Гл.7
Возвращались обратно другой дорогой, чтобы не проходить мимо останков Дохлого.
По приходу, в основном молчали, разговор не вязался. Лишь Бублик снова спросил:
- Гарринча, что будем делать?
Тот нехорошо осклабился:
- А ты чё, Бублик, труса включил? За чем сюда приехали, то и увезём, понятно? Сомневаться раньше надо было, сейчас поздняк. Ничего, отсидимся несколько суток и пойдём. Тигр уже не вернётся, он не людоед, потому что не остался сторожить добычу.
- Странно, - проговорил я. - обычно тигры редко нападают. Что же там произошло, может, Дохлый бежал? Тигр ведь хищник и у него в крови преследовать добычу.
- Может, и бежал, но, думаю, не это главное. - задумчиво произнёс Гарринча. - В отгрызенной руке Дохлого я видел нож. Наверное, дурак, замахнулся на тигра.
Тогда комментарии излишни.
- А у него родные есть? - поинтересовался я.
Гарринча пожал плечами:
- Вроде дочь где-то, с тёткой живёт. Но она от него отказалась.
- А кого он замочил? - вступил в разговор Бублик.
- Жену с любовником и тёщу прицепом.
- А тёщу за что? - удивился Бублик.
- Точно не знаю, - сказал Гарринча. - но, вроде за сводничество.
Мне вот что покоя не даёт: как он мог так тихо за нами идти, что мы: не ухом, не рылом?
- Очень просто. - объяснил я. - Несмотря на свои габариты, тигр передвигается совсем бесшумно. Кошка, одним словом. Он может продвигаться за тобой на ближайшем расстоянии, и ты его не увидишь и не услышишь.
Были случаи, когда человек гуляет по лесу не один, а с собакой, так вот, даже собака его не чувствует. Теперь ты понимаешь, с кем имеешь дело?
- А что толку? Назад дороги нету.
Гарринча потянулся и вновь у меня спросил:
- И как он тут не замерзает? Слышал, что в здешних краях зимы очень суровые.
- У Амурского тигра шерсть длиннее и пушистее, чем у остальных его сородичей, а под шкурой имеется слой жира в пять сантиметров. Так что, фиг ли ему морозы? Природа всё учла при его сотворении, ведь в основном, движения хищника приходятся на ночное время суток, а почему нет? Зрение кошачье и умеет даже цвета различать.
Я всё пробовал растопить лёд в душе Гарринчи, но он молчал и презрительно улыбался.
А вот Бублик вёл себя по-другому, он перестал подкалывать меня и насмехаться над моими словами, а даже, я уверен, внутренне поддерживал их.
Весь его вид говорил, что ему не хотелось продолжать начатое, но Бублик боялся Гарринчу. Поэтому, чтобы заглушить в себе кошмар, после случившейся трагедии, Витька Заруба всё подливал и подливал в стакан спасительной водки.
Но неизбежное наступило. Как-то утром Гарринча посозерцал в окно на пейзажи и потом приказал Бублику:
- Собирайся. - и сразу вопросительно посмотрел в мою сторону.
- Не, Гарринча. Есть желание продлить свою жизнь.
Он кивнул и вскоре они удалились, прихватывая необходимое. На Бублика было страшно смотреть.