Дезери в первую же неделю получила достаточно легкое дело и стала им заниматься. Баттиста увидел, что пока у нее все получается и успокоился. Вечерами она стала меньше уделять ему времени, но это были мелочи. Главное, работа ей нравилась, и никто пока не пытался пригласить его жену на чай в нерабочее время, под которым по вполне понятным причинам подразумевался секс и ничего больше. Странно, но ее очень привлекали убийцы и насильники, заключенные под стражу в зале суда. Она могла часами смотреть на них, не отрываясь, и при этом блестяще выстраивала линию защиты. Дело для нее было прежде всего. Баттиста даже начал ревновать немного. К этим маньякам. Что она в них находила такого особенного, чего не было в ее муже? Он ведь просто все делал для нее. И даже больше. Луну с неба не достал, но так она и не просила. Однажды Баттиста не выдержал и спросил ее об этом прямо.
- Чем тебя так привлекают эти… темные личности? Ты даже на меня так часто не смотришь, любимая.
- Зачем мне на тебя смотреть? В суде я работаю. Корпоративная этика.
- Повторяешь мои слова? Это ты так мстишь мне? Отлично! - он стиснул зубы.
- Твоя красота, жизнь моя, меня отвлекает от работы.
- Правда? - изумленно посмотрел он на нее.
- Я тебе об этом уже говорила.
- О чем?
- О том, что ты волшебно прекрасен, Гаэтано.
- Что?! Как ты меня назвала? - изумился он еще больше.
- У тебя несколько имен и все они фантастически красивые. Ты не знал?
- Да нет, но… Зови меня, как хочешь, Дезери, но только не надо так увлекаться странными мужчинами!
- Я увлечена с первого взгляда только одним таким: тобой.
- Очень смешно! Пытаешься меня утешить?
- Хуже: я пытаюсь льстить тебе.
- Очень интересно! А зачем?
- Иначе ты ведь не оставишь меня в покое,- устало заметила она, переодеваясь после работы.
- Разумно… очень разумно! - он полез целоваться.
- Что ты делаешь? - удивилась Дезери.
- Неужели мама тебе не сказала в подростковом возрасте, что хотят мужчины от женщин?
- И что же?
- Секса хочу! Хочу… тебя, - шепнул он ей в ухо.
После того, как он получил желаемое, Дезери вновь пришлось перед ним отчитываться.
- Давай, быстро говори!
- Что говорить, зануда?
- Я вовсе не зануда! - обиделся Баттиста.
- Странно, а ведешь себя именно так.
- Почему ты любишь… насильников и убийц?
- Ну уж, люблю! Ты явно загнул! Они мне просто нравятся, не более того.
- Нравятся?! - вытаращил глаза муж.
- Не надо таращиться - ты же не сова. В том смысле, в котором понимаешь это ты - я люблю тебя. Тебя, сладкий Гаэтано Франко, мой чудесный Прекрасный принц!
- А они?
- Насильники и убийцы привлекают меня как часть моей работы. Это психология. Любой нормальной женщине нравится психология - она дает ответы на многие вопросы и приподнимает завесу тайны человеческих поступков. Меня в известной степени волнует, что нужно иметь за душой и нужно ли иметь сердце, чтобы изнасиловать женщину или ребенка и убить ни в чем не повинного человека?
- Нужно иметь ни сердце и ни душу, а извращенные мозги. Такой склад ума. Они убивают потому, что злятся - их выводят из себя обычные люди, - серьезно ответил Баттиста, внезапно включившись в свою стихию.
Он прежде и не думал, что что-либо подобное может волновать наивную девушку и заставить выбрать профессию адвоката.
- Вероятно, - ответила Дезери.
- Почему же ты не пошла в судьи?
- Конечно, это странно, но мне всегда и в любых обстоятельствах жаль людей, что бы предосудительного они ни совершили.
- Ты даришь им шанс на спасение? - осторожно спросил Баттиста.
- На прощение. Я всегда и во всех людях пытаюсь видеть хорошее. Даже если ничего потом так и не смогла найти.
- И в ком же ты не смогла найти ничего хорошего? - он боялся ответа, но и жаждал его получить.
- В Эжене, например.
- В твоем бывшем… любовнике?!
- Ты так это произносишь, будто мне нет прощения за то, что я с ним спала, - усмехнулась Дезери.
- Тебе нет прощения за то, что ты обратила на него внимание!
- Ого! А ты начни относиться к этому иначе. Люди говорят: не можешь изменить обстоятельства - измени отношение к ним. Если бы я с ним не спала и не дала ему денег - мы бы не встретились.
- Попробую… - вздохнул Баттиста.
- Между прочим, твоя Ариана… или Лора… Короче говоря, твоя шлюха…
Баттиста неожиданно расплылся в улыбке и счастливо сказал:
- Так ты ревнуешь!
- Господи, какое открытие! Не догадывался?
- Не открытие, - он помотал головой.
- Счастье!
- Ну да, ну да, самовлюбленный мой Судья Верховного суда Лондона, я люблю тебя и боюсь потерять.
- Но вот почему ты не можешь найти в Эжене ничего хорошего? Он вернул тебе деньги, подарил шикарное обручальное кольцо и осуществил самую главную мечту всех женщин на земле - предложил выйти за него замуж!
- Подумаешь, деньги вернул! Какое событие в его жизни! Никому больше-то он их не вернул!
- Так ты особенная, выходит…
- Нет, он просто влюбился в меня.
- Гордишься?
- Так его Бог наказал - чем тут можно гордиться?
- Так ты так это воспринимаешь? - удивился Баттиста ее здравому отношению к жизни и любви.
- Как это еще можно воспринимать? Только так, а не иначе.
- Зачем же ты взяла деньги?
- Они мои - вот и все.
- А обручальное кольцо? Такое красивое, что не смогла вернуть его?
- А это проценты… Моральный ущерб.
- Ты настоящий судья, а не адвокат!
- Не-а, - она помотала головой.
- Место уже занято.
- Кем? - изумился Баттиста.
- Тобой, глупый.
- Почему же… - он не договорил.
Она поняла, что он хочет спросить.
- Потому что я хочу быть лучшей. Единственной. В суде, в твоей душе и в твоем сердце.
- Скромная девушка, которая хочет быть лучше всех?
- Да. Так тоже случается. А по поводу его предложения…
- Разумеется, им ты действительно можешь гордиться!
- Не могу. Это же была попытка тебя унизить, растоптать, чтобы возвыситься самому. Делать предложение замужней женщине в присутствии мужа - подло.
- С тобой страшно иметь дело. Ты или прощаешь… или низвергаешь в бездну навсегда. А вдруг я что-то плохое совершу? Ты меня простишь?
- Что ты можешь совершить нехорошего? Муху убьешь? Комара? И то только по моему приказанию.
- Справедливо, - он вздохнул, признавая ее власть над ним, и лег спать.