Поэт А. Синекдоха, не имеющий недостатка в словах, был в парке на скамье под кленом. Он держал при себе неизменно карандаш и тетрадь, куда добавлялись еще и еще пометки. Обратив случайно лицо свое налево увидел он то, чего ранее не способен был видеть и доселе будто не замечал: у скамейки, под другим кленом, стояла молодая девица, без облика которой осени не доставало бы, кажется, самого главного… поэт наш лучше скажет, чего именно.
А. Синекдоха немедленно оставил тетрадь на скамье и направился прямиком под соседний клен, чувствуя великое волнение. Приблизившись к девице, он говорил:
- О, простите меня, миледи! Я полон к вам речей; выслушайте их до конца!
Та, не меняясь в стане, но значительно переменив образ лица, ждала объяснений. Поэт спешил дать их:
- Если бы не странное это чувство, которое зовут, кажется, любовью, я ни за что не решился бы тревожить вас. Как проникло оно ко мне? – я не звал его, ведь я – поэт, а перо ревниво, оно не простит и ответно изменит мне! Но теперь скажите, разомкнув чудесные ваши губы, скажите мне одно только слово, которое, верно, уж лежит на языке вашем – и я пойму, что женщины – это не моё, и отойду в прежнем своем счастии, утвердившись на прежнем своем месте!
Что сообщить мне вам, читатель? Она сказала слово; сперва он не разглядел то слово за чудными губами ее, но как освободила она его, так опустело место поэта, счастливого теперь другим счастием.
Так опустело место поэта.
2014