Вампирская анти-сага «Красное золото»
От автора:
Почему анти-сага? Думаю, потому что всем известные "Сумерки" являются сагой. Так что, если вы все еще поклонник "Сумерек", то вам не сюда. Я буду действовать "от противного". "Красное золото" - роман, который был начат до "Сумерек" под вдохновением от творчества королевы мистики Энн Райс. И вот, когда мода на вампиров слегка поутихла и утратила прежнюю силу, и "Сумерки" сменились на книжных полках "50-тью оттенками серого", я решила реанимировать роман, и все же постепенно дописать его до конца. Перед вами очередная глава романа. Желаю приятного прочтения!
***
Глава 9
Шел летний дождь, наконец-то, после долгих сухих дней, небо затянуло тучами. Начал моросить легкий дождик, пока не превратился в настоящий приятный и дикий летний ливень. Он слегка прибил пыль на поселочной дороге. Окно в мою комнату было открыто: так чтобы я могла слышать запах дождя. Я лежала на кровати лицом к окну и тупо смотрела в одну точку. Из окна был виден кусок серого неба и колышущиеся ветви груши с ярко-зелеными влажными листьями.
Если честно, я не могла вспомнить сколько дней прошло с тех пор, как я узнала о том, что мой лучший друг стал вампиром. Мурзика обратили, а я все еще не знала подробностей, я не знала, все ли с ним в порядке. Отказавшись выслушать Ричарда, я сделала только хуже себе самой. Теперь, будучи в неведении, я начала придумывать себе истории одна страшнее другой, и это очень мучило меня. Как же модно и банально слово «депрессия», но мне придется признаться, что я пребывала в состоянии очень близком к депрессии. Меня мучили перепады от апатии к тревоге и страху. От тревоги и страха к грусти и безысходности. Можно себе представить, как себя чувствовали родители, когда я целыми днями лежала на кровати, практически не ела и ни с кем не разговаривала.
Если бы я была нормальным человеком, без прецедентов, родители списали бы все на временные проблемы, перепады настроения и не придавали бы этому значения. Но зная мое прошлое, они просто боялись. Боялись, что я снова «слечу с катушек». Это, конечно, я утрирую. Но то, что они боялись чего-то подобного, это факт. Зато родители хоть немного чаще начали разговаривать. Теперь у них было что обсудить – подозрительно молчаливую Риту.
Проблема была в том, что я никому не могла рассказать о том, что меня беспокоило. Во-первых, я не могла рассказать родителям, что именно случилось с Мурзиком. Черт, кому такое можно сказать вообще? Даже если бы у меня были близкие подруги, как бы я объяснила им все это? К тому же, мне пришлось бы рассказать всем о существовании вампиров. Да уж, представив это, я уже видела, как мне связывают руки смирительной рубашкой. Кто бы поверил в это без доказательств? Мои единственные друзья Ирма и Мурзик стали… обращенными. Больше друзей у меня не осталось. Так что рассказать о своей проблеме я могла… никому. Иногда я очень жалела, что я замкнутая и плохо схожусь с людьми. Хотя такими вещами вряд ли можно делиться с кем-то из людей!
Когда Ирму обратили, она считалась пропавшей, и весь город трубил о том, что девушка просто исчезла. Что же тогда с Мурзиком? Неужели отец не хватился его? Почему Мурзика никто не искал? Что бы было, если бы моя мама узнала о том, что и он пропал? Она так хорошо знала мать Мурзика, а в нем самом и души не чаяла…
Я накрывалась одеялом поплотнее, до самой шеи, летом. Мне было так холодно просто от страха и неведения. Не так давно я верила в то, что чудес не бывает. Но именно мне открылись страшные чудеса. Мой мир перевернулся с ног на голову и меня удручали эти перемены. Они создавали в голове хаос, они выбивали у меня землю из под ног. И теперь я была готова поверить всему, что бы не произошло. Ведь теперь я точно знаю, что есть вероятность быть укушенной в шею и обескровленной в темном переулке. Причем укушенной своими же друзьями. Что если Мурзик найдет меня и новые звериные инстинкты заставят его напасть на меня? Что если в его глазах я больше никогда не узнаю друга? Тогда я была даже не уверена, увижу ли я его когда-либо еще.
***
Может быть я слишком много думала, и мои мысли услышали. Может думала я слишком громко. Но видимо мою станцию «Мозги» услышали те, кто имел возможность настроиться на мою волну. Из всех моих знакомых мои мысли могло услышать только одно существо: Хайди. И она решила пожаловать ко мне. Ее визит был неожиданным, даже слишком неожиданным для меня. Кого-кого, но ее я меньше всего ожидала увидеть в своем окне, ночью, когда я в очередной раз мучилась от бессонницы. Это мог быть Ричард, который во что бы то не стало решил рассказать мне то, что собирался рассказать уже давно. Или Мурзик, которому сейчас несомненно хотелось свежей крови. Но вместо них пришла Хайди.
Надо ли говорить, как я перепугалась? Ко мне ночью в окно забирается вампир, женщина, пусть и знакомая. Но ее внезапность была поистине пугающей. Хайди вскарабкалась в окно и села на подоконнике, спустив ноги ко мне в комнату.
- Прости меня, Рита, но я знала, что ты не спишь. Ты в курсе, что твои мысли слышны на другом конце улицы? Пока все спят, ты громко кричишь. Пусть и мысленно. Я не первый день брожу здесь и слушаю тебя. Я так больше не могу. Я хочу, чтобы ты обо всем узнала. Пусть не от Ричарда, так от меня. Если ты не узнаешь, это будет медленно тебя уничтожать. Ты же сама это понимаешь, - Хайди сделала паузу, ее ровный низковатый и гипнотизирующий голос прервался. Она молчала и пристально смотрела на меня, наклонив голову набок. Я поднялась на локтях в кровати, не в силах двигаться или что-то говорить. Я просто слушала ее, не веря, что все это происходит на самом деле. Она продолжала: - Мне можно войти? Нет, ты не подумай чего! То, что пишут в книгах – вранье. Вампира не обязательно нужно приглашать войти, мы можем сделать это и без разрешения. Но мы же с тобой культурные? Можно? Выслушаешь меня?
Когда мой речевой аппарат оправился от шока и был способен промямлить «Да, проходи!», Хайди тихонько прошла в комнату и остановилась напротив моей кровати. В темноте я видела ее силуэт, который закрывал свет фонарей и луны, льющийся из окна. Она грациозно, как кошка, подошла ближе и присела на край кровати. Хайди была на каблуках, но двигалась беззвучно. Ее кожаные штаны приятно зашуршали.
- Можно я включу ночник, чтобы видеть твое лицо? – спросила я.
- Без проблем. И знаешь, лучше задавай мне вопросы. Я готова рассказать тебе все, что угодно. Ты имеешь право знать всё.
Свет ночника осветил прекрасное лицо Хайди, и в тот момент, я поняла, некоторые писатели не ошибались, когда писали о вампирской красоте. У нее было фарфоровое, как у куклы лицо, бледное и гладкое, без единого изъяна. Черные длинные волосы чудно блестели при свете, изумрудные глаза светились нечеловеческим светом. Я заворожено смотрела на нее, не решаясь спросить ее о чем-либо.
- Спасибо за комплименты. - Она снова нарушила тишину. О черт! Забываю, она же читает мои мысли. – И вижу уже, что первый твой вопрос о Руслане. Прости, о Мурзике.
Я кивнула.
- Что ж! Я думаю, ты уже знаешь Ральфа. Попробую выудить информацию о нем из твоих мыслей: итак, «барабанщик группы «Красное золото», глава клана и самый старший вампир, непризнанный ученый, испугал нас с Мурзиком в «доме с привидениями», обладает способностью путешествовать вне своего тела, так сказал Ричард». Отлично, Рита. Итак, Мурзик рассказал тебе о том, что когда Ирму, твою подругу, убили, Ральф отказался вызывать полицию. Он боялся экспертиз и прочего, да и в общем-то сказал, что сам с ней попрощается и похоронит ее. Как ты знаешь, труп своей ученицы, он забрал с собой. Да, это он ее обратил, и она была его ученицей. Его творением. Но прожила во тьме она очень недолго.
- Да, это я знаю. Как это связано с Мурзиком? - я была очень нетерпелива. Я с жадностью слушала Хайди.
- В общем, все дело в Ральфе. После смерти Ирмы, он… вел себя очень странно. Может, ты удивишься, но вампиры тоже сходят с ума. Ральф не исключение. Он и без того, самый мрачный, замкнутый, и самый страшный в нашем клане. Но после этого ужасного случая, он стал совершенно невыносимым. Когда мы приехали в Эртиль, он оборудовал себе «лабораторию» для опытов. Ему свойственны подобные действия. Мы не придавали этому большого значения. После того, как патруль устранил Ирму, мы почти не видим Ральфа, он проводит большую часть времени в своей «лаборатории». Он перестал охотиться, или же тщательно скрывает это. Он перестал с нами разговаривать. В общем, в нашем новом доме, он стал чем-то вроде полтергейста. Рита, ты ведь знаешь, что мы с Русланом очень сблизились, - обычно ровный нечеловеческий голос Хайди дрогнул, в нем зазвучали эмоции. – Когда мы перебрались в Эртиль, и я встретила Руслана, я думала, что просто неплохо проведу с ним время. Да, такие, как мы, часто привязываемся к смертным, чтобы сохранять в себе хоть что-то человеческое. Нужно только сдерживать себя, и все будет в порядке. Он был таким искренним, добрым, открытым, и наивным, конечно. Меня это очень тронуло. Мне нравилось в нем все. И да, своим маленьким черным вампирским сердцем я радовалась, что встретила его. У нас в клане все были по парам. Роберт и Николь, Линда и Алекс, Ральф нашел Ирму. Обычно мы с Ричардом были в клане одинокими. И тут этот милый смертный парень, раздающий приглашения на мой собственный концерт! Он заставлял меня забыть, что я монстр. С ним я могла чувствовать себя так, будто я на какое-то время снова становилась человеком!
- Если ты полюбила его, как ты допустила, чтобы его обратили? Или ты хотела этого? Может быть ты хотела разделить с ним бессмертие? - перебила я Хайди. Я очень волновалась и мой голос дрожал. История Хайди все больше затягивала меня и я, как можно скорее, хотела услышать самое главное.
- Я не настолько эгоистична, Рита. Если бы я хотела его обратить, я бы тысячу раз подумала и дала бы ему выбор. Он должен был сам решить, как ему поступать. Его любопытство, возможно, его и погубило. Я привела его в «дом», чтобы познакомить с кланом. Я оставила его совсем ненадолго. Отлучилась по важному, очень важному делу. Предупредила его, не заходить «в лабораторию». Ральфа лучше было не трогать! Не беспокоить его, пока он находится в святая святых. Мурзик не послушал меня и вошел в «лабораторию». И там он увидел то, что испугало нас всех задолго до его визита в наш дом. В общем, Ральф не похоронил Ирму. Она по-прежнему в его «лаборатории». Он вымыл ее, убрал остатки одежды, аккуратно положил ее на специальную кушетку. Сначала я не знала, где он брал столько крови, но ему хватало этих запасов, чтобы втирать кровь в твердую потемневшую кожу Ирмы. Кожа медленно приобретала нормальный оттенок. Я не представляла, что он задумал и что собирается делать. Мы все старались не вникать в дела Ральфа. Когда к нему зашел Мурзик, запах крови и химикатов ударил ему в нос. Он увидел ширму, закрывающую операционный стол от ярких солнечных лучей, и из любопытства, отодвинул ее. То, что открылось его глазам, было невероятно. Обескровленный труп бомжа, три трупа собак… Тошнота подступила к его горлу, и он задвинул ширму. А обернувшись, он увидел ту самую кушетку, где лежала абсолютно голая мертвая Ирма с дырой вместо сердца. Ты хоть представляешь, какой шок он испытал? Снова...
Я закрыла рот рукой, мои глаза, должно быть, готовы были вылезти из орбит. Я боялась даже представить, как это выглядело на самом деле. Хайди продолжала:
- В тот момент в «лабораторию» вломился злой Ральф. Он с вызовом спросил: «Что желаешь стать очередным донором?» - и оскалился.
«Черт подери! – воскликнул Мурзик и в ужасе отпрянул от кушетки с трупом Ирмы. – Что это? Ральф, что ты делаешь? Она мертва! Неужели ты не понял?! Она мертва! Ее необходимо похоронить, почтить ее память».
Руслан, то есть Мурзик, он смельчак! Он так дерзко разговаривал с Ральфом. Почему он оказался там?! – Хайди покачала головой.
«Ирма была одной из нас, не забывай, для мира смертных людей она уже умерла, когда стала вампиром! И она останется со мной! Навсегда!» - сказал Ральф.
«Ты же делаешь это, чтобы утолить жажду своего собственного эгоизма, не правда ли? Ты думаешь только о себе. О том, как тебе без нее одиноко! А ведь у нее была душа! А ты даже телу ее покоя не даешь!» - Мурзик сорвался на крик. Он был слишком шокирован происходящим.
«Ты не понимаешь всей горечи моей утраты. Ты не понимаешь, что ее смерть на мне. По моей вине она мертва. А теперь убирайся прочь», - стальной голос Ральфа резал мне уши, когда я видела эту сцену в мыслях Мурзика.
Ты сама понимаешь, что нет смысла рассказывать то, что и так понятно. Мурзик стоял на своем, и продолжал дерзить самому старшему вампиру в клане. Одному из самых старших вампиров в мире! Он всегда был борцом за справедливость, всегда хотел, чтобы все было правильно, ведь так? – Хайди приподняла бровь, ожидая моего ответа.
- Да, именно так. Тогда Ральф напал на него, верно? – спросила я.
- Да. Помню, я вернулась, и, не обнаружив Мурзика в гостиной, сразу же заподозрила неладное. Вбежав в «лабораторию» Ральфа, я издала ужасный душераздирающий крик. Мурзик лежал на кафельном полу, а над ним возвышался Ральф. Его голова была склонена к шее твоего друга. Ральф вскинул голову, и я видела его ужасное исказившееся лицо, налитые кровью глаза и струйку крови, стекавшую из уголка его рта. Да перевернись ваш всеми любимый, легендарный Дракула в своем гробу! Хоть тысячу раз! Ральф был в тот момент гораздо страшнее его.
«Черт бы тебя побрал! Ты что наделал», - я рванулась к Ральфу, но он успел отпрянуть. Его лицо преобразилось. Он не «ел» уже неделю и в последнее время выглядел опустошенным и высохшим. Насытившись, он пылал огнем от свежей крови и был полон жизни.
«Быть тебе изгоем на веки вечные! Пошел вон! Убирайся! Запрись в своей дурацкой «лаборатории» и больше не смей выходить отсюда! Когда весь клан узнает об этом, твой авторитет будет подорван, уж поверь! И сейчас я плевать хотела на твою силу, мощь и власть! Ты жалок!» – Я кричала и плакала одновременно. Кровавые слезы стекали по моему лицу. Потом я бросилась к Мурзику. Его тело стало прохладным, он был на пути к смерти. Он был практически готов принять ее.
Ральф сделал несколько шагов назад, и с вытаращенными глазами осознавал только что пережитый им позор. Он позволил себе напасть на того, кто был дорог его сестре по крови. Это, Рита, ужасное аморальное преступление для вампира. В тот момент в «лабораторию» ворвался Ричард.
«Я умираю», - прохрипел Мурзик ссохшимися губами и закашлялся. Насколько же он силен: он был в сознании, оставшись практически обескровленным.
«Хайди, сделай это! Сделай это! Иначе, ты его потеряешь!» – вмешался Ричард, он с ненавистью смотрел на Ральфа.
«Я не могу! Нет! Он выживет! Выживет! Он останется человеком!» - рыдала я.
«Хайди, ему осталось несколько минут! Его уже не спасти! Делай это быстрее…».
Я балансировала над пропастью выбора, стояла на разных берегах этого черного обрыва смерти.
«Только обещай, что ты мне поможешь! Обещай, что если у меня не хватит сил, ты поможешь мне!» - попросила я Ричарда.
«Даю слово», - последовал тихий ответ.
Я подняла свою дрожащую руку ко рту и пронзила клыками себе запястье. Моя темная густая кровь-эликсир брызнула из ран. Я подставила кровоточащее запястье ко рту Мурзика.
«Пей, прошу тебя! Это твоя новая жизнь! Пей, умоляю!»
Он разрешал кровавому потоку проникать в себя. А потом вдруг его почти бессознательное лицо преобразилось, в глазах появилась жажда и он сам вцепился мне в запястье, начав пить мою кровь большими глотками. Я начала ослабевать. Его сильный организм боролся с чужеродной кровью, а я отдавала ему все силы. Ричард последовал моему примеру и подставил свое прокушенное запястье человеку, становившемуся одним из нас…
Я не буду описывать тебе его ужасное превращение… и три дня последовавшие после этого… Мы все едва отходили от новорожденного вампира, круглые сутки дежурили у него, а он постепенно перерождался», - Хайди замолчала и с грустью опустила голову.
Пока я слушала Хайди, мне казалось, что у меня волосы вставали дыбом. У меня пересохло во рту. Я не могла найти слов, чтобы хоть как-то отреагировать на то, что рассказала вампирша. Я просто молчала и от собственного ступора мне становилось еще страшнее.
- Поверить не могу, - выдохнула я, - что с ним теперь будет?
- У него было довольно сложное превращение. Тем более, как ты, наверное, поняла, мы с Ричардом влили ему свою кровь и подарили ему сразу две способности, причем противоположные. Сейчас они борются в нем одном. Новорожденному вампиру нелегко привыкнуть к одной доминирующей способности, а у него их целых две! Я дала ему способность читать мысли, а Ричард – передавать информацию, внушать. Для его спасения не хватило бы только лишь моей крови, потому что Ральф практически полностью обескровил его. А вампирского эликсира слишком мало в нашем организме и он очень медленно восстанавливается. Поэтому Ричард помог мне. Стал для Мурзика донором, - Хайди сделала паузу и, как мне показалось, заглянув мне прямо в душу, сказала:
- Мне очень жаль, что так получилось. Он был замечательным парнем. Теперь не известно, каким он станет вампиром. Время покажет. Но мы должны были спасти его от смерти. Ты же понимаешь, что я не могла позволить ему умереть.
- Теперь мне понятно, - ответила я. – Разве могу я винить вас с Ричардом за это? Вряд ли, - после короткого молчания, я сказала: - Я не знала, что ваши способности передаются вашим созданиям. О таком нигде не прочитаешь.
- Да. Если у вампира есть доминирующая способность, то она передается.
- Я думала, что достаточно простого укуса, чтобы стать вампиром.
- Ты же не стала вампиром после укуса Ирмы. Нет, каждый готовящийся стать вампиром, должен выпить крови создателя. Это называется «кровавое крещение».
- «Кровавое крещение», – повторила я.
- Теперь ты все знаешь, Рита.
- Скажи мне только: смогу ли я увидеться с ним? – спросила я Хайди.
- Боюсь, что сейчас это опасно. Он неконтролируем, обладает дикой силой и владеет своими способностями не совсем хорошо.
- А когда будет можно?
- Рита, это еще неизвестно. Вампиров с двойной доминирующей способностью очень мало. Их поведение очень плохо изучено. Это очень сложно. Тебе может грозить опасность. Он твой друг, но теперь он еще и вампир. Не забывай об этом.
- Да, наверное, ты права. Только пообещай, что ты позволишь мне увидеться с ним позже.
- Несомненно, - Хайди сжала мою руку своей прохладной рукой, - для тебя я сделаю все, что в моих силах.
- Спасибо. Хайди, пожалуйста, расскажи мне больше о вас. О вашем клане. Теперь, когда мой друг – один из вас, мне необходимо многое узнать, – попросила я.
- Вижу! Тебя интересует не только это. Тебя интересуют все те шокирующие новости, да?
- Убийство парня, которого обескровили. Это же ваша работа?
- Несомненно. Эта сторона нашей жизни называется охотой. На новом месте способов, мест и объектов для охоты нашлось предостаточно. Я охочусь немного необычно, не так как другие. У меня есть свой козырь. Моя способность читать мысли. Тогда мы охотились с Ричардом и Николь. Ричард обычно сдерживает себя, старается охотиться на животных, хотя они никогда не утолят нашей жажды сполна. Но тогда, только прибыв в новый город, мы отправились прочесывать центр Эртиля. Думали найдем в подворотнях бездомных собак… Да, звучит ужасно, знаю. Но цена человеческой жизни слишком высока! Все началось с того, что мы вошли во дворы, нас окружали жилые дома с темными окнами. Жители спали. Но мы услышали крики. Кричала девушка. В ее голосе было столько ужаса и отчаяния! Мы пошли на звук ее голоса. В одной из квартир на втором этаже было открыто окно, мы подошли ближе. Крики доносились из окна. Оттуда же послышалась возня, глухие удары. Конечно же, я сосредоточилась и различила мысли тех, кто был в комнате. Трудно было сосредоточиться на отдельных мыслях, когда рядом со мной стояли Ричард и Николь. Кроме того вокруг были люди, спящие почти рядом в этом доме, чьи сны я тоже могла «услышать» мысленным слухом. Но я поймала мысли двух людей: кричащей девушки и парня. «Он ее изнасиловал…» - сдавленно прошептала я, - и избил ее, чтобы она ничего не помнила».
Ричард сжал кулаки и прорычал: «Хайди, ты уверена?»
«Ричард, я когда-либо ошибаюсь?!»
В эту же минуту, молодой человек, выпрыгнул из открытого окна второго этажа и, неуклюже приземлившись на клумбу, начал отряхиваться, нервно оглядываться по сторонам, и на ходу застегивая на себе одежду. В мгновение ока Ричард прыгнул в сторону парня и накинулся на насильника. Ричард изменился в лице, в темноте засветились его глаза, обнажились зубы в грозном оскале и он, со скоростью света, впился парню в горло. Он насыщался достаточно долго. Николь морщилась и переминалась с ноги на ногу. Ее раздражает то, что наш клан постоянно вмешивается в жизнь смертных и кого-то нужно постоянно спасать. Ричард едва пришел в себя после ужасной вспышки гнева.
«Ты снова убил человека, Ричард», - констатировала я.
«Хайди, он заслужил такую смерть. И практически не мучился. Он заслужил даже больших мучений! Не забывайся, ты тоже убиваешь виновных людей…» - таким был его ответ. Николь молчала. Вдали послышались шорохи, доступные только нашему слуху. Мы сразу узнали Роберта – вторую половинку Николь», - рассказывая, Хайди закатила глаза и добавила «как это мило». Ее комментарий вызвал у меня улыбку. Она продолжала: «Роберт приблизился к нам и прижался всем телом к Николь, обнимая ее. Мы поздоровались с нашим другом. Роберт был очень кстати со своими способностями.
«Ты должен помочь нам, Роб!»
«Чем?» - сухо ответил он. Он потирал шею и морщился.
«Пойдемте!» – сказал Ричард и вскарабкался на уровень второго этажа. Он поманил нас рукой. Мы все влезли в окно и оказались в темной комнате. На большой кровати лежала девушка. Она была без сознания, так что ее мысли были для меня временно недоступны. Она была жива и должна, обязательно должна была очнуться! На ее бессознательном лице застыла гримаса боли. Она истекала кровью от побоев. Тут не выдержал Роберт и скорчился на полу. Это его эмпатия. Ужасный дар, который делает его самым сдержанным из нас. Он чувствует боль всех, кто находится рядом в тех же местах, что и у них. Вообще эмпатия психологический дар, который проявляется в том, что живое существо чувствует малейшие изменения во внутреннем мире другого существа, но Роберт чувствует не только эмоции, но и боль, физическую боль других, а этому проклятому дару мы пока не дали подходящего названия. Тогда у него болело все тело, как и у бедной девушки. Вмешалась Николь:
«Роб, устрани ее боль. Соберись! Быстрее! Облегчи боль ей и себе!» - говорила она. С годами Роберт научился усилием воли облегчать боль других. Роберт тяжело дыша, собрался с силами и пристально посмотрел на девушку. Тут, видимо, боль его отпустила, как отпустила и жертву. У него подкосились ноги и он безвольно упал на пол.
«Николь, теперь ты! Облегчи ее душевные страдания!» - сказала я. Николь обладает уникальной способностью. Она умеет пробираться в память людей, и при надобности стирать некоторые воспоминания. Самая страшная ее кара – это стирание всей памяти. Никому бы такого не пожелала. Николь напряглась и проникла в память девушки. Она стерла воспоминания той ночи дочиста, а все воспоминания, связанные с тем парнем преобразовала так, чтобы, проснувшись, девушка подумала, что она просто с ним рассталась, и он больше ее не интересует. Ричард, тем временем, отыскал в квартире стеклянный стакан. Он прокусил себе запястье, и его темная кровь закапала в стекляшку. Наполнив стакан, Ричард склонился над девушкой. «Оставьте меня, пожалуйста!» - попросил он.
Мы знали, чем он займется. Наша кровь заживляет любые человеческие раны. Он остался, чтобы своей кровью смазать ее раны и заживить их. Мы удалились с места преступления. Нам нужно было еще поохотиться. Роберт нашел большую собаку. А мне и Николь еще нужна была кровь. Мы с Николь – напарницы и охотимся вместе. Хотя охотница из нее никудышная, не смотря на ее физическую силу. Знаешь, часто для охоты я выбираю тюрьму. Объясню: читая мысли, мне становится понятно, кто из преступников действительно виновен, а кто нет. Читая мысли и полагаясь на собственную силу, скорость, нюх и слух, я могу с легкостью пробраться в тюрьму. Я могу сломать решетки камер руками, проникнуть внутрь и выбрать самых опасных преступников, или тех, кому дали пожизненный срок заключения. Они обычно лежат на нарах с безжизненными взглядами, или просто спят. В их мыслях, снах, мечтах я вижу ужасные картины: они представляют, как будут лежать так до глубокой старости и гнить в темных, сырых камерах. Они не хотят жить. Поэтому их выбираю я. Я для них - покой и смерть. Чистилище. Спаситель от мучений. За ними есть огромная вина! Они убийцы, воры и насильники, а я зло – а зло должно убить зло во имя добра», - Хайди вопросительно посмотрела на меня, - логично? Логично. Иногда в камерах я нахожу невиновных людей, которые отбывают срок по чужой вине. Я забираю их с собой. И отпускаю. Такое случалось редко. Но бывало! Николь стирала их память и у них в головах оставалось только хорошее. В ту ночь, когда вы с Мурзиком увидели в новостях выпуск о пропавшем преступнике, мы с Николь просто поужинали им.
- Дай угадаю, - перебила я Хайди, – вы с Николь выкрали преступника из тюрьмы, причем Николь стерла из памяти всех, кто вас видел, все воспоминания об этом. Вы растерзали его и спокойно закопали где-нибудь в лесу. Он был тварью? Он был действительно виновен? – спорила я.
- Не сомневайся. Монстр в человеческом теле, - подтвердила Хайди.
Это было практически последнее, что сказала мне Хайди в ту ночь. Разве что еще раз пообещала, что я обязательно увижу Мурзика. Потом она исчезла, так же быстро, как появилась. Я лежала в кровати и смотрела в потолок, пытаясь уместить в голове массу новой информации. В следующий час, мне начало казаться, что Хайди вовсе не приходила. Не было никакой Хайди, не было вампиров, преступников, «кровавых крещений». А может, это мой мозг отчаянно молил о помощи… «Прошу», - кричал он, - «хватит с меня этих новостей, хватит меня шокировать! Ничего этого нет…».
Но все это было. Мне пришлось в это поверить.