Бронепоезд с официальным названием звенящий гром или цепной пёс, как прозвали его сами бойцы, дышал тяжело, как загнанный зверь. Он стоял в километре от моста за небольшими постройками и команда спешно приводила его в порядок, туша пожары и перевязывая раненых.
Совещание в броневагоне было отчаянным. Снаряды кончались. До мостов через великую было чуть больше километра до станции три, до своих пять, но пройти эти пять километров надо было под дождём пуль и снарядов. Вокруг карты встали семеро командиров.
-мы не можем бить по зениткам из тяжёлых орудий. Пути и мост нам потом не восстановить. У нас не более часа. Немцы подтянуться основательно и нам конец-лейтенант Иншанин дрожащей рукой нервно сломал карандаш.
-Выход один-бронедесант. Надо пробиться к батарее на этой стороне, захватить её и обстрелять батарею на противоположном берегу. Политрук ранен. Кто поведёт десант?
Долгое молчание повисло в воздухе.
-тогда я сам поведу десант-бросил на стол переломанный карандаш лейтенант иншанин, но спокойный ледяной голос Иннокентьева заставил его полуобернуться.
-здесь иначе надо. Я знаю немецкий, и у меня есть мундир обер-лейтенанта. У нашего батюшки военврача мундир унтера и тоже свободный немецкий. Его жена тоже владеет свободно и имеет мундир переводчицы. Ещё два –три человека возьмём как пленных и заявимся на батарею с известием что на бронепоезде паника и есть возможность небольшим отрядом захватить его. На меня мундир обер-лейтенанта конечно не налезет. Но мы его так порвем что несоразмерность не будет заметна.
Предложение иннокентьева было принято с восторгом, а на пути немецкого отряда в прилегающих зданиях и садах разместили засаду.
Обер-лейтенант зейдлер с интересом выслушал Иннокентьева и старого унтера, когда их привели к нему вместе с переводчицей.
-дайте мне двадцать человек и бронепоезд будет наш. Звание гауптмана и железный крест у вас в кармане-убеждал он Зейдлера излишне горячо, но немецкий офицер счёл эту горячность свидетельством позорного плена и решил помочь товарищу.
-зер гут. Ведите моих золдатен.
Убедившись что возле троих красноармейцев только один часовой иннокентьев устроил им разнос и незаметно всунул в карманы пистолеты и гранаты.
Едва немецкий отряд попал в засаду Иннокентьев с шестью поджидавшими его разведчиками бросился к немецкой батарее. Почти все немцы на ней были перебиты и недавние пленные вместе с подмогой развернули орудия против двух зениток на другом берегу.
Однако артиллерийская дуэль зениток пошла совсем неудачно и буквально через десять минут елизавета и ее отец вытащили иннокентьева из-за обложенных мешками с песком пушек. Из его отряда в живых осталось лишь три раненых бойца.
Только появление бронепоезда спасло их от гибели. Подавив последнее немецкое орудие на другом берегу бронепоезд медленно вполз на мост.
Лёжа в санитарной теплушке на дощатой лежанке владислав с удивлением смотрел как уставший военврач закусив бескровные губы оперирует раненых. Жена помогала ему, но Владислав чувствовал ее неприкрытый интерес к своей скромной личности и на что то надеялся. Их глаза не раз встречались в полумраке выложенного мешками вагона.
Зато военфельдшер капитолина смотрела только на доктора и крутилась сама и гоняла подруг как заведённых. Примерно через час обстрел и разрывы утихли и бронепоезд набрал ход.
-мы в нашем расположении друзья!-объявил всем раненым военврач и лица красноармейцев покинула злая отрешённость.
Эти беспомощные люди страшились смерти в плену. Мучительной смерти. Она пронеслась мимо. Надолго? Никто этого не знал но многих раненых постепенно сморил сон.