Похороны Вареньки прошли быстро и тихо...
После того, как её на лесоповале придавило ёлкой, она пролежала всего неделю.
Ничего не ела. Только иногда, с трудом, проглатывала ложечку воды. И тихо смотрела в раскрытое окно. Верочка, её шестилетняя дочка, всё вертелась около неё и осторожно поглаживала руку матери и по-детски молилась, глядя на икону в углу. Варенька ничего не чувствовала и не говорила. А вчера она рукой пригласила к себе бабу Арину и Верочку. Они присели у неё в ногах. Варенька долго молча смотрела на них, потом, еле слышно проговорила:" Маманя, побереги Верочку, не отдавай её в детдом... а ты, Верочка, слушайся бабу Арину...вы тепереча вдвоём остаётесь...спаси вас Господь..." Из правого глаза выкатилась крупная одиночная слеза, и Варенька отошла. Бабка Арина с Верочкой повисли на Вареньке, заливаясь безутешными слезами.
Но надо что-то делать. Баба Арина поднялась и, поглаживая Верочку по головке, тихо сказала:" Верочка, надо мамку нам как-то собирать в дальную дороженьку, безвозвратную, теперича ты круглая сиротинка осталась..." Затем она накрыла Вареньку простынёй и вышла на двор. Через плетень она увидела лысую голову соседа, Петра Акимыча. Он что-то строгал на верстаке и мурлыкал в свои тараканьи усики. Баба Арина подошла к плетню и поманила Петра Акимыча. Тот ничего не ведая, подошёл и как всегда хотел что-то схохмить, но видя печаль на лице бабы Арины, смолчал. Баба Арина, поднимая к глазам цветастый и уже полинялый фартук, слёзно проговорила: "Акимыч, Варюшка моя ить скончалась...помоги чем можешь, у нас ить нет мужиков-ту..." Акимыч помолчал, что-то промычал, почесал затылок и резво изрёк: " Да ты, Арина, не печальсь, помогнём конешно...я счас, сбегаю в контору и обскажу начальству, пушай тоже помогнут...я счас..." - и убежал.
Вскоре прибежали соседки - Мотя и Агрипина. Они причитая прибирали, обряжали Вареньку. К вечеру в избе собралась, почитай, вся деревня. Кто причитал, кто молча плакал, а кто рассказывали всякое хорошее про Вареньку. Было то ей всего двадцать семь годков.
Ну,вот и схоронили. На другой день баба Арина слегла. Она тихо лежала с перекошенным лицом и холодными, не подвижными руками. Верочка молча сидела около бабы Арины и тихо плакала. Она не ела уже два дня и баба Арина не просила есть. Верочка сбегала к Акимычу и всё как могла обсказала. Он наперво накормил ребёнка и вместе пошли " шевелить Арину". Акимыч понял всё сразу - "удар её зашиб". Позвали лекаря. Тот развёл руками - надо, мол, ждать. "Или-или..."
Через неделю баба Арина отошла. Хоронили всей деревней знатную колхозницу. Она ведь из всех поселян первая признала Советскую власть и первая вступила в колхоз. Свела корову на новую ферму и весь инвентарь. Потом была активисткой, в ликбез сама записалась и всех своих доярок привела учиться. Депутатом была,хотя иконку в избе держала. Как-то приезжал уполномоченный из города и ходил по избам, изымал иконы. Было такое лютое время, не разрешали в Бога верить. Но Арина не впустила их в свою избу, сказала, что у неё больной холерой дед, а икон у них нет. Так она спасла свою Богородицу.
С кладбища все провожающие тихо разошлись. Верочка лежала по-очерёдно на двух свежих могилках: то у бабы Арины, то у мамы.
Вечерело. Начали сгущаться сумерки. Пошёл мелкий тёплый дождь, но Верочка его не замечала. Дорожки от дождя смешивались на личике со слезами, и солёной водицей затекали в рот. Плакала она безудержно и навзрыд. Затем плач перешёл в истерическую дрожь, и она уже кричала:
- " Боженька, забери меня тоже, зачем ты маму и бабушку забрал? Куда они улетели? Дай мне крылышки и я полечу за ними..." Она перебегала от могилы к могиле, то обнимая могилки, то поднимая худенькие ручонки к чёрному небу...
Там, среди могил, она и уснула.
Только утром Акимыч вспомнил о Верочке.
- "Пойду посмотрю, чо она там, горемыка, делат." В избе её не нашёл. Во дворе тоже её не было. Он запереживал. Кинулся в контору - там никто не видал её. Тогда он смекнул, что с кладбища как-то все разом ушли, а ребёнка оставили. И забыв про свои немалые годы, он побежал на кладбище. Верочка спала меж могил. Платьице слегка обветрило, но было ещё сырым. Ноги, руки, лицо и волосы- всё было в глине. Акимыч поднял её и понёс в деревню. Тельце её дрожало и она тихо всхлипывала.
Дома Акимыч нагрел воды, искупал её, завернул в шаль и уложил на печь. Выполоскал её платьице, развесил у печи и пошёл в контору. "Надо, ить, девчонку куды-тось определять..." В конторе сидел только счетовод. Но он сбегал на поле, позвал председателя и тот собрал сход. Говорил трудно, не поднимая головы, потому, как после войны остались только вдовы и у всех мал мала меньше.
Решили определять в детдом. Все тихо разошлись. Акимыч попросил оставить Верочку до зимы у себя, пусть наестся ягод, попьёт молока, да выправится, а то кто знает, какая жизнь ей предстоит. Председатель согласился. Да и Акимычу веселее будет, всё не один...
Незаметно прикатила зима. Акимыч "разведал", что вниз по реке, в одной деревушке проживает вторая бабушка Верочки. В это время пошли обозы с верхов, с солониной да шкурами. Всё сдавали охотники в заготконтору. Везли в райцентр за сто пятьдесят вёрст, ближе не было. Вот Акимыч и сговорился с ними, чтобы взяли Верочку до той деревни, к бабушке Алёшихе.
В деревню приехали поздно, заночевали на постоялом дворе.
Утром повели Верочку к Алёшихе, её родной бабушке. Она жила со своей сестрой Глашей. Алёшихе уже перевалило за семьдесят и она была слепая. Дочь Варенька была у неё поздним ребёнком. Верочку хоть и признали, но брать отказались, потому, как обе больные были, не поднять её им.
Отправили обозников с Верочкой к сыну бабки Алёшихи, Гавриле. У него была добротная изба, жил зажиточно и было у него всего два сына. Но его жена, Дуньша, не согласилась брать Верочку, припомнив, что-де, "отца-то Верочки "ворон чёрный" не за зря куды-то увёз. Ить, и мы пострадаем через неё..." А Гаврила, уж, Дуньше никогда не перечил.
Мужики увели Верочку с собой, на постоялый двор. Верочка до того устала от ходьбы, очень хотелось есть. Никто из родни не приголубили сиротинку и не напоили даже чаем. Разомлев от тепла, она примостилась на лавке и сладко уснула.
- "Что же делать с дитём? Не нужен ребёнок никому. Повезём в детдом" - решили обозники.
К вечеру в избу зашёл провожатый - дед, Иван Андреич. Он должен был сопровождать обозы до другого пункта. Увидев спящую девочку, он расспросил их о ней: "чья, откуда, куда везут?" Ему всё рассказали, что знали и как её тут встретили родственники.
Иван Андреич знал Алёшихину Варюшку, знал и её брата угрюмого Гаврилу. Знал, что Варенька вышла замуж в чужую деревню, что родные отказались от неё, но что Варенька умерла - он не знал. Не знал он, что и Санку, мужа Вареньки, "упекли" за политические частушки, которые он сам сочинял.
Тут проснулась Верочка. Иван Андреич посмотрел на неё - вылитая Варенька: такие же серые глазки, белесые волосики и спросил её:
- "Пойдёшь со мной? У меня есть внучка, тоже сиротинка, вот вместе и будите радовать нас на старости."
Верочка посмотрела на Ивана Андреича,на его большую белоснежную кудрявую бороду, хитрые и весёлые глазки и решила идти с ним хоть куда. Она сразу поверила ему, как доброму волшебнику.
Спасибо автору фото из Интернета.