Нас всегда в армии учили, что лучше перебдеть, чем недобдеть - ибо бдительность наше оружие.
Южная Украина. Ранняя весна. Погода миллион на миллион. Дневные полёты. Нам с командиром эскадрильи запланирован двойной проход по маршруту на десантирование. Самолёт летит как по маслу — никакой болтанки. Душа поёт, предвещая две пятёрки по десантированию за этот полёт.
Выходим на боевой путь. Люк открыт. Все точки прицеливания в перекрестии. Даю команду:
— Пошёл!
И слышу в наушниках голос командира:
— Штурман, что, «Зенит», что ли?... «Зенит»!
Слова, что у меня вырвались, сейчас запрещены в СМИ. Зенит — это условное слово. В момент его произнесения командиром в эфире на площадке десантирования теодолитом засекают отклонение самолёта от заданной точки выброски.
— Командир! — выл я белугой по СПУ. — Мы так никогда отличниками не станем!
В ответ слышу, что он отвлёкся, разглядывая пруды для предстоящей рыбалки. В общем, не добдел… Но теперь всё, во втором проходе мы попадём руководителю выброски прямо по лысине.
— Экипажу не болтать, всем слушать штурмана, — сидят, молчат, как суслики в норках.
Хотя настроение испорчено, картина повторяется. Выходим на боевой путь. Люк открыт. Всё в перекрестии. Не долетая полутора километров то точки выброски, случайно задеваю ногой тангенту СПУ. В наушниках раздается треск, а в эфир летит торжественное командирское:
— «Зенит»!
И всё… Перебдел.
Когда шли с полётов, казалось, даже вороны над нами смеялись.