Это был обычный двор, такой же серый и мрачный, как и все другие, прилегающие к нему. Он был окружен большими старыми домами с маленькими редкими окнами, отчего казался каким-то угрюмым и неприятно замкнутым. Ветвистые кроны тополей преграждали путь солнцу, за счет чего он становился еще мрачнее.
Каждый день, в полдень, из подъезда выходил мальчик. Остановившись на пороге крыльца, он жалобно блеял, как ягненок. Затем, оглянувшись по сторонам, снова исчезал в дверях. Казалось никто не обращал на это никакого внимания.
И в этот день во дворе все было по-прежнему. Группа мужчин играла в домино, женщины сидели на лавочке, дети копошились в песочнице. Все шло своим чередом… Пробило полдень. Игра в домино почему-то разладилась, разговор женщин стал каким-то натянутым, с длинными неловкими паузами. Дети начали плакать. Обстановка становилась все более нервозной. Все с ожиданием смотрели на двери подъезда. Смотрели умоляющим просящим взглядом… Вдруг отчаянный стон вырвался из груди одной девушки. Женщины заголосили, они заламывали руки, рвали на себе волосы, молились, обливаясь слезами, в предсмертной агонии бились о землю. Из уст мужчин раздавался тяжелый стон и мольба о пощаде. Дети кричали в истерике, и ни что, казалось, не могло прекратить надвигающейся катастрофы… Как вдруг, среди всего хаоса криков и голосов, пробилось робкое мяуканье маленькой девочки. Все смолкли…
Сентябрь, 1972 г.