Смейся - и весь мир будет смеяться вместе с тобой, плачь и ты будешь плакать в одиночестве.
Элла Уилкокс
Пять лет назад я познакомился с очаровательной девушкой, звали ее Виктория, на тот момент она была уже занята, но я лелеял надежду, что когда-нибудь наши дороги сойдутся в один долгий жизненный путь. Статус друга вполне удовлетворял меня, ведь в любой момент дружба могла перерасти в нечто большее.
Наше знакомство началось вполне обыденно, я тогда учился в университете и подрабатывал репетитором, а также делал на заказ рефераты, дипломы и прочее. Мои объявления по интернету пестрили всюду, уж об этом я позаботился.
Она обратилась ко мне за помощью, нужно было подтянуть ее по математике. Для меня это ничего не стоило, мы договорились по телефону о встрече, я записал адрес и попрощавшись скинул звонок.
Когда я увидел Викторию впервые, больше всего меня поразили ее большие добрые глаза. Они излучали какое-то необъяснимое тепло и как будто улыбались.
- Все в порядке? – спросила она меня, увидев мою нерешительность.
- Да, простите, - промямлил я ей в ответ.
- Тогда проходите.
Я кивнул и прошел в залитый солнцем зал. Обстановка в квартире была теплой и приветливой, такой же как и ее хозяйка.
- Вот, присаживайтесь за стол, - она выдвинула стул. Я робко засеменил и плюхнулся на него.
- Что-то вы не в себе. Может быть, перенесем встречу?
- Нет, все в порядке, просто не выспался, – соврал я.
- Может кофе?
- Да если можно, спасибо.
- Не за что, сейчас, только чайник вскипячу.
Через пять минут на столе появилась кружка горячего кофе и тарелка с шоколадными конфетами. Выпив бодрящего напитка, я пришел в себя, и непривычная скованность исчезла. Мы начали занятие и выделенный моей ученице час вскоре закончился. Сухо попрощавшись, я ушел, но мне хотелось увидеться с ней еще раз. И я виделся. Я помню каждое занятие с ней, я помню ее, ее влажные губы, волнистые распущенные волосы. Мне нравилось абсолютно все в ней: манера общения, ее жесты мимика, улыбка. Однако мне приходилось наслаждаться ею издалека, так как к великому сожалению ее сердце принадлежало другому.
Что касается меня, я не выделялся яркой особенностью, но мне никогда не приходилось страдать отсутствием внимания девушек. Еще со школы со старших классов, меня часто приглашали «дружить», но я скромно отнекивался, меня тогда это не особо интересовало. Таких как я называют «ботаниками», для меня превыше всего и на первом месте стояла учеба. Хоть и природа отчаянно намекала на то, что пора уже выйти из тени мальчишеской застенчивости, я все равно упорно боролся с ней физическими нагрузками, посещая спортивный зал и нагоняя круги по стадиону.
Только будучи студентом, я дал себе расслабиться и заводил друг за другом несколько ни к чему не приводящих интрижек. Мне не хотелось, как это принято называть «серьезных отношений», считая достаточным лишь физиологическую близость, возникающую между людьми разного пола, обычно в темноте и не всегда на трезвую голову. Женитьба? Что за чушь! Утрите слезы и убирайтесь к маме!
Но вот, миг и мое мировоззрение разрушилось о каменные скалы нахлынувших на меня чувств. Это непредсказуемое удушливое сочетание эмоций и химии, вознесло меня на такие небеса, что я боялся упасть с этой дикой высоты. В самые первые минуты как мне посчастливилось лицезреть объект своего восхищения, я уже не мог больше думать ни о чем. Виктория, ее имя такое воздушное и хочется повторять вновь и вновь.
«Это любовь», - скажет один, «так не бывает», - запротестует другой. Я лишь отвечу: «Это волшебство». Пусть оно не разделенное, но оно есть, теплится где-то в груди и готово расцвести во весь свой рост и красоту в любую минуту, в любую секунду.
Со временем, мне удалось добиться некой близости с Викторией, но не такой, какой хотелось бы, однако я старался во всем ей помочь и поддержать. Например, как-то раз, январским утром, она разбудила меня истеричным звонком в дверь. Спросонья надев кальсоны задом наперед и один тапочек, я ругаясь, неспеша доковылял до входной двери. Только щелкнул замок, как в мою квартиру ворвалась Виктория с огромной коробкой издающей какие-то писклявые звуки.
- Вот тебе на временное содержание, - весело проговорила она, поставив ее передо мной. – И не смей отказываться!
- Что это?
- Не «что», а «кто».
- Ну, тогда кто это?
- Это котятки, - нарочито чуть ли не детским голоском сказала Виктория.
- Их мне еще не хватало, - раздраженно брякнул я. – Ты же знаешь, как отношусь к живности.
Я действительно не особо терпел всяких там кошечек и собачек. Мне не нравился их запах и прочее что от них исходит.
Виктория посмотрела на меня умоляющим взглядом.
- Это всего на недельку, не больше, пожалуйста.
- Ладно, хорошо, но это исключительно только ради тебя, - сдался я, игриво подмигнув. - Чай будешь?
Честно говоря, я не знал, как она все успевает. Утром она училась в университете, днем она спешила помочь бездомным животным, вечером искала средства на лечение тяжелобольного ребенка. Иногда мне казалось бессмысленным то, что она тратит время на такие вещи, о чем я ей неоднократно говорил, однако, она пыталась переубедить меня в том, что творить добро в мире – это удивительное благо. И если бы, об этом задумался каждый человек на земле, мир бы стал гораздо лучше. Мы неоднократно проводили дискуссии за бутылочкой холодного пивка в разных местах, от дешевых закусочных, до приличных заведений. Мы говорили обо всем и многим это, показалось бы бредом. Был случай, когда я твердил лишь одно: вселенная – это материя, не терпящая изменений, она любит все уравнивать и там где есть свет, там есть и тьма, возможно делая добро, каким-то образом ты побуждаешь к рождению зла, точно в таком же количестве.
«Ерунда», - говорила она улыбаясь. «Еще никому никогда не стало плохо от милосердия».
И вот однажды (как я не люблю это слово) она заболела, и тотчас мир вокруг нее рухнул. Исчезли друзья и знакомые, словно она заразилась смертельно опасным вирусом, передающимся воздушно-капельным путем, понемногу опустили руки родственники, ее жених был стоек, но не настолько, чтобы пережить вместе с ней ее боль.
Болезнь пришла ниоткуда, и обнаружилась совершенно случайно. Бывало, Виктория жаловалась на легкую головную боль, но она связывала это с переутомлением от своей деятельности. Но когда стало совсем уже невмоготу, обратилась к врачам. Каково же было изумление, когда на рентгеновском снимке обнаружили опухоль головного мозга величиной с грецкий орех. Прогнозы были неутешительны.
Многие на месте Виктории пали бы духом, но не она. Зная, что ее жизнь на волоске, она все равно продолжала активно участвовать в благотворительных мероприятиях, до последнего, пока болезнь не сломила ее, она была человеком, который помогал всем, кроме себя.
Когда я предложил ей основать группу поддержки, для поиска средств на ее лечение, она резко отказалась, заявив о том, что не желает тратить впустую ресурсы, которые реально могут помочь другим людям, ведь в ее случае все уже предрешено. Она была неумолима.
Странно, почему такой человек как она остается в трудные минуты в одиночестве. Она не заслуживала этого, все, что она делала для других, было благом, и вот расплата. Не делай добра не получишь зла. Почему плохие люди живут и наслаждаются жизнью, а хорошие умирают в самом расцвете? Когда-то, еще будучи подростком я переживал жуткую трагедию. Мои родители разбились в автокатастрофе. Они не были плохими людьми, и не заслуживали такой жуткой кончины. В то время, я услышал от бабушки одну интересную вещь, запавшую глубоко мне в душу.
- Послушай меня, - сказала она, - в мире происходит много несправедливости, и всегда кто-то умирает, оставляя своих близких в горе и печали. Чтобы ни случилось, на то воля Божья. Чаще всего, он забирает к себе немного раньше, чем следует, только хороших людей. Там, на небесах они нужны ему.
- Но почему? - восклицал я сквозь слезы. - Почему так?
- Когда-нибудь ты и сам поймешь, - спокойно отвечала мне бабушка, сильнее прижимая меня к себе.
Я не понимал тогда, да и сейчас, честно говоря, не мог найти тайный смысл слов моей бабушки. Возможно, когда-нибудь я пойму, но не сейчас.
Справедливо то, что я был с ней до самого конца. С не моей, но горячо любимой Викторией. Даже когда ее парень, жених, почти муж, в отчаянии бросил ее, оставив умирать в горьком одиночестве, без всяких сожалений. Его можно было понять, но я его не понимал, будь я на его месте, я был бы счастлив, находится рядом до последнего.
Когда ее глаза закрылись, мне долго не верилось в то, что она уже никогда не откроет их. Казалось, она просто заснула, я приблизился и поцеловал ее бледные губы. Мое сердце сжалось и слезы катились по моим щекам, я рыдал как младенец. Обнимая бездыханное тело я молил Всевышнего забрать мою жизнь в обмен на ее, но мои мольбы были тщетными уходя в пустоту также как и последние минуты моей прекрасной Виктории.
Через секунду в палату ворвались врачи и меня буквально оторвали от нее и выставили в коридор. Прошла целая вечность, прежде чем я узнал, что вернуть Вику к жизни уже невозможно.
Странная штука – потеря близкого человека. Горечь утраты в первое время так сильна, что внутри все кипит от обиды и злости на всех и вся, и не хочется думать ни о чем, но со временем, боль проходит, оставляя за собой лишь воспоминания.
Единственный дорогой мне человек покинул меня и мне сложно сдержаться от глупых поступков, но я сдержусь. Время вылечит.
Вика, Victory, Виктория. Для меня ты всегда останешься девушкой с большими добрыми глазами.