Иллюстрация Лады Вдовиной
Ты у меня одна,
Словно в ночи луна,
Словно в степи сосна,
Словно в году весна.
(Ю Визбор)
Однажды Шарлотта объявила мне, что я готова к самостоятельной работе, осталось только придумать способ внедрения меня в требуемый дом. Однако занятия наши на этом не прервались. Она продолжала терпеливо натаскивать меня.
Как-то раз в ясный воскресный день мы с ней были в церкви. Один высокорослый широкий в плечах дворянин оказал Шарлотте любезность. Он почерпнул из чаши своей огромной ручищей святой воды и подал эту воду Шарлотте. Шарлотта застенчиво улыбнулась дворянину, коснулась протянутой ей воды и осенила себя крестным знамением.
После этого мы покинули храм и направились к карете. Уже шагах в пяти от кареты она громко крикнула Жану:
-В Сен Жермен.
Мы сели в карету. Щелкнул бич. Колёса застучали по булыжнику.
-Ну, секретный агент, - сказала мне Шарлотта, - докладывайте, что вы заметили.
-Что я заметила… - промямлила я, застигнутая врасплох её вопросом. – Ну, я заметила, что тот рослый и плечистый дворянин, который подал тебе воду, на протяжении всей проповеди строил тебе глазки. А ещё одна дама в чёрном платье бросала то на тебя, то на него гневные взгляды. Наверное, она ревновала.
-Это всё?
-А разве было что-то ещё?
-А гасконец? Неужели ты его не заметила?
-В церкви было полно народа. Наверное, там были и гасконцы. Но, почему я должна была обратить на них внимание?
-Потому, что этот гасконец следил за нами. Пока верзила отвлекал наше внимание, гасконец исподтишка наблюдал за нами! Он проводил нас до самой кареты. Я нарочно громко сказала Жану, куда следует ехать, чтобы гасконец слышал. Теперь он знает, куда мы едем. Если он ведёт за нами слежку, значит, мы встретим его в Сен Жермене.
-Неужели опять шпик! – воскликнула я.
Около особняка графа де Варда, Шарлотта велела кучеру остановиться. Наша карета имела на всех окошках кружевные занавески. Это позволяло незаметно для окружающих осмотреться, не выходя наружу. Мы внимательно оглядели улицу.
-Что ты заметила? – спросила Шарлотта.
-Ничего такого, что возбудило бы мои подозрения.
-Но ты заметила Любэна – слугу графа де Варда.
-Да. Он разговаривает сейчас у дверей с каким-то человеком.
-Так вот, милая. Этот человек, мирно беседующий с Любеном, мне знаком. Я вспомнила, где видела его и того гасконца. Я видела их обоих в Портсмуте. Помнишь, они стояли на берегу, когда наша фелюка распускала паруса?
-Нет, я тогда считала ворон, вернее, наблюдала за чайками. Ты же знаешь, мне так понравилось море.
-Этот человек – слуга того гасконца, который только что следил за нами в церкви.
-Но, может быть, ты путаешь? Ты ведь только мельком видела их.
-Может быть, и путаю. Давай проверим. Подай мне шкатулку с письменными принадлежностями.
Я откинула своё сидение и достала оттуда требуемое.
Шарлотта вынула из шкатулки перо, лист бумаги и написала короткую записку. В этой записке она назначала свидание де Варду.
-Вот, отдай записку этому человеку.
-Любену?
-Да, нет же, второму. Пусть он думает, что ты перепутала. Если этот человек не следит за нами, он откажется взять письмо, предназначенное де Варду. Но если это шпик, он возьмёт письмо.
Я выполнила то, что велела Шарлотта. Я подошла к незнакомому слуге и сказала:
-Передай это своему господину.
Тот сначала удивился, но потом взял письмо и ушёл в переулок неподалёку.
-Клюнул! – сказала Шарлотта, когда я вернулась.
Она велела Жану трогать, и карета медленно покатила в сторону леса.
Мы обе прильнули к заднему окошку. И вот, из переулка вслед за нами показались два всадника. Один из них - тот самый слуга, которому я вручила записку, а второй – молодой, довольно симпатичный гасконец. Они следовали за нами, наглядно показывая, как не надо поступать при слежке:
Если мы ехали медленно, то и они ехали медленно. Если мы ехали быстро, то и они ускоряли шаг. Если мы останавливались, то и они останавливались.
При этом, оба изо всех сил делали вид, будто не интересуются нашей каретой. Оба лениво разглядывали облака и стены домов, избегая взгляда вперёд, что было противоестественно.
Я не выдержала и расхохоталась:
-Разве это слежка? – сказала я Шарлотте, - это пародия на слежку. Может быть, они переодетые клоуны?
-Не смейся! Они не умеют вести слежку, видимо, делают это впервые, но это не означает, что у них добрые намеренья. Скоро дома кончатся, начнётся лес. Место безлюдное. Если они хотят напасть на нас, то момент наступает самый подходящий. Достань, на всякий случай, пистолеты.
Я откинула крышку второго сидения. Там в специальных отделениях были уложены четыре заряженных пистолета и пороховница. Быстро перекрестившись, я взвела курки, и проверила достаточно ли пороху на полках. Два пистолета я отдала Шарлотте, два взяла себе. Пистолеты мы уложили на коленях. Свои - я укрыла передником, а Шарлотта сняла с плеч шёлковую пелерину и набросила её на своё оружие.
Сердце моё отчаянно заколотилось. Ведь после того, как прострелила плечо Луи, я терпеть не могу стрелять в живых людей. Но, слава Богу, на этот раз наши предосторожности оказались излишними. На нас никто не напал.
Гасконец и его слуга продолжали ехать за нами на почтительном расстоянии.
Через некоторое время мы повстречали ещё одного всадника. Это был лорд Винтер – деверь Шарлотты. Он совершал конную прогулку по лесу и, завидев знакомую карету, подъехал к нам, чтобы поздороваться.
Карета остановилась. Шарлотта мило улыбнулась ему и завела с ним разговор на английском языке. Я этого языка не знаю, потому не могу сказать, о чём именно они говорили. Но, судя по интонации, Шарлотта с милой улыбкой сказала ему некую гадость, нечто такое, что его буквально взбесило. Лорд побагровел и начал, саркастически улыбаясь, говорить какие-то явно неприятные вещи.
Шарлотта отвечала с плохо скрываемым раздражением и даже сломала пополам веер, который вертела в руках.
Следивший за нами молодой гасконец, видимо, решил, что наступил удачный момент для знакомства. Он подъехал к нашей карете с другой стороны, заглянул в окошко и сказал:
-Сударыня, мне кажется, этот человек недостаточно вежлив с вами. Одно ваше слово, и я преподам ему урок хороших манер.
Шарлотта бросила на него испуганный взгляд и сказала:
-О, нет, сударь, прошу вас, не вмешивайтесь. Я бы охотно отдала себя под ваше покровительство, но человек, который спорит со мной, - мой брат.
-Простите, вы понимаете, что я не знал этого, – ответил гасконец.
Шарлотта постучала в переднее окошко и велела Жану ехать домой. Мы тронулись. Глянув в заднее окошко, я видела, что англичанин и гасконец недобро смотрят друг на друга и ведут между собой какой-то неприятный разговор.
-Кажется, они поссорились! – воскликнула я, снимая палец со спускового крючка и вынимая дрожащую руку из под передника. – Теперь будет дуэль.
-Это печально, но неизбежно! – ответила мне Шарлотта, рассеянно глядя перед собой.
-Мне показалось, что ты нарочно спровоцировала их на ссору.
-Ты мне льстишь, подруга. Я не до такой степени умею управлять людьми, чтобы в одну минуту ссорить их по своему желанию. Это получилось случайно.
-Но они теперь могут поубивать друг друга!
-Они не первые совершают эту глупость. Увы, но у этих мужчин дикие понятия о чести. Сам король и его правая рука - кардинал не могут искоренить этот жестокий и бессмысленный обычай. Не помогают ни угрозы, ни запреты, ни виселицы. Тюрьмы полны удачливых дуэлянтов, могилы полны неудачников, но всё тщетно. Чего же ты хочешь от меня – слабой женщины? Я-то чем могу здесь помочь?
-И всё-таки мне их жалко.
-Кого именно - моего деверя, или гасконца?
-Мне жаль их обоих!
-Ах, Катрин, как тебе не стыдно лгать своей подруге!
-Я не лгу! Ну, ладно, сознаюсь – гасконца мне жаль немного больше, чем лорда. Он симпатичный и смелый. Вот бы за меня кто-нибудь так же заступился, как он за тебя!
-Вот тебе на! Ты только что сокрушалась, что будет дуэль. Но ведь именно его предложение, научить моего деверя вежливости, и привело к ссоре.
-Ты права, Шарлотта! Я непоследовательная. Я сама не знаю, чего хочу. Нет, знаю! Сейчас я больше всего хочу, чтобы гасконец остался жив.
-Не волнуйся! Ничего с ними не случится. Помашутся шпагами. Кто-нибудь из них получит пустяковую царапину. На этом дуэль и кончится. Смерти на дуэлях не так уж часто бывают.
-Я буду молиться об этом!
На следующий день, вечером, совершенно неожиданно для нас обеих, лорд Винтер завалился к нам в гости. Он был не один. С ним был вчерашний гасконец. Его звали д’ Артаньян. Они пришли чуть ли не в обнимку, словно закадычные друзья.
Лорд представил гасконца, как своего лучшего друга и спасителя. Ибо он мог убить лорда, но благородно подарил ему жизнь.
Шарлотта распорядилась подать господам вина, дабы они выпили за крепкую дружбу. А когда те выпили, она сказала:
-Вы, лорд, неблагодарный человек!
-Почему, миледи? – удивился тот.
-Д Артаньяна вы называете своим спасителем за то, что он вас не убил, хотя мог. А как же я? Ведь я тоже могла вас отравить, но не отравила. Я благородно подарила вам жизнь! И где благодарность?
-Не пугайтесь, сударь, - обратился он к д’ Артаньяну. У моей невестки своеобразное чувство юмора.
Потом он взахлёб принялся рассказывать о дуэли.
Я была удивлена, ибо раньше полагала, что слово «дуэль» происходит от слова «два». Исходя из этого, я думала, что в дуэли должно быть два участника. Но, оказалось, что оба дуэлянта явились на пустырь за Люксембургским дворцом, с целым войском. Там произошло небольшое сражение, в котором приняли участие восемь человек! Один из них погиб. Лорд потерял в бою шпагу и был вынужден сдаться.
Шарлотта слушала рассказ своего деверя с раздражением, которое не считала нужным скрывать.
Наверное, она переживала, ведь по её вине погиб человек. Правда, это был незнакомый человек, убитый другим незнакомым человеком. Ну, куда, спрашивается, он полез? Если поссорились лорд и д’ Артаньян, так пусть бы они и дрались! Зачем из мелкой ссоры было затевать подобие троянской войны? Будь я проклята, если хоть что-то понимаю в этом безумии.
Господа вели светскую беседу, я прислуживала им - приносила бокалы и сладости, зажигала свечи, подбрасывала дрова в камин. Выходя из гостиной, я продолжала слышать их, через приоткрытую дверь коридора. Я нарочно стояла там, чтобы всё слышать. Ведь как будущий тайный агент я должна была знать, о чём говорит с моей хозяйкой человек, следивший за нами.
В начале двенадцатого, лорд откланялся и ушёл. Но д’ Артаньян ещё долго болтал с миледи (так он называл Шарлотту). С уходом лорда он осмелел, стал вести себя более свободно. Мне показалось, что он льстит Шарлотте и заигрывает с ней, используя типовые способы и дежурные комплименты.
Однако всему бывает конец. Около полуночи д’ Артаньян извинился за поздний визит и испросил разрешения покинуть мою госпожу.
Я отступила в глубину коридора и задула свою свечу. Д’ Артаньян, идя к выходу, не заметил меня. Я сделала шаг навстречу, и мы столкнулись.
-Простите, сударь! – воскликнула я. – Я такая неуклюжая!
-Охотно прощаю тебя, милашка, – ответил он и зашагал прочь.
Шарлотта зазвонила в колокольчик.
-Кетти, милочка, я иду спать, - сказала она мне. – Скажи Сэму, чтобы запер все двери и потушил огни. Потом поможешь мне переодеться.
Пробило полночь, когда мы остались с ней наедине.
-Как тебе наш новый знакомый? – спросила она меня, смывая с лица макияж.
-Симпатичный, остроумный, приятный.
-А, по-моему - врун, хвастун, задира и пьяница!
-Шарлотта, не будь к нему так строга! Он не врун, он слегка лукав. Это только добавляет ему шарма.
-Ладно, пусть будет не врун, а лукавый, если это тебе больше нравится.
-Шарлотта, ты просто избалована мужским вниманием.
-Ты хочешь сказать, что я зажралась?
-О, нет, я и в мыслях не хотела тебя обижать!
-Не в этом дело. Господин д’ Артаньян не вызывает у меня доверия по другим причинам. Не нравится мне их дуэль, особенно то, что оба дуэлянта не получили ни царапины. Уж не сговорились ли они? Мог бы кто-нибудь из них, хотя бы палец из приличия порезать?
-Ты думаешь, дуэли не было вовсе?
-Что касается моего деверя, то он способен на любую подлость, а д’ Артаньяна я пока не достаточно хорошо знаю. Но то, что он способен врать экспромтом и при этом совершенно не краснеть, я уже выяснила.
Ты знаешь, что он ответил мне на вопрос, бывал ли он в Англии? Он сказал, что ездил туда покупать лошадей! Это перед войной-то, когда все контракты летят к чертям, когда все купцы заняты только одним – спасти своё имущество за границей. Он, видите ли, закупал лошадей! Теперь, благодаря ему, наша конница будет топтать англичан копытами их собственных лошадей!
-Да, он солгал, - сказала я, - но он военный. Возможно, он был в Англии с секретной миссией и потому не имеет права сказать тебе правду!
-Ничего, завтра же я наведу о нём справки. Итак, агент, доложите каковы ваши впечатления. Что он за человек, и с какими намереньями он проник в наш дом?
-По-моему, ты ему нравишься, поэтому он и следил за твоей каретой. Он просто искал случая познакомиться. Лорд Винтер предоставил ему такую возможность. Теперь он бьёт под тебя клинья.
-Может быть, ты и права, Катрин. Но у меня остаются некоторые сомнения. Во-первых, я видела его в Портсмуте и в Менге, двумя годами раньше. И обе встречи оставили неприятное впечатление. Как-то не верится, что эти встречи были случайными.
Ладно, снимай с меня доспехи. Пора спать. Утром ум становится более ясным. А главное, нужно навести справки. Я слишком мало о нём знаю, чтобы делать выводы.
На следующее утро она дала мне письмо, которое я должна была передать связному. Связным был парфюмер, живший неподалёку. Это было удобно. Ведь женщина может в любой момент посетить парфюмерную лавку, не вызывая ничьих подозрений.
Я передала ему письмо следующего содержания:
«Прошу дать как можно более подробную информацию о господине д’ Артаньяне, который служит в роте господина Дезесара. Особенно интересуют связи - друзья, любовницы, деловые контакты, а так же послужной список - заслуги, взыскания.
С величайшим почтением, Оса».
Так я впервые узнала псевдоним, под которым Шарлотта работала на кардинала.
Вечером того же дня, посыльный парфюмера принёс мне ответ.
Шарлотта при мне вскрыла конверт и прочла:
«Предварительные сведенья об интересующем вас лице получены от его квартирного хозяина - господина Бонасье, а так же из судебных бумаг, которым его Высокопреосвященство пока не даёт хода.
Господин д' Артаньян приехал в Париж два года назад из Гаскони. Очень задирист, дважды дуэлировал. В первый раз ранил де Жюссака, во второй раз убил Бернажу, из чего можно заключить, он обладает незаурядными способностями в фехтовании. Образ жизни ведёт беспорядочный. За квартиру не платит. Подозревается в любовной связи с госпожой Бонасье – кастеляншей её величества. Наиболее близкие друзья – мушкетёры королевской гвардии: Атос, Портос, Арамис (все три имени – вымышленные).
В момент проведения операции «Подвески», все четверо отлучались из Парижа, якобы для лечения на водах в Форже.
Более полные сведенья получите позднее.
С величайшим почтением, Орфей»
Шарлотта швырнула бумагу на стол и некоторое время мрачно смотрела в окно.
-Ну, как тебе портрет нашего друга? – спросила она меня.
-Честно говоря, я ничего не поняла, - призналась я. – Какие-то друзья, какие-то подвески, какая-то любовница. Мне это ни о чём не говорит.
-А мне говорит. Я не знаю, кто такие - Атос и Портос, но я хорошо знаю, кто такой - Арамис. В «девичестве» его звали шевалье д Эрбле, а ныне он предпочитает сатанинскую кличку Арамис.
- Почему сатанинскую?
-Потому, что это анаграмма – слово, вывернутое наизнанку. Прочти имя Арамис справа налево. Что получилось?
- «Симара» - непонимающе прошептала я.
-Это – имя одного из адских демонов!
-Господи! Шарлотта, не пугай меня! – сказала я, осеняя себя крестным знамением. - Тебе-то откуда известны имена демонов. Этому нас в монастыре не учили.
-Но я же говорила тебе, что много читала. В моём английском поместье есть большая библиотека. В ней имеются разные книги. В том числе, и такие.
Одно то, что он избрал столь экстравагантное имя, говорит о нём как о человеке образованном…, в определённых областях. Впрочем, это лишь мои догадки.
Важно другое - он любовник герцогини де Шеврез и её агент, то есть наш враг. Это уже не догадки. Это мне известно доподлинно.
А ещё я знаю кто такая Бонасье. Это тоже наш враг. А ещё я поняла, что именно д’ Артаньян сорвал операцию «Подвески». Он тоже наш враг, ибо давно известно: С кем поведёшься от того и наберёшься. Вот почему он поехал в Форж, а увидела его я в Портсмуте!
И как ты могла забыть подвески? Я же показывала их тебе, после нашей милой морской прогулки?
-Что? – похолодела я. - Так он тоже имел к этому отношение?
-Не знаю точно, но по всем приметам, он похож на того человека, что ранил де Варда.
-Послушай, Шарлотта, чего ты ожидала? Вся Франция раздирается борьбой. Д’ Артаньян молод, неискушён. Он просто подружился с этим Арамисом, или как там его, завёл роман с той кастеляншей. Вот и вся его вина. Он рвётся на подвиги и к твоим врагам примкнул случайно. Но теперь он влюблён в тебя. Постарайся это использовать.
-Не сомневайся, я это использую, но не сейчас. Сначала надо убедиться, что у него нет других, скрытых целей.
-И как же мы это узнаем?
-Очень просто. Мы подождём и понаблюдаем. Рано или поздно, он должен будет начать действовать. Вот тогда мы и узнаем, чего он хочет. Правда ли, он интересуется мной как женщиной, или это только повод для знакомства.
- И долго нам придётся ждать? – спросила я.
-Не более двух-трёх недель, - ответила Шарлотта. – Ведь скоро начнётся война, и он отправится в поход. Так что времени у него немного. Если у него есть скрытые цели, то они должны скоро обнаружиться.
И постарайся подружиться с нашим гасконцем.
-Как это? – спросила я.
-Сама думай. Например, сделай вид, будто влюблена в него. Ведь влюблённая горничная в доме врага, это идеальный бесплатный шпион. Если он поверит в твою любовь, он обязательно воспользуется тобой для достижения своих целей. Тогда мы и узнаем, в чём они состоят.
С этого момента будешь рассказывать мне обо всём, что будет происходить между тобой и д’ Артаньяном. Он может оказаться очень опасным человеком.
-Слушаюсь, мой генерал! – сказала я, - Хотя я надеюсь, что ты ошибаешься относительно него.
-Я тоже надеюсь, что ошибаюсь, - сказала Шарлотта, - Но осторожность не помешает. Докладывай мне обо всём. Кстати, это будет неплохая практика для твоей наблюдательности и памяти. Шпионские навыки требуют постоянного совершенствования. Особое внимание уделяй вопросам, какими бы невинными и малозначительными они бы тебе ни показались. Ещё очень важны просьбы, даже самые несущественные. Даже если он попросит тебя открыть окно из-за духоты, ты должна обратить на это внимание. Ну, и третье – предложения. Всё, что он предлагает, обдумывай и обсуждай со мной.
Запомнила? Первое – вопросы. Второе – просьбы. Третье – предложения. Это три ключа к разгадке любых, даже самых хитроумных замыслов.
И будь осторожна. Он ни в коем случае не должен догадаться о наших истинных взаимоотношениях. Я твоя госпожа, а ты моя служанка, и никак иначе.
И ещё, если ты знаешь, что он слышит нас, обращайся ко мне - Миледи. Это будет сигналом об осторожности. Если не слышит, называй меня – сударыня. И только один на один, я для тебя Шарлотта.
-Не беспокойся, я тебя не подведу. Ты ведь знаешь меня, я исполнительная и аккуратная.
Следующие два утра мы с Шарлоттой посвятили знакомству с друзьями д’ Артаньяна – Атосом и Портосом. Для этого мы воспользовались потайным выходом. В дровяном сарае имелась потайная дверь, через которую можно было выйти на соседнюю улицу.
Рано утром, когда все ещё спали, Шарлотта надела народное платье, нарисовала на верхней губе фальшивый прыщ, спрятала свои белокурые локоны под чепец, подложила искусственный горбик, искусственное брюшко, подпоясалась мятым нестиранным передником нашей кухарки, который я добыла для неё из корзины с грязным бельём, накинула на плечи недоеденную молью шаль. И она предстала передо мной в образе сутулой неопрятной базарной тётки.
Потом она взяла большую корзину и отправилась в город. Первым делом, она зашла в булочную, накупила там кренделей и пошла продавать их напротив квартиры Портоса. Ей удалось хорошо рассмотреть его и его слугу, когда Портос уходил на службу. Портос оказался тем самым верзилой, который подавал ей в церкви святую воду.
Вернувшись домой, она, никем не замеченная, прошла тем же путём, сбросила маскировку и изобразила поздний подъём изнеженной барышни.
Знакомиться с Атосом Шарлотта смогла пойти только на следующее утро, когда «Орфей» сообщил его адрес – последний из требовавшихся адресов. Она проделала то же самое, что и накануне.
Вернулась с улицы Феру она в скверном расположении духа. Я спросила её:
-Что случилось?
-Я познакомилась с Атосом! – ответила мне она.
-И это расстроило тебя?
-Я узнала в нём одного из старых знакомых.
-Кого именно? Если судить по твоему виду, это был Жак Роже!
-Ты почти угадала, Катрин. Это был мой покойный муженёк граф де Ла Фер. Тот самый, что повесил меня несколько лет тому назад!
-Не может быть! Ты ведь говорила, что он утопился.
-Я говорила, что ходили такие слухи. На самом деле. он всего лишь инсценировал своё самоубийство, а сам живёт теперь под вымышленным именем и служит в роте королевских мушкетёров.
-Но он же не узнал тебя?
-Я тоже не узнала его.
-В каком смысле?
-Он сильно изменился. Он носит печать смерти на лице. Похоже, убийство принесло ему больше вреда, чем мне. То, что для меня было всего лишь опасным приключением, для него теперь самый ад.
-Ты полагаешь, он раскаивается в содеянном?
-Да, он жалеет. Но я чувствую, нет, не чувствую – знаю, повторись всё сначала, он бы снова прикончил меня.
-Не понимаю…
-Я тоже ничего не понимаю, но займись каким-нибудь делом, Катрин. Оставь меня, мне надо собраться с мыслями.
Я вежливо поклонилась и пошла работать. Вот, в этом вся Шарлотта. Сначала ей одиноко и тоскливо. Она хочет, чтобы её поняли! Но горе тому, кто поймёт её. А к графу она всё же неравнодушна. Только трудно понять, любит она его, или ненавидит.
Весь день, после этого, Шарлотта была возбуждена, думала о своём и мрачно улыбалась.
После полудня она вызвала меня колокольчиком и сказала:
-Знакомые нашего гасконца один другого краше. Для идеальной гармонии им не хватает только Жака Роже. Так что будь с ним предельно осторожна. Обо всём, что между вами происходит, докладывай мне. Кстати, чем увенчались твои попытки сойтись поближе с д’ Артаньяном?
-Пока ничем, – отвечала я. – Он не обращает на меня внимания. Мои томные вздохи пропадают втуне.
-Не отступай, продолжай. Рано или поздно он обратит на тебя внимание.
-Сегодня сделаю новую попытку.
Д’ Артаньян бывал у нас каждый вечер. И каждый вечер я, якобы случайно, попадалась ему на глаза. Но все мои попытки сойтись с ним поближе не приносили результатов. Я уже окосела от томных взглядов. У меня начался тик от улыбок. Я делала все мыслимые причёски, использовала все доступные моему кошельку духи. Но всё было тщетно.
Об этом я и доложила Шарлотте.
-Ну, что же, - сказала она. – Придётся мне облегчить твою задачу. Мы сыграем в одну интересную игру. Она называется: «Ангел и демон». Ангелом будешь ты, а демоном буду я. Как и полагается демону, я буду пытаться погубить твоего гасконца. А ты, как подобает ангелу, будешь спасать его. Поскольку действовать мы будем согласованно, погубить его мне не удастся, а вот спасение придёт от тебя как раз вовремя. Будучи принуждён выбирать между нами, он, конечно, выберет ангела, то есть тебя!
-И так, я сойдусь с ним поближе?
-Да.
-Но зачем? Если он уже влюблён в тебя, не проще ли тебе самой сойтись с ним поближе и всё выведать у него?
-Ах, Катрин, Катрин! Сегодня у тебя вечер дурацких вопросов? В том-то всё и дело, что мы не знаем, влюблён ли он или только играет роль. Сама я это выяснить не могу. А вот ты можешь.
Сделаем так. Ты сегодня перехватишь его на Королевской площади, до того как он подойдёт к нашим воротам. Скажи ему, что у тебя важный разговор. Потом затащи его в укромное место, лучше всего, если это будет твоя спальная. Здесь ты ему сообщишь, что я не люблю его, что я ненавижу его и хочу его погубить. Потом признайся ему в любви. Заранее не репетируй. Экспромтом такие роли удаются лучше. Чем более коряво ты будешь говорить, тем больше это будет похоже на правду.
-Прости, Шарлотта, но если д’ Артаньян влюблён в тебя, он может мне не поверить. Ведь влюблённые – народ не вполне нормальный. Что мне делать, если он не поверит мне, если он решит, что я из ревности пытаюсь оклеветать тебя?
-Ты права, Катрин. Нужны доказательства. Пойдём в кабинет, я нарисую тебе такой козырь, который господину д’ Артаньяну просто нечем будет крыть.
-Ты напишешь, что ненавидишь его?
-Нет, я напишу, что люблю другого.
Мы прошли в кабинет, и Шарлотта написала письмо, адресованное де Варду.
«Вы не ответили на моё первое письмо. Что с вами, вы больны, или вы забыли, какими глазами смотрели на меня на балу у госпожи де Гиз? Вот вам шанс, граф. Смотрите, не упустите его»!
-Держи это под рукой. Если наш гасконский друг заупрямится, дашь ему это прочесть.
-Спасибо, Шарлотта! Ты такая умная!
-Не хвали меня раньше времени! Удачу спугнёшь!
-Слушаюсь, мой генерал!
-Идём дальше, - снова нахмурилась Шарлотта, - Постарайся задержать его как можно дольше. Было бы очень хорошо, если бы он подслушал наш с тобой разговор. В полночь я войду в свою спальную. Я позову тебя, чтобы помочь мне с вечерним туалетом. Оставь дверь, разделяющую наши спальни приоткрытой, чтобы господин д’ Артаньян мог слышать наш разговор. Пусть он из моих собственных уст услышит, какой я демон.
После этого пользуйся моментом. Он будет охвачен ревностью, обидой, жаждой мести, и, в то же время, будет испытывать благодарность по отношению к тебе, ты станешь ему симпатичной. Постарайся утешить его, ободрить. Утешая, можешь его гладить, смотреть в глаза, прижиматься. Тут в действие вступят законы тела. В общем, у тебя появляется хороший шанс околдовать его.
-Скорее бы настал вечер!
-Ложись лучше спать! Завтра ты должна выглядеть свежей.
-Ты права! – я чмокнула Шарлотту в щёку и пошла спать.
План Шарлотты вселил в меня надежду. С раннего утра я стала готовиться к решающему вечеру. Я навела в своей комнате идеальный порядок, нарочно приоткрыла дверь в гардеробную, чтобы д’ Артаньяну было видно, что в ней находится. Я полагала, что вид платьев и кринолинов направляет мысли мужчины нужном направлении. С другой стороны, приоткрытая дверь в гардеробную сродни приоткрытой завесе тайны. С третьей стороны, гардеробная – удобное место, чтобы спрятаться в ней и подслушать.
Чтобы усилить манящий эффект приоткрытой двери, я постелила ковровую дорожку от порога своей комнаты, до порога гардеробной. Я даже бросила на неё белую кружевную подвязку, как будто случайно оброненную. По моему замыслу, такая пикантная деталь, как белая подвязка на красной дорожке, должна была привлекать внимание мужчины, манить его.
Вечером, я встретила д’ Артаньяна на Королевской площади, у ворот.
-Сударь, я должна вам кое-что сказать, - обратилась я к нему.
-Говори, детка, говори, - оживился он.
Вне всякого сомнения, он ожидал, что у меня к нему поручение от миледи.
-Только не здесь. То, что я хочу вам сказать, чересчур длинно, а главное, чересчур секретно. Если бы вы согласились пройти со мной…
-Конечно, красотка, с тобой я пойду куда угодно. Веди меня.
Я провела его через хозяйственный двор, через чёрный ход, по лестнице для слуг в свою комнату.
Когда мы вошли, я выглянула в коридор, воровато осмотрелась и заперла дверь изнутри на ключ.
-Чья это комната? – спросил он озираясь.
-Это моя комната, - сказала я и тут только сообразила, что д’ Артаньян не знает планировки дома. – Вот через эту дверь, - добавила я, - она сообщается со спальней миледи. Но вы не беспокойтесь, она не сможет нас подслушать. Она никогда не ложится спать раньше полуночи.
Этими словами я ненавязчиво подкинула д’ Артаньяну идею подслушивания, а заодно подсказала, в котором часу он может это сделать.
После моих слов, гасконец буквально впился глазами в дверь её спальни, что вызвало с моей стороны неподдельно скорбный вздох.
-Так вы, сударь, очень любите мою госпожу? – спросила я.
-О, да, очень, безумно! – ответил он.
-Это очень печально! – снова вздохнула я.
-Что же в этом такого плохого?
-Дело в том, что моя госпожа ничуточки вас не любит.
-Это она велела тебе сказать?
-Нет, я сама решилась из сочувствия к вам.
-Спасибо, но только за добрые намеренья. Ведь ты понимаешь, что слышать такое не особенно приятно.
-Так вы не верите мне, сударь?
-В такие вещи трудно бывает поверить, хотя бы из самолюбия. Вот если бы ты предоставила мне, какие-нибудь доказательства.
-А как вам понравится это? – спросила я, медленно вытаскивая из-за корсажа письмо.
-Это мне? – воскликнул он, выхватывая письмо из моих рук.
-Другому! – жестоко отрезала я.
-Его имя, имя?
-Взгляните на адрес.
-Де Варду? – С яростным стоном он сломал печать и развернул послание.
-Что вы наделали! – захныкала я.
-Ничего особенного!
-Но мне теперь попадёт!
Честно говоря, с адресом мы перестарались. Будь письмо действительно адресовано де Варду, адрес не был бы написан. Ведь даже самая тупая горничная способна отнести письмо куда надо, следуя устному приказу. Но д’ Артаньян был настолько одурманен ревностью, что не заметил нашей маленькой оплошности. К тому же, я своим нытьём и причитаниями заговаривала ему зубы.
-Сударь, как я жалею вас. Вы так страдаете! – сказала я, тихонько касаясь его плеча.
-Ты жалеешь меня?
-Да. Я ведь тоже знаю, что такое любовь.
-Ты поможешь мне завоевать её сердце?
-О, нет. В этом я помогать вам не буду.
-Почему?
-Потому, что в любви каждый старается для себя!
Тут он взглянул на меня с таким искренним изумлением, словно я была каким-то чудом: говорящей лошадью, или обезьяной, умеющей играть в шахматы. Видимо, до него только теперь дошло, что я не приспособление для подачи шербета и утюжки воротничков, а женщина, что я тоже могу быть влюблена. Тут только он припомнил все мои знаки внимания, вдребезги разбившиеся о каменную стену его равнодушия.
Потом, он бросил взгляд на дверь её спальни, на меня, снова на дверь спальни, снова на меня.
-Но, ты поможешь мне отомстить ей?
-Ради чего?
-Ради любви, которую я испытываю к тебе! – сказал он, не покраснев и не моргнув даже глазом.
Я была потрясена. Этот мужчина только что говорил, что безумно любит мою госпожу, потом просил помощи, чтобы добиться её любви, и вот теперь, всего через минуту, он утверждает, что любит меня.
Я, конечно, глупа, наивна, склонна к самообману, но проглотить такую плохо скрываемую ложь было выше моих сил. Неужели ему меня не жалко? Ведь не будь мы с Шарлоттой подругами, я бы сильно рисковала, помогая ему мстить. И вот он легко и безжалостно ставит меня под удар своей ложью.
Не так я представляла себе его любовь!
Однако думать было некогда, и мне пришлось действовать по ранее намеченному плану - тянуть время, чтобы он мог подслушать самообвинения со стороны моей «госпожи».
-Сударь, уверенны ли вы, что любите меня?
-В доказательство, я проведу с тобой, то время, которое собирался провести с ней. Хочешь?
-О, да! – сказала я, изображая радость.
На самом деле радости я не испытала. Я добилась своей цели, но радоваться ей не могла.
Лишь одна мысль утешала меня: Сейчас д’ Артаньян несомненно лжёт, что любит меня, но делает это в порыве ревности. Возможно, он лжёт не только мне, но и себе. Он хочет доказать самому себе, что может прекрасно обойтись без миледи. И в этом причина его поступка. Стало быть, есть надежда, что он ещё полюбит меня.
После этого, д’ Артаньян наговорил мне три короба любовных словечек. Он оказался даже более искушён в этом, чем тот гвардейский лейтенант. И свои слова он подкреплял доказательствами - поцелуями и ласками. Как видно, он считал эти доводы неотразимыми. Однако я оказала ему сопротивление. Ибо люди не ценят то, что им легко даётся. Меня нужно ещё заслужить! А господин д Артаньян пока не сделал ничего достойного награды.
Так в словесных поединках, то и дело переходивших в физическую борьбу, пролетело время. Колокол на соборе пробил полночь. В наступившей тишине я услышала шаги Шарлотты. По-моему, она топала громче обычного, специально для нас с д’ Артаньяном.
В её комнате зазвонил колокольчик. Д’ Артаньян так увлёкся, что вырваться от него удалось не сразу. Потом потребовалось некоторое время, чтобы ликвидировать беспорядок в одежде, спрятать растрёпанные волосы. А между тем, колокольчик звонил всё настойчивее.
Д’ Артаньян, схватил свою шпагу и шляпу, и юркнул в гардеробную. А куда ему было деваться? ведь дверь, ведущая на лестницу, была заперта на ключ. Выломать её бесшумно было бы не возможно. Ему оставалось только одно – сидеть тихо и подслушивать. Но, видимо от волнения, он совершил довольно странный поступок - он заперся в гардеробной изнутри на ключ.
Ну, кто может понять логику этого человека. Чего он боялся? Он боялся, что миледи зайдёт в гардеробную и найдёт его там? Но если она обнаружит, что гардеробная заперта изнутри, разве это будет лучше? И куда, спрашивается, я теперь уберу её платье? И как я теперь добуду для неё ночную рубашку? Что мне стучаться в дверь гардеробной? Есть ли мозги у этого человека? Наш спектакль стал превращаться в какой-то фарс!
-Вы что там заснули? – услышала я холодный неприятный голос Шарлотты. Раньше она никогда так со мной не разговаривала.
-Я здесь, миледи! Я уже иду.
-Кетти, ты становишься ленивой и нерасторопной!
-Простите, миледи, я виновата, - сказала я. Я нарочно употребляла слово «миледи», ибо оно служило сигналом, что д’ Артаньян нас подслушивает.
-Запомни, душенька, в Париже полно более трудолюбивых и старательных девушек, чем ты. И если одна из них займёт твоё место, ты не должна будешь на неё обижаться. Лучше поищи виноватую в зеркале!
-Простите, миледи, это больше не повторится, обещаю вам! – сказала я со слезами в голосе.
Шарлотта играла столь натурально, что даже мне становилось не по себе от её ледяного тона.
-Ну, что ты встала столбом? Не будешь ли ты столь любезна, расстегнуть мне платье?
Я бросилась расстёгивать крючки на её спине.
-Что-то не видно сегодня нашего гасконца, - задумчиво сказала она.
-Как, разве он не приходил сегодня? – подыграла я. – Не может быть, чтобы он оказался столь ветреным, что отступил, не добившись вашего расположения!
-Глупости! Этот от меня не уйдет. Я знаю свою силу! Наверное, его задержали на службе.
-Неужели вы его совсем не любите?
-Вот ещё! Да я его ненавижу! Этот глупец не прикончил моего деверя, хотя имел такую возможность и тем лишил меня пятисот тысяч ливров ренты! И, кроме того, между нами лежит нечто такое, о чём ты не догадываешься. Это из-за него я чуть было не лишилась доверия его Высокопреосвященства. Я бы давно отомстила ему, если бы кардинал не щадил его. Он питает странную слабость к этому человеку!
Д’ Артаньян мог только слышать нас, но не видеть. Пользуясь этим, я показала на дверь гардеробной, потом провела у себя под носом, как бы рисуя усы, потом покрутила пальцем у виска и, наконец, изобразила, как запираю дверь на ключ. Эти знаки должны были обозначать:
«Там в гардеробной находится д’ Артаньян, этот ненормальный заперся на ключ». Сделав это, я пожала плечами, скорчила недоумённую рожицу и развела руками. Это означало, что я не знаю, как теперь быть.
Шарлотта с трудом сдержала улыбку и улеглась в постель в том белье, которое носила днём и даже без ночного чепчика.
Пожелав своей госпоже спокойной ночи, я собрала в охапку её платье и многочисленные нижние юбки, вернулась к себе и плотно прикрыла дверь.
Щёлкнул замок. Из двери гардеробной высунулась самодовольная физиономия д’ Артаньяна.
-Твоя госпожа, - прошептал он, - гнусная тварь!
Я полагала, что он теперь уйдет, но не тут-то было. Не дав даже прибрать одежду, он повалил меня на кровать. От сопротивления было бы слишком много шума. Ведь за перегородкой лежит Шарлотта, она не может притворяться совершенно глухой. Да и слуги в мансардах могут нас услышать. Словом, бывают люди, которым проще отдаться, чем объяснить, почему нельзя. Я мысленно посчитала дни. Получилось, что сегодня опасность залететь минимальная. И я махнула на всё рукой. Если с любовью не получается, пусть будет хотя бы так!
Следующая глава http://www.proza.ru/2014/10/26/1004