Решился. Выдыхаю. Слушайте.
В очередной раз подивился подозрительности народонаселения нашей необъятной Родины.
Ну да. В который уж раз словил на себе мерзопакостный вопросец, сопровождаемый не менее ехидной улыбочкой - «А ты, Ванюша, часом – не еврей?» Не, ну так то, - еще какой. Фору могу дать. А все же.
Забавно, да? Ну кто бы мог подумать, глядя в мои очи ясные и оценив конструкцию устройства морды лица, что я - еврей? Все фамилия моя затейливая виновата.
ТаратИнский. Типично нетипичная, как многие думают про себя, а отдельные личности, - так даже и вслух.
Обидеть меня этим подозрением, как истинного интернационалиста, невозможно…подумаешь, ну и был бы, так что? Всем «обрез» предъявлять? Смешно, ей-бо. Бить то, если что, будут по лицу, а не по паспорту, а с этим у желающих проблемы…не дотягиваются, исключительно по уровню спортивного мастерства.
Отсюда и вопрос тот участливый, заданный так ласково, ну просто диву даешься – как на него обижаться то можно? Хотя и гнилой, по сути своей.
Ну да не в этом дело. А ну-ка, заделаю я всем «камин-аут», подумалось мне. И вот - Откуда есть пошла…
В далекие годы, кои в силу естественных причин, мне помнить не положено, на заре советской власти, году этак…в двадцать третьем или двадцать четвертом двадцатого века от Рождества Христова, примчались к пращурам моим, казачкам донским да кубанским - ага, смешанным, в родную станицу комиссары.
Дабы учинить всенародную и поголовную перепись всего наличного населения.
Высокая комиссия в составе трех единиц живой силы разместилась в избе станичного головы и давай народ к себе вызывать, в порядке живой очереди.
С первой партией управились, - пора и перекусить.
А станичники, народ суровый, но хлебосольный, - знамо дело, поляну накрыли. Да с самогоном, как и положено. О чем Голова позаботился особо.
Оттрапезничали.
Продолжили, благо дело пошло не в пример как веселее.
Да вот беда. Начали то с ближнего конца, где все просто и понятно - Ивановы, Петровы, Сидоровы…а тут начались заморочки с чистописанием.
Пошли Холмские, Анфиногеновы, Заставные, Пересадские, Камнеломовы, Пластуны…
Это дело надо было перекурить. Да по чарочке, освежиться.
А Голова все подносит.
Вечерело.
Изрядно «уставшая» комиссия завершала дело впотьмах, подбираясь к дальнему краю.
Туда, где обитал прадед со всем семейством своим обширным.
Вот тут и случилось чудо, до сих пор памятуемое недобрым словом в семействе.
Исхитрился писарь, пьянь чухонская (как говорят), всех четырех сыновей прадеда - дедов моих, родного да братьев его, на четыре разных фамилии записать…да как.
Отродясь были все Таратаевы. От того словечка станичного - «таратА» - что означает плетка-ногайка.
А образовалось нечто, покоя до сих пор не дающее, да чужой беспокойный ум возбуждающее.
Таранов, Таракин, Таратинов и Таратинский. Вот так. Не убавить, не прибавить.
Исключительно исходя из уровня революционного сознания и полноты поднесенного стакана.
Надо заметить, что на момент сего происшествия, все они были разного возраста – от двадцати с лишним, до полутора, родной мой деда - младшенький, взрослым было невдомек, посему и не протестовали, а с малого что хотеть?
Один черт, ни паспортов, ни справок…так…ведомость.
Вот так и повелось. До самого расцвета Застоя. Когда родные люди по суду(!) родство свое доказывали, чтобы прадедово наследие (ага, огород, избу стародавнюю, да хомуты-вилы) по уму-разуму да закону разделить.
А дед мой, так и понес гордую да необычную фамилию дальше. Через всю войну – до Берлина, да и дальше потом - аж до самых Курил.
Так и я ее несу, всем на зависть. Ну нету у меня однофамильцев. А если и есть – так точно - родственники. А еврей-нееврей, да хоть марсианин, мне всегда было фиолетово. Уж так воспитали.
29.10.2014