Кенозерье. Загадочный притягательный край, куда хочется возвращаться. Край, с которым породнило не только географическое местоположение малой моей родины – Плесецкого района, но и люди – поэт Ольга Корзова и прозаик Ирина Турченко. Благодаря им обеим сблизилась я два года назад с Кенозерьем настолько, что первым называю его в ряду самых красивых мест области.
– Помнишь, рассказывала, что фильм у нас Кончаловский снимал? Так вот. Сан Саныч (каргопольский поэт Логинов, – прим. автора) позвонил, собирается с главным героем, Алексеем Тряпицыным, пообщаться, материал для своей газеты написать. Меня с собой зовёт, – делилась в очередном телефонном разговоре новостями Ольга.
Честно, позавидовала подруге слегка. Ещё бы: увидеть красоту главного озера Кенозерья – Кенозера, озера настроения, как назвала я его в первый свой приезд в тот край, лишним никогда не будет. Но… Эти мне дела, работы!..
Вот так, издалека, и началась история моего знакомства с теперь уже вышедшим на экраны страны фильмом «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына», участником 71-го Венецианского кинофестиваля, принёсшим Андрею Кончаловскому главный режиссёрский приз «Серебряный лев».
Впрочем, важен ли уровень наград? По мне более ценно другое. Память ценна. След, который может остаться в истории. А «Белые ночи…» след оставят наверняка. Нет, не о размерах России говорю сейчас. Не замахиваюсь на вселенские масштабы. Об Архангельской области веду речь. Ведь если здраво рассудить, не так уж много серьёзных режиссёрских работ посвящено нашему суровому краю и его людям. Из самых известных художественных «Россия молодая» с ходу вспоминается. Фильм, который смотрю раз за разом что называется «взахлёб». Из известных менее… «Кома», пожалуй. Одна из самых заметных отечественных «лагерных» лент, кстати. Драма, которую на данный момент смотрела не раз, и знаю, что буду смотреть ещё и ещё.
А дальше происходит удивительная вещь. Оказывается, что связаны два этих фильма самым непостижимым образом – фамилией. Фильм режиссёра Ильи Гурина «Россия молодая», (1981-1982 г.г.) поставлен по историческому роману писателя Юрия Германа, к слову, работавшего в годы Великой Отечественной на Русском Севере в качестве военного корреспондента. «Кома» (1989 год) – работа двух ленфильмовских режиссёров Нийоле Адоменайте и Бориса Горлова. Стечение ли это обстоятельств, но авторы решили его в… чётко выраженном «германовском» стиле. Только не писателя Юрия Павловича, а режиссёра Алексея Юрьевича – сына Юрия Германа, в годы войны вместе с мамой эвакуированного в Архангельск из Ленинграда.
А ровно четверть века спустя после выхода «Комы», осенью 2014 года северяне с некоторым скептицизмом ожидают появления фильма «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына», а затем начинают активное его обсуждение, зачастую высказывая мнения диаметрально противоположные. Причём, одни критикуют психологизм человеческих взаимоотношений, другие особо пристальное внимание обращают на пейзажное описание, третьим не по нутру оказывается режиссёрский вымысел, четвёртым… Четвёртым нравится абсолютно всё. Но самое-то главное во всём этом неравнодушие.
Во всяком случае, не припомню я что-то в последние годы фильмов, которые бы обсуждались не кинокритиками, а простыми смертными (в контексте, северянами) с такими пылом и заинтересованностью, как кончаловские «Белые ночи…». И как ни странно, не стоит он особняком ни от «России молодой», ни от «Комы», хотя ни коим образом не связан с ними узами германовского родства. Другое это родство. Региональное, если хотите. Особенно, если учитывать, что «Кома» и «Белые ночи…» сняты в одном, Плесецком районе. И что оба они являются драматическими по жанру.
Кроме того, для меня фильм Кончаловского стал неким связующим звеном между «Россией молодой» и «Комой». Отмечу: не смотря на значительную разницу во времени выхода на телеэкраны.
На лицо неоднозначность этих двух фильмов, таких разных по характеру своему, по типажам героев, по времени действия. Кажется, ну не может на одного-единственного человека свалиться столько испытаний, сколько выпало на долю главной героини «Комы» - молоденькой зека Марии и нашему современнику, почтальону Алексею Тряпицыну. Но после просмотра и того, и другого фильма хочется абсолютно осознанно откликнуться тем самым, давно ставшим нарицательным станиславовским: «Верю!» И это ли не показатель чуткости режиссёра, это ли не показатель филигранности его работы?
Нет, я не утверждаю, что смотреть «Белые ночи…» было легко. Поначалу я долго пыталась вникнуть в раскручивающийся сюжет. Фильм казался явной документалистикой, а уж никак не художественной работой. Но… Замелькали дома д. Вершинино, и защемило сердце – в таком же, бревенчатом, со старой крашеной мебелью в интерьере, с окнами, глядящими на Кенозеро, с ярко полыхающими в русской печи дровами – принимала два года назад пробный писательский десант домовладелица Ирина Турченко. Так же любовались мы игрой закатного солнца в стволах прибрежных сосен. Так же прислушивались к мерным ударам озерных волн о деревянные мостки… И с половины ленты я уже смотрела фильм не отрываясь, а в горле стоял предательский ком. Очень хотелось вжаться в кресло, спрятаться за чьей-то надёжной спиной, закрыть глаза, чтобы не видеть того, что происходит на экране, однако, оторваться от него было невозможно. Потому что там были наши, родные люди, наша природа, наша боль и наши маленькие, тихие, но радости. Такие же неподдельные, как сама жизнь. И даже мальчишка с необычным для Кенозерья (да что для Кенозерья – для деревни в целом), именем Тимур, даже серый холёный кот (не абы какой, а британской голубой породы, между прочим!), которого и раньше, и в наше время днём с огнём в русской глубинке не сыщешь, казавшиеся поначалу чужеродными, стали для меня, зрителя, неотъемлемой частью величия северной глуши, соединяющей самым непостижимым образом два мира – реальности и мистики.
…А ведь не было бы без этих двух миров Русского Севера. Не было бы, как и нас с вами.