе, но ему удалось уйти из рук полиции. После этого ареста поступил кочегаром на пароход и пробрался в Америку. В Нью-Йорке, где я с ним встретился, он работал на заводе и все свое свободное время отдавал работе по организации русских отделов, американской социалистической партии и отделов юнионов. В начале революции он со 2-й партией выехал через Японию в Россию, задержался во Владивостоке, где был избран в Исполком. Проработав там 8 месяцев, он переехал в гор. Сураж Черниговской губ., где работал в качестве члена Исполкома. После занятия немцами Суража, переехал в Москву, где работал в качестве инструктора Московского совета профессиональных союзов. В апреле, после занятия красными войсками Юга России, тов. Броварнюк был делегирован вместе с группой профессиональных работников для по-становки профессиональной работы Украины. На его долю выпал объезд Донецкого бассейна и организация съезда шахтеров; на съезде он был избран членом областного правления.
Во время наступления деникинцев на Харьков тов. Броварнюк был мобилизован. Он отказался идти работать в политический отдел, а пошел красноармейцем (он окончил в Москве командные курсы). За день до отправки на фронт я с ним виделся на вокзале. Он просил передать его привет и вещи жене (у него остались в Москве жена и двое детей). Во время прощания со мной он говорил: «Я чувствую, что буду убит. В штаб я не пойду работать, убегать с поля битвы не стану». С поля битвы товарищ не убежал и был тяжело ранен. Операция не спасла его. Партия потеряла в нем преданного работника, рабочие - хорошего товарища-борца. Г. Мельничанский.
БРОДСКАЯ ** Ева - 19 лет, член большевистской организации гор. Александровска с 1918 г., самоотверженная, боевая, погибла на фронте в 1919 г. в г. Житомире.
БРОДСКИЙ. - См. Полонский.
БРОДСКИЙ Аркадий - член Алуштинского к-та РКП, студент, 24 лет, вербовщик в Зеленую армию, впоследствии начальник одного из ее отрядов, принимал участие во всех боях Зеленой армии. Убит в октябре 1920 года в сражении под Алуштой.
БРОНШТЕЙН Моисей Иосифович - родился в еврейской семье, проживавшей в 200 верстах от Читы, вблизи Монголии. Мося не видел в семье отца достатка. Когда он еще был ребенком, семья переехала в Читу. Потянулись годы тяжелой и безуспешной борьбы за существование, и он всем существом своим познал положение бедняка-труженика. Чуть ли не с четвертого класса он уже зарабатывает себе сродства к существованию личным трудом в качестве репетитора, убивая на это юные силы и растрачивая драгоценное для приобретения знаний время. Очень рано он начинает не только интересоваться общественными вопросами, но и глубоко задумываться над ними. У него возникают многочисленные вопросы, на которые он жадно ищет ответов. Мало того, не только ответов, - его мятежная натура побуждает искать практического приложения знаний и сил.
Это было время расцвета сионизма. В этом движении и стал находить Мося Бронштейн разрешение тревоживших и мучивших его вопросов. Сион путеводной звездой сиял для Моси и его товарищей. Мося - центр юношеского движения, вокруг него группируются все более широкие круги молодежи. Но вот Россия потрясена революцией. Мося с головой отдается работе, теперь уже принимая посильное участие в съездах, собраниях сионистских организаций и в прессе. В процессе работы он задумывается над социальной природой сионизма. Работает в этом направлении и сближается в этой работе с «Поалей-Цион». В этот период его жизни сионизм и
размышления над сущностью еврейского национального движения крепко держат в плену мысль юного борца. Но с течением времени Мося в живой работе накопляет большой материал для оценки рассуждений и выводов. И вот в начале 1918 г., когда устанавливалась Советская власть по всей территории Сибири, Мося, после продолжительных разговоров с тогдашней властью в Забайкалье, становится секретарем Народного Комиссариата в Чите. В июле, когда на фронте под Верхнеудинском шла решительная схватка, Мося заявил о своем желании пойти в бой. Но, уже совсем готовый к отправке на фронт, получает приказ о назначении на должность редактора красноармейской газеты и остается в Чите до падения Советской власти.
Первые дни после падения Советской власти в Чите, Мося с товарищами живет в тайге, потом возвращается в город. Здесь снова начинается работа. Палестина снова привлекает юношу, и он задается целью создать «Гехолц». Работа его в этом направлении скоро прерывается: власти бросают его в тюрьму. После долгого сидения Мося выходит на волю и стремится в университет, в Иркутск. Наступает период новых исканий. Теперь он уже окончательно порывает связь с сионизмом. Арест, тюремное заключение окончательно закрепляют его убеждения в коммунистическом направлении. Мося заболевает тифом, выздоравливает, и еще слабый от перенесенных страданий, он берет винтовку и идет защищать в коммунистических рядах дело революции. С победой революции Мося с головой уходит в партийную работу РКП, не порывая связи с «Поалей Цион. Он занимает место секретаря советов и секретаря губкома. Затем партийный призыв бросает его на работу в ДВР. в качестве секретаря Дальбюро.
С сентября 1920 г., он, по возвращении в Иркутск, отдается работе в секции восточных народов в качестве секретаря и вре-менного заместителя Буртмана. В ноябре 1920 г. командируется от секции восточных народов в Исполком III Коминтерна для выяснения принципиальных и тактических вопросов, связанных с положением секции в Коминтерне. В Москве он задерживается работой в университете им. Свердлова и принимает участие в X партийном съезде. Кронштадтские события призвали партийные силы под ружье. Мося пошел под твердыни возмутившегося Кронштадта. Здесь он пал. («Народы Дальнего Востока», № 2. )
БРОНШТЕЙН Яков, ЧЕРЕВАТЕНКО Ольга, ЛЮБИЧ Максим, ТРОФИМОВ и КИСЕЛЕВ - казнены 27 августа 1920 г. в г. Ялте после второго провала подпольной организации.. Предварительно их месяца полтора мучили и издевались над ними в ялтинской контрразведке. Ольга Череватенко и т. Бронштейн записками из тюрьмы просили меня дать им какое-нибудь средство для самоубийства, ибо терпеть им было уже невмоготу. Мы, подпольщики, надеялись вырвать их из тюрьмы, но нам это не удалось, ибо сила палачей была гораздо больше. Все они геройски перенесли мучения, никого не выдав. А. В. Ясинский.
БРУМБЕРГ Семен Федорович - организатор рабочего еврейского дома Рогожского района. Умер в январе 1919 г. («Изв. ВЦИК», 1919 г., № 16).
БРУК - организатор 1-го участка. Краснопресненского района РКП, скончался 3 октября 1921 года.
БРУСОВ С. - См. Ремтер,
БУБНОВ Александр. - См. Подтелков.
БУВАКИН ** Александр Иванович - старый член социал-демократической рабочей партии Иваново-Вознесенской организации. С октябрьского переворота перешел в РКП. После мобилизации он был отправлен на Южный фронт, где был взят в плен. Из плена ему удалось бежать; по приезде в Иваново-Вознесенск он тотчас же поступил на командные курсы и по окончании их снова выехал на фронт 9 августа 1920 года. Товарищ Бувакин, очень слабый физически, все время страдал теми или иными болезнями, благодаря которым мог бы освободиться от службы, но, как коммунист, осознавая свой долг перед партией, он не хотел делать этого и все время стойко стоял на боевом посту, защищая интересы Советской России. Умер 13 февраля 1921 года. (Свед. взяты из кн. «Иваново-Вознесенская губ. в гражд. войне», изд. Ив. -Вознесенского Бюро Истпарта, № 1. 1923 г., стр. 127. )
БУГРОВ Алексей. - См. Блоштейн Ефим.
БУДКИН Павел Алексеевич - геройски погиб в 1920 г. на одном из участков Южного фронта; окруженный врагами, он застрелился, чтобы не попасть в их руки живым.
В 1918 году тов. Будкин работал в г. Ярославле и в уезде. Я в то время занимал должность секретаря фабричной контрольной комиссии на фабрике бывш. Сакина, в 16 верстах от г. Ярославля. На эту фабрику часто приезжал тов. Будкин и выступал среди рабочих, которые очень любили слушать его, так как он простым и понятным языком умел ясно и толково разъяснить значение революции и заинтересовать рабочих. Неизгладимое впечатление произвела на меня речь тов. Будкина, сказанная им на митинге в г. Ярославле после того, как там 17 июля был окончательно подавлен белогвардейский мятеж. На площади, среди гробов с телами погибших борцов, мучеников революции, тт. Закгейма, Нахимсона, среди многотысячной толпы рабочих, пришедших отдать последний долг погибшим героям, тов. Будкин призывал к борьбе и к мести за смерть погибших товарищей. Речь его произвела большое впечатление, и невольно в душе рождалось желание борьбы за свободу и мести буржуазии за ее злодеяния против рабочего класса. В сентябре 1918 г. т. Будкин приезжал к нам на фабрику для организации ячейки и произнес вдохновенную речь на организационном собрании; в этой речи он, между прочим, говорил, что день орга-низации ячейки будет историческим днем для фабрики, а ячейка будет одним из кирпичей для постройки великого здания социализма, где всем будет тепло, хорошо и уютно. Великое начинание не пропало бесследно, и эта ячейка дала много хороших работников революции. Тов. Будкин - рабочий и старый партийный работник, много работавший во время царской реакции среди иваново-вознесенских рабочих. Николай Лебедев.
БУДКО Григорий Мефодьевич - сын дорожного мастера ст. Муратово. В молодые годы служил на этой станции телеграфистом. Был послан делегатом на съезд технических агентов службы движения, который состоялся в августе 1917 г., где избран комиссаром службы движения М. -К. -В. ж. д. Во время наступления белых на Курск тов. Будко, уводя вместе с другими товарищами поезд был отрезан белыми на ст. Отрешково, где и расстрелян в 1920 г. Похоронен вблизи этой станции. Тов. Будко был одним из самоотверженных воинов, стоявших на страже рабоче-крестьянской власти.
БУДНИКОВ И. А. - погиб в одном из боев под Царицыном (у Садовой) в 1918 г. В этом бою два эскадрона конницы оказались в очень тяжелом положении. На выручку им и бросился в броневом автомобиле Будников, занимавший в это время пост командира полка. Он загнал красновскую сотню в реку. Потом, будучи окружен, сделал распоряжение перебросить автомобиль по мосту на другую сторону реки. Во время следования через мост автомобиль сполз одной стороной с моста и остановился. Казаки бросились на автомобиль, с которого Будников пробовал отстреляться из двух пулеметов. Это, однако, не удалось. Его схватили на глазах эскадрона, увели в плен и там замучили. Ходили только слухи о том, как он, в ответ на издевательство офицеров, плюнул одному из них в лицо. Будников по профессии - кузнец. («Золотая доска», издание «Товарища Красноармейца», 1918 г. )
БУЖДАН - член Рев. Трибунала в г. Кургане. 2 июля 1918 г. при занятии Кургана чехами он был схвачен местными погромщиками-белогвардейцами и избит ими до смерти. (Свед. взяты из ст. Н. Н. Кунгурова в «Прол. Рев. » № 11, стр. 262-263. )
БУЗДЕС - расстрелян 8 апреля 1919 г. в Екатеринб. - См. Валек А.
БУЗОЛИН Павел Федорович - крестьянин из деревни Яр в 5-6 верстах от гор. Тюмени. Он был мобилизован колчаковцами в 1918 г. В этот момент перед ним было две дороги: одна - дезертировать, другая - пойти в армию с тем, чтобы внутри ее вести борьбу против белых. Первый путь легче, идти по нему надо меньше усилий, второй - труднее и требует большего напряжения сил. Тов. Бузолин предпочел более трудный путь. Так поступают герои. Тов. Бузолин, обладавший от природы большими дарованиями, умело принялся за революционную пропаганду среди своей части.
В Челябинске той части, в которой находился тов. Бузолин, было объявлено о том, что будет проведена противосоветская беседа. Но взвод, в котором был тов. Бузолин, не пошел на нее. Взводный командир донес по команде, что виновны в непокорности солдат Бузолин и его товарищи. Они были арестованы. Вскоре же над ними состоялся суд, приговоривший их к расстрелу. Когда для обреченных рыли в их присутствии могильную яму, тов. Бузолин, получив разрешение, садится на землю и спокойно пишет последнее письмо в деревню. В эти гнетущие минуты, ползущие трудно и тягуче, oн пишет: «Смертный приговор я выслушал спокойно и с открытой душой иду на казнь. Все письмо дышит огромным самообладанием, непоколебимой силой, мужеством, чистотой и простотой души. Но какое величие в этой простоте! Когда приговоренные стояли уже на месте казни, тов. Бузолин успел еще крикнуть одураченным начальством и попами солдатам: «Мы вас не виним. Но стреляйте прямо в сердце - не мучьте долго!». Пронзенный пулями, пал он за торжество Советской власти. Он расстрелян 6 мая 1919 года, вблизи гор. Челябинска. («Октябрьский сборн.», стр. 27, из ст. Е. К. «Один из многих».)
БУИТОВ ** Иван Михайлович - крестьянин села Съезжего Максимовской волости Бузулукского уезда Самарской губ. После октябрьской революции занимает пост председателя Съезжинского к-та РКП (б). Всякую работу, входящую в его задачи, выполняет честно, с рвением революционера. В 1919 г., во время вторжения казаков в пределы Бузулукского у., он был убит из-за угла. («Красная Быль», сб. Самарск. Бюро Истпарта, № 3, за 1923 г., стр. 146.)
БУКИН Василий - рабочий-железнодорожник. В 1914 году т. Букин вошел в партию большевиков, где и остался до своей смерти. Тов. Букин был участником переворота в Саратове, был в историческую ночь 26 октября выбран в Исполком, прошел все этапы работы и вместе с Вадей Романенко ушел в Школу курсантов. Честный до щепетильности, он отдавал все свое другим, и смерть его последовала оттого, что он был скромен и сильно любил рабочих и крестьян. Отправившись с одним из отрядов на усмирение кулацкого восстания, он был слишком неосторожным, возился сам с тифозными красноармейцами и, за-разившись тифом, умер в товарном вагоне своего отряда в 1920 г. («Пять лет пролетарской борьбы». Г. Саратов.
БУЛДОКОВ Алексей - пал в боях с белыми под Псковом в конце сентября 1919 г.
БУЛЕВСКИЙ Ян - в августе 1917 г. был секретарем тогда еще единой Евпатор. орг. РСДРП. Затем переехал в Ялту, где был одним из руководителей переворота в янв. 1918 г. После уехал на Украину и был расстрелян гайдамаками.
БУНАКОВ Александр, - кличка Сашков, член к-та РКП, член подпольного Крымобласткома РКП. Работал до Крыма в Полтаве. Несмотря на свою болезнь (туберкулез костей), отдавался paботе самоотверженно. Казнен в январе 1920 года. - См. Дражинский.
БУРДАКОВ Константин Федорович - коммунист, погиб в бою под Новохоперском в декабре 1918 г. - См. Моисеев.
БУРДИНСКИЙ И. К. - был народным учителем. Отец его - богатый хлебороб, но И. К. Бурдинский с ним не жил, а работал у Советской власти. В 1918 году перед падением Советской власти в Сибири он был командирован по уезду и был захвачен переворотом. Благодаря оставшимся государственным деньгам, он стал организовывать отряд партизан в Забайкалье. Центром организации был Талочинский район. Около него группировались другие селения. В феврале 1919 года в отряде было уже человек 200 и разделялся он на три эскадрона: Казановский, Богомячковский, и Талочинский. Отряд после стычек с семеновскими частями, получив сведения, что семеновские части обходят его в кольцо, решил отступать. Семеновский карательный отряд Никольского, ворвавшись в деревню и не найдя партизан, стал издеваться над мирными жителями. Один партизан Сокол-Номоконов рассказывает об этом так: «После нашего ухода отряд Никольского, войдя в деревню, стал производить террор над населением: рубил отцов, братьев, насиловал женщин, производил пытки. По приказанию своего командира семеновцы изрубили нескольких крестьян саблями на куски, а жен их заставили свалить куски на телеги и вывезти за околицу. Теснимые семеновцами партизаны Бородинского отряда отходили все дальше в тайгу. Переходя с места на место, ища корма для лошадей и бойцов, отряд все время посылал людей для связи с Читой. Отряд был без денег, лошади без корма, люди голодные. Выходом из этого было одно - разбиться на маленькие группы и разойтись по разным очагам и гнездам, чтобы как-нибудь пробиться до весны. В улусе Кочегыр решено было на общем собрании разделиться на группы, уйти в тайгу и держать друг с другом связь, чтобы весною вновь можно было соединиться. Вскоре Бурдинский погиб от руки убийц-семеновцев, а группа его была разбита и разбежалась в разные стороны». («Беседы Политчаса». Борьба с контрреволюцией в Сибири и на Дальнем Востоке. Изд. воен. совета. Н. А. Р. и флота Д. В. Р. 1922 г. ).
БУРЖУА - 20 лет, происходил из крестьян Демянского уезда, одно время был военным руководителем Полновской волости Демянского уезда, впоследствии был переведен в Демянский военный комиссариат и поступил как военнослужащий. При объявлении мобилизации профсоюзами изъявил желание ехать добровольцем. Часть, в которую он попал, была направлена на Карельский фронт, близ озера Саар. В темную глухую ночь тов. Буржуа, находясь в сторожевом охранении, был убит ру-жейным выстрелом. В. Чистяков.
БУРЗЯНЦЕВ** Михаил Николаевич - крестьянин села Преображенского, Орского у., Оренбургской губ. Окончил Варшавский университет. В начале 1917 г. примкнул на короткое время к эсерам, но затем круто порвал с ними, связав себя с РКП (б), на боевом посту которой и отдал свою молодую жизнь. Будучи вначале членом Орского уездного исполкома, т. Бурзянцев в середине 1918 г. избирается Оренбургским губернским комиссаром юстиции. После занятия Оренбурга Дутовым возвращался в родной Орский уезд, но по дороге был схвачен казаками и расстрелян в г. Оренбурге. С. Долгоруков.
БУРМИСТРОВ. - См. Уткин.
БУРОВ - котельщик главных мастерских Моск. -Казанск. ж. д., - погиб при наступлении на Варшаву. Тов. Буров работал во многих советских учреждениях на ответственных постах. Он был человеком с крепкой волей и всякое дело доводил до конца.
БУРТМАН Нюма. - Родила его революция, он жил ее трепетами, светился ясной красотой революционного энтузиазма. Настойчивое искание причин, неутомимая жажда знаний были двигающим импульсом этой молодой, необычайно яркой личности. Он был одним из первых, который в кругу молодежи заговорил о необходимости политического самообразования. Он вносил в среду, в которой жил, стремление к интеллектуальному развитию. Еще будучи учеником, он организовал забастовку учащихся всех средних учебных заведений Харбина, как протест против гнусных замыслов контрреволюционной клики. Таковы были первые шаги молодой одаренной жизни, так красочно полно развернувшейся впоследствии. Позже, и качестве студента Владивостокского университета, он вел решительную борьбу с реакционным студенчеством. Из университета Буртман был удален, во Владивостоке оставаться было невозможно, и он возвратился в Харбин, где в начале 1918 г. вступил в члены РКП, ведя неутомимую подпольную агитационную работу среди жел. -дор. рабочих. В середине 1919 года, в период колчаковской мобилизации, он вынужден был бежать в Китай.
В марте 1920 г. он перебирается в Верхнеудинск. Все это время тов. Буртман продолжает много и серьезно работать, знакомится с марксистской литературой, изучает «Капитал». С момента возвращения в Россию он отдается кипучей захватывающей его целиком деятельности. Это - трепетное горение верящей в торжество коммунистической революции личности. Он горел и зажигал других, он говорил и убеждал.
На первом съезде трудящихся Забайкалья Буртман был избран тов. председателя съезда. Затем он работает в качестве управляющего делами правительства ДВР, участвует в деятельности ЦБ профессиональныx союзов, выезжает в Гонготу в составе миссии по ведению переговоров с японцами. Но его настойчиво влечет в Россию к партийной работе. В первых числах июля Буртман прибывает в Иркутск и здесь создает, по поручению Сиббюро, секцию восточных народов. Сам он утверждается на посту председателя секции. С его участием и под его руководством проводится первый корейский партийный съезд. В сентябре он выезжает на общекорейский съезд в Омске, где выступает с резкой критикой деятельности отдельных лжекоммунистов. В Омске им был возбужден перед Сиббюро вопрос о преобразовании секции в Дальне-Восточный секретариат Коминтерна. В секции он работает до изнеможения. Все же он находит минуты для участия в работах Союза молодежи, представляет серьезные разносторонние доклады в комячейку. Он участвует также в октябре 1920 г. на губернском съезде профсоюзов, проходит по выборам в члены горсовета и состоит членом горисполкома. В ноябре тов. Буртман выезжает в Читу на краевую партийную конференцию, где участвует в работах секции и в пленуме. Здесь ему удается отстоять необходимость оставления секции в Иркутске.
Вскоре по возвращении с конференции, в период напряженной партийной работы, в момент, когда он, усталый, изнеможенный, позволил себе роскошь минутного отдыха, - случайным нелепым револьверным выстрелом он был смертельно ранен. На другой день его не стало. («Народы Дальнего Востока», № 2).
БУРЦЕВ ** П. Ф. - крестьянин Покровской вол., жил в деревне Березник Пермской губ. Война 1914 г. (все время был на фронте) заставила его более сознательно относиться к политической жизни. Столкновение с белыми в 1918 г. в своей деревне, закончившееся сначала заключением в. тюрьму, а потом заменой штрафом в 3. 000 руб., для чего пришлось продать половину скота, привело к тому, что он стал на сторону большевиков. В 1919 г., по приходе красных, он был избран секретарем сель-совета и вступил в партию РКП, где и работал до весны 1920 г. В марте 1920 г. назначен уполномоченным волоргасева, а в июне - военкомом, и начал вести энергичную борьбу с дезертирами. Но, будучи волвоенкомом, Бурцев не бросил земли. Он обрабатывал свой участок. День отдавал работе партийной и советской, на полях же работал по ночам. Бандиты знали об этом, и когда ночью 27 июля 1920 г. Бурцев работал на своем участке, за 10 верст от дома, они его убили. (Из ст. Ефимова в сборн. «Крот», изд. Кунгурского Бюро Истпарта.)
БУТИН Иван Афанасьевич. Первый раз я встретила И. А. Бутина в 1909 г., когда его везли из Петрограда в ссылку после годичного заключения в Крестах. Он привлекался, как член с. -д. партии большевиков, но подробности его дела исчезли из моей памяти, так как главное наше внимание всю дорогу было посвящено жаркому спору по поводу «Эмпириомонизма» и «Материализма и эмпириокритицизма» Ленина, которые вызывали тогда большой интерес среди партийной молодежи. Несмотря на то, что наш совместный этап продолжался очень короткое время, образ этого незаурядного юноши ярко запечатлелся в моей памяти. Особенно привлекательны были в нем непримиримая честность и большая серьезность. Последняя ярко выделяла его из окружавшей молодежи. Ему было тогда едва ли 21 год.
Второй раз я встретил Бутина в 1918 г. летом в Сретенске, Заб. области. Он приехал из Читы на казачий съезд, на котором был председателем. Это был уже определенно сложившийся человек с большим умом, твердым характером и огромным жертвенным порывом.
Отличительная черта его характера - непримиримая честность - и здесь сказывалась в его беспощадной борьбе со всеми злоупотреблениями и гнусностями, откуда бы они ни исходили. Среди рабочих и казаков он пользовался большой любовью и популярностью. Несмотря на то, что он был председателем областного забайкальского Совета, он жил как беднейший из рабочих и был истинным представителем бедноты. Позднее, в июне-июле 1918 года, когда к Чите подходили чехи и семеновцы, Бутин стоял во главе ее революционной обороны и уехал с последним поездом красных из Читы.
Третий раз я встретила Бутина 18-20 июня 1919 года в макавеевском застенке. Макавеево - это небольшая станция у Читы, куда со всего Забайкалья привозились семеновцами на расстрел большевики. Тюрьма, где нас держали, помещалась в ж. -д. вагонах; и вот, в один серый, нудный день вдруг в нашем арестантском вагоне началось необычайное движение. Прибежало десятка полтора семеновских офицеров, и из их переговоров мы узнали, что из Благовещенска привезли партию «комиссаров», и в числе их есть одно очень «важное лицо», привоз которого приводил их в восторг, в предчувствии кровавой расправы.
«Голову понурил, сумрачно глядит», - декламировал какой-то офицер, очевидно, с «поэтической жилкой». Я, улучив минутку, выглянула в окно около уборной. Действительно, среди кучки людей, окруженной большим конвоем, виднелась одна высокая фигура с сумрачно наклоненной головой. Было что-то хорошо знакомое в этой фигуре, но мучительно не хотелось, чтоб это был Бутин. Скоро раздалась брань, и в вагон кого-то ввели и задвигались по направлению к нашим купе. Я выглянула в маленькое окно в решетке и почти в упор увидела Бутина. В первый момент я не узнала это бледное лицо: так много было в нем гордого, сурового презрения, но в следующий же миг оно озарилось присущим ему мягким светом, и я уже не сомневалась. Он также узнал меня.
Осыпая площадной бранью, офицеры посадили Бутина за 2 купе от меня. Между прочим, площадная брань так не шла к этой чистой личности, что, казалось, будто отлетала обратно. Это, по-видимому, почувствовали и сами семеновцы, потому что скоро они перестали его ругать и только злобно язвили и шипели при своих многократных посещениях гауптвахты и допросах Бутина.
Путина держали в Макавееве около 7-10 дней; его и еще 2-х товарищей заковали в ручные и ножные кандалы и посадили ря-дом со мной. Я часто и подолгу разговаривала за это время с ним,. И странно, - даже в нашу мрачную, однообразно тревожную жизнь он своим присутствием внес одухотворяющую струю. В нем жила огромная вера в людей и в жизнь. Я помню, с каким восторгом он показывал мне на отблески заходящего солнца в вечер, когда его должны были увести на расстрел.
У Бутина был безболезненный яд. Перед казнью его и двух закованных товарищей должны были, по всегдашнему обычаю семеновцев, жестоко мучить. И вот, когда, прощаясь с ним, взяв письмо и уговорившись обо всем, я напомнила ему, что при первых шагах конвоя он должен принять яд, что этого требуем мы, его товарищи, - он смущенно ответил, что поделил его поровну между своими двумя товарищами по казни, и что яда у него больше нет. Казнь была отложена. В эту ночь их увезли. Скоро меня увезли в Читу. Спустя три дни и Бутина привезли тоже в Читу. Перед отправкой на Макавеево Бутина подвергли гнусному издевательству, его пороли. Товарищи, при которых это происходило, говорят, что после второго удара с ним сделался сердечный припадок и, боясь, что он умрет преждевременно, палачи бросили истязание, дав ему 9-10 ударов шомполами.
В читинской тюрьме я 2 раза мельком видела тов. Бутина в тюремной больнице: он был бодр... В начале июля был прислан конвой с семеновского броневика, который взял на расстрел 60 человек, в том числе 40 чел. политических. В этой партии увели и тов. Бутина. Было лето, мы сидели на открытых окнах и напряженно ждали появления партии, которая должна была пройти мимо наших окон. И вдруг стройно из-за угла вышла колонна людей, - это шли 40 политических, нога в ногу, подняв гордо головы. Получалось впечатление, что не их ведут конвойные, а они своим стройным движением увлекают конвой за собой. Посреди первого ряда выделялся своей высокой фигурой И. А. Бутин. Он быстро нашел меня глазами и кивнул головой: «все кончено». Долгий прощальный взгляд, глубоко серьезное лицо. Сзади в камере раздались дикие вопли, - это плакала старый друг тов. Бутина, фельдшерица Филиппова, седая старушка, которую семеновцы засадили в тюрьму за то, что она принесла ему передачу. Дальше - слезы жены у тюремных ворот, рассказы об этом надзирательниц.
Узнать о дальнейшей судьбе Бутина точно я не смогла; его жена говорила впоследствии; что его сожгли живым в топке паровоза. А между тем, свое прощальное письмо к товарищам он заканчивал словами: «не мстить». До привоза в Макавеево Бутин содержался в благовещенской тюрьме, где сидел под чужой фамилией порядочное время, перенес 2 тифа, но под конец был узнан и переведен в одиночку смертников, где почти месяц сидел до отправки в Макавеево.
Много славных, красивых личностей погибло и боролось на Востоке с белогвардейцами, и среди них в первых рядах шел т. Бутин. В Чите у некоторых товарищей имеются материалы по его биографии, и, мне кажется, пора ее написать, так как память о нем и сейчас живет в народных низах Забайкалья. Вера Владимирова.
Воспоминания об И. А. Бутине.
Тов. Путин, в то время левый эсеp, был председателем Забайкальского Исполнительного Комитета Советов первого состава. С этим большим человеком я впервые познакомился в январе 1918 г. в г. Чите. На мартовском областном съезде трудящихся (в 1918 г. ) Ив. Аф. был выбран членом Заб. обл. исполнительного комитета и затем его председателем. С этого момента на протяжении почти 6 месяцев мне пришлось ежедневно работать вместе с Ив. Аф., пользоваться в работе его советами и указаниями, а особенно его моральной поддержкой. Обаятельный чуткий рыцарь долга и самопожертвования, он был непоколебим в своей кристальной честности и до героизма нетребователен к своему личному благополучию. Его безграничная выдержанность, скромность и гуманность, гармонирующие с твердой настойчивостью и природным умом, делали его очень цельным и большим человеком. Когда и где бы вы его ни встретили - за работой ли в кабинете, в лихорадочной ли работе ревштаба, на досуге ли - везде и всегда он был неизменно спокоен, всем доступен, внимателен и обаятелен. Ив. Аф. не был лишен и дара художественного творчества. Организ. -агитационный отдел, в котором я работал, помещался в одном здании с Исполнительным К-том. Рано утром, когда правительственная жизнь обычно еще не начиналась, Ив. Аф. уже спешил к любимому им месту - Исполкому. Почти ежедневно мы встречались с ним по дороге в Исполком и, рас-полагая значительным запасом времени, шли погулять под дышавшими теплом лучами утреннего солнца.
Ив. Аф., как всегда, интересный и занимательный собеседник, одухотворяясь красотами гор Забайкалья, его яркими пламенными лучами солнца, или читал по памяти свои стихотворения, или что-либо рассказывал из своего жизненного опыта, или просто увлекался деловыми разговорами и выкладками.
После свержения Советской власти на Дальнем Востоке Ив. Аф. жил и работал нелегально в Благовещенске.
Только когда он был оторван от кипучей работы (в первое время после падения власти Советов нельзя было вести подпольную массовую работу), Ив. Аф. мысленно заполнял пробелы семейной жизни, для которой у него не хватало. прежде времени. Он страдал за
своих любимых детей, которые оказались в тяжелых условиях. И теперь он оставался все тем же: близким, чутким и незаменимым товарищем, не знавшим забот о своем благополучии. Исполин культуры, беззаветно преданный: революционер и дорогой товарищ - он был любимцем трудовых масс и своих соратников и достойным гражданином великого народа! Арестованный в Благовещенске, он был выдан семеновцам - после стойких испытаний был вырван из наших рядов рукой палачей. Анатолий Полтавский.
В сборн. «Красная Голгофа» (посвященном памяти товарищей, погибших за раб. -крест. дело, под ред. И. Жуковского и З. Мокина, г. Благовещенск, 1920 г.) помещены автобиограф. очерки т. Бутина, под заглавием «Записки странника» и «В детстве» (стр. 33-67), а также его некролог, стихотворение Жуковского, посв. памяти И. А. Бутина, и 2 предсмертные письма т. Бутина (стр. 57-60). Ниже приводим одно из этих писем.
Предсмертное письмо И. А. Бутина к товарищам.
Милые, дорогие, все мои родные и товарищи. Вне всякого сомнения, сегодня я буду убит без всякого «суда и следствия». По-видимому, даже в. -п. «суд» для меня в Чите не назначен. Ну, что же? Прощайте, прощайте, милые. Конец. Я совершенно спокоен. Смотрю в последний раз на заходящее солнце и благословляю жизнь; да, даже эту кошмарную жизнь этого времени.. Знаю, глубоко верю, что она будет такой же яркой и светлой, как это солнышко.. Завещаю всем не грустить по мне, а мужественно бороться до заветного конца. Обнимаю всех и крепко, крепко целую. Весь ваш Иван. Не мстите! 16-го июня 1919 года.
БУТОВСКИЙ Федор Тарасович - родился в 1895 г. в деревне Волча Лепольского уезда, Витебской губ., рабочий - слесарь механической мастерской вагонного завода, член РКП (б) с 1918 г. По партийной мобилизации был командирован в школу инструкторов и агитаторов, а оттуда в г. Кирсанов Тамбовской губ. для работы в качестве инструктора и агитатора по своему уезду. После трехмесячной работы, при командировке в село Трескино был там убит из-за угла бандитами 10 июня 1919 года. По имеющимся сведениям, он был окружен 10 бандитами и, раненый в голову и шею, застрелился сам. Е. Бутовская.
БУТЫРИН Афанасий - рабочий кожевенного производства, агитатор-массовик, пламенный оратор, любимец рабочей и крестьянской аудитории, работал активно в Воронеже в партийных и профессиональных организациях, на Украине был председателем Чрезвычайной комиссии, членом Исполкома. В1920 г. погиб под Кременчугом в бою с махновскими бандами.
БУФФЕЕВ ** - рабочий Коломенского завода. Был горячий сторонник РСДРП (б) и власти Советов. Убит по несчастной случайности в толпе на улице г. Коломны в 1917 г. («Братская Могила», вып. II).
БУХАРИН Петр Иванович - красный курсант, погиб от сыпного тифа на Туркестанском фронте в начале июля 1920 года. (Правда, № 145 от 6 июня 1920 г.).
БУШЕН. - См. Уткин.
БЫКОВ Александр Аркадьевич - один из деятельных коммунистов, старый большевик, все время работал в Москве. Сын бедных родителей - мать была прачкой. С начала Октябрьской революции заведовал полиграфическим отделом. Был мобилизован вместе с женой в 1920 г. в Симбирскую губ., где и умер от сыпного тифа.
БЫКОВ Ефим Васильевич (1887- 1920) - род. в дер. Волково Егорьевского уезда Московской губернии, в крестьянской семье (отец его, как анархист, был арестован при царизме). С 13 лет работал в Москве в пекарне, где, будучи разносчиком хлеба, был использован для передачи нелегальной литературы по домам. Впервые арестован в 17 лет в Донбассе, где работал в шахтах чернорабочим. Примыкая к анархистам, работал в егорьевской организации, много раз арестовывался, был в ссылке и эмиграции. Арестованный в Егорьевске в 1913 году за убийство провокатора и за «экс», был приговорен к смертной казни, замененной вечной каторгой. Отбывал каторгу в Бутырках (вместе с. Дзержинским, Рыкуновым и др. ). В феврале 1917 г. выходит из тюрьмы и примыкает тотчас к большевикам. Вынужденный уехать на юг, благодаря сильно развившемуся в тюрьме туберкулезу, не перестает принимать самое активное участие в жизни ялтинской организации нашей партии, особенно в корниловские дни. В Октябрьские дни бросает лечение и спешит в Москву, где. назначается членом Центрального штаба Красной гвардии, заведует хозяйственным отделом штаба, работая по 24 часа в сутки. В 1918 году едет на царицынский фронт, потом в Крым, откуда во время немецкой оккупации ему удается вместе с некоторыми товарищами бежать, тогда как другие (Торвацкий, Слуцкий) были убиты. В 1919 г. работает в артскладе на Ходынке и по ревизии артскладов в Егорьевске и др. местах. В том же году - уполномоченный тов. Муралова (а затем т. Ярославского) при московском военном комиссариате. Командированный снова в Крым, уходит оттуда с последним поездом при занятии Крыма Врангелем. Постоянные переезды, тяжелая работа подорвали в конец расшатанное еще царскими тюрьмами здоровье, и в 1920 г. Е. Быков умер от туберкулеза гортани в г. Славянске Харьковской губернии. Ив. Товстуха.
БЫКОВ** Сергей Ефремович - сын рабочего и рабочий Раменской фабрики, родился в 1897 году, в партии с 1918 года, убит на Сиб. Восточном фронте. («Братская Могила», вып. II).
БЫКОВСКИЙ Сергей - член Московского Губисполкома, командир на петроградском фронте, погиб в бою под Новыми Бугра-ми в 1919 г.. Назначенный командиром отряда всего за несколько часов до отправки на фронт, тов. Быковский, принимая команду из рук Ревкома, просто и без рисовки сказал, что он знает свой долг и исполнит его до конца. 22 октября вечером отряд тронулся из Москвы на выручку Петрограда; 29-го, ровно через неделю, тов. Быковский отдал свою молодую жизнь за свободу пролетариата. («Правда», № 245 за ноябрь 1919 г.).
БЫСТРОВ - См. Уткин.
БЫСТРОВ Михаил Васильевич. - С тов. Быстровым я познакомился в 1918 году на курсах в 1-м крестьянском Петроградском университете имени тов. Зиновьева. В течение двух месяцев нашего учения т. Быстров вел себя, как достойный и примерный слушатель тех политических лекций, кои нам преподавались.
По окончании курсов мы с тов. Быстровым хотели остаться в Петрограде, где думали проникнуть поскорее на фронт, но наше желание было отвергнуто, и мы поехали в Боровичи. Здесь нас сразу, как людей, более или менее политически зрелых, взяли для работы агитполитпросвета военкома. Тов. Быстров был назначен на должность военкома в караульный батальон. К работе по политико-просветительной работе тов. Быстров относился ревностно и все время мечтал об отъезде на фронт. В феврале 1919 года он вместе со своим батальоном выехал в Новгород и оттуда на фронт. С. Шемякин.
К воспоминанию о товарище Быстрове.
Я знал М. В. Быстрова в Боровичах в 1918 году, он - идейный работник, коммунист. 8 июня 1919 года мы вместе с т. Быстровым выехали на восточный фронт против Колчака. Тов. Быстров был командиром нашей роты, я - старшиной. В первом бою я был восхищен его безграничной храбростью: несмотря на град пуль, снарядов, он вол свою роту вперед и ободрял слабых, задерживал бегущих красноармейцев других рот, отступавших в беспорядке. Мы оторвались от других. Несмотря
на это, т. Быстров вел свою роту в тыл противника, и мы были окружены со всех сторон. Он не растерялся, мы пробили себе дорогу штыками и присоединились к своим частям. Красноармейцы сразу посмотрели на него, как на героя, все его уважали, и наша рота за все время боев была первой. Вот один из примеров. Под Пермью в бою с колчаковцами, когда под натиском кавалерии наши части начали отступать, т. Быстров со своей ротой продолжал преследовать удиравшие обозы с пулеметами и захватил много пулеметов; окруженный со всех сторон, он не думал отступать и держал свои позиции до самого вечера. Это дало возможность отступившим частям перегруппироваться, и победа осталась за нами, хотя почти половина роты Быстрова выбыла из строя.
После этого нашу дивизию перебросили на южный фронт против Деникина. Здесь в бою под Обояном и погиб мученической смертью наш лучший командир, герой-коммунист, т. Быстров. В то время, когда мы были расположены по квартирам в деревнях Каменке и Колтеве, вследствие измены высшего командования на нас вдруг неожиданно напали два корниловских полка.
Быстров со своей ротой и здесь дал отпор, держал наступавшую пехоту противника несколько часов и в это время дал возможность третьему батальону присоединиться к своему полку. С остатком же своей роты, окруженной со всех сторон, он обстреливал белую кавалерию до тех пор, пока не был сражен двумя пулями сразу, почти в упор; он упал со словами: «Смерть вам, предатели революции, не сегодня, так завтра!» Из боя взять его не удалось, так как кавалерия рубила шашками красноармейцев, и Быстров остался лежать тяжело раненый среди неприятельской кавалерии. На другой день мы опять заняли эту деревню. И вот, что мне лично рассказали здешний священник и крестьяне. Тов. Быстров был ранен как раз около церкви и прямо у дома священника. По уходе нас казаки: слезли с лошадей и подошли к Быстрову, который истекал кровью и просил пить; один крестьянин хотел помочь ему, но белый офицер не позволил и в то же время ударил т. Быстрова ногой в лицо, так что у того брызнула кровь. Уезжая, белые строго запретили помогать ему, грозя расстрелом за ослушание. Тов. Быстров лежал с 11 часов дня до самых сумерек и все был жив. Местный священник с тем же крестьянином, по уходе из деревни белых, на свой риск снесли его в близстоящую сторожку. Тов. Быстров еще был жив и попросил, чтобы написали письмо домой. Священник предложил ему приобщиться, но он отказался. Похоронен т. Быстров на общем кладбище при той же церкви. Готлов.
БЯХОВ - сотрудник особой группы, убит бандитами 3 сентября 1920 года. Он был опознан одним из бандитов и зверски замучен. Сошел незаметно со своего боевого поста, но не бросил его сам. Его заставили уйти гнусные убийцы. Ушел без крикливых шумных фраз, без красивых жестов, один, без друзей, под хохот своих врагов. После страшных издевательств рас-стался со своей молодой жизнью. Как осенние листья падают от ветра бесшумно на землю, так уходят от жизни преданные революции ее сыны, снятые с постов предательской рукой. Без шума. Без крика. С полным сознанием своего революционного долга. Такова их работа и при жизни. Никем не заметные, часто испытывая страшную нужду, они, как кузнецы, под треск, шум, грохот, несправедливость куют новое счастье миру. Удар за ударом... удар за ударом. Над ними не блещет ни слава, за которой многие, многие в погоне топчут часто лучшие порывы человека. Да они и не ищут ее. Слава наших погибших друзей, это - добрая память о них всех, кого они охраняли в тяжелую годину гражданской войны. От революции они не требовали ничего. Революции же отдавали все.
Ушел одиноко. Не видя перед своим концом ни одного братского взгляда, кроме осатанелых врагов. Кого он звал перед смертью - брата, отца, мать, жену иль друга? Только непроглядная угрюмая ночь слышала последнюю волю осужденного. Ушел незаметно, как слетевший осенний лист, для тех, кто подчас с презрением смотрел на него, как на мелкую сошку, кто с важностью, проходя мимо, бросался фразой «чекист». Чекист.