Дед смотрел на разборку пары черных птиц за окном:два черных, резких в сумерках скандалиста совсем по-человечьи доказывали друг другу личное превосходство.
- На какого поставишь? – вопрос прозвучал неожиданно.
Парень, реакции которого ожидал, судя по всему, спрашивающий, поднялся из кресла в темном углу кабинета и приблизился ко второму окну. Шум, устроенный буянами, казался преувеличенно неестественным: кроме резких выкриков - ни пух, ни перья в промозглое, ещё не похожее на весеннее небо, не вздувались. Видимо, шансы обеих сторон были равны.
- Но правый всё же действует грубее… - как бы не согласился с мнением молчаливого юноши дед.
- Смотря, что не поделили, - не согласился младший.
- Психологи провели серию экспериментов с целью доказать силу воздействия первоначальной вводной на самооценку испытуемых. Двум группам предложили рассортировать предсмертные записки покончивших жизнь самоубийством по шкале фальсификации: какие тексты реально были записаны самими смертниками, а какие сфабрикованы позже. Первым при этом давалась установка, что показываемые ими результаты выше среднего, а второй – что они полные профаны, и процент совпадения верных ответов ничтожен.
- Детский трюк: чем больше хвалишь человека – тем больше он уверен в своих способностях, - возразил на пример деда молодой человек.
- Да, испытуемые не знали, что их проверяют на адекватность – им казалось: их тестируют на скрытые способности. Потому первые, когда результаты были оглашены, реально находили в себе личную чувствительность, мистические таланты, доставшиеся по наследству либо развитые личными усилиями. Вторые же пытались оправдать причины неудач отсутствием личного знакомства с реальными суицидниками, слабым знанием мотивов написания каких бы то ни было текстов, неблагоприятным попаданием в группу с низким экстрасенсорным рейтингом - в отличие от тех, первых, что по мнению аутсайдеров, снизило их личный рейтинг.
- Почему бы попросту не сослаться на магнитные бури, - усмехнулся второй собеседник, уже вернувшийся к покинутому незадолго до этого креслу: вороны, между тем, так и не завершив побоищем вопрос, удалились из сквера.
- Вероятно…
Дед занял второе кресло, отметив, что каждая из птиц осталась при своем, возможно, предпочтя худой мир, крепкой драке. Ставка не удалась бы. Троичная логика: ни да, ни нет.
- Так что там с итогами? – напомнил о себе через какой-то промежуток времени так и не услышавший резюме по ситуации парень.
- Им сообщили, что результаты тестирования – фикция, и что на самом деле испытуемые были обмануты с самого начала: вся их успешность или неудачность в решении поставленной задачи – чистой воды фальшивка.
- Как они отнеслись к этой установке?
- Да как… Самое сложное было донести до них, как оказалось, правду: оценка их способностей не имеет к их реальным возможностям никакого отношения.
- Собственно, с теми, кому польстили, это не удивительно. Но почему не обрадовались те, кого опустили?
- После того как колокол ударил – звон колокола не вернуть, - лицо деда выглядело достаточно расплывчато в вечерних сумерках, отчего уже упорхнувшие резкие образы воронов, казались, тем не менее, более реальными, чем старик, - склонность интерпретировать новые данные на фоне уже принятых мозгом за истину абсолютно в ином ключе – слабое объяснение данного феномена. Причем предпочтение первому впечатлению коснулось, как ни странно, не только подопытных, но и наблюдателей и экспериментаторов. Даже эти в итоге чувствовали сомнения – а, вдруг, первые всё же реально оказались более сильными ясновидцами…
Сколько минут молчания вновь прервались более молодым голосом:
- И сколько записок было написано реальными самоубийцами?
Дед как-то загадочно ухмыльнулся, словно, вопрос задал не реальный человек, а его внутренний оппонент:
- Ни одной.