Привезли мы как-то на один из аэродромов заместителя министра обороны. Полёт проходил под литером, то есть под усиленным контролем. Время обратного вылета несколько раз переносили и, наконец, назначили на шесть утра. Генерал армии должен был успеть в Москву на доклад к министру.
В три часа ночи начали подготовку самолёта. Пассажир подъехал вовремя. Запустили двигатели и собрались выруливать.
Вдруг в свете фар перед самолётом из темноты возникла фигура майора с пустыми бутылками в руках. Видимо, местному инженеру не сообщили, что вылет перенесли на более раннее время, и он проспал предполётную подготовку.
При полёте по литеру нам положено оставлять на аэродроме вылета образец отстоя топлива, чтобы, если с нами в полёте, не дай Бог, что-нибудь случится, то для расследующей комиссии был материал для анализа. Проспал — сам виноват. Не выключаться же нам из-за него.
Поморгали фарами. Не уходит. Стоим, гудим.
В кабину заглянул пассажир:
— Я тороплюсь. Почему не взлетаем?
— Да, вот… — показывает командир на стоящего перед носом самолёта инженера с пустыми бутылками в скрещённых над головой руках.
— Что этому придурку надо?
— Я думаю, керосина, — как ни в чём не бывало, отвечает командир.
— Он что, обкурился? Ну ка бибикни ему.
— Не могу, бибикалка не работает, — развитие ситуации командиру начинает всё больше нравиться.
— У вас в авиации всё не слава Богу! Откройте мне дверь.
Увидев в дверном проёме золотые погоны с почти маршальскими звёздами по пояс высунувшегося генерала армии, майор на полусогнутых ногах подбежал к двери. На что он рассчитывал? Что ему объявят благодарность за бдительность? Возможно, переведут в Москву? Бедный майор, он сильно ошибался.
Генерал что-то кричал, но из-за шума двигателей ничего не было слышно. Тогда генерал жестами доходчиво показал, куда майору следует идти. Колени майора подкосились, бутылки выпали из ослабевших рук. Одной рукой отдавая честь, вторую он вытянул в направлении руления.
Мы вырулили и взлетели. А майор остался без отстоя и благодарности — так ему и надо.