Осень. Я снова играю. Звоном касаюсь к зеркалу луж, и срастаюсь. С небом срастаюсь, наледью тонкой стелюсь.
Осень – изысканная интерпретация смерти.
Нежное прикосновение и угасание. В реверансе ей навстречу клонятся деревья, шапки и шляпки долой… Подметая дол листвой.
Уклоняюсь так гибко, как только возможно, сколько достоинства и твёрдости мышц.
Забвение смягчает грусти комок. Клубок пружинит и спрыгивает с руки. Ведомой держась, следом иду.
Жизнь полна красоты. Безумие красок, запахов, прикосновений ветра и света. Безумие красоты сводит жизнь к смыслу в неё окунаться.
Тьмы узелок рассеивает впереди кажущийся выход. Выход на свет.
Стылось вползает, тянется и обволакивает. Даже не знаю, даже не знаю… Недопустимо поддаться соблазну и раствориться, смягчая контрасты.
В дымке стягиваются швы от прорех в облаках, ускользнувших в них клинов птичьих стих даже след. Оставшимся зимовать - честь, и то что сможешь от себя оторвать.
Себя раскрошив хлебами - подать на ладони. Накормить того кто взмахнув крылом пришёл и доверился.
Шагнёшь в это время и сразу поймёшь. Вот это время. Мыть серебро в осеннем ручье. Плескать из немеющих рук чистой водой и остаток крупиц - бережно, одну к одной.
Остывающее серебро пепла, пепла страниц и шороха птиц. Бережно, помня что было, когда ещё руки были теплы.
Но кто вам сказал, что впереди - конец пути?
Тьма светится изнутри.
Размыкаются уста ноября - и оттуда призрачным дымом мягкость границ.
// 29.10.2014