- Ты меня слушаешь?
Я не очень заинтересованно оборачиваюсь к Клер. Она вопросительно смотрит на меня и ждет ответа. Только вопроса я не слышала.
- Ты говорила что-то... Что-то про выходные, или про сегодня, или про вчера, - я снова оборачиваюсь к окну и, прикусив большой палец правой руки, смотрю на улицу. Смотрю в никуда. Клер сжимает руль, так что костяшки пальцев побелели. Пытается сдержать язык за зубами.
- Ладно... - наконец отвечает она, проехав пару кварталов. Здесь все такое унылое. Такое провинциальное. Однотипное. Я возненавидела этот город с первого дня нашего переезда.
- Поехали в бар, - говорю я.
Клер безучастно смотрит на меня.
- Опять?
- Можем сэкономить на ужине.
Какая на хрен разница. Мы давно перестали готовить, питаясь в многочисленных кафе и столовых. Это выходило дороже готовки дома, но делать что-то в нашей однокомнатной квартире я просто не могла.
- Конечно, можем, - обиженно бормочет Клер. Моя чертова Клер. Клер, которая все-таки убедила меня уехать после окончания универа в свое захолустье. Клер, которая хотела увезти меня подальше от моей любви. От моей Вики, которая оставила меня на растерзание пыльным шоссе, запоям и этой чертовой скучной суке, которую с каждым днем я ненавижу все больше.
Клер высаживаем меня у бара и нежно обнимает на прощание.
- Пойдем со мной, - прошу я. Скорее по привычке, чем по искреннему желанию. Стоит ей уехать, как я перестану расстраиваться, но вот этот момент осознания того, что это она меня кидает, а не я ее, меня задевает. Мне хочется накидаться, а в одиночестве это влечет за собой пьяные звонки, слезы и прочую сопутствующую херь.
- Приготовлю что-нибудь, - она целует меня и я, кивнув, выхожу из машины.
В этой дыре постоянно дожди. Они так и склоняют к пьянству. К пьянству и разным мыслям.
Захожу в бар, натянув капюшон почти по самые глаза. Хочется стать невидимкой, хотя всем присутствующим наплевать на то, кто пришел, кто ушел. Ожидая свой коктейль, боковым зрением вижу рыжее движение справа от меня. Знаю, что полный бред, и конечно это не может быть Вики, но мое сердце замирает а затем начинает колотиться как бешеное у самого горла. Я поворачиваюсь чтобы доказать самой себе, что это не она, и встречаюсь взглядом с очаровательной рыженькой лисичкой, которая на пару секунд опешила а затем робко мне улыбнулась. Она красива, может, ей лет двадцать, и огонек в глазах говорит, что такая встреча ей очень по душе. Она подходит ко мне, все еще улыбаясь,потягивая что-то зеленое из бокала, играя языком и губами с трубочкой от коктейля.
- Часто тебя тут вижу, - говорит она.
- Этого вот мне меньше всего хочется, - я расплачиваюсь и забираю коктейль со стойки. Залпом опрокидываю обжигающий напиток и морщусь, когда он достигает пищевода. Наверное, скоро я совсем загнусь от недостатка еды и избытка алкоголя. Жестом показываю бармену, чтобы он повторил. Знаю, идея поганая. Но что мне еще остается? Еще и в такой близости от девушки, которая напоминает мне Вики. В общих чертах, конечно. Клан рыжеволосых красоток. Перед глазами все начинает плыть, мысли становятся липкими и вязкими. Я опрокидываю второй коктейль и внезапно мне хочется уйти отсюда, убежать, хоть куда убежать, эта безымянная девушка сейчас словно олицетворение всего, от чего я пыталась скрыться.
Я выгребаю мелочь из карманов, расплачиваюсь за второй коктейль и тороплюсь на улицу.
- Постой! - кричит мне вслед безымянная лисичка. Я толкаю дверь и врываюсь в отрезвляющий сентябрьский воздух, такой чистый и прозрачный, полный неизбежности и тяжести грядущих холодов. Внутри меня словно срабатывает пружина, удерживающая то, что я на самом деле чувствую. Сажусь на ближайшую мокрую от дождя скамейку и, опустив голову на колени, рыдаю в голос. Как вообще все так вышло? Как я позволила втянуть себя во все это? И что делать дальше?
На ужин у нас вареная картошка с жареной рыбой. Вкусно, но Клер никогда не заморачивается по готовке. И выглядит все как деревенский обед.
Клер наливает в бокалы пиво. Она не спрашивает, почему я вернулась промокшая до нитки, держась за желудок и почти через четыре часа с тех пор, как мы попрощались.
- Вкусно, - говорю я в желании поддержать Клер, которая старается, старается сохранить мир в нашей семье.
Она улыбается, ковыряясь вилкой в картофелине. Начинаю проклинать себя за то, что постоянно говорю не то, что на самом деле хочу сказать. Не говорю ей, что ненавижу чертову картошку. Что ненавижу это разливное пиво, которое она покупает в соседнем магазине. Я молчу. Ведь она делает хоть что-то, в то время как я лишь решаю, подходит это мне или нет, ничего не предлагая взамен. Но ведь я ее ни о чем не просила.
Я отодвигаю тарелку и, вежливо улыбнувшись, встаю.
- Уже все? - растеряно спрашивает Клер.
По моим ощущениям, так желудок скоро сожжет сам себя в агонии болей. Да, уже все. Выхожу на улицу, на мгновение задержавшись у почтовых ящиков. Пусто, конечно, пусто, кто же напишет, ведь никто не знает адреса. Изначально все так и планировалось, но теперь такой расклад мне не очень по душе. Словно я сбежала из родного дома, а меня никто и не ищет. Никто не пытается пробить адрес через знакомых знакомых, а ведь если бы такое было, несомненно, выцепить меня было бы легко. Если только захотеть.
Вся тяжесть города нависает надо мной в лице свинцового неба, чужих улиц и холодном желтом свете фонарей. Впервые с момента переезда чувствую себя такой чужой, отвергнутой и несовершенной. Возвращаюсь в квартиру и проверяю электронную почту. Ничего, от нее ничего, лишь гора спама и извещения от банков. Мечусь по комнате, словно в ожидании важной новости, в то время как Клер невозмутимо гремит посудой в раковине. Эти обыденные жесты бесят, как никогда ранее. Неужели Клер не замечает того, что со мной творится? Как такое можно игнорировать? Неужели это вот с таким человеком я согласилась переехать и жить?
В какой-то момент я была уверена, что ее новообретенная одомашненность успокоит меня. Поможет начать иную жизнь. Что за всем этим вечерним грохотом посуды и шорохом мусорных пакетов я увижу истинный смысл совместного проживания.
Я прячусь от этих звуков в стене горячего душа. Становится чуть легче, спазмы в желудке проходят и мысли перестают гнаться со скоростью японского поезда. Когда я выхожу, завернувшись в потертое махровое полотенце, Клер уже в постели. Проскальзываю под одеяло и поджимаю колени к груди, надеясь на скорый сон.
Даже простыни словно чужие. Они не пахнут домом, не пахнут мной, а запах Клер кажется таким посторонним, словно это и не она вовсе спит со мной рядом, а какая-то другая девушка, у которой такой же парфюм, шампунь и крем для лица. Она поворачивается ко мне, кладет руку на ногу, приподнимая край полотенца. Хочет поцеловать, но инстинктивно я отвожу голову, чтобы наши губы не встретились. Что-то странное происходит со мной последнее время, возможность близости меня не возбуждает, а приводит в оцепенение. Не спасает даже мастурбация, хотя вот с ней у меня никогда проблем не было.
Мне хотелось начать все сначала, забраться как можно дальше, наплевать на все, что оставляю.
Теперь мне кажется, что наплевала я на саму себя и свою чертову жизнь.
Все дороги ведут в бар. Либо слишком грустно, либо слишком весело. Либо есть что отметить, либо отметить нечего. Либо некуда пойти с компанией, либо без компании больше никуда идти и не хочется. Сегодня мне стало холодно гулять. Конечно, летом я бы сказала что жарко, и пункт назначения был бы тот же. Да и мест куда пойти тут не так много.
Отстаиваю приличную очередь у барной стойки и беру два "крестных отца". Черт, сесть-то даже некуда. Все козырные места уже заняты, разумеется. Нахожу более-менее свободный столик и скрываюсь от всех за стеной капюшона.Не успеваю прикончить и первого крестного как снова замечаю ее. Рыжая лисичка. Она с приятелями, сгруппировались в углу и изучают меню. Парень в черной кожанке по-хозяйски обнимает ее, удобно пристроив свою лапу на бедре. Девушка поднимает взгляд и осматривает заведение, словно ожидает кого-то найти. Я слегка слегка вытягиваю руку, как неуверенный в своем ответе школьник на уроке. Она замечает меня и в ее глазах скользит радость узнавания. Она что-то говорит на ухо своему приятелю, пытаясь перекрыть шум музыки, и идет ко мне.
- Привет, - она приобнимает меня, словно старую приятельницу, садится на соседний стул.
Редко с кем разговариваю в баре, тем более когда прихожу одна. Раньше, пока была студенткой, часто встречала в нашем местном баре толпу сокурсниц, но это совсем другое. Либо я уже была с кем-то, либо склеивала ту, что понравится больше всего. Одна не оставалась в любом случае. Но в этом захолустье все совсем иначе. Все местные дамы обязательно с кавалерами, или сидят компаниями уродливых толстожопых подружек, которые надеются хоть кого-нибудь подцепить.
- Что ты пьешь? - лисичка игриво заглядывает в мой олд-фэшн. Ее колено как бы невзначай соприкасается с моим когда она подается вперед. Я пододвигаю ей второй бокал и мы чокаемся. Ее глаза чуть округляются, когда она делает маленький глоток. На лице расплывается одобрительная улыбка.
- Как вкусно, не то что это поганое пиво, - кивок в сторону барной стойки, где выстроилась новая очередь за разливным напитком. - Ты в прошлый раз так быстро убежала.
Бестия гладит бокал кончиками пальцев и иногда отводит взгляд в сторону. Не зная что ответить я снова прикладываюсь к коктейлю. Какая теперь разница, кто куда убежал, ведь сейчас мы сидим за одним столом, и мне очень сложно совладать с тем, чтобы не прикоснуться к ее тонкому белоснежному запястью.
- Ты куда умотала?
Недовольный голос за спиной отвлекает меня от сладких тягучих мыслей и я оборачиваюсь. Конечно, это он, ее хахаль в кожанке. Какой мужик отпустит такую девочку. Определенно, он недоволен ее уходом а я автоматически становлюсь конкурентом. Потеряв интерес, я обращаю все свое внимание на актерскую игру моей вечерней подруги.
- У тебя не голова а решето, - она сердито сводит брови и надменно смотрит на своего громилу. - Я же говорила вчера, и сегодня днем, что это насчет моего диплома.
- Что, в баре? В такое время? Кто говорит об учебе в баре?
Лисичка поджимает губы и выжидательно молчит.
- Ты неисправимый идиот, - наконец говорит она и поднимается. - Идем, - она подает мне руку демонстративно задевает плечом плечо своего мужика. - Ты прав, в баре делать нечего, мы пойдем в другое место.
Все это похоже на какую-то плохую драму, с увальнем-лузером и прекрасной принцессой в главных ролях. Я же появилась где-то ближе к середине фильма и, если бы я была в зрительном зале, то наверняка бы знала, что будет дальше.
- Как же он меня достал, - красавица выходит со мной за руку из бара и мы удаляемся в город бетонных стен.
Она достает из кармана куртки тонкие сигареты, закуривает и жадно затягивается. Сигареты с ароматом вишни, люблю такие, но на свежем воздухе я понимаю, что все идет не совсем так, как мне бы хотелось.
- Ну, ты как? - моя спутница оборачивается ко мне и широко, искренне улыбается. Ее зубы влажно блестят, в глазах задорная искринка.
Как я? Вместо ответа подталкиваю ее к ближайшей стене и прижимаюсь всем телом. Распахиваю ее пальто и инспектирую ладонями спрятанную под тонким свитером грудь. Девушка пахнет дорогим парфюмом, похожим на тот, что я дарила Вики на день рождения.
- Ты красивая, - шепчу я в горячую шею.
Все происходящее - стократное повторение. Словно не усвоенный урок. Только разные города. Разные бары. Разные стены. Разные незнакомки. Чудесные минуты обоюдного желания, граничащий с чувством дежа-вю восторг. Где-то за пределами нашего горячего дыхания, жалобного скулежа, нетерпеливых поглаживаний и немого заигрывания я думаю о Вики. Она тут как тут, словно стоит в тени соседнего здания, выжидательно наблюдая за каждым моим движением. Немые приказы шепотом проносятся в моей голове - не ласкай ее так, как меня; не опошляй нашу близость; не позволяй ей так обвиваться вокруг тебя. Я и сама не рада себе. Такой поворот событий - единственное, в чем я преуспела. Единственное, что я умею. И, наверно, единственное, что я действительно хочу и чего мне так не хватает в обыденности с Клер. Эти случайные девушки заставляют меня вновь почувствовать себя. Что я все могу. Что несмотря на то, что Вики я больше не интересна, кто-то другой находит меня привлекательной.
- Я хочу тебя, - севшим голосом шепчет анонимная соблазнительница и впивается мне в губы горячим поцелуем. Ее рот словно желает полностью меня поглотить, язык с жаром исследует мое небо и вступает в борьбу с моими то и дело смыкающимися губами.
Она слишком распалена, слишком опьянена желанием и могла бы оседлать пивную бутылку. Горечь и опустошенность вливаются мне в грудь, чувствую, что я лишь ночное приключение для нее, что теперь роли поменялись и использую не я, а меня.
- Давай же, - бестия сгибает ногу в колене и отводит ее чуть в сторону, приглашая. Привычным движением изучаю внутреннюю поверхность ее бедра (плотные чулки, наверное, поход в бар был спланирован). На какой-то момент теплая влага ее трусиков смывает все в моем сознании, вызывая лишь желание овладеть, порвать эту хлопковую преграду, затмить все мысли фонтаном оргазма. Это наркотик, этот торопливый, но такой искренний в своей еще неудовлетворенной необходимости трах, эти короткие животные вскрикивания, молодая плоть.
Вгоняю в нее три пальца, заранее зная, что ей будет больно, и шумный вдох неожиданности подтверждает мои мысли, но она молчит, впиваясь ногтями мне в шею, накручивая волосы на свои тонкие белые пальцы, подмахивая узкими бедрами.
Свободной рукой нагло мну ее грудь через свитер, нет, мне так и не захотелось обнажить ее, чтобы прильнуть к соску и безжалостно теребить его губами и языком, чередуя грубость и нежность. Моей соблазнительной ****и это и не требуется, она неистово насаживается на мои пальцы, чтобы через секунду хлопнуться ягодицами об обшарпанную кирпичную стену, и так снова и снова, с четким ритмом, который привел меня в завидный восторг. Меня давно уже так не ****и, не вызывали желания наращивать бешеный темп, не веря, что тело может двигаться само по себе, навстречу чистому желанию.
Она делает еще два коротких рывка и обмякает на моей ладони, несколько раз удовлетворенно по ней поерзав. Переводит дыхание, довольная и счастливая. Вытаскивает мою руку из своих трусов и облизывает пальцы.
- Ты великолепна, - шепчет она, с восторгом заглядывая мне в глаза, лаская мою ладонь.
Мне не хочется находиться здесь, не хочется получить свою порцию удовольствия от податливой шлюшки, и я медленно отстраняюсь.
- Мы еще увидимся, - говорит она, словно обещает.
- Увидимся, - я улыбаюсь, засовываю руки в карманы и ухожу темнотой дворов.
В моих трусах целый потоп, приходится остановиться возле подъезда и спустить пар. Быстрый, яркий оргазм, моя рука подарила уже два оргазма этим вечером, и я облизываю свои пальцы, на которых мой привычный запах смазки смешался со сладковатым ароматом рыженькой.
В темноте ночи лишь я и гулко бьющееся в ушах сердце. Облачко пара застывает передо мной после каждого выдоха, и я с ненавистью думаю о Вики. Сука ты драная. Чтоб ты сама влюбилась в кого-то так же сильно и безответно, как я в тебя.
Ненавижу декабрь. Обычный месяц, и я не берусь судить тех людей, которые остервенело ищут подарки и толпятся в торговых центрах и супермаркетах, запасаясь алкоголем и жратвой. Мне даже нравится эта предновогодняя суета, нравится смотреть на взволнованных людей но оставаться в стороне от их забот. Это настраивает меня на свою волну и даже поднимает настроение. Но все равно это все как с другой планеты, и чувство того, что я где-то за бортом, доканывает. Сижу в кафе и пытаюсь согреться, держа в руках обжигающе-горячую чашку с кофе. Клер попросила меня остаться здесь и подождать ее, пока она будет покупать нечто супер секретное. Подарок мне, скорее всего, и теперь подобные замечания вызывают у меня улыбку и нежное предвкушение. Мой подарок ей уже куплен. Пытаюсь убедить себя в том, что все хорошо. Все же хорошо. И плевать, что прошлый новый год мы были с Вики. Плевать, что это был самый охрененный новый год из всех в моей жизни. Плевать на мою уверенность в том, что подобное никогда не повторится.
У родителей Вики есть загородный дом. Там уже давно никто не живет, и мы часто приезжали туда летом, а потом приехали на новый год. Жарили барбекю на заднем дворе, улыбаясь друг другу над маленьким костром, который шипел и искрился от капающего с мяса жира. Чокались бутылками пива и пытались слепить снеговика. Кидались снежками. Падали в сугробы и делали снежных ангелов. Подключили мой телефон к колонкам и подпевали the cure.
Смотрю в окно и вижу приближающуюся Клер. Она заметила меня и радостно машет рукой. Так, надо собраться и убрать с лица эту ностальгическую улыбку.
- Привет-привет-привет! - Клер обнимает меня и плюхается на соседний стул.У нее в руках миллион пакетов с разными названиями магазинов.
- Ты скупила весь торговый центр?
- Почти, - она отпивает из моей чашки и смотрит на часы. - Нам пора ехать.
Смотрю за окно. Начался снегопад. Мягкие хлопья снега опускаются на тротуар, дорогу, ветки деревьев. Опускаются на шапки и ресницы прохожих. Могла бы смотреть на этот снегопад еще очень долго. Могла бы приехать домой позже, намного позже. Где-то за одурманенно-романтичными мыслями все-таки проскальзывает тень прошлого. И эта тень, несомненно,рано или поздно накроет меня.
- Хочешь, приготовим ужин? - Клер мягко дотрагивается до моей ладони. - Купила кое-что к праздничному столу, но сегодня можно стащить пару вкусняшек.
Мы едем домой молча. Слушаем музыку. Я смотрю на снегопад. Вики, боже мой, Вики, прошлый снегопад был нашим. Мое сердце переполнено чем-то вроде благодарности за все то, что было. Что мы когда-то были вместе. Что мне есть что вспомнить. Что все в итоге привело к тому, что у меня есть человек, который всегда рядом и принимает меня такой, какая я есть.
Последние недели мое восприятие нашей совместной жизни поменялось. Мне начинает нравиться наша квартира, вид из окна, я даже по барам стала меньше ходить. Словно впихиваю в какие-то рамки которые, как оказалось, есть у меня в голове. Это все Клер. Я и не пью только потому, что начинаю с ней ругаться.
Мы выгружаем пакеты из багажника и, обменявших парой фраз о погоде, поднимаемся к себе.
- Счета должны прийти, не сгоняешь до ящика? - Клер пытается найти ключом замочную скважину. - Все забываю его проверить.
Ставлю пакеты у двери и сбегаю по лестнице, засунув руки в карманы куртки.
В почтовом ящике оказывается много всякого хлама. Рекламные проспекты, бесплатные газеты, все напихано так, что сразу и не вытащишь. Сгребаю ворох спама и отбрасываю ненужное прямо на пол. Счета оказываются между флаером на бесплатное пиво в новом баре и католической листовкой о наступлении новой жизни. И есть еще что-то.
- Ты идешь? - кричит мне Клер четырьмя пролетами выше.
- Да! Погоди минуту! - ору я в ответ.
Письмо. Наверняка по ошибке сунули не в тот ящик. Пробегаю взглядом имя отправителя. Читаю еще раз. Да быть не может. Нервно открываю конверт, достаю листок и читаю. Вики, ну какого хера?
Во время ужина (магазинный салат и размороженная лазанья) Клер подозрительно на меня поглядывает. А может, и не подозрительно. Когда есть что скрывать, кажется, что все это замечают. И если бы она спросила именно то, что жжет мой карман (она тебе написала? написала? скажи мне!) я бы не задумываясь ответила "да". Но вместо этого Клер спрашивает, все ли у меня в порядке, потому что выгляжу я обеспокоенной. В порядке ли все у меня? Да, конечно. Дурацкий вопрос, даже при моем большом желании рассказать о случившемся, услышав такой вопрос все умирает. Разве что ленивый не спрашивал все ли в порядке.
Клер берет меня за руку и я, едва сдерживаясь чтобы тут же не ускользнуть от прикосновения, легонько стискиваю ее ладонь, подтверждая свои слова.
Магазинный салат на вкус и вид полная мерзость, заветренные овощи с кусками мяса в майонезе, однако Клер воодушевленно орудует вилкой и челюстью.
Я ковыряюсь ножом в лазанье, расковыривая слои теста. Аппетита совсем нет. И почему-то я чувствую себя виноватой. Мне вспоминается наша встреча с Клер после того, как мы с Вики познакомились в сортире того клуба. Как она сидела, ничего не подозревая, а я переписывалась с Вики, сидящей за соседним столом, и писала ей, как же я хочу выебать ее снова, и снова, и снова. И ничего не изменилось с тех пор, кроме того что я уехала, пытаясь скрыться от своего наваждения. Но он меня и тут настигло, не говоря уже о том, что все это время Вики была со мной, внутри меня, на что я вообще надеялась, пытаясь убежать? Как я могла допустить мысль, что выживу во всем этом? Какой грандиозный самообман. Где-то начала терять себя, и теряю до сих пор. С Клер ничего не меняется. Вся та же ужасная жратва, натянутые улыбки и скучный секс, который стал невыносимым с того момента, когда Клер стала моей, перестав гулять по мужским комнатам в нашей общаге.
Слава Богу, сейчас Клер молчит. Ужинает, не замечая или игнорируя мое состояние.
- Прогуляюсь, - хриплым голосом говорю я.
Челюсть Клер на пару секунд замирает затем начинает двигаться, но медленнее. Кажется, Клер хочет что-то сказать, но в последний момент просто кивает, не поднимая глаз.
Перед уходом я приобнимаю ее за плечи. Что бы ни происходило, в этом лишь моя вина. Она ни при чем. Всего этого я захотела сама.
Виктор, скучаю по бармену Виктору. Свой бармен на вес золота, а местных татуированных дрищей мне и знать не хочется, и они постоянно меняются. Меняются их скучающие подруги, сидящие за баром, потягивающие какой-нибудь лонг-дринг неонового цвета. Кажется, единственная неизменная величина это я, и от этого становится как-то не по-себе. Словно все получают нужный градус, решают свои проблемы и уходят, а я остаюсь, неуслышанная и недовольная, в растерянных чувствах и смешанных сомнениях. Накануне я с ним списалась, глубокой ночью, когда Клер уже спала, слава Богу, что есть Интернет и такие же полуночники, как и я. Ничего не выражающие переписки, факты, факты, факты, как он, где и с кем, и мое чувство глубокого сожаления, что я так далеко. Он кинул мне свой номер, и я, дойдя до моста над обмелевшей рекой, набираю его номер. Он берет трубку после седьмого гудка, когда я уже и не надеялась на ответ.
- Да? - отвечает он как всегда вопросительно. Словно удивляется что кто-то вообще решил ему позвонить.
- Виктор, - я улыбаюсь в трубку, закрыв глаза от облегчения. - Как же я рада тебя слышать.
- Алекс, охренеть, ты как?
Даже не спросил "это кто?", хотя ему-то всегда названивают телки.
- Отлично вот теперь отлично, как же я рада тебя слышать.
Постукиваю пальцами по заледенелому парапету и мечтательно смотрю на небо.
- Я только проснулся,погоди я закурю, - отдаленное шуршание и щелчки зажигалки. Машинально тянусь к карману и выуживаю из пачки сигарету.
- Ну как там дела? - спрашиваю я, с наслаждением затянувшись. Дым приятной горечью согрел горло и я с готовностью пустила его в легкие.
- Вчера была тусовка, тебе бы понравилось, без тебя скучно, приезжай, - Виктор улыбается, я слышу это по его голосу, понимая, что я для него не просто очередная барная пьянь.
- Ты гонишь, не может быть тебе скучно без меня, там столько людей, - смущенно смеюсь и, ударив ногтем большого пальца по фильтру, сбиваю горстку пепла.
- Нахрен мне тебе гнать, Алекс? Мы сколько знакомы? Я правда скучаю, и без тебя действительно скучно. Всегда круто видеть друзей среди морд "ааа налей три пива".
Опускаю взгляд на реку, закусив уголок губы.
- Я очень хочу приехать, тут ****ец. Виктор, тут просто ****ец.
- Ты ведь с этой, как ее... Той художницей? Как ее, Китти?
- Клер.
- Какая хрен разница, твоих телок и не сосчитать.
Я ностальгически киваю, мысленно вернувшись в свое студенчество.
- Она больше не рисует, к счастью. Художник в ней как родился так и сдох.
И откуда во мне столько ненависти?
- Ты круче смотрелась с Вики, - Виктор заходится в родном для каждого курильщика сухом кашле.
Вот она. Как удар поддых. Призрак. Рыжая ведьма, прекрасная и безжалостная.
- Она часто бывает? - шумный выдох вырывается из моей груди и я тянусь за второй сигаретой. Прикуриваю от горящего кончика первой и зябко передергиваюсь от порыва ветра.
- Да почти постоянно, всегда с девушками.
Ну кто бы сомневался.
- И как они?
Зачем, зачем мне знать? Зачем я ковыряюсь грязным пальцем в этой гнойной ране моей души?
- Ну есть и симпатичные, виснут на ней, ты же знаешь что у Вики была выставка работ?
Откуда ж мне что-то знать?
- Что за выставка?
- У нее охуенные фотки. Печатается в журнале, была презентация. Я думал, ты в курсе, вы же так тащились друг от друга. Снимает обнаженку.
Чудесно. Еще один удар. Голые бабы в объективе моей богини. Десятки голых баб.
- Ты тут еще? Я кину тебе ссылку. Мой друг делал ей веб-сайт.
- Ладно, спасибо за новости, - улыбаюсь, пытаясь прогнать ненужные образы и бессильную ревность.
- Обращайся. И приезжай. С меня коктейль.
- Спасибо, блять, как же я охуенно рада тебя слышать, Виктор, когда я приеду ты первым узнаешь.
- И я рад тебя слышать, будем на связи, крестный отец.
От души смеюсь, до боли жалея, что не могу его обнять.
- Ты еще помнишь, что я пью. Охренеть.
- Все бармены помнят, ты что. Передавай привет Кэсси.
- Клер.
- Да не важно, - Виктор смеется, и я начинаю смеяться вместе с ним, ловя недоуменные взгляды прохожих.
Что-то взрывается во мне, расправляя крылья. Что-то, что я давно спрятала внутри. Что-то давно забытое. Заброшенная мною я.
Придя домой, оказалось, что Клер ушла. На столе - остатки нашего ужина и еще горячий чайник. Значит, ушла совсем недавно. Прохожу в нашу спальню, достаю из шкафа рюкзак и первым делом кидаю в него свой паспорт и кошелек. Залезаю в комод с нижним бельем и достаю полиэтиленовый мешочек с купюрами - моя заначка на черный день. Сумма небольшая, но на неделю жизни в хостеле вполне хватит. В дороге главное документы и деньги, все остальное можно купить. Прихватываю из ванны зубную щетку, пару трусов и кожный антисептик. Смотрю на свое отражение в грязном зеркале над раковиной. Уверена ли я в том, что делаю? Вглядываюсь в уставшие безразличные глаза и не узнаю себя. Что со мной стало? Как давно я стала так смотреть на мир? Секундная стрелка на кухонных настенных вещах молотом отсчитывала время до моего побега. Я чего-то жду, какого-то знака, может, возвращения Клер, чтобы она сказала, чтобы я осталась, не бросала ее одну и дала нам еще один шанс. Но Клер не приходит. Я шумно выдыхаю, вцепившись в раковину и, досчитав про себя до десяти, подхватываю рюкзак и, не оглядываясь, ухожу.
Стоя на перроне с билетом на поезд чувствую себя неправдоподобно спокойно. Какая-то часть меня верила, что нельзя так просто уйти, не испытывая никакого дискомфорта. Как можно бросить того, кто был с тобой, был за тебя, стал частью тебя? Я любила Клер, и осознание того, что я смогла так легко от нее отказаться отрезвляло все мои чувства. Я почти не думала о ней и, что поразило меня больше всего, я не думала о Вики. В какой-то момент она перестала быть моим ангелом, любовью всего моего естества, но когда именно это произошло? Когда Вики перешла в разряд обычного человека? Может, в те минуты, когда я стояла у раковины и пыталась найти ответы где-то в себе?
Сегодня же Новый год. Мимо меня прошествовали девушка и парень, между ними девочка лет четырех, которую они держали за руки. У девочки на голове - новогодний колпак, и в глазах ее читается столько искреннего восторга, что на какое-то время я забываю про все свои загоны и улыбаюсь. Вновь вспоминаю прошлый Новый год, проведенный с Вики. Может, воспоминания идеализированны, но я счастлива, что они есть. Что я их помню. Что они только мои. Мое сокровище.
Объявляется посадка на мой поезд и я, подхватив с мерзлого асфальта свой рюкзак, иду вместе с толпой на поиски нужного вагона.
С момента моего ухода из дома прошло три часа. Клер мне так и не позвонила.
Раньше дорога в поезде была для меня началом чего-то. Рельсы, разделяющие жизнь на до и после. Я жаждала вновь испытать это чувство, вернуть себя в то состояние, которое всегда вдохновляло на то, чтобы быть кем-то другим. Не собой. Но эта поездка не пробудила во мне прежних чувств ни на треть. Я осознавала кто я, где нахожусь, и не было восторга от проносящихся мимо километров. Даже попутчиками оказались замученные жизнью молодые люди, всего за дорогу мы перекинулись парой фраз.
Я ожидала, что вид родных мест пробудит во мне ностальгию и сосущее чувство в желудке, какое возникает, когда вновь обретаешь то, что потерял по своей глупости. Но ничего. Те же улицы, те же автобусы, в какой-то момент я даже порадовалась, что меня здесь не было. Первым автобусом доезжаю до нашего бара. "Нашего" - студенческого. От мороза задубели запястья и, прежде чем войти, я решила покурить у входа. Смотря на разрисованные и обляпанные кирпичные стены на меня внезапно навалилась тяжесть, я почувствовала себя постаревшей и мертвой. Словно лет двадцать прошло с тех пор, как мы тут нажирались и шли по домам,держась вот за эти стены, одни или со случайным знакомым, стояли и курили, выдыхая дым в черное небо, мечтая о чем-то, что обязательно должно случиться.
Еще слишком рано - около трех часов дня. Толкаю массивную деревянную дверь и захожу. Волна знакомых запахов переворачивает все в сознании, и я на мгновение замираю у входа, пытаясь унять гулко бьющееся сердце.
- Алекс! - Виктор как раз выходит со стафа и бежит ко мне. Крепко обнимает и кружит по залу.
- Какая ты холодная, Алекс, как ты? Ты чего ревешь?
Вытираю тыльной стороной ладони щеки и снова обнимаю Виктора.
- Как же я рада тебя видеть. Как я соскучилась.
- Рева-корова, - дружелюбно говорит Виктор и треплет меня по волосам. - Что будешь пить? Как обычно?
Конечно, как обычно.
- Ты как-то поменялась, с тобой что-то не то, - Виктор бросает на меня короткие взгляды, пока готовит коктейль.
- Не то в хорошем смысле или плохом?
Смотрю на отражение в зеркале за баром но не вижу ничего непривычного.
- В тебе как будто лампочку выключили.
- Лампочку пора менять, - небрежно взмахиваю рукой и поправляю волосы. Неужели я так хреново выгляжу что даже Виктор сделал замечание? Он-то много кого перевидал.
- Ты надолго приехала? - переводит он тему, ставя передо мной олд-фэшн.
- Как будто вообще не уезжала.
- Где остановишься?
- Не думала об этом, может, в гостинице.
- Дохрена богатая? - Виктор улыбается и я невольно улыбаюсь ему в ответ. - Держи.
Он достает из заднего кармана джинсов связку ключей. - Помнишь, где я живу?
Неожиданно.
- Алекс, мы знакомы сто лет и я считаю тебя если уж не другом, то классным товарищем. Ты без крыши над головой, меня все равно нет дома. Поживи у меня.
Может там типа уют появится или что там меняется с появлением женщины дома?
Закрываю лицо руками и смеюсь. Уют. Скорее, двойной срач.
- Ты по делам тут? Как Кристи?
- Клер.
- Да пофиг, - Виктор делает маркировки на пакеты молока.
- Я приехала увидеться с Вики. С Клер все в порядке. Без меня ей будет лучше.
- А с Вики будет лучше тебе, видимо, - Виктор улыбается и начинает резать лимоны.
- Она сюда еще заходит? - надеюсь, он скажет нет.
- О. Заходит.
То, как он это произнес - "О!" дало мне понять, что еще как заходит. Может, не просто так заходит. Это удар ниже пояса. Если бы я не уехала, не смогла бы приходить в этот бар без Вики, сидеть в напряжении, оглядываясь на дверь, не зайдет ли она с очередной спутницей. Не смогла бы легко ходить по тем местам, где мы были счастливы.
- Ну заходит и заходит. Какая разница? Много кто здесь бывает. Больше идти-то некуда.
Виктор мельком на меня поглядывает, следя за реакцией. Да, ходить здесь больше некуда.
- Она с кем-то встречается?
- Постоянно - нет. Забей ты уже. Если тебя это успокоит, вы казались мне классной парой, не знаю, что там у вас произошло и лезть не буду, но надолго она ни с кем не остается.
Достаю из кармана письмо. Оно было со мной всю дорогу, я перечитала его сотню раз.
- Она нашла меня. Вот прислала.
Виктор пробегает глазами по строчкам.
- Ты же ее знаешь. Слушай, не хочу, чтобы тебе снова было больно. Вики всегда с кем-то тусуется. Попробуй тоже развеяться. У нас сегодня вечеринка.
- Что за?
- Какая-то ебола, как обычно, - Виктор смеется и начинает протирать бокалы. - Приходи. Оторвись. С меня выпивка.
- Ты разоришься на моей выпивке, - с улыбкой говорю я.
- Какая разница? Мне хочется устроить тебе хороший вечер. Пойдем покурим.
Мы выходим на морозный воздух, и я чувствую возвращение былого. Как мы пару лет назад выходили с Виктором на перекуры, общались с гостями, чьих лиц я в жизни не вспомню, пили принесенное мною вино. Как будто вся жизнь прошла с тех пор.
- Как я рада, что свалила отсюда, -выпускаю дым в свинцовое небо.- Здесь здорово, а если уедешь, то и мыслей нет вернуться.
- Но ты вернулась.
Виктор красивый. Почему он ни с кем не встречается?
- Почему ты ни с кем не встречаешься?
- Вообще-то у меня есть подруга, она в другом городе. Мы видимся примерно раз в месяц, и нас все устраивает, - он снова улыбается.
Вот оно что. Такой вариант я не рассматривала. Отчаянно захотелось побыть одной. Нащупываю в кармане ключи от квартиры Виктора. Сколько же раз мы там пили.
- Пойду я. Надо привести себя в порядок. Вечеринка же.
- Приходи, серьезно. Надо возвращать тебя к жизни.
Виктор на прощание дает мне пять и возвращается в бар.
Я в полном распоряжении себя самой. Только сейчас понимаю, что последние пару лет жила в ожидании и оправдании чего-то. Желание получить Вики, ожидание развития наших отношений, пьянство, ****ство, но, конечно, на все это были причины. Никогда бы не призналась самой себе, что я испорченная дрянь, которая прячется за бутылкой и новой юбкой. А теперь всего это нет. Нет этого города, каким он был раньше, нет Вики, нет Клер, и мне грустно вспоминать как я обманывала ее, пока ****ась с Вики во всех доступных нам местам.
К черту все. Прошлого больше нет, остались лишь последствия. Настроение стало улучшаться. Купив бутылку дешевого бурбона, иду домой к Виктору.
Если вкратце, то я купила себе платье. Крошечное красное платье, совсем не подходящее для зимнего снегопада, но сегодня же вечеринка, не могу же я прийти в растянутых джинсах и футболке?
Раньше могла. Но сегодняшнее мероприятие не просто очередная пьянка для меня. Мне захотелось побыть красивой. Для себя, для Вики, для нас. И для всех, кто, возможно, меня узнает. В радостном предвкушении я хожу по квартире Виктора, курю почти без остановки и умудряюсь готовить что-то вроде супа.
Для Клер мне не хотелось наряжаться. Ни когда мы жили вместе, ни когда только начали встречаться. Клер и так была счастлива только от того, что я рядом. Что я снизошла до нее. Это ОНА так думала.Она так относилась к себе. А потом так же начала относиться к ней и я.
Смотрю на часы, на свое отражение в зеркале, снова на часы. Немного волнуюсь, черт знает почему. "Вики.Вики.Вики." - стучит у меня в голове.
Никогда раньше бар так не украшали на Хэллоуин. С десяток огромных тыкв, горящими вырезанными глазами и ртами, имитация паутины в каждом углу, около сотни плавающих свечек на столах. (нарушение пожарной безопасности, но такая красота, что и сгореть не жалко). Протискиваюсь к бару, Виктор перегибается через стойку и обнимает меня.
- Ты красотка. Просто фантастика.
Он показывает большой палец и достает шот.
- Спасибо, я волновалась за то, как выгляжу. Это на меня совсем не похоже.
Поправляю подол платья, провожу рукой по влажным от снега волосам. Как много людей. Никого знакомого. Никого из тех, с кем я пила ночами напролет. Новые девушки, новые студенты, новые модные принты на футболках. Странное чувство. Словно я здесь и одновременно меня тут нет.
Виктор исправно наполняет мои бокалы, а мне как будто бы все мало.
Посматриваю на вход, но Вики нет. Ее нет среди костюмированных посетителей, нет среди кучек одиночек, сидящих за столами и угрюмо потягивающими коктейли через трубочки.
Аккуратно слезаю с барного стула, накидываю куртку и продвигаюсь к выходу, стараясь уворачиваться от острых локтей, которые в опасной близости от моего лица тут и там описывают в танцах круги.
Выхожу на морозную улицу, где готичные островки псевдо-ведьм контрастируют с белым искрящиимся снегом. Дохожу до свободной лестницы, ведущей к соседнему антикварному магазину, и, присев на четвертую ступеньку, с наслаждением закуриваю. Здесь обычно никто не тусуется, что странно. Однажды на этих ступенях ранним утром, когда бар уже закрылся, я отлизывала Вики.
Может, я для нее была не более чем Клер - для меня? Я пьяна, мне так ***во, что я опускаю голову на сложенные руки и рыдаю. Хотя бы раз в году можно позволить себе ходить с потекшим макияжем.
К черту. Все к черту. На *** Клер, на хуй Вики, и меня тоже на хуй.
Вытираю нос рукавом куртки и замечаю Ее. Ну конечно, кого я еще могла встретить? Моя бабочка. Моя тайная страсть. Такая изысканная, в шляпе и с длинными распущенными волосами. Черная рубашка и галстук. Стоит возле входа в бар с друзьями. Как и в ту ночь, когда мы познакомились.
Она оборачивается, словно почувствовав мой взгляд, и улыбка застывает на ее лице. С ней несколько девушек, одну она приобнимает за плечи.
Мое сердце стучит в самой глотке. Руки дрожат, так что я боюсь их разомкнуть. Кажется, в этот момент решается вся моя жизнь.
Вики покидает свою компанию и идет ко мне.
Я умру на месте если она скажет мне привет. Я убью сначала ее, потом себя. Секунды тянутся невыносимо долго. Я поднимаюсь ей навстречу, хватая ртом воздух, это же невыносимо, это ожидание.
- Вики, - мои прокуренные и простуженные связки выдают какой-то сиплый писк.
Она берет мое лицо в свои ладони, такие прекрасно-холодные, и мое сердце падает. Как я жила без этих рук, без этих пальцев?
Вики не верит тому, что видит, это читается в ее глазах, в том, как она закусила нижнюю губу.
А потом она меня целует.