Прохоров открыл дверь ангара и вместе с Чаденко зашел на склад. Включил свет, и оба несколько ошалели: все немаленькое помещение было заполнено рождественскими оленями – в половину человеческого роста, плюшевые, с пластмассовыми копытами и рогами.
- Так, - справившись с удивлением, сказал Прохоров. – Что у нас тут в декларации: олень большой поющий, семь тысяч штук. О, так вы еще и поете!
Таможенник подошел к ближайшей игрушке и щелкнул ее по плюшевому носу. Тут же изнутри оленя раздалась довольно громкая песня: джингл беллс, джингл беллс, джингл ол зе вей!
- Здорово! – оценил офицер. – Ну что, осматриваем, считаем, одного на экспертизу. Выхватывай любого, можешь сразу пузо вскрывать на предмет выборочного наркоконтроля.
Чаденко прошел влево до конца ряда оленей и протянул руку, чтобы взять игрушку. Внезапно животное раскрыло пасть и не больно, но чувствительно цапнуло таможенника за палец. От неожиданности лейтенант дико заорал и отскочил.
Видевший всю эту сцену Прохоров тоже заметно испугался, но быстро справился с собой: - Ничего себе, дают китайцы! Каких-то роботов стали делать вместо игрушек! Сейчас я тебе помогу.
Капитан направился в дальний угол ангара, но внезапно грохнулся на землю: ближайший олень ловко подставил ему подножку. В это же время несостоявшаяся жертва Чаденко разбежалась и больно ударила лейтенанта рогами в бок. Это было уж слишком, и оба офицера мгновенно ретировались, захлопнув за собой дверь.
Отдышались, закурили и с некоторым ужасом посмотрели друг на друга.
- Так нельзя оставлять. – нахмурившись, сказал старший. – Это боевые машины какие-то. Если они все так могут, то нам вдвоем не справиться. Но одного точно надо повязать и отвезти в управление.
Таможенники подкрались к двери, Чаденко резко распахнул ее – внутри было темно, хотя свет точно никто из людей не выключал. Прохоров с лихим криком бросился внутрь и тут же выскочил обратно, получив крепкий удар копытом в лоб.
Через час у склада выстроился весь личный состав таможенного управления, собранный по тревоге. Люди были полностью экипированы: пистолеты, шлемы, бронежилеты, наручники. Сзади стоял ряд крытых грузовиков с включенными моторами.
Начальник управления полковник Лебедев, стоя перед строем, обратился к личному составу: - Товарищи офицеры, предстоит необычное задание. Что это или кто это, мы не знаем. Наша задача – нейтрализовать этих (полковник замешкался)…оленей и доставить в охраняемое помещение. Там соответствующие органы разберутся. Возможно, это международная провокация…э, ЦРУ и лично Рейгана…то есть, Обамы. Хватаем каждый по игрушке, вытаскиваем и кидаем в грузовики. Кто будет сопротивляться – заворачиваем ласты…э, то есть, ноги и фиксируем наручниками. Огонь без команды по этим…игрушкам не открывать.
Полковник развернулся к складу и сказал в мегафон: - Граждане…э…олени! Призываю вас не нарушать общественный порядок, прекратить бесчинства и не оказывать сопротивления при задержании! Ваши законные права и интересы будут учтены! Любые действия таможенных органов вы сможете оспорить в суде!
Ангар сурово молчал.
Лебедев подождал секунду и скомандовал: выполняйте!
Таможенники не повторили ошибку с дверями и сразу распахнули огромные ворота. Личный состав управления молча и решительно ринулся вперед. Офицеры хватали игрушки и, не взирая на протестующее пение, волокли к грузовикам. Наиболее храбрые олени контратаковали людей, пытаясь забодать и залягать их. Но пластмассовые копыта и рога были бессильны против шлемов и бронежилетов. Самых буйных таможенники заковывали в наручники и с матерками доставляли по назначению.
Олени почувствовали серьезность угрозы и инстинктивно стали сбиваться плотнее. Передние ряды отчаянно защищались, по задним прошла как бы волна, и вдруг все стадо хором запело. Над таможенным терминалом разнеслась исполняемая семью тысячами голосов песня свободы: - Джингл беллс, джингл беллс, джингл ол зе вей! О, вот фан ит из ту райд ин э ван-хос опен слей!!!