Инцидент за Куленгой
В мае 1631 г. Петр Бекетов с отрядом в 30 человек выступил на Лену. По Ангаре, Илиму и его притокам через Ленский волок отряд вышел на устье Куты. В сентябре, оставив в Усть-Кутском зимовье десять казаков, сам он с двадцатью казаками и четырьмя ясачными тунгусами-провожатыми пошел вверх по Лене, без особого труда объясачивая подвластных бурятам жителей тунгусских стойбищ. Выйдя к устью Куленги, оставил там струги и двинулся пешим ходом на территорию прибайкальской Бурятии, - в земли эхиритов.
Предыдущей зимой атаманом Иваном Галкиным была предпринята попытка собрать ясак с прибрежных жителей верхней Лены, но казаки неожиданно столкнулись с численно превосходившим противником. Они были застигнуты врасплох и вынуждены были отступить. Аборигены окружили отряд Галкина среди заснеженной степи, завязался бой. Поставив лыжи и нарты в «круг», т.е. сделав примитивное укрытие, казаки залегли в снег, стали отстреливаться. Стычка оказалась жестокой, - девять казаков были ранены. Лишь к ночи, тоже потеряв не мало своих воинов, нападавшие сняли осаду. Под покровом темноты отряд Гал-кина вернулся к Усть-Кутскому острожку.
Помня об этом, казаки Бекетова были готовы к неожиданностям. Несмотря на кажущуюся безлюдность мест, весть о приходе урусов быстро распространилась по окрестностям и вскоре отряд встретился с хозяевами этой земли. Сведения об этой встрече в литературе противоречивы. В одних источниках называют двести воинов, в других – только шестьдесят. В одном лишь мнение историков едино: встретившие русский отряд буряты не были намерены уступать что-либо пришельцам, и были готовы к бою. Более того, складывается впечатление, что владельцы этих земель знали, с кем именно они имеют дело. Племя эхеритов было родственным ангарским булагатам, и потому нет сомнений в том, что они знали и о походе Бекетова к устью Оки в 1628 году, и о заключенном тогда соглашении, и о последовавших за этим событиях с участием красноярских казаков и хрипуновского войска. Считали Бекетова виновником всех своих бед.
Бекетов вступил в переговоры с возглавлявшими бурятский отряд князцами Бокоем и Борочеем, пытаясь убедить их в необходимости встать «под руку государеву» и дать ясак. Казаки, очевидно заметив агрессивную настроенность аборигенов и пользуясь предоставившейся возможностью, в это время на скорую руку делали засеку (примитивное защитное сооружение из поваленных деревьев).
Бокой с Борочеем стали «прошатца (проситься) в крепь», якобы для дачи ясака. Бекетов предоставил князцам возможность зайти в засеку. Однако, проникнув в укрепление, они бросили казакам лишь пять «худых недособолишек», видимо, желая увидеть, как примут такой подарок пришельцы. Казаки, понятное дело, обиделись, выразив это и крепким словом и готовностью приложить руку. Тогда князцы объявили, что ясака платить не станут, что они де сами собирают ясак «со многих землиц». Высокомерно заявили: «Вас к себе в холопи розберем, ис свой земли не выпустим». Схватив ножи, успели заколоть тунгусов-толмачей и ранить одного казака.
Слов нет, - храбрые были воины Бокой с Борочеем, но излишняя самонадеянность их погубила. Увидев, какой оборот принимает дело, казаки ждать не стали. Тоже схватились за сабли, открыли пищальный огонь по толпившимся неподалеку бурятским воинам, ожидавшим окончания переговоров.
С князцами разделались в две минуты. Оглушенные грохотом выстрелов, бурятские воины в панике разбегались, и только лишь оказавшись под прикрытием деревьев открыли стрельбу из луков. Однако не меньше полутора десятков их осталось лежать на земле.
Осада засевших в крепи казаков продолжалась более двух суток. Буряты осыпали их дождем стрел, которые, правда, особого вреда осажденным не приносили. Казаки отстреливались из пищалей и луков, и время от времени им удавалось подстрелить неосторожно высунувшегося воина. Осады буряты не снимали, очевидно в ожидании помощи, и это стало беспокоить Бекетова. Казаки устали, на исходе были свинец и порох, нужно было искать выход из создавшегося положения.
Бекетов видел, как вдалеке за осаждавшими, на лесной поляне паслись бурятские кони. Они уже привыкли к грохоту выстрелов и не обращали на шум особого внимания. Вечером третьего дня обороны под покровом темноты, казаки по команде сотника с громкими криками и пальбой пошли на вылазку. Не ждавшие этого буряты бросились врассыпную. Преследуя их, казаки прорвались к поляне, захватили коней и, отстреливаясь на ходу, поскакали к Лене.
Впоследствии Бекетов в своей отписке (а она, по сути дела единственный сохранившийся в архивах документ об этом инциденте) докладывал, что буряты потеряли в том сражении до 40 человек. Историки сомневаются в достоверности такой информации, - не слишком ли много для двадцати казаков? Но и не доверять Бекетову тоже нет никаких оснований.
В новом учебнике «Истории Усть-Ордынского Бурятского автономного округа» рассказывается о «злодеянии Бекетова, который обманом заманил в засаду представителей верхоленских бурят и порубил со своим отрядом 40 человек». Потом де ему пришлось бежать, т.к. буряты стали собирать против него войско. Верхоленцы хорошо помнили, - пишут в учебнике, - «злодейство Бекетова».
Насколько виноват был Петр Бекетов в бедах ангарских бурят, - судить читателю, но нельзя не сказать о следующем. Судя по всему, описание этого эпизода в учебнике основано на содержании сохранившейся в архивах отписки Бекетова. Во всяком случае, там названа та же последовательность действий бекетовского отряда, приведены те же детали произошедшего, только в иной интерпретации.
Публикация вызвала целый поток негативных комментариев к этому инциденту в СМИ и на исторических форумах интернета. Так, например, один из участников писал: «при стычке Бекетова с бурятами, представители бурят, пришедшие как парламентарии, сдали оружие, но когда вспыхнул конфликт, достали спрятанные ножи, что говорит о наличии ножевого боя. Но против русских ружей ножи не потянули, - было убито около сорока бурят. Со стороны Бекетова был убит тунгус-переводчик и ранено несколько казаков».
Другой участник форума пошел еще дальше: «не факт, что буряты "спрятали ножи". Полагаю, это ерунда. Казаки не могли быть до такой степени трусами, чтобы у парламентеров отбирать ножи. Это же грубое нарушение норм этикета в наших краях. Монголы никогда не сдавали ножи, был обычай хутага буулгаха, когда при переступании порога нож вынимали из-за пояса и тот на цепочке повисал у колена. Но никто не мог бы отобрать нож, тогда никто не пошел бы к такому хозяину в гости.
Саблю отдавали хозяину при входе, лук оставляли снаружи на крыше юрты, копье ставили во дворе, нож опускали на цепи, и все. Буряты ни в жизнь не пошли бы на переговоры, если б их заставляли отдавать ножи. Казакам-то нужно было заманить бурят, поэтому они не стали настаивать. А бурятам, естественно, и в голову не пришло ножи прятать. Также не факт, что внутрь укрепленного лагеря русские пустили сразу 40 бурят, в их документах постоянно преувеличаваются число противников и преуменьшается свое. Они крайне редко и неохотно упоминают сотни и сотни воинов эвенков, кетов, аринов, качинцев, сойотов и др., которых использовали как "пушечное мясо".
В итоге произошла сцена. Вместо того, чтобы вести переговоры о своем наглом налете на Бурятию, вконец оборзевшие казаки начали ставить вопрос о принятии бурятами "вечного холопства", на что и получили достойный ответ: "сами вы холопы, а мы никому ясаку не платим". Тогда это бандитье с ружьями дало залп по парламентерам, у которых были одни ножи. Самое поразительное, что внутри вражеского лагеря, окруженные врагом с огнестрельным оружием под градом пуль, буряты сумели одними ножами перебить эвенкийских проводников и вождя, порезали нескольких казаков, но, конечно, почти все погибли. Гибель эвенкийских вождей и проводников, кстати, на несколько лет испортила отношения между русскими и эвенками. Казаки получили вражду вместо союза и с севера наступление на Бурятию застопорилось. Только полдесятка лет после побега Бекетова, из Якутии пошло новое серьезное наступление русских».
Читая интерпретацию этого инцидента в учебнике истории Усть-Ордынского Бурятского автономного округа и эти комментарии, невольно задаешься вопросом: где же здесь «злодеяние Бекетова, который обманом заманил в засаду представителей верхоленских бурят?». Как раз все наоборот.
Бекетов, как и в 1628 году на Ангаре, шел к бурятским князцам с представительскими полномочиями: предложить им вступить в российское подданство. В этом состояла его служба. Шедшие с ним двадцать казаков не были войском, а были лишь отрядом сопровождения русского посланника. Это не Бекетов, а бурятские князцы попытались устроить отряду ловушку с тем, чтобы его уничтожить. Это они проявили вероломство, обнажив и пустив в дело оружие в ходе переговоров, тем самым нарушив вековые воинские традиции. И здесь нечем гордиться.
Что же касается Петра Бекетова, то в этом эпизоде в полной мере проявились его деловые качества: дипломатическая сдержанность, верная оценка складывающейся обстановки, организаторский талант военачальника, личное мужество и умение владеть саблей. В полной мере выполнил свое предназначение и отряд сопровождения, - сохранил жизнь посланника, вывел его из-под смертельной угрозы.
Сутки добирались казаки к Лене, вышли на неё возле устья Тутуры. Здесь Бекетов поставил небольшой острожек, ожидая дальнейших действий со стороны эхиритов. Однако последние, узнав про острог, предпочли отойти к Байкалу. Платившие им прежде дань тунгусы-налягиры, «государские высокие руки устрашась», сами принесли Бекетову ясак.