Кто более цивилизации ценен,- поэт или прозаик?
Этот вопрос всегда вызывает интерес в литературных кругах.
И споры не утихают на протяжении столетий по этому поводу.
-Кто достоин считаться для народа более полезным талантом- поэт или писатель?
На этот вопрос нет однозначного ответа до сих пор.
Чего греха таить, многие довольно быстро научились рифмованно излагать жизненные события и ситуации.
И после этого стали мнить себя хорошими поэтами.
И, как правило, всегда стараются выдать свои произведения за изделия высочайшей пробы.
Но другие их считают почему-то сносными поэтами...
На этой почве и произошёл однажды спор в бане.
А собрались в этом месте местные литераторы (кое-кто из них состоял в некоторых союзах) по важному случаю.
Решили презентацию второй книги стихов новоявленного поэта и принятого за эти труды в союз писателей провести необычно- "обмыть" в бане.
Предварительно каждый либо купив, либо достав с потолка обзавёлся берёзовым или дубовым веником.
В бане лёжа на верхней полке, начинали с оханьем и аханьем принимать хлёсткие удары по телу распаренными вениками.
Конкуренты с удовольствием «секли» своих литературных недругов,выгоняли из них хворь и дурь!
Затем снова собравшись за общим столом в конце нескольких экзекуций, накрыли разнообразно и сервировали продуктами стол.
Здесь были припасённые с лета маринованные грибы и помидоры, разнообразные бутерброды с ветчиной, сыром, колбасой.
Для пикантности были выставлены баночки с хреном и горчицей.
От них исходил пряный аромат, заставляющий усиленно выделять слюну при одном лишь лицезрении.
И как всегда в таких случаях в душевной компании разговоры переходили с одной темы на другую, причудливо переплетаясь.
И вот дошли до сокровенного, - до литературы.
И тут начались взаимные претензии и упрёки. Худой высокий поэт с жидкими назад зачёсанными волосёнками Вадим начал предъявлять претензии толстому добродушному литературу –прозаику Николе. Тот так и печатался под этим именем. Сейчас тот распаренный сидел на лавке и было видно, - отдыхал душой.
-Ты почему в своих рассказах так унижаешь поэтов, которые эстетичны и лиричны. Они же на голову выше вас, приземлённых прозаиков, -друг к нему задиристо обратился, считающий себя мэтром поэзии, Вадим.
-Мы, - это олицетворение чувственности времени, - продолжал он навязывать свою точку зрения обществу.
- Нет, совсем с тобой не согласен! - Но отойди, прикрой стыд! Никакой эстетики! – с усмешкой заметил ему маститый писатель, зная что у поэта это больная тема.
Тот всегда предпочитал ходить по бане голым, не закутываясь в простынь , как многие, а обнаженным.
-Ты считаешь моё тело некрасивым? Ты себя то пузатого в зеркале видел? Тоже мне эстет! – неожиданно взорвался поэт, - У тебя и стихи убогие, - с язвительной улыбкой навис он над толстым прозаиком.
-Мы, - слегка пошевелился прозаик,- считаем твои искусственно восторженные стихи некрасивыми,-и он кивнул на соседей.
-Что ты понимаешь в искусстве стихосложения?-начал напирать на него распаренным телом поэт.
- Отойти, нечисть! – начал багроветь толстый прозаик.- Ты бы хоть свой стыд тазиком прикрой!
Кто –то для "хохмы" вручил тазик Вадиму. Тот картинно прикрывшись жестяным тазиком, театральным жестом поднял руку и став в позу, приготовился декламировать стихи.
- Нет, Вы послушайте,- обратился он с шутовским жестом ко всему застолью.-
- В одном из сборников нашего журнала «Перепутья» этот , - он с ехидным выражением лица наклонился в сторону Николы, - «прозаик»!?? удосужился критиковать нас,- поэтов.
И подняв глаза к потолку, с пафосом продекламировал:
В словах, в сравнениях парил -
Порой входил в экстаз,
Не "мысли",- "звуки" он дарил-
Поэт - звенящий медный таз!
-А что, у многих ведь одно пустозвонство? -Никакой глубины, никакого содержания, - не удержался от комментария маститый писатель, сидящий во главе застолья.
Эта реплика подлила ещё больше масла в огонь.
Вадим яростно сжимая тазик, аж начал вибрировать от злости.
А тут ещё и Никола добавил жару: - Да в твоих стихах нет жизни, одни звуки. Да и какой - то затхлый запах, - и он демонстративно потянул воздух в себя, изображая вонючесть.
-Ты оскорбляешь поэта, члена союза писателей, - он уже не мог совладать с собой эстет- поэт.
-Нет ты скажи сначала, как ты попал в тот союз? Ведь за счёт отца же туда проник? -У самого- то таланта кот наплакал...
Этого поэт вынести не мог, да и винные пары не способствовали трезвому мышлению.
И он высоко подняв тазик резко обрушил - "одел" как шляпу его на голову прозаика.
Гул и звенящие звуки дребезжа разлетелись по предбаннику.
Тазик сиротливо покачивался на голове у прозаика, как занятная шляпа, приветливо помахивая ручками.
Но видя как ошалел оппонент и начинает медленно по- медвежьи приподниматься со скамейки, Вадим понял, что «мордобоя» не избежать, поэтому молнией устремился в отделение, где предварительно все разделись.
Схватив одежду в охапку, с ускорением устремился через служебную дверь банщиков на выход.
И интуиция не подвела его.
Держа в правой руке над головой тазик, опоясанный только полотенцем, сзади с нечленораздельными звуками за ним летел прозаик.
Не поднимая упавших туфлей, поэт галопом понесся по лестнице вниз.
Но выходные двери были на замке и выскочить можно только через женское отделение.
И он, прижимая к животу одежду, юркнул туда. В миг раздался визг и крики, испуганных женщин.
И следом в дверях, мало что осознавая , держа тазик над головой неожиданно нарисовалась монументальная фигура Николы - прозаика.
Увидев, что враг трусливо бежит к запасному ходу, не обращая внимания на со всех сторон сыпавшиеся крики и угрозы, он устремился за обидчиком.
По лестнице с крутыми поворотами, поэт мелькая голым задом устремился к выходу.
Но прозаик Никола отстал от поэта. Как назло перед входом,где заходили и выходили люди, у него развязалось полотенце и упало на снег.
Подняв полотенце, прозаик неторопливо им обмотался, и остывши на свежем воздухе, вернулся в баню.
Около бани росли невысокие голубые ели, за одной из которых притаился голый поэт.
И он не был замечен преследователем.
А ведь казалось бы из-за нематериальной части мира - информации, а какие страдания может творческий человек принять?
И приходится задуматься над тем, что иногда в жизни встречаются необычные люди, которые вбили себе в голову, что они не такие как все...
И если у Достоевского "преобразователи" человечества малочисленны и только из тысячи тысяч кто-то действительно выдающийся, то ныне в век компьютерных технологий и девальвации духовности и усиления власти денег уже многие стали сами претендовать на исключительность.
И начинают заниматься "своим" творчеством: пишут про своих, сочиняют восхваляя своих, критикуют не своих.....
И в то время когда окружающие накапливают деньги, приобретают материальные вещи и блага,- эти же свои, вовсе не лишние деньги, тратят на издание своих литературных трудов.
Там ведь воплощены эмоции их душевных мук...
Эти труды конечно истрепывают нервы и творческие люди становятся людьми с оголёнными нервами...
И почти всякую критику в свой адрес воспринимают очень болезненно.
А ведь если бы творческие люди больше отражали реальную действительность,то бы их боль была духовной боли народа. А так только личное.
И ведь многие писатели выбрасывают свою отрицательную энергию народу, облегчаясь.
Ну как это к примеру это делается в СМИ или на телевидении, где экранизируются произведения, что у многих людей только негатив оседает в душе, заслоняя светлое и чистое.
Делается ли это по другой причине, можно только догадываться.
Многих жизнь заставляет так писать, чтобы остаться нужным и угодить правящему классу.
Но, люди отрывавшихся от жизни литераторов не воспринимают, даже если те и состоят в престижных сообществах.