КНИГИ
Никита и Алексей встречались каждые выходные, их маршруты обычно проходили по местам, связанным с творческой и духовной жизнью. На этот раз они решили зайти в художественный магазин. Но, как это бывает с чудаками, непредсказуемо отвлеклись. По дороге друзья увидели старый двухэтажный дом, чудом сохранившийся в центре города. Пройти мимо оригинальной развалюхи было бы для двух художников преступлением против своей любознательности. Ведь перед ними была старинная металлическую лестница, её ступеньки вели наверх, почти в небо – к двери с надписью «Книги».
– Алексей, давай заглянем в книжный! Странно, что я тут раньше проносился мимо как угорелый и его не примечал! Видимо магазинчик недавно открыли!
– У тебя как будто дома читать нечего... – Алексей хмыкнул. – Голова не опухает?
– Голодному до чтения никогда не хватает! Чем больше ешь, тем больше хочется!
– Ты из книг что-то конкретное ищешь?
– Когда занимаешься археологическими раскопками, разве ищешь что-то конкретное? Хотя… Вдруг в этом магазине мы раскопаем «Мгновения» Юрия Бондарева. Мне недавно попались его последние миниатюры, я долго не мог оторваться...
– Что, трудно в Интернете скачать?
– Искал уже! Но не всё нашёл... А если книжку куплю, то сам прочту и тебе дам. Чтобы потом с тобой обсудить! Или потом подарю кому-нибудь. Я люблю хорошие книги дарить хорошим людям!
– А как ты определяешь, хороший человек, или нет?
– Ну, если ты веришь, что он хороший – у него больше шансов таким стать. Тем более, после прочтения хорошей книжки!
– Ладно, пойдём, посмотрим, что тут за книжки... – согласился Алексей.
Друзья поднялись по лестнице.
Они не ожидали, что попадут в столь интересное место, где можно легко затеряться на несколько часов. Многочисленные ряды стеллажей от пола до потолка были плотно заставлены самыми разными изданиями – от собраний сочинений классиков до книжонок, место которым в кармашках для туалетной бумаги.
– Ого! Смотри, письма Ван Гога! – оживился Алексей, – читал?
– Пока нет... Погоди... – Никита уже рылся на полке с советскими изданиями. – Нашёл! Смотри, какой хороший сборник рассказов Грина!
– Это который «Тихий американец»?
– Нет, это который «Алые паруса», – Александр Степанович!
– Ну-ка, можно посмотреть? – заинтересовался Алексей. – Хм... Замечательные названия... «Лужа бородатой свиньи»... «Дьявол оранжевых вод»... «Загадка предвиденной смерти»... Это что? Для пионэров написано?
– Дай сюда! – Никита забрал книжку у друга. – Хватит ухмыляться! Лучше бы сам почитал! Вот, смотри, тут «Акварель» есть! Про художника, между прочим! По этому рассказу фильм снят... Слушай, отличный сборник – здесь есть «Позорный столб» и «Комендант порта»! А ещё «Голос и глаз»! Всё, покупаю! Подарю кому-нибудь!
– Да читал я всё это! Хорошая книжка... Для детей старшего школьного возраста... Как раз для тебя! – Алексей хлопнул Никиту по спине.
– Да, да! Это точно для меня! И для других детей... Вроде Паустовского, который много о Грине писал... Хотя, тебе Паустовский тоже, наверное, неинтересен... Детское чтиво... Тебе Кафку подавай, Гессе, Маркеса, Борхеса, Павича... Ошо...
– Ну, ты свалил в одну кучу! – засмеялся Алексей.
– Да ладно, извини... Вообще-то я как раз сам недавно читал Маркеса. И «Сиддхартху» Германа Гессе. А его «Степной волк» вообще отличная вещь!
– Что, правда? – ироничный взгляд Алексея вызвал ответную улыбку Никиты. – Ты и такое читаешь?
– Правда, правда... Я когда открыл для себя Гессе, сразу понял, что это мой автор! Я бы с ним хотел дружить! Он даже внешне мне симпатичен! Ты посмотри, какой аскетический тип! – Никита уже отыскал и раскрыл сборник Германа Гессе с портретом автора. – А иных мэтров и читать не захочется, как только увидишь их сытые лица.
– Это ты кого имеешь в виду?
– Да, уж, не Юрия Бондарева! И не Александра Грина...
– А кого? – глаза Алексея иронично сверкнули, – может быть, Бальзака?
– Бальзак был великим гуманистом! Он – гений! Ну, да, он был толстяком... Так бывают же исключения... Зато сейчас глянь на наших самых издаваемых авторов! Как ты думаешь, сытый и холёный сможет нам с тобой дать новое откровение?
– А почему нет?
– Он будет говорить правильные вещи, но они нас не тронут! Потому, что у сытых – другие интересы! Им надо удивить, продемонстрировать свою эрудицию, блеснуть юмором, зацепить наше любопытство дешёвым крючком, чтобы потом снять свой литературный дивиденд! И ещё больше насытиться... Ты можешь себе представить упитанного Иисуса на кресте? А я не могу представить упитанного писателя на литературном кресте!
– Что это ты так разбушевался?
– Слушай, давай всё-таки разберёмся! Мне самому интересно... Вот сейчас я тебе перечислю своих любимых писателей! Остановимся на недавних наших современниках, что покинули наш мир в последние лет тридцать. Я счастлив, что жил с ними в одно время!
– Ну-ка, любопытно...
– Пожалуйста! Василь Быков, Владимир Тендряков, Борис Васильев, Даниил Гранин, Валентин Распутин, Фёдор Абрамов, Варлам Шаламов… Достаточно? Уже только тех, кого я сходу вспомнил, хватит до конца жизни читать и перечитывать!
– Никит, ты, конечно, во многом прав... Многие из названных тобою были фронтовиками, а это особая категория людей... Они хлебнули тяжёлой жизни, нам, счастливчикам, такие испытания и в страшных снах не снились... Но наших современников нельзя так круто судить, сравнивая всех одним аршином!
– Хорошо, Алексей! Тогда посмотри на фотографии Шукшина! Он из более молодого поколения. Но что ты увидишь в глазах Шукшина? Неужели увидишь сытое самодовольство? Скорее увидишь горечь раздумий... Видимо тут всё дело в генетике...
– Да кто знает, в чём тут дело? Человек – вселенная со своей историей.
– Я думаю… Вот наши с тобой предки – крестьяне. Мои – из Владимирской губернии, твои – из Самарской. И нам, хоть мы давно уже городские жители, почему-то понятны переживания Шукшина, Абрамова и Распутина. Наверное, у нас с ними есть в генах много общего! А что у нас общего в генах с сытыми потомками князей, купцов и ростовщиков? Представь, кто-то из них стал модным сочинителем хороших текстов... Они гордятся родословной своих таких же сытых хорошо устроившихся предков. Этих авторов протаскивают на вершину издательского бизнеса, а протаскивают туда своих! Кто из сытых издателей будет поднимать наверх Распутина или Белова? Разве хорошо устроившийся коммерс будет рекламировать Бондарева, честного до самого последнего волоска? Бондарев всегда был со своим народом – в мире и войне. Он презирал и сейчас презирает всех этих комфортно устроившихся. Или просто их не замечает – это не его аудитория!
– Интересный у тебя отсев не своих писателей... По величине загривка или брюха.
– Почему же отсев? Я пытаюсь понять истоки своих предпочтений. Ты что, с Чеховым не согласен, что в человеке всё должно быть прекрасным? И не согласен с предпочтениями Бога, который создал людей по образу и подобию?
– По твоей логике как относиться к большому и солидному Дюма? Или к Жоржу Сименону? – продолжал подначивать Алексей, – вспомни, как ты носился с публицистикой Сименона!
– Лёша! Конечно, дело не в большом брюхе! Это метафора. Дело в сытости вообще. Почему-то сытый проповедник у меня мало доверия вызывает... Изучи состав Госдумы! Посмотри, сколько там сытых и довольных собою! Они и лезут в Думу на обильные хлеба, хотят себе больше других. И власти над голодными хотят, а вовсе не накормить этих голодных! Я вот что думаю... Когда у человека сладкая безмятежность, сплошной комфорт и всего в изобилии, то это не стимулирует его душевно напрягаться. В нашем, мягко говоря, несовершенном мире честный творец не должен быть сытым и довольным. Иначе он будет хорошо оплачиваемым клоуном, шутом для развлечения подобных себе – сытых. А нам таких клоунов как раз и навязывают, от них проходу нет, своим кривлянием и визгом клоуны отрабатывают тарелку жирной каши!
– Так как же не отрабатывать, если тебя по ящику и в Интернете показывают, по радио крутят. Этих клоунов все знают, а спроси у людей, кто такой, к примеру, Альберт Швейцер? Спроси у самих клоунов... А потом сравни, кто такие эти клоуны и кто такой Швейцер, которого они бы дружно перекричали!
– Давай сделаем рекламу своих, не клоунов! – загорелся Никита.
– В смысле?
– А мы сейчас накупим здесь книжек и на улице людям раздадим в подарок! Эксперимент такой устроим...
– Что за эксперимент? Какой процент людей от нас сбежит, как от маньяков?
– Нет! – Никита рассмеялся. – Предлагаю совместить приятное с полезным… Вот сколько к людям пристаёт всяких торгашей и рекламщиков – спасу нет! А мы наоборот – будем дарить людям общение с великими писателями! Увидим приятного человека – подарим хорошую книгу, заинтересуем рассказом об авторе. Представляешь, как будет радостно кому-то, что его выделили из толпы и сделали подарок!
– А если встретится хорошенькая девушка? Ты же ей сразу всё отдашь… И потащишься за ней – до дому провожать с тяжёлым грузом. Который она на следующий день унесёт в буккроссинг.
– Зачем же? Надо на выбор по одной книжке дарить. Ну и обмениваться телефонами... Кто захочет – позвонит, чтобы поделиться впечатлениями! И тогда уже общение будет предметным! Сразу станет ясно, чуткий ли человек, или его симпатичная оболочка набита барахлом...
– План годится! – согласился Алексей. – Действуй! А я пока письма Ван Гога почитаю.
Никита отправился прочёсывать магазин в поисках любимых книг. Спустя полчаса он уже стоял на кассе и держал в руках хорошую стопку.
– Это всё ты собираешься торжественно вручить? – удивился Алексей. – Когда же мы успеем?
– Кто хочет – успеет! Пошли на улицу, ознакомлю со своими раскопками!
Расположившись на скамейке, Никита и Алексей приступили к осмотру добытых сокровищ, сложенных в два пакета.
– Ну, с Грином всё ясно! Это мы подарим самой романтичной девушке! – Никита отложил своего любимца отдельно. – Да, насчет того, что он – для малолеток... «Алые Паруса» Грин сочинял, когда ему было сорок лет! И он писал этот шедевр так, чтобы его самого за сердце брало! Он писал это для себя и для всех! Вот поймай за шиворот взрослого всезнайку, для которого Грин – «детский писатель», и пусть он придумает свои «паруса» для детей, или для взрослых! Посмотрим, что из этого выйдет! Кому будут нужны его «взрослые» потуги – вот вопрос… Я впервые читал «Алые Паруса» когда мне было лет под тридцать. И меня так схватило за душу – я даже помню, как всё время приговаривал, словно мантру: «вот же здорово, как же это здорово...» Чуть не до слёз меня эта книжка тронула. А, может быть, и до слёз, пожалуй... Я был ошеломлён, это точно! А ты говоришь – для детей...
– Ладно, ладно, я пошутил! Я сам в детстве был потрясён, читая «паруса», – Алексей пожал Никите запястье. – Давай, посмотрим, что там у тебя ещё...
– Вот... Смотри... – Никита достал небольшую зелёную книжку с розой на обложке и театральным жестом прижал её к груди.
– «Золотая роза» Паустовского! – догадался Алексей.
– Да! Это мне бальзам на душу... Кому-то круто повезёт с этой книжкой... Паустовский – чудо! Читая в первый раз, я смаковал каждую строчку. И переживал, что книжка скоро закончится...
– Согласен! Паустовский – писатель на все времена! Давай дальше смотреть! Что там у тебя ещё?
– Ещё один Паустовский... Рассказы! Вот – есть «Снег», «Шиповник», «Жёлтый свет», «Старик в потёртой шинели»... «Во глубине России»... Там есть трогательный эпизод про тряпичника и девочку... Аж до мурашек пробирает... Конечно, «Телеграмма»... А «Корзина с еловыми шишками»! Это же – наш Андерсен! Кстати, Паустовский и про Андерсена писал! – Никита любовно переворачивал страницы, – О! тут и «Песчинка» есть! Слушай, сейчас начну читать – не оторвусь... Это как начать слушать Баха – и ты уже весь там, в его музыке... Лёш! Отними у меня Паустовского! Иначе мы отсюда не уйдём до ночи!
– Давай мне, я сам почитаю!
– Бери! Это тебе поможет новый шедевр нарисовать! Ладно, смотрим дальше.
– Ого! Это ты где откопал? – Алексей с удивлением приоткрыл рот, листая «Творчество» Эмиля Золя. – Какие рисунки хорошие! Именно это издание я в молодости читал! Но если ты это подаришь какой-нибудь красотке – забудь про неё! Она от тебя сбежит, как от сумасшедшего! Она же, не дай Бог, подумает, что все художники такие одержимые, как в этом романе... Ты помнишь, чем там закончилось?
– Помню, помню! Да от меня и так бегут, как от чёрта! – рассмеялся Никита. И – слава Богу! Нечего расслабляться и деградировать в блаженной любовной неге! Надо держаться не за юбку, а за карандаш!
– С тобой всё ясно, шутник! Поехали дальше... Чем ещё порадуешь?
– Андрей Платонов! Рассказы... Тут есть «Одухотворённые люди». И «Юшка»...
– Возражений не имею. Но Платонова далеко не все смогут осилить!
– Не скажи! Я недавно дал знакомому парню, который вообще мало читает – просто раскрыл ему «На заре туманной юности» и приказал: читай! Так он втянулся, и не мог до самого конца оторваться. А рассказ не сказать, чтоб маленький!
Алексей кивнул головой и придвинул к себе кулёк с книжками.
– Смотрим дальше... А это что? Ты бы ещё Майн Рида купил! – Алексей с улыбкой раскрыл «Избранное» Герберта Уэллса.
– Зря ты подкалываешь! Советую перечитать «Войну миров»... Между прочим, твой любимый Юрий Олеша очень уважал Уэллса! Не веришь – изучи его «Ни дня без строчки»… Вот я тут приметил рассказ «Дверь в стене»! Это потрясающий шедевр! Сколько ни читал заново – каждый раз поражался! Однажды в школе ко мне после уроков пришли человек восемь детей – книжки смотреть. Я натаскал в свой класс целую библиотеку. Так вот, выдал я им всего Герберта Уэллса, у меня его много. И предложил всем одновременно прочитать «Дверь в стене», этот рассказ обычно во всех сборниках бывает. Ты бы видел, с какими лицами дети читали! Потом они мне наперебой пересказывали сюжет! Даже один парнишка, таджик, он по-русски еле говорил, мне напомнил один эпизод – там дети высмеивали главного героя рассказа за его историю о чудесной двери. Вот она – волшебная сила большой литературы!
– Ладно, сдаюсь! Просто я много Уэллса проглотил ещё в древности. И подзабыл его.
– Ну, вот! Тебе надо освежить впечатления…
– Ха! Марк Твен! Ну-ка, ну-ка... Никита, Тут есть про то, как он редактировал газету? Ага! Есть! И про велосипед... И скачущая лягушка на месте! Слушай, дай почитать! Помню, студентом любил его рассказы... И выписывал его остроты в тетрадку. Как я тогда хохотал!
– Потерпишь! Я тебе потом свою книжку дам, эта нам для эксперимента нужна!
– Ладно, потерплю... Показывай дальше!
– Соловьёв. «Повесть о Ходже Насреддине».
– Не читал... Я другого Соловьёва знаю. Владимира! Его «Философию любви».
– Счастливый! Теперь срочно почитай Леонида! И будешь так же хохотать, как от Марка Твена, и постоянно перечитывать.
– О-о-о! Андре Моруа! «Письма незнакомке»... Рассказы у него тоже отличные! Знаю, знаю... – Алексей потряс толстый томик и переложил его в стопку просмотренного. – Романтика времён студенчества! Это всем понравится, особенно девушкам! Одобряю!
– А это одобряешь? – Никита достал следующую книжку – новеллы Стефана Цвейга.
– Какие могут быть вопросы? Конечно! А из других вещей Цвейга меня очень впечатлила повесть «Подвиг Магеллана». Но юным прекрасным созданиям в самый раз его новеллы читать...
– Ну, да... Смотри дальше! Как тебе это?
– Слушай... – Алексей почесал подбородок. – Я как-то к Зощенко спокойно отношусь.
– Ошибаешься! Это совсем другой Зощенко! То есть, это – он, но как будто совсем другой... «Возвращенная молодость» и «Перед восходом солнца» – серьёзные вещи. Я эту книжку, когда был студентом, ценил на вес золота...
– Интересно... Надо будет изучить, раз такое дело, спасибо за наводку!
В кульке ещё осталось три книги.
– Это ты специально выбрал такое «счастливое» количество? – сосчитал все книги Алексей. – Тринадцать книжек... Эксперимент закончится несчастьем!
– Нет, тринадцать – это случайно получилось! Я не считал... Смотри дальше! – «Белый Бим Черное ухо», «Не стреляйте белых лебедей» и «Чучело». Вот... Троепольский, Васильев и Железников. Вместе получается аббревиатура – ТВЖ… Можно расшифровать – «Товарищество выдающихся жизнелюбов»!
– Или три великих жизни!
– Точно! Эти три книги – три алмаза, сверкающие в нашей подборке! Вот где разливается свет ярких личностей! Там в каждой повести удивительные люди с прекрасными душами! Я, конечно, имею в виду главных героев, а не всяких хмырей и злодеев, которых там больше.
– Честно говоря, я «Чучело» не читал... Но тебе сейчас доверяю.
– Ты можешь фильм посмотреть, а потом почитать! Или наоборот – сначала почитать! Это тот самый редкий случай, когда без разницы.
Тут Никита увидел трёх девушек. Они были примерно одного возраста, роста и одинаково стройные. В другой ситуации утверждать, что они были ослепительными красавицами, Никита не решился бы, но то, что они были по-своему милы – да! У одной из девушек был несколько крупноватый нос и шикарная длинная коса. Чуть заметно косящие карие глаза другой девушки искрились живинкой. Третья девушка была немного угрюма – как-будто успела схватить незачёт по лабораторной работе... Но в глазах Никиты девушки были прекрасны, он уже настроился на интересный эксперимент и был подогрет разговором о любимых писателях! Чем больше романтики в душе смотрящего, тем больше красоты он видит! А Никита видел пушистые длинные волосы, стройные ножки и милые улыбки! Больше ничего и не нужно, чтобы очароваться сразу тремя подружками!
Девушки на ходу что-то оживлённо обсуждали, по их разговору было ясно, что они – студентки, скорее всего – биологи, или медики.
– Алексей, вот они! Первые счастливицы! Алмазы достанутся им! – Никита поднялся со скамейки, взял три последние книжки и направился к девушкам.
– Представляю, какая сейчас будет комедия... Опомнись! Не смеши людей! – кинул ему вслед Алексей. Но Никита лишь рукой махнул.
– Девушки, здравствуйте! Извиняюсь за то, что прервал вашу беседу... Вы книжки читаете?
Подружки одновременно посмотрели на него, удивление на их лицах быстро сменилось иронией.
– Это допрос? – решила сходу осадить Никиту та, что казалась угрюмой.
– Нет, это вопрос! Дело в том, что вы мне приглянулись, и я хочу с вами поделиться своими любимыми книжками! Я их уже прочитал... Смотрите, вот!
Девушки переглянулись, их общая настороженность перешла в любопытство.
– Я Белого Бима читала в детстве... Обревелась – так жалко было собаку! – сказала девушка с карими глазами, поправляя юбку на остреньких коленках. – А «Чучело» только фильм смотрела...
– Да! По всем этим книгам фильмы сняты! Причём отличные! – оживился Никита, – я их все смотрел по нескольку раз... И книги потрясающие! Берите, потом друг другу можете передавать. Или подарить кому-нибудь! Чем больше людей прочтёт, тем лучше!
– Спасибо! – наконец-то улыбнулась угрюмая девушка. И сразу превратилась в красавицу. – Оль, дай мне «Бима» почитать, я собак люблю!
Кареглазая Оля взяла себе «Лебедей». А третья книжка досталась девушке с косой.
Никиту распирало счастье. Он немного рассказал девушкам о писателях, создавших эти литературные шедевры, потом карандашом написал на обложке одной из книг свой телефон и, прощаясь, сказал:
– Ладно, не буду больше надоедать! Если вы мне потом позвоните, буду рад узнать, что вас в этих повестях особенно захватило. Какие детали.
– Хорошо! Мы позвоним, когда прочитаем! – заулыбались ему подружки.
Никита ликовал.
– Ну вот! А ты боялся! Видел, как здорово всё у меня получилось? Теперь прекрасные девушки прочитают прекрасные книжки! – радостно выпалил Никита, вернувшись к Алексею.
– Ты думаешь, они позвонят? – в голосе Алексея чувствовалась скорее ирония, чем сомнение.
– А какая разница? Эксперимент покажет! Они же обещали, а людям надо верить... Иначе тебе тоже никто не будет верить!
– Ну ладно, посмотрим... Только боюсь, они завтра же забудут про твои книжки. Вокруг столько крикунов – всё внимание на них уйдёт. Или в Интернете зависнут – до книг руки не дойдут... Книги же требуют напряжения души...
– Не нагнетай раньше времени! Как говорила моя тётя Лена из Тамбова: «не нагнетай ноосферу»!
– Хорошая у тебя тётя!
Друзья рассмеялись.
Остальные книги были розданы в тот же вечер. Как не трудно догадаться, все они ушли к представительницам прекрасного пола.
Рассказы Паустовского и Грина достались двум грациозным артисткам. Соловьёв и Уэллс отправились к «ботанического» вида школьницам. «Золотую розу» Никита вручил студентке-художнице, новеллы Цвейга и Моруа подарил стройным розовощёким бегуньям на роликах. Марка Твена унесла под мышкой худенькая православная красавица в платочке. Последними нашли своих полноватых обладательниц Платонов и Зощенко.
В жизни Никиты это была самая приятная просветительская акция. Правда у Никиты от усталости и переизбытка общения чуть голова не кружилась.
Друзья расставались уже поздно вечером, незадолго до закрытия метро.
– Слушай, казалось бы, что тут мудрёного – найти хорошей книжке своего читателя! Но это почти столь же важно, как найти собаке хорошего хозяина! – Никита, вдруг, поднял глаза к звёздам. – Представь, что авторы книг смотрят на нас с небес и беззвучно кричат: «Посмотри туда! Вон той конопатой подари меня!»
– Или: «Видишь, через дорогу, на скамейке сидит курносая девчонка со скрипкой? Я как будто специально для неё писал этот рассказ!» – Алексей кивнул в сторону одинокой фигурки, еле заметной в тени дерева.
– Наверное, самое лучшее своё творение человек создаёт с мыслями о любимых. Или адресует лучшему другу... Может быть, тому с кем хотелось бы дружить, кого хотелось бы любить... Счастлив писатель или художник, кто творит своё самое сокровенное с мыслями, как он подарит это хорошему человеку, любимому человеку! Или тому, кто сам любит... Любит весь мир! И что ещё может тронуть писателя больше, чем слеза, упавшая на страницу его души, увидеть, что кто-то прижал его книжку к груди... Пусть даже на всём свете найдётся только один такой человек...
– Ну, Паустовскому в этом точно повезло! Я его прямо сейчас начну читать – в метро!
– Давай! – Никита воодушевился. – Начни с небольшой «Песчинки»! Или прочти «Снег»… Это из моего любимого!
После того памятного вечера прошло много времени, но Никите так никто и не позвонил. А спустя несколько месяцев пришло письмо от незнакомого парня. Он прислал фотографию книжки Паустовского и написал, что хочет её вернуть Никите. Судя по тону письма, «Золотая роза» так и не была прочитана.