Я трепетала каждой клеточкой,
Неся Вам в дар,
Стихов своих живую веточку,
Священный жар.
М.Жерихина
«Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье!» - эти слова Есенина мне казались безоговорочными. Но, как всякое правило, это высказывание тоже имеет исключения: иногда величину и масштабность чего-либо познаёшь именно при сближении, при рассмотрении деталей, его составляющих, когда удивляет количество и разнообразие этих мелочей. Да, большая картина на расстоянии смотрится лучше, но какое удивление и восторг охватывает душу, при взгляде на неё с расстояния чтения. Как всё это безумное разнообразие рельефных мазков и гладких пятен художник, работающий именно на таком, близком расстоянии от полотна, сумел сформировать и выстроить в чёткие очертания портрета или пейзажа?!
Майю Жерихину, мою коллегу по журналистскому цеху, я знала давно, однако наблюдала её издали. В последние годы судьба свела нас близко. И я была поражена многообразию жизненных коллизий, переплетению обстоятельств, соединению многих талантов в деятельности этой маленькой хрупкой женщины.
Её биография, будь она написана внимательным и умелым писателем, была бы увлекательным чтением. Уже география жизненных путей Майи и её родителей предполагает острые повороты сюжета, а исторический фон, на котором строилась эта судьба, не могла обеспечить её лёгкое и благополучное течение.
Возможно, кто-то и создаст такую книгу. В ней читатель узнает о Майе Жерихиной - как о сельском фельдшере, как о выпускнице кафедры медицинской генетики Киевского университета, как о талантливом художнике, как о журналисте, чей «рабочий стаж» начинается со школьной скамьи, как об активном, я бы уточнила – боевом деятеле многих общественных и благотворительных организаций. Да просто - как о добром, милосердном, умном и очень не современном человеке, для которого понятия подвига и чести, достоинства и благородства являются составными частями души.
А самая возвышенная часть этой души отдана поэзии. Вот я - об этом: о Майе Жерихиной - как о поэте.
На заседаниях литературного объединения «Стапель», где мы сошлись несколько лет назад, не было возможности увидеть Майю Жерихину ни как интересного человека, ни как поэта. Когда она говорила, на многих лицах появлялась снисходительная усталость, а то и раздражение от её многословия. Но ведь -.«от избытка сердца говорят уста» (Лк, 6, 45). А вот стихов её звучало мало. Когда я готовила к печати сборники «Стапель-80» и «Город мой...», то прочла их и обрадовалась обретению ещё одного хорошего поэта.
Осенью 2012 года в Русском центре был создан клуб-студия «КОЛО» и я как куратор этого объединения детально знакомилась с моими товарищами. Зная, какие стихи пишет Майя, я была удивлена, что она не издала ещё ни одной поэтической книги. Крохотный самиздатовский вариант - не в счёт. Ещё больше меня огорчил её рассказ о напрасной попытке издать первый сборник с помощью тех общественных организаций, в которых она много лет активно работала.
Всё прекрасно начиналось… аж в 2005 году (!) и не закончилось ничем. Обещания были. Издательство свою работу исполнило. Вышел сигнальный номер - и всё. Денег никто не перечислил. Книги нет. Майя опустила руки.
И вот теперь мне пришлось всё начинать сызнова. Особенно трудно было - уговорить её снова обратится за помощью в ту же организацию, переступив обиду. И вот, наконец-то, книга с нежным и глубоким названием «Незабудки» увидела свет. Успела-таки - чере 8 лет - к 75-летнему юбилею автора! Жаль только, что на издание книги дали ничтожную сумму и книга вышла минимальным тиражом в 50 шт., а иллюстрации - прекрасные многоцветные акварели, насыщенные светом и радостью, - стали в ней черно-белыми.
Но книга существует, а это главное. Майя дарит её в библиотеки и можно каждому пойти - и почитать.
Откроем и мы «Незабудки». Стихи со страниц этого издания расскажут о многом. О том, как в шестидесятые годы городской девчонке, ставшей сельским фельдшером, страшно и тяжело было слышать в телефонной трубке крик:
«Скорая», слышишь, «Скорая»?
Сердце почти не бьется!
Спасите мне ту, которая
Любовью зовется»,
а потом бежать на срочный вызов:
«...Часто забывая о привалах,
хутора я мерила шагами».
Но эта девочка уже понимала:
«Степь моя, осенняя, холодная,
Ты меня по-своему учила:
В самую ненастную погоду
К слабым я всесильной приходила».
В эти годы она любила смотреть на небо и видеть, как «месяц ухом к вечности приник», «месяц – словно скибка спелой дыни», «усталый месяц на бок лег», и чувствовать, что «пронзительно тонкий месяц, как старых страданий мост». Особенно мне нравится её метафора: «Степью пахнет сочный лунный свет».
Рождённая в суровом Забайкалье Майя исколесила вместе с отцом, военным, многие дороги огромной Родины, и она знает, за что она любит каждый её уголок, начиная со «священного моря»:
«Спит хрустальный Байкал,
Зло звенит мошкара.
На камнях синих скал
Пляшет пламя костра».
О любви к Родине поэт не говорит «в лоб», а - затаённо, иногда - иносказательно, просто, но убедительно:
«Не изменяет морю чайка,
Но все ж на кончике крыла
Она открыто и отчаянно
Земли кусочек унесла».
Второй её родиной стал Николаев, где она живёт дольше всего. И поэтому в сердце ёё навеки соединены Россия и Украина:
«... А сейчас Слободка
По-русски плачет, по-украински поёт,
И петухи назло раздорам чётко
Кричат, что солнце всё-таки взойдёт!»
И настоящим откровение для меня прозвучали удивительные слова любви и боли:
«Мою Россию с Украиной
Как вдох и выдох - не разъять!
Мы зерна в колосе едином.
Земля у нас одна, как мать!»
Я смотрю на её автопортрет, сделанный карандашом и представленный, как иллюстрация, в книге: вот она - юная Майя! Строгая блузка, красиво уложенные волосы, легкий овал лица, высокий лоб. А вот глаза... Сколько в них предчувственной боли! И смотрит она не на что-то материальное, она - провидит. Сжаты её упрямые, непокорные губы, которые даже под страхом смерти не скажут неправды, не слукавят. Эта девушка, сильная духом, как бы говорит: «Да, я знаю, что меня ждёт. Судьба поэта и художника никогда не бывает лёгкой. Но я принимаю этот крест и буду нести его до конца».
«Был светлый Дух
в нокдауне, в цейтноте...
Но побеждая, знал,
что предстоит
Быть признанным,
отвергнутым в излёте,
Изнемогать и в битве,
и в работе,
Где время – самый страшный
дефицит.
Был светлый Дух
зажат в тисках незнанья.
Пока он бьётся в рамках бытия,
Он учится
любви и состраданью
В непреходящем
противостояньи
Добра и зла. И то - судьба моя».
В более поздних стихах она сама признается в своём пророческом даре: «Я так устала быть оракулом, ходить по лезвию ножа...».
Да, эта маленькая, хрупкая, никем не понятая и не принятая женщина, несла и несёт свой крест с мужеством и отвагой, продолжая верить в давно всеми забытые термины духовной жизни – честь, достоинство, сочувствие, любовь, милосердие, подвиг:
«Есть внутреннее право
быть художником.
Есть внутреннее право –
быть собой!
Не всякому под силу
крест заложника,
Изгоя
с неизведанной судьбой».
Читать стихи сборника «Незабудки» для человека понимающего и любящего поэзию – одно наслаждение. В них наблюдательность поэта и художника проявляется в неожиданных живых метафорах:
«Собирайте росу по утрам,
Когда плачут от радости травы»,
«А из ежовых оболочек
Каштаны, выпрыгнув, хохочут,
Как стайки смуглых цыганят»,
«Чайки, как матросы в белых робах,
На причале выстроились в ряд»,
«Осень память комкает,
Как билет ненужный»,
«Города глазастая громада
Слепнет от неоновых зарниц»,
«Металась музыка
под низким потолком
Полупустого сумрачного зала.
Был крик ее
мне близок и знаком».
Как сказать нестандартно, не как все, о богатом урожае, ведь столько уже писано-переписано? А у Майи Жерихиной и здесь всё по-своему:
«Миллионнозёрное, живое
Поле наступает на Ингул.
Наступает на сухие взгорки,
Нежность пряча в колкость колосков».
В стихотворении, посвящённом художнику Ю. Королеву, она выступает и как художник, и как мастер слова: «Напиши мне отчаянье сломанной ветки, напиши мне печаль хризантем золотых». О его картинах:
«Немногословны и прозрачны краски,
Спокойные, неброские тона.
Тут красота не требует огласки,
Ей громкая реклама не нужна».
Да, только тогда, когда поэт - ещё и художник, он может спросить: «Какого цвета удивленье?». Майя живёт одновременно в двух мирах: в мире звучащего и изображенного слова и в мире линий и красок, рождённых светом. Её стихи – живописны. Её рисунки – поэтичны.
Аллитерация (звукопись) один из любимых приёмов поэтессы: «Таилась радость в трепете теней». Или вот ещё: «Тучи топчутся толпою, застят горизонт» - так и видишь эти тучи: большие – топотят на звуках «О» и «У», а маленькие - вприпрыжку на «ят» и «онт».
Как всякий человек, Майя Жерихина тоже переживает минуты отчаяния и боли:
«Неудача... Нервы на пределе.
Неудача... Снова ночь без сна.
Этой ночью травы поседели -
То роса блестит, как седина».
Но она умеет говорить об этом просто, без надрыва, Можно, например, долго описывать тяжесть неразделённой любви, подбирая особенные горькие слова. А можно мужественно и точно сказать себе и читателю: «Бездна безнадежности – омут. Бездна недоступности – ты».
Майя Жерихина поднимает и философские, и социальные темы:
«Земля – душа моя,
затравленная ядом
Злословья, унижения и лжи».
«Так сохраним же, люди,
честь Земли!
Мой крик за тех,
в ком расстреляли счастье.
Они во мне,
они со мной пришли».
«А мы душою не скудеем,
Хотя и в скудности живём».
Жизнь не стоит на месте. И вот мы скромно, но с любовью отметили в нашем клубе-студии «КОЛО» 75-летний юбилей нашей, ни с кем несравненной Майи. Когда-то она написала: «Нас гнут к земле года, и в сердце – перебои». Ох, как гнёт её и сгибает немилосердная наша жизнь! И разогнуться уже не хватает сил, но преодолевая немощь, бедность, несправедливость, она продолжает вести активную жизнь. Годы и невзгоды согнули тело, но не согнули дух: ведь «от родимого порога, куда б нас не вела дорога, мы никому не отдадим искусство быть собой самим!» и она, как никто другой, умеет - «ценить в часах минуты и мгновенья, и в трудной простоте большого дня понять весомость вдохновенья».
Людмила ХАСХАЧИХ,
куратор клуба-студии «КОЛО»