Война.
Но, вернемся к папе. Я очень досконально изучал начальный период войны, особенно все, что было связано с 6-й армией. В мае 2007 я нашел в Интернете, бывшие ранее засекреченные документы по отступлению 6-й и 12-й армий, которые были впоследствии окружены в районе Умани, где более 100 тысяч солдат и командиров попали в плен. Вообще в Киевском котле было пленено более 600 тысяч солдат юго-западного фронта. К 30-летию окончания Великой отечественной войны (ВОВ) в СССР была подготовлена и выпущена 12-ти томная история ВОВ, которая досталась мне после смерти отца. В США, которые принимали участие в войне во много раз меньше, как по великим битвам, так и по количеству потерь, издана История войны более чем в 100 томах. Нам, своими потерями и многими поражениями, особенно, на первоначальном этапе, хвастать было нечем. Поэтому, многое скрывалось от народа. Нужно было показать только героические победы, такие, как 10 сталинских ударов. Вот мы и не знаем до сих пор истинного лица войны и о наших фактических людских потерях. Нужна была только героика советских людей, которые шли на смерть с криком: «За Сталина! За Родину!». Это, конечно, идеология. В основном мы знаем о великих победах Красной армии – Москва, Сталинград, Курская дуга, Берлин и освобождение Европы от фашизма. Отец и я собрали большую мемуарную литературу о ВОВ почти всех крупных военных начальников и маршалов, но и там, о начальном периоде войны, сказано очень мало. А уж о том, что были окружены и пленены миллионы простых солдат и командиров – ничего нет. И вот только сейчас, начали рассекречивать и издавать кое-какие документы этого периода и можно как-то составить общую картину, что и как было на самом деле. Впервые я прочитал о судьбе 6-й армии в книге Евгения Долматовского - «Зеленая брама». Она меня потрясла. Я стал искать все, что касалось окружения и пленения 6-й армии. Наиболее полная информация появилась в книге Р.С.Иринархова «Киевский особый…». Отец ведь служил и воевал в КОВО – Киевском особом военном округе. В этой книге наиболее подробно и последовательно, день за днем, вплоть до августа 1941 года, описываются первые пограничные сражения и весь ход дальнейших событий – до окружения и пленения воинов 6-й и 12 –й армий. Дан кое-какой анализ наших неудач и действий командования Юго-западного фронта. Но даже здесь, в этой книге, можно проследить только небольшой путь военных действий 6-й армии – с 22 июня по 10 июля. А ведь полное окружение и пленения последних групп 6-й армии состоялось 12-13 августа. Ведь папа в своей автобиографии писал, что он был взят в плен в боях за село Копенковатое, будучи раненым и контуженным – 12-13 августа. Нигде не нашел я данных, как и каким путем двигалась от Львова 81-я моторизованная дивизия и 202 мотострелковый полк, командиром которого был подполковник Василий Дмитриевич Макеев. Война для 202 полка началась 22 июня в Яновском летнем лагере, который находился под Львовом, а закончилась - в Уманском котле, где почти все попали в плен. Я не знаю, смогу ли я в дальнейшем найти более подробные и достоверные документы об этом пути, пути – устланном трупами тысяч советских солдат и омытого их кровью и потом, но я буду пытаться это сделать, во имя тех, кто остался лежать на западной Украине. Украина сегодня (2010 год), считает нас оккупантами и мерзавцами, а не фашистов и бандеровцев, которые стали героями нынешнего украинского ублюдка-президента В.Ющенко.
202-й мотострелковый полк 81-й моторизованной дивизии с началом войны 22 июня находился во Львове. Полк был оставлен там вместе с 32 мотострелковым полком и войсками НКВД для поддержания порядка и оказания помощи в эвакуации штаба 81-й моторизованной дивизии. Отступая, полк минировал дороги и взрывал мосты, дрался с немцами на подступах к Львову, куда фашисты подошли только 29 июня. Полк и дивизия, по приказу командующего, покинули Львов в ночь на 30 июня и отступали на город Злочев, где предполагалось дислоцировать штаб 6-й армии. 32-я танковая дивизия прикрывала отход 6-й армии. Этапы отступления проследить, как по документам, так и по воспоминаниям и мемуарам военных начальников, довольно сложно. На 22 июня 4-й механизированный корпус, куда входила 81-я дивизия и 202 полк, являлся одним из самых оснащенных и подготовленных в Красной армии. Корпус имел в своем составе 979 танков. В 81-й дивизии было 283 танка. История дивизии шла от 19.11.1923 г., когда в Калуге начали ее формировать. В январе 1940 г. штат дивизии составлял 12 тысяч человек. 81-я дивизия участвовала в присоединении к СССР Бессарабии и Буковины в 1939 г. С 11.08.1940 г. 81-я мотострелковая дивизия возвратилась во Львов, где вошла в состав формирующегося 4-го механизированного корпуса. Действия 4-го мехкорпуса по прикрытию отхода 6-й армии попали в послевоенные учебники военной тактики в качестве образца грамотной организации оборонительных боев танковыми частями.
Установить путь пройденный отцом с 22 июня по момент его пленения сейчас невозможно. По материалам книг видно, что к началу августа 1941 года в районе Умани попало в окружение более 100 тысяч красноармейцев и командиров. Прорыв из окружения был назначен на 9 часов утра 5 августа. Но немцы тоже не дремали, и начались очень жестокие бои. Вырваться из окружения бойцы 6-й и 12-й армий не смогли. Вот как пишет об окружении и пленении 6-й и 12-й армий немецкий историк Юлиус Браун, в том числе, и о боях в районе села Копенковатое, где был ранен и попал в плен мой отец: «Дальнейшие события мне приходится освещать, в значительной мере опираясь на немецкие источники. Документы окруженных частей не сохранились, а воспоминания участников событий из тактического звена, к сожалению, не дают оперативной картины попыток прорыва кольца окружения. Нельзя сказать, что в штабе Южного фронта полностью отсутствовала объективная информация о положении армий И.Н. Музыченко и П.Г. Понеделина. Решения принимались отнюдь не вслепую. Например, положение 6-й и 12-й армий в боевом донесении № 0023/ОП от 1 августа командующего Южным фронтом оценивалось так: «Группа Понеделина, сдерживая натиск противника с севера, запада и юго-востока, с боями отходит к р. Синюха, частными атаками на Ново-Архангельск обеспечивает выход из наметившегося окружения». Как мы видим, И.В. Тюленев прекрасно знал о наличии немецких войск, препятствующих отходу двух армий в восточном направлении. Однако неверно оценивались возможности и глубина построения немцев. Предполагалось, что достаточно сбить немецкий заслон у Ново-Архангельска, а дальше уже не будет немецких полков и дивизий, препятствующих снабжению армий И.Н. Музыченко и П.Г. Понеделина.
Из воспоминаний Г. Штееца можно сделать вывод о том, что Умань 1 августа 1941 года была взята штурмом. Это не совсем соответствует действительности. До ночи на 1 августа в районе парка «Софиевка» еще находились штаб группы П.Г. Понеделина и некоторые подразделения. Но они уже никак не влияли на обстановку, сложившуюся в городе. Накануне поздно вечером поступило распоряжение штаба Южного фронта с требованием отвести войска за реку Синюху, где занять оборону. Только после этого машины, ранее сосредоточенные в парке «Софиевка», в темноте покидают город и направляются на восток. За их спиной ярко пылают несколько очагов пожаров – в железнодорожном тупике горят вагоны с мазутом, в восточной части города пылает асфальтовый заводик, подожженный особистами. На темных улицах города не видно ни души, только надрывно лают собаки…
На рассвете П.Г. Понеделин докладывает командующему Южным фронтом: «Положение стало критическим. Окружение 6-й и 12-й армий завершено. Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага с центрами в Бабанке и Теклиевке. Резервов нет… Боеприпасов нет. Горючее на исходе. Просим очистить вводом новых сил участок Терновка и Новоархангельск».
Сводка по тылу штаба Южного фронта подтверждала тяжелое материальное положение войск, окруженных в районе Умани. В ней указывалось: «Обеспеченность по боеприпасам и горючему близка к нулю, горных и корпусных выстрелов (для горной и корпусной артиллерии. – В.Р.) нет совершенно, остальных артиллерийских выстрелов – 5-10 штук на орудие. ГСМ – 0,25 заправки. Для танков и самолетов связи горючего нет. Попытки за последние два дня подать запасы боеприпасов автотранспортом успехов не имели. Не имела успеха и подача по воздуху».
Но в штабе Южного фронта слишком много своих забот. Судьба группы Понеделина генерала И.В. Тюленева уже интересует очень мало, и то только в плане уменьшения нажима на другие советские войска, расположенные южнее. Поэтому в ответ на крик отчаяния, поступивший из штаба уманской группировки, командующий Южным фронтом радирует: «Прочно удерживать занимаемые рубежи…»
Нам неизвестно, дождался И.Н. Музыченко разрешения на прорыв или нет, но, зная характер командарма-6, можно предположить, что не дождался. Тем не менее, утром 2 августа он бросает наиболее боеспособное соединение армии - 80-ю стрелковую дивизию, в направлении Покотилово (населенный пункт примерно в 10 км южнее села Подвысокого). С 18-й армией была установлена связь по радио. 3 августа 80-я стрелковая дивизия из района Копенковатое пыталась пробиться к переправам через Ятрань у Покотилова и Лебединки. Поскольку 4-й горно-стрелковой дивизии корпуса Кюблера в то же время ставилась задача наступления на Подвысокое, бой 3 августа принял форму встречного сражения: «В 2.30 (утра) 91 горно-стрелковый полк как раз отразил первую вражескую атаку. До обеда последовало еще 5, частично при поддержке танков. Собственное наступление было отложено. 13 горно-стрелковый полк захватил мост через Ятрань у Перегоновки, и образовал плацдарм в направлении Копенковатое (высота 193 взята 2 батальоном 13 горно-стрелкового полка). Ширина фронта дивизии составляла к вечеру еще 20 км со значительными брешами».
Наступательные задачи соединениям по обе стороны фронта ставились, поскольку целью советского командования был силовой прорыв из окружения, а целью немецкого — сокращение фронта и уплотнение порядков для обеспечения прочной обороны внутреннего обвода «котла». Встречный бой продолжился и в ночь с 3 на 4 августа, и днем 4 августа. 80-я стрелковая дивизия наступала из района Копенковатое с задачей захватить переправу у Покотилово — Лебединка. В 17.00 4 августа к 80-й дивизии присоединились 173-я и 189-я стрелковые дивизии. Последняя, получила задачу прикрытия фланга наступления. Противник армии И.Н. Музыченко, 4 горно-стрелковая дивизия, усиленная полком пехотной дивизии пыталась в тот же день наступать в противоположном направлении: «4 августа наступлением было сокращено расстояние между двумя полками до 3 км. Взятие деревни Копенковатое, которая находилась перед фронтом 13 горно-стрелкового полка, не удалось, в то же время 18 вражеских атак были отбиты, прежде всего, перед 91 горно-стрелковым полком. Справа дивизия соединилась с 1 горно-стрелковой дивизией, слева — с 97 легкопехотной дивизией. Только что подчиненный дивизии 477 пехотный полк (257 пехотной дивизии) был выдвинут на передовую линию между 3 и 2 батальонами 91 горно-стрелкового полка. Эти два полка должны были ударить по селу Подвысокое при поддержке 10 батарей, в то время как 13 горно-стрелковый полк, наконец, должен был овладеть Копенковатое. Во время этих приготовлений к наступлению русские ударили по полкам утром 5 августа большими силами пехоты. 1 батальон 91 горно-стрелкового полка отразил все атаки, последние — в рукопашном бою. По этой причине собственное наступление отложили до 11.30. Намеченное продвижение было очень небольшим. Частично подразделения должны были к вечеру возвратиться на исходные позиции (1 батальон 477 полка), чтобы восстановить взаимосвязанный фронт. 13 горно-стрелковый полк во второй половине дня все еще отражал сильные атаки из Копенковатое. Неуспех этого дня может быть объяснен только значительными силами противника, которые связали фронт, несмотря на образование местных очагов и на сосредоточение артиллерийского огня». К 5-му числу на юг были брошены остатки 16-го механизированного корпуса, 3-й противотанковой артиллерийской бригады и группы Фотченко с целью попытаться последней отчаянной атакой пробить себе дорогу из окружения. Однако эта атака поставила фронт окружения на грань прорыва. Еще раз предоставим слово Юлиусу Брауну, историку 16 дивизии: «Вдруг около 2.20 раздался ружейный и пулеметный огонь, вперемешку с выстрелами противотанковых пушек. Вспышки огня поднялись вверх, шум сражения стал все сильнее. Кажется, рутинная местная перестрелка! Но огонь не уменьшался. Похоже, проснулся весь фронт. На горизонте перед дивизионным командным пунктом видны разрывы трассирующих снарядов противотанковых пушек. Шум боя переместился на юг. Приказ по дивизии уже готов, но неразумно высылать связных на передовую линию. Звонит телефон. Докладывает адъютант 94 горно-стрелкового полка: «Слышны звуки гусеничных машин. Бой приближается. Штаб готовится к отражению атаки!» — «Объявите тревогу разведывательному батальону!» — «Так точно. Я немедленно позвоню!» Время — 2.45. 13 горно-стрелковый полк докладывает только: «Идет атака противника из Копенковатое на позиции 3 батальона 13 горно-стрелкового полка». Линия связи с полком повреждена. В 3.00 оттуда поступает открытый радиосигнал: «Танки». Потом полк уже не появляется в эфире (не докладывает). Неожиданно русская пехота напала на позиции 2-х батарей тяжелых полевых гаубиц восточнее Перегоновки. Орудия временно попадают в руки противника. Около 6.00 раздались первые выстрелы на восточной окраине Перегоновки. Части 1 противотанковой роты 525 полка, 3 саперной роты 94 полка, 1 взвод 3 саперной роты 73 полка и охрана штаба дивизии заняли позиции. Русская колонна автомобилей въезжает между тем в Перегоновку из юго-восточного направления, пока она не была полностью сожжена огнем. Русская пехота отброшена при попытке перейти Ятрань вброд. Движение русской моторизованной колонны после этой неудачи поворачивается на Полонистое. Там она встречена 1 саперной ротой 73 полка и взводом 4 роты ПВО 61 полка. В распоряжении дивизии больше не остается резервов. Кабельная (телефонная) связь с критическими позициями повреждена. В эти часы командир дивизии полагается на выдержку и боевую силу своих частей. И он в этом не разочаровался. По радио следует приказ: «Образовать круговую оборону! Держаться! Командное крыло Перегоновка». Около 7.00 на дивизионном командном пункте представляют положение следующим образом: атаки пехоты при поддержке танков на перекресток 5 км юго-западнее Подвысокого захлебнулись в крови. Моторизованные части вклинились в брешь между 3 батальоном 477 пехотного полка и 3 батальоном 91 горно-стрелкового полка. Перед 477 пехотным полком только небольшие боевые действия. От 94 горного разведывательного батальона и 94 горно-стрелкового полка нет никаких известий. На позициях 13 горно-стрелкового полка с большими потерями противника отражены попытки прорыва при поддержке танков и моторизованных пехотных частей. У Перегоновки — также успешная оборона. У села Полонистое бой продолжается. Фланги стоят крепко. В центре положение полностью неопределенное. Вероятно, противнику удалось вклиниться, а может, даже и прорваться. Напряжение продолжалось до полудня. Затем положение прояснилось благодаря воздушной разведке, передовым наблюдателям, показаниям военнопленных, радиосообщениям отдельных групп сопротивления, а также запросам командира дивизии: противник, сосредоточив силы, с 2.00 попытался осуществить прорыв из района Подвысокое через пересечение дорог в 5 км юго-западнее Подвысокого, из района леса северо-западнее от этого места, и, прежде всего, из Копенковатое. Атаки преимущественно силами пехотных частей против 3 батальона 91 горно-стрелкового полка и 477 пехотного полка успеха не имели».
Перестрелки в районе Умани постепенно стихают. Специально выделенные команды, преимущественно из румын и венгров, планомерно прочесывают местность, выявляя последних скрывающихся там советских бойцов. Пленных очень мало. Фашисты, обнаружив одного или нескольких советских бойцов, как правило, расстреливают их из винтовок или забрасывают гранатами. Они хорошо понимают, что склонить этих людей к сдаче будет очень трудно, да и не стоит такая задача. Гитлеровское командование требует одного – любой ценой навести порядок на территории, уже ставшей для них тылом.
Очень тяжелой была и судьба бойцов, оказавшихся в плену. В числе последних был и Евгений Долматовский. В своих воспоминаниях за этот день он пишет: «Захваченные в плен наши товарищи томятся в загонах, в колхозных конюшнях, на скотных дворах во многих окрестных селах. Постепенно свою добычу – раненых и обессиленных бойцов – конвойные команды сгоняют в Умань, в то страшное место, которое останется в истории под именем Уманской ямы.
Жители выходят на дороги, ставят кадушки с водой, оставляют на обочине хлебы, шматы сала и масла, вареный картофель, куски мяса в лопуховых листьях.
Конвойные опрокидывают кадушки, расшвыривают и топчут оставленную для пленных пищу. Беспорядочно стреляют, но все равно на дорогах толпы людей. Прослышав о том, что здесь произошло, сходятся и съезжаются на подводах жители отдаленных районов: ищут своих, надеясь хоть что-нибудь узнать об их судьбе».
Где-то в этих ожесточенных боях с фашистами сражался и мой отец. Он рассказывал об этих днях так: «В ходе боев 5 августа ряд важных опорных пунктов был потерян, а фронт окружения еще больше сузился вокруг нас. Все советские войска оказались, на полностью простреливаемом артиллерией и стрелковым оружием, пространстве. Но командование групп бойцов от плана прорыва не отказалось, и новый прорыв был назначен в ночь на 6 августа. Для прорыва, бойцы были сконцентрированы в 20 часов вечера 5 августа в лесу, восточнее села Копенковатое. Начало атаки запланировали на 1 час ночи, но смогли начать атаку только в 02.30. В качестве ударной силы были использованы последние оставшиеся танки и броневики. Группа прорыва состояла из 6-7 тысяч человек. В их числе был и я. Фронт обороны был прорван, и наша группа прорыва вышла к реке Ятрань, где наткнулась на запасные части немцев. Группа была обстреляна и раздроблена на мелкие группы. Взаимодействие групп было утрачено, потеряна ориентировка и общее управление. Группы начали драться самостоятельно. Основная группа прорыва немцами была рассеяна. Понеся значительные потери, рассеянные группы бойцов вновь отошли на исходные позиции в район сел Подвысокое и Копенковатое. Немцы перешли в наступление, и нанесли удары по окруженным, 210-ти мм мортирной батареей. Разрывы снарядов вызвали в лесах, где мы находились, большие завалы и панику среди красноармейцев, у которых уже не было патронов, а у многих – и самого оружия. В ходе наступления немцев фронт окружения был сужен к вечеру 6 августа от 3 до 5 км в поперечнике. Немцы разрезали оборонявшиеся войска на два крупных узла сопротивления – один на восточной окраине села Копенковатое (там сражался я), и второй – вокруг села Подвысокое и леса – Зеленая Брама. Перед группами, оставшихся в окружении, вновь была поставлена задача - на прорыв из окружения. Однако прорыв не удался. 7 августа немцы начали зачистку окруженных районов, в ходе которой, в плен было взято командование 12-й армии, во главе с генералом Понеделеным П.Г. Единое руководство было потеряно окончательно. Также было сломлено окончательно и сопротивление бойцов. Окружение, в основном, было ликвидировано. Но была и еще одна попытка выйти из окружения – 8 августа. Разрозненные группы красноармейцев, в одной из которых находился и я, продолжали сопротивление и делали попытки просочиться сквозь немецкие боевые порядки вплоть до 13 августа. В одной из таких попыток выйти из окружения в районе села Копенковатое 13 августа 1941 года, я был ранен, контужен и попал в плен».
По немецким данным в плен попало 103 тысячи советских воинов, а количество убитых достигло 20 тысяч человек. Из окружения все же вырвалось более 10 тысяч бойцов, но техника и вооружения – достались врагу. Благодаря героическому сопротивлению войск 6-й и 12-й армий была скована большая часть подвижных сил немецкого генерала Э.Клейста. Вследствие этого, Клейсту не удалось завершить окружение остальных сил Южного фронта. Это дало возможность советским войскам организованно отступать за реку Днепр и попытаться создать на его левом берегу прочную оборону. В этом есть и заслуга нашего папы – Кислякова Василия Анисимовича. Вечная память всем воинам Красной армии, которые стояли насмерть, защищая свою Родину. Вечная память тем, кто пал смертью храбрых в первые месяцы войны, кто продолжал сражаться с фашизмом в застенках концлагерей, в подполье, в тылу – всем тем, кто принес нам Великую Победу. Слава Вам Великие воины! Благодаря Вам, сегодня живем мы – ваши дети, внуки и правнуки. Все грядущие поколения должны знать историю нашей страны, историю своих отцов и матерей, помнить, что, благодаря героизму наших отцов и матерей, мы сегодня живем на этом свете. Я обращаюсь к вам, наши дети и внуки: Помните!!! Помните все!!!
Что такое Зеленая брама? Средь холмов украинской земли есть урочище или дубрава от путей магистральных вдали. Это место суровых событий, не записанных в книгу Побед, неизвестных, а может забытых… Как узнать их потерянный след? Уступить мы не смеем забвенью тех страниц, опаленных войной: как сражались войска в окруженье, насмерть встав на опушке лесной, и ценой своей жизни сумели на пылающих тех рубежах приблизительно на две недели
наступленье врага задержать.
Е.А. Долматовский отмечает, что 14 августа в районе Подвысокого появилось множество немецких грузовиков, в которые солдаты в мышиных мундирах собирали трупы своих солдат и офицеров. В районе Умани было развернуто несколько полевых госпиталей. Тяжелых раненых эшелонами направляли в Винницу, Львов, Ровно.
«Гора трупов» – казалось бы, чисто литературное выражение, превратившееся постепенно в штамп, – пишет он. – Но вокруг Зеленой Брамы, на берегах Ятрани и Синюхи действительно выросли если не горы, то холмы трупов. Они быстро начали разлагаться, солдаты специальных команд натягивали противогазы. В качестве дезинфицирующего средства употреблялся известковый раствор, поэтому в селах у жителей отбирали известь и преследовали за ее утайку…»
И в самом деле, местные жители свидетельствуют, что трупов вокруг Умани было много, но одеты они были не только в немецкую, но и в советскую форму. И вопрос – кого было больше? Трудно сегодня узнать.
Немецкие похоронные команды собирали только трупы своих солдат и офицеров, свозили их в села и торжественно хоронили на центральных площадях в персональных могилах. Над каждой могилой устанавливали крест, а на табличке писали имя павшего. Погибших офицеров нередко отправляли для похорон на родину. Штабные работники в специальной книге фиксировали дату гибели каждого и место его захоронения. Правда, после освобождения Украины советскими войсками немецкие кладбища были разрушены, и только старожилы знают о местах их расположения.
Для сбора трупов советских солдат и офицеров привлекались местные жители. С этой целью с окрестных сел ежедневно новоиспеченные старосты и полицаи выгоняли сотни женщин с грубыми домоткаными ряднами. Печальные цепи расходились по полям и оврагам, собирая в рядна павших бойцов. Тут же рылись большие братские могилы, в которые сбрасывались трупы. Павших никто не опознавал, количество трупов, захороненных в одной могиле - не считали, а над самой могилой не то что не ставили памятника, но нередко даже ровняли ее с землей. Полицаи и немцы зорко следили за тем, чтобы не только тела несчастных, но и всякая память о них исчезали навеки.
Но находились среди крестьянок женщины, которые к памяти относились по-другому. Они обыскивали тела погибших воинов и, найдя личные документы, прятали их в укромном месте. Фиксировали для себя фамилии и места захоронений. Позже их воспоминания стали лучшим памятником для тех, кто нашел свой конец под Уманью в августе 1941 года.
Состав 6-й армии на 22 июня 1941 года:
6-я армия (командующий – генерал-лейтенант И.Н. Музыченко, член Военного совета дивизионный комиссар Н.К. Попов, начальник штаба комбриг Н.П. Иванов). Штаб – Львов.
-3-я кд (командир – генерал-майор Малеев, начальник штаба майор Шмуйло)
-6-й ск (командир – генерал-майор И.И. Алексеев, нач. штаба генерал-майор Рихтер)
-41-я сд (командир – генерал-майор Г.Н. Микушев, начальник штаба полковник Еремин)
-159-я сд (командир – полковник И.А. Мащенко)
-97-я сд (командир – полковник Н.М. Захаров, с 27.06 – полковник Ф.В. Мальцев)
-4-й мк (командир – генерал-майор А.А. Власов, начальник штаба генерал-майор А.А. Мартьянов)
-8-я тд (командир – полковник П.С. Фетченко)
-32-я тд (командир – полковник Е.Г. Пушкин)
– 81-я мд (командир – полковник А.П. Николаев). В этой дивизии был наш отец.
-15-й мк (командир – генерал-майор И.И. Карпезо, с начала июля – генерал-майор С.Я. Огурцов)
– 10-я тд (командир – генерал-майор С.Я. Огурцов)
– 37-я тд (командир – полковник Ф.Г. Аникушкин)
- 212-я мд (командир – генерал-майор С.В. Баранов)
- 37-й ск (командир – комбриг С.П. Зыбин, комиссар – бригадный комиссар Поляков, начальник штаба – полковник Рогаческий, нач. опер – полковник И.Я. Карпенков, нач. разведки – майор А.И. Бодинский, нач. связи – подполковник П.И. Карпов). Штаб – Проскуров
– 80-я сд (командир – генерал-майор В.И. Прохоров)
– 139-я сд (командир – генерал-майор Н.Л. Логинов). В мирное время дислоцировалась в районе Черткова. 18 июня получила задачу начать выдвижение в район г. Перемышляны. 22 июня – в районе Н. Галич получила приказ на выдвижение в район Золочева, куда вышла утром 24.06. Получила приказ выйти в район Топорув и сменить части 4-го механизированного корпуса, которые уже вели там бой.
– 141-я сд (командир – генерал-майор Я.И. Тонконогов).
Сегодня, спустя 70 лет после начала войны, все равно очень трудно судить о тех ошибках, которые были допущены руководством страны и военными начальниками в первые дни Великой отечественной войны. Но, прочитав массу военной литературы, в том числе и мемуаров наших врагов, я сделал свои выводы о том, что случилось с 6-й армией под Уманью и почему миллионы советских солдат и командиров оказалось в плену.
Вот такая общая картина того, как все тогда было, и те факторы, которые привели к трагедии 6-й и 12-й армий в районе Умани, получились у меня:
1. К 22 июня не было законченно перевооружение самых боеспособных частей 6 и 12 армий. В некоторых частях умудрились вывести на склады все личное оружие накануне войны, т.е. 21 июня вечером.
2. В армиях находился необстрелянный личный состав, большую долю которого составляли выходцы из азиатских республик. Они первыми бросали оружие, и бежали сдаваться в плен, т.к. мотивации для ведения "войны насмерть" за тысячи километров от своих родных домов и аулов, у них не было никакой.
3. Командный состав армий не имел опыта ведения боевых действий на больших территориях, и не мог ничего противопоставить слаженной машине вермахта.
4. В деле окружения наших армий большую роль сыграла новая немецкая тактика применения массированных танковых клиньев (до 100 единиц бронемашин в одном ударном клине) и образования танковых клещей вокруг советских больших групп войск. Немцы обычно делали удачный обход организованной обороны РККА, а вследствие этого - постоянное отступление войск, с целью недопущения обходов больших бронечастей противника с флангов и последующего, неизбежного огневого мешка.
5. Личная конкуренция и конфликт между командующими армиями Понеделиным и Музыченко. Их неприязнь возникла после приказа ставки объединить остатки двух армий в так называемую группу Понеделина. Все это усилило неразбериху и дезорганизацию войск. Порой обороняющиеся части даже не знали, кто у них стоит на флангах. Из-за этого и неумение воспользоваться преимуществом лесного массива «Зелена Брама», который являлся естественными воротами для выхода из образовавшегося котла.
6. Безупречная, активная и массовая работа немецких диверсантов в тылах и расположениях 6 и 12 армий. Переодетые в форму офицеров НКВД диверсанты расстреливали командиров танков, рот и целых отделений. В армиях НКВД боялись, а это вносило неразбериху в действия разрозненных групп, Кроме того, немецкие диверсанты отдавали им различные ложные приказы, дезорганизующие их действия.
7. Господство Люфтваффе в небе.
8. Трагический, по своей сути, приказ разбиваться на мелкие группы и прорываться в разные стороны с целью выйти из окружения к своим. Бойцы сами себе выбирали командиров из авторитетных солдат, а те вели их на верную смерть. Имели также место и массовые предательства и самострелы.
Все это привело, в конечном счете, к тому, что лишь немногие части бойцов из дивизий НКВД оставались боеспособными и продолжали упорное сопротивление, даже тогда, когда котел, по сути, перестал существовать.