Глава 8. Морская гвардия
Аэродром нашего гвардейского штурмового авиаполка располагался на одном из многочисленных мелких островков Экваториального архипелага в гордом одиночестве. Остров, где находилась основная военно-морская база, виднелся по соседству. Он был огромным по площади и маячил на горизонте серой линией горных вершин.
Наше жилье располагалось рядом с аэродромом. По сравнению с тем, что мы оставили на Северном континенте – мы жили просто в роскошных квартирах. Но Кэссций предложил нам построить домик прямо на берегу. Сие пасторальное желание было поднято Рэ и мной на смех. Мы вдвоем не жалели едких замечаний, ухахатываясь при этом вповалку над своими же словами. Кэсс сидел за кухонным столом с самым серьезным видом и смотрел на нас как на двух дурачков. Иногда снисходительно улыбался. А мы в своей болтовне рисовали слащавые идиллические картинки с участием Асции и Кэссция. Мы ерничали, перебивали друг друга, соревнуясь между собой в том, кто создаст более дурацкую идиллию на тему, «бунгало на берегу моря».
- Судя по всему к нам скоро должна вернуться наша Принцесса, - как бы между делом вставил фразочку Кэсс. - Как вы собираетесь развлекать ее высочество, чтобы она не заскучала?
«Принцессой» Кэссций за глаза называл Лилит, хотя «принцессами» мы называли только тех модификанток, которые были близнецами, а не тройняшками. А Лилит была из разряда обычных тройняшек.
- Надо строить бунгало, иначе всем нам крышка, - с самым серьезным видом вздохнул Рэ.
Домик на берегу моря – одно из идиллических желаний Лилит. Кэсс как всегда просчитывал в голове многоходовые комбинации развития событий. Лилит собиралась вернуться к Рэ. Это я знал. Надо было подготовиться к ее прибытию. Идеи и желания из Лилит сыпались как из рога изобилия. Домик на берегу моря должен был хотя бы на какое-то время перекрыть этот рог.
Земля на острове стоила хороших денег – не каждый офицер мог себе позволить строительство подобного домика. Мы втроем были не особо стеснены в средствах, так что вскоре весьма скромное одноэтажное жилое строение красовалось в полусотне метров от береговой линии.
Этот дом нам построил один из аборигенов с соседнего острова. Не надо представлять островитян этакими дикими папуасами в набедренных повязках и в плетеных шляпах. Плетеные шляпы они носили, но одеты были в соответствии с нормами цивилизации. Голышом по островам не бегали. Абориген, взявшийся за стройку, возвел нам хижину очень быстро. Получилось вполне цивилизованное строение, состоящее из большой прихожей, пары комнат и всех причитающихся удобств. Работал он с двумя помощниками, взял с нас оплату за работу и мы по наивности думали, что после его отъезда на свой остров мы про него забудем. Зря мы на это надеялись.
Как и все местные, этот парень был большой любитель выпить. На ту часть денег, которую у него по возвращению не смогла отобрать его жена, он устроил пьянку на своем острове. Дней двадцать тот остров гудел как пчелиный улей – заплатили мы хорошо, а выпивка здесь была дешевая. Когда деньги кончились, наступил этап жестокого похмелья. Этому аборигену кто-то нашептал, что мы модификанты и поэтому люди глупые, а значит, с нас можно второй раз взять деньги за построенный дом. Приплыв к нам он потребовал с нас вторую часть оплаты за проделанную работу. Мы были очень сильно удивлены. Не могло быть и речи о какой-то мифической второй части, так как за второй могли последовать и третья и четвертая. Кэссций ему ответил, что все деньги за работу ему были выплачены и больше ничего он не получит. Тогда этот придурок стал нас оскорблять, кричать на всю округу, что мы принимаем его за неграмотного дурачка и поэтому не хотим платить все деньги. Что мы все пришлые люди на этих островах только и делаем, что обираем и грабим несчастных аборигенов. Островитянин разошелся не на шутку. При этом оба глаза у него были заплывшими до щелевидного состояния, но не от выпивки, а видимо от ударов кулаком по лицу. Рэ спросил у него.
- Кто тебе так сильно по глазам врезал?
- У жены деньги хотел забрать. Она не согласилась. Толкнула меня, я поскользнулся на песке, упал и ударился об угол дома сначала левым, а потом и правым глазом.
Объяснение было забавным, но мы не возражали. В довершении ко всему абориген заявил, что если мы откажемся платить, то он приплывет следующий раз к нам со своими друзьями и сожжет построенный им для нас дом. Эта угроза не была похожа на шутку.
- Давайте этой скотине морду набьем, - предложил тогда я своим братьям.
- Вот тогда точно, мы сразу можем попрощаться с этой постройкой и со всеми последующими, что будут возведены на ее месте, – предположил Кэссций.
Образовавшаяся проблема решилась сама собой – без нашего особого участия. Дело в том, что бунгало мы постоянно не проживали, а лишь наведывались в свободное от полетов время. Для того чтобы поддерживать в доме порядок и присматривать за ним Кэссций нанял прислугу из тех местных жителей, что не уехали с острова после строительства на нем авиабазы. Нанятая служанкой женщина не отличалась галантными манерами и приятным обхождением, но очень сильно любила чистоту и порядок.
- Уж лучше ворчливая чистюля, чем добродушная неряха, - заметил тогда Кэссций.
Женщину звали Тата. Жила она неподалеку от нашего бунгало вместе со всей свой многочисленной семьей. Ее муж работал разнорабочим на нашем аэродроме. Женщина была крупная и как все замужние женщины на островах – полная, если не сказать толстая - большие ступни ног, несуразно больших размеров ладони рук, на лицо не красавица, если не сказать хуже, но трудолюбивая как барсук. Постоянно где-то копошится, что-то делает. Очень не любила, когда кто-то из нас на ногах заносил в дом песок. Я и Рэ у нее сразу впали в немилость. Тата требовала, чтобы при входе в дом мы разувались и не несли грязь на обуви в комнаты. Под словом «грязь» Тата подразумевала белоснежный, удивительной чистоты песочек. Тыкала пальцем в мою обувь и с ужасным акцентом твердила: «Грязь». Видела бы она, какая действительно бывает грязь на Северном континенте. Ни Рэ, ни я не обращали никакого внимания на ее причуды. Досконально выполнял все требования служанки только Кэссций. За это он был единственный, к кому из нашей троицы она обращалась исключительно вежливо и в обращении всегда применяла слово «уважаемый», считала его самым умным из нас, а меня и Рэ в глаза и за глаза называла неряхами и балбесами. Мы все это пропускали мимо ушей, пока не произошел один случай.
Мы после полетов как всегда направлялись в бунгало. Шли тогда вдвоем - Кэссций задержался на аэродроме. Не доходя еще и сотни метров до домика, услышали дикие крики, а подойдя ближе, увидели такую картинку. В наше отсутствие к нам в очередной раз приплыл наш абориген-строитель за мифическим долгом и буквально нарвался на нашу Тату. Видимо он занес в дом на своих босых пятках слишком много песка. Тата возмущалась очень громко. Аборигену следовало бы помолчать, а он влез в словесную перепалку. Ругаться с Татой это смертельно опасный номер для организма. Мы себе такой наглости никогда не позволяли. А этот придурок кричал на нее во все горло.
Тата вытолкала его из дома наружу. Они вдвоем стояли у входа и осыпали, судя по всему, друг друга оскорблениями на своем родном языке. Наконец абориген ляпнул, что-то очень ужасное. Тата аж чуть не захлебнулась от возмущения. Дернула обидчика рукой за плечо, развернула его к себе спиной и отвесила ему такого пинка под зад, что тот, прогнувшись, сделал пару шагов вперед и сразу получил второй пинок. Абориген резко развернулся лицом к Тате. Видимо хотел как-то аргументировано ответить на ее действия. Не получилось. Зря он повернулся передом. Не стоило так делать. Ну, получил бы третий пинок под зад и все. Тата ведь не собиралась ограничиваться двумя пенделями. Поэтому третий удар ногой пришелся аборигену прямо в пах. Строитель сразу согнулся буквой «г». Его перекошенное от боли лицо при этом оказалось вблизи живота женщины, а это очень большая наглость по отношению к островитянке. Ни секунды не задумываясь, Тата с размаху отвесила пощечину нахалу. Представьте, что вам в лицо плашмя прилетел томик «Войны и мира» Льва Николаевича – вот это была пощечина от Таты. Абориген на ногах устоять не смог, потерял равновесие и рухнул на бок.
- Сэти, - интеллигентно обратился ко мне Рэ. - Я так думаю, что нам все-таки стоит разуваться перед входом в бунгало и больше не испытывать ангельское терпение этой хрупкой женщины.
У меня возражений не было. Трудно было что-то возразить в этом случае. Мы стояли и смотрели на то, как абориген пытался встать на ноги. Как только его зад поднимался чуть выше уровня поверхности песка, Тата сразу проводила очередной пенальти или начинала колотить дубиной без разбору по всем частям его тела. Ругалась при этом жутко. Строитель оставил тщетные попытки принять вертикальное положение, дополз как ящерица до своей лодки и, отплыв на безопасное с его точки зрения расстояние, дал волю чувствам. Орал, ругался на всех островных диалектах сразу, пока не получил камнем в лоб. Тата попала, конечно, не с первого раза, но попала хорошо. Абориген упал в лодке навзничь и лежал там какое-то время без признаков жизни, раскинув по бортам руки и ноги. Потом сел, молчком схватил весло и очень быстро стал грести по направлению к своему острову. Больше мы его не видели.
- Я попросил Тату, чтобы в очередной визит этого идиота к нам она выпроводила его так, чтобы он больше не захотел возвращаться, – комментировал увиденное нами Кэссций. – Тата очень любезно согласилась и обещала, что может это устроить очень легко. Я думал, что на островах существуют какие-то обряды или условности, которыми она воспользуется. Я же не предполагал, что она ему просто поддаст хорошенько. Но с другой стороны хорошо, что так получилось. Жаловаться в суд на островитянку этот абориген не пойдет – позор для мужчины. А вам все-таки обязательно стоит разуваться перед входом в дом. Я обещал Тате, что взамен за ее услугу я научу вас этому местному обычаю.
Нас этому учить уже было не надо. Песок в комнаты мы больше не таскали. Для Таты мы стали хорошими мальчиками, а авторитет Кэссция вырос в глазах Таты до невероятных величин.
На острове мы осваивали новую машину. По нашей классификации этот самолет считался тяжелым штурмовиком, поэтому я буду называть его сокращенно - ТШ.
Машина могла работать в двух режимах – в режиме обычного самолета и в режиме экраноплана. Исходя из этого, наш ТШ был самым обычным экранолетом.
Читая тактико-технические характеристики ТШ, особых эмоций не испытываешь. Потолок – 9000 м. Максимальная скорость – 850 км/ч на высоте 5000 м. Крейсерская скорость – 600 км/ч. Маршевая на экране – 350 км/ч при высоте полета на экране в 30 метров.
Если кто не знает, что такое экран и полет на экране, то я могу объяснить очень просто. Экранный эффект возникает при приближении летательного аппарата к поверхности земли или воды. Воздух под крылом сжимается как пружина и создает дополнительную подъемную силу. Для нашего ТШ этот эффект начинался с высоты в 30 метров и ниже – зависело от скорости полета.
С каким из ваших земных летательных аппаратов можно сравнить ТШ? Посмотрите в интернете изображения ВВА-14 конструкции Р. Л. Бартини. Наш ТШ и ВВА-14 смотрятся просто как близнецы. Физические размеры разные, но внешнее сходство будет почти идеальным. Это говорит лишь о том, что грамотно сделанные машины - всегда двойняшки.
ТШ предназначался для работы в качестве штурмовика по береговой линии и как противолодочный самолет для уничтожения кораблей противника противокорабельными ракетами или торпедами. Для штурмовки в глубине континента он был малопригоден из-за своих больших размеров.
Конструкция ТШ представляла собой огромное составное крыло, состоящее из несущего центроплана и двух складывающихся консолей. Размеры центроплана: ширина по оси самолета – 16 м, размах - 9 м. Общий размах крыла вместе с консолями составлял 32 метра. Длина самолета от кончика хвоста до носа – 26 метров. Самолетик был немаленький. Вертикальное хвостовое оперение было однокилевым.
Таких огромных поплавков как на ВВА-14 на ТШ не было. ТШ не был гидросамолетом. По этой причине у ТШ не было и мощных силовых установок поддува как на всех обычных экранопланах – взлет и посадка выполнялись с бетонки прибрежного аэродрома, где такие двигатели не нужны.
Силовая установка ТШ – два двухконтурных турбореактивных керамических двигателя. Керамические двигатели были радиопрозрачными, что дополнительно обеспечивало ТШ скрытный подход к цели. Для лучшей управляемости при полете на экране двигатели оснащались системой изменения вектора тяги – поворотными соплами.
Кабина экипажа была четырехместная скомпонованная по принципу - 1+2+1. Это значит, что впереди располагалось место оператора вооружения, следом за ним бок обок сидели летчик и штурман экипажа (место пилота было слева по ходу машины), за спиной у штурмана на «тещином месте» лицом к хвосту ютился бортинженер. Экипаж почти как у танка, а ТШ и был своего рода летающим танком - нес значительный вес брони.
Вся наша троица входила в экипаж одной машины. Я был пилотом – по-другому и быть не могло. Рэ – оператором вооружения. Наш Рэ стрелял очень прилично и при стрельбе по движущимся мишеням мог обставить любого. Про Кэссция шутили, что, так как он пилотирует хуже Сэта, а стреляет хуже чем Рэ, то поэтому его назначили штурманом экипажа. Это было наглое вранье полковых острословов! Штурман экипажа ТШ одновременно являлся и его командиром. Лучше Кэссция из нашей троицы кандидатуры на эту должность не было. Четвертым членом экипажа у нас был модификант по имени Зесс. Он выполнял обязанности бортинженера. Кто такой Зесс я расскажу чуть позже.
Кабина оператора, располагавшаяся впереди, была полностью изолирована от двухместной кабины пилота и штурмана. Между пилотом и штурманом помещалась бронеперегородка. В верхней своей части она была прозрачной. До приборной доски не доходила. За моей спиной был отсек с электронным оборудованием. За спиной Кэссция находилось место бортинженера. Сплошной бронеперегородки между ними не было.
Вооружение ТШ, прежде всего, состояло из того, что помещалось в два его бомболюка. Парочка аккуратных противокорабельных ракет помещалась в этих бомболюках очень хорошо. На каждой консоли крыла было по пять узлов для внешней подвески боеприпасов. В противокорабельном варианте там крепились противоракеты системы ПВО штурмовика.
У ТШ существовало два переключаемых режима управления силовыми установками:
1) взлётно-посадочный или по-другому самолетный. В какое положение я рукоятку управления двигателем поставил, такая тяга и выдавалась;
2) режим подхвата на экране – маршевый, на котором я устанавливал необходимую тягу двигателей и таким образом задавал высоту экрана, автоматика это понимала как заданный режим полета и при выполнении всех маневров тяга корректировалась автоматически для удержания заданной высоты экрана.
Учения у нас проходили регулярно. Работа штурмового авиаполка ВМФ по группе кораблей противника отрабатывалась по различным сценариям, но основной выглядел так. Первая эскадрилья выполняет пуски «палубных» ракет предназначенных для работы по палубным надстройкам корабля. Такие ракеты были малоразмерные. У каждого ТШ их на подвески было 10 штук. Ракетный залп эскадрильи состоял из 120 ракет. «Палубная» состояла из двух ступеней. После выработки топлива первая ступень отстреливалась – размерность ракеты сокращалась. После запуска второй ступени ракета начинала выполнять перед ударом в цель непредсказуемые маневры типа, «полет мухи». Как говорил наш Рэ: «Стрельбой зенитно-артиллерийских комплексов управляет автоматика, которая определяет точку упреждения для стрельбы. Во время стрельбы этой автоматикой отслеживается изменение траектории полета ракеты и траектории полета снарядов из собственной пушки. Направление полета снарядов при этом постоянно корректируется. Задача для прохода противокорабельной ракеты к цели формулируется так, что необходимо вынудить электронную систему управления огнем постоянно менять траекторию полета снарядов и заставить непрерывно решать задачу по поиску новой точки упреждения для стрельбы с максимально возможной ошибкой. Достигается это энергичным маневром на хорошей скорости при подходе к цели». Из-за своей двухступенчатости и малоразмерности «палубная» ракета несла очень скромный по массе осколочно-фугасный заряд. Поэтому нанести фатальные повреждения кораблю не могла. Основной целью «палубных» ракет являлись антенны ПВО корабля, на которые они наводились по излучению исходящему от этих антенн. Удар «палубными» ракетами должен был оставить корабль без его электронных глаз.
Вторая эскадрилья работала по цели обычными противокорабельными сверхзвуковыми ракетами нормальной размерности и массы. В залпе второй было 24 штуки. После ракетного залпа второй эскадрильи третья выполняла пуски по цели боеприпасами, которые у нас называются ракета-торпедами. Ракета-торпеда первую часть пути до цели проходит на сверхмалой высоте по воздуху в ракетной конфигурации. После выработки топлива и гашения скорости ракетная часть отстреливается, и вся ракета-торпеда падает в воду. Со стороны смотрится так, словно бы она была сбита. Оказавшись под водой, торпедная часть продолжает движение к цели. Это был самый простой сценарий наших учебных атак.
В бытовом плане после Северного континента мы просто отдыхали. В свободное время купались в море. Пляжи, песок, красивые девушки. Но, наверное, я не внушал окружавшим нас женщинам чувства надежности, поэтому был по-прежнему одинок. Но не я один был такой одинокий и несчастный. Я же вам обещал рассказать про нашего бортинженера?
Зесс был по-настоящему одинокий человек. Модификант. Братьев у него не было. С его слов, «изначально не было». Никогда не был женат. Он был создан по какой-то военной программе, которую почему-то закрыли. Зесс плохо понимал шутки, редко смеялся, был замкнут. Его можно было легко обидеть словом, он терялся и не знал, как надо ответить обидчику. Мы всем экипажем постоянно заступались за него. Лично мне достаточно было задать пару вопросов серьезным тоном обидчику, как в ответ уже слышалось: «Я всего лишь пошутил». Дурная репутация драчуна, дуэлянта и любителя помахать холодным оружием тянулась за мной шлейфом еще с лейб-гвардии.
Зесс был чуть ниже нас ростом. Физически он был очень сильный человек, но явно выраженных огромных массивов мышц не замечалось. Раздеваясь на пляже, он первое время привлекал всеобщее внимание тем, что был весь какой-то жилистый. Словно его тело было свито из особо прочных веревок.
Помню, как мы в первый раз зашли в гости к Зессу в его бунгало. Он растерялся, не знал что говорить, как вести себя в таких случаях. Хотя мы предварительно договорились, что заглянем к нему в гости, посмотреть, как он живет, и наш визит не был для него сюрпризом. Положение спас Кэссций. Первое время говорил только он. Рассказывал о том, как мы построили свое бунгало, про придурка строителя. Но через какое-то время я услышал, что в соседней комнате кто-то шубуршит. Шубуршащим непоседой оказался пес Зесса.
На нашей планете были очень строгие законы, касающиеся содержания собак. Собака приравнивалась к огнестрельному оружию, а команда «взять» - к нажатию на спусковой крючок пистолета или автомата. По этим причинам получить разрешение на содержание собаки было очень трудно. Принцип профессионального применения собаки стоял на первом месте. Мы все трое сразу поняли, что документов на собаку у Зесса нет и нет, не потому, что он их не успел оформить, как он нас клятвенно заверял – он их просто не смог получить, так как он не смог сформулировать профессиональные обязанности собаки. Зесс не был инвалидом, охотником, или работником охранных служб. Даже если бы Зэсс заикнулся, что его собака просто будет охранять его жилье, ему разрешение не выдали бы. Для выгула этой собаки к такому жилью должна примыкать территория размером с гектар, находящаяся в частной собственности владельца пса. У Зесса не было денег для покупки земли на островах. Он на свое жалкое бунгало едва наскреб, и то, большую часть суммы ему пришлось взять в долг у нас.
В тот вечер мы просто потребовали, чтобы Зесс показал нам собаку.
- Я думал, что может быть, кто-то из вас боится или не любит собак, – пытался он оправдываться. – Поэтому я и спрятал пса.
Я и Рэ всегда были в восторге от всех собак в мире. К собакам относился, мягко говоря, прохладно только Кэссций. В детстве, еще до того как мы попали к доктору Аше, с Кэссцием произошел несчастный случай. Из-за своего извечного любопытства он слишком близко подошел к собаке одного из охранников. Огромная сторожевая псина схватила маленького Кэссция зубами за живот и таскала его какое-то время по песку. Мы думали, что Кэссций умрет. Собака могла вырвать тогда ему все внутренности, но обошлось. Кэсс выжил.
Конечно, мы уговорили Зесса показать своего пса. Кэссций тогда сухо заметил: «Я не против». Зесс поднялся с кресла и открыл дверь в соседнюю комнату. То чудо в перьях, которое предстало нашему обозрению, я до сих пор не могу вспоминать без улыбки. Собак на нашей Планете-А нельзя, конечно, полностью сопоставлять с вашими земными, но все-таки сходства очень много. А значительные различия можно найти разве что на генетическом уровне. Представьте себе помесь кавказской овчарки с таксой. Несуразных размеров большая голова с вечно полураскрытой пастью. На слегка удлиненной морде топорщится во все стороны шерсть. Острые уши стоят и висят по очереди. Пузатое туловище на мягких кошачьих лапах, покрытое неровными клочками шерсти рыжего тараканьего цвета вперемешку с белыми пятнами и длиннющий, несгибаемый хвост, постоянно мотающийся как палка во все стороны. Просто - огромный пушистый крысеныш переросток. При всем при этом выражение морды у этого создания было всегда самое наиглупейшее, отражающее мимикой два крайних состояния, «я не понимаю, что тут говорят» и «я вас всех безумно люблю». Уморительное чудовище.
Когда Зесс открыл дверь, пес, разинув пасть, посмотрел на него словно бы удивляясь: «Неужели сюда можно зайти?» При этом огромный алый язык свесился на бок через нижнюю челюсть как большая мокрая тряпка. Затем пес обвел взглядом нас троих и на его морде уже читалось: «Неужели это все мне!» С пробуксовкой на месте пес бросился на нас так, словно мы были его старые друзья, и он сто лет нас не видел. В комнате сразу воцарился невообразимый беспорядок. Пес хвостом опрокинул подставку с цветами. Столик, на который Зесс поставил нам небольшое угощение, был тут же разбомблен. Стаканы, вазочки, фрукты, сок – все это полетело во все стороны. Пес с разбегу кинулся к нам «целоваться»!
Слюни! Море слюней! Шерсть клочками полетела по сторонам как из дырявого пылесоса! Первым попал под раздачу «поцелуев» Кэссций. Пес обслюнявил языком ему лицо, шею, уши, руки. Кэсс даже не успел, что-либо предпринять. Просто с кресла даже встать не успел. Пытался как-то закрыться руками, но где уж там. Рэ встать с кресла успел, но пес с радостным визгом повалил его на пол и стал облизывать уже лежащего. Облизывал его как следует - досконально. Рэ хохотал, уворачивался, закрывался руками, пытался отпихнуть от себя пса. Но эти сорок килограмм на четырех лапах отпихнуть было не просто. Наконец Рэ не выдержал и закричал.
- Да уберите же от меня эту мокрую тряпку! Это просто слюнявый мешок с шерстью какой-то! Сэти, Зесс, на помощь!
Я вместе с Зессом с самого начала пытался оттащить пса в сторону. Но как только я схватил его за хвост, пес тут же набросился на меня. Пыхтящий и хрюкающий дуралей принялся вылизывать мне лицо, уши, шею, руки. Закрываться было бесполезно. Я закрывал лицо - пес обслюнявливал мне уши и шею. Я схватил его за морду, за его мокрый и сопливый нос, а он вывернулся и сразу же стал вылизывать мне лицо. Это было просто бедствие какое-то слюнявое. Я заметил, что Зесс почему-то не называет пса по имени.
- У него имя есть? Он команды понимает? – спрашивал Кэссций у Зесса.
Зесс утвердительно кивал с сосредоточенным видом, пытаясь оттащить пса от меня за холку.
- Так скомандуй ему тогда, - почти выкрикнул Рэ, поднимаясь с пола.
- Кэссций! Сидеть! – вдруг неожиданно ляпнул Зесс.
- Так, а я вроде бы и не вставал никуда, - растерянно проговорил Кэссций, вытирая платком лицо после «поцелуев».
Но эта странная команда Зесса на пса подействовала должным образом. Он оставил меня в покое, уселся посреди комнаты на пятую точку и его слюнявая морда, выражала неописуемое удовольствие от проделанной им работы. Рядом со своим псом почти по стойке смирно замер Зесс. И тут мы все трое поняли, что у этого пса точно такое же имя, как и у нашего Кэссция. Сейчас я просто улыбаюсь, вспоминая это, но тогда мне это показалось настолько забавным, что удержаться от смеха я не смог. Рэ тоже засмеялся, да так, что опять повалился на пол. Мы вдвоем хохотали – ржали оба как кони до изнеможения, а Кэссций сидел в кресле с самым серьезным видом и вздыхал.
- Дурачье. Вам только дай повод поржать, – ворчал он. И уже обращаясь к Зессу. – Вольно, Зесс, не стой посреди комнаты, присядь, расскажи про моего тезку подробнее.
Зесс выглядел перепуганным не на шутку. Присел и стал рассказывать про своего питомца. Оказывается его пес это результат неудачного эксперимента по выведению сторожевого пса для спецподразделений армии и флота. Генетики получили задание сконструировать собаку-робота с очень развитым интеллектом, но видимо, что-то не учли. Получилось очень добродушное животное, которое имущество не охраняет, за себя и за хозяина постоять не может, сложные команды не понимает – только элементарные, кусаться и лаять не умеет.
- Зато, облизывает насмерть, - заметил Рэ.
Зэсс рассказывал, что всю группу подопытных животных усыпили. Остался только один этот щенок, которого он пожалел. Ему разрешили забрать пса с собой, но документы он оформить толком не смог. Тогда же Зесс его и окрестил Кэссцием, совершенно не подозревая, что у его будущего командира будет точно такое же имя.
Кэссций пообещал, что мы все трое поможем Зессу получить документы на этого слюнявого пса, оформив его в качестве сторожевой собаки в наш полк, но Зесс должен держать этого балбеса под замком и особенно не распространятся о том какая у него кличка. Зесс почти клятвенно обещал, что ни одна живая душа на всех островах архипелага никогда не узнает, что его пес и командир его экипажа являются тезками.
Но стоило только нам отойти от домика Зэсса, как мы повстречали три семейных парочки модификантов. Наши сослуживцы прогуливались вечерком по острову вместе с женами. После традиционных приветствий одна из девушек посмеиваясь, спросила Кэссция.
- А ты знаешь, что у вашего бортинженера есть пес и что у этого пса такое же имя как у тебя? Ха-ха-ха! Смешно? Этот пес такой забавный, такой безобидный пройдоха. Хи-хи-хи. Постоянно лезет целоваться.
О том, что у Зесса был пес по кличке Кэссций, знал уже весь остров.
Зесс на следующий день притащил в полк на поводке свое слюнявое чудовище, чем полностью сорвал утреннее построение и вообще наделал много шуму. Зессу даже не пришлось просить командира полка о том, чтобы тот уделил ему пару минут для решения проблемы с его собакой. Комполка сам вызвал его к себе для разговора.
У нашего командира полка была репутация грамотного специалиста своего дела - летчика, офицера с отличными командирскими качествами и еще много всяких хороших эпитетов я мог бы наговорить про этого полковника, но при всем при этом у него был отвратительный характер. Итстс – это правильное обозначение его неполного имени. Но чтобы вы не поломали языки, я буду его имя произносить проще – Ист. Он не был модификантом. Наш комполка всегда стоял за своих подчиненных горой. Но также жестоко как он отстаивал нас перед вышестоящими командирами, точно также он требовал и от нас выполнения всех своих требований. Не дай бог, было попасть ему под горячую руку.
- Комполка идет. Закрылки в боевом положении, – шептал кто-нибудь из подчиненных, когда Ист был не в духе.
«Закрылки в боевом положении», эта реплика означала, что обе кисти его рук выпрямлены настолько насколько это возможно и очень сильно напряжены. Комполка считал, что его нервное напряжение будет чересчур заметным, если он будет сжимать кулаки, поэтому распрямлял кисти рук до последней возможности. Иногда приходилось наблюдать, как он отчитывает одного из офицеров, размахивая своими руками словно саблями. Рубил воздух направо и налево. «Изрубит парня в куски», - жалел в это время кто-нибудь вслух потерпевшего.
Конечно, комполка устроил Зессу промывание мозгов за то, что тот притащил на утреннее построение своего пса. Но в тоже время пса на службу официально зачислили. Я уже деталей не помню, в какое подразделение его пристроили и как это выглядело. Самое главное – на пса можно было получить документы. Пса зачислили несмотря даже на то, что сам комполка был основательно вылизан – слишком близко поднес свое лицо к морде пса, когда решил погладить это сопливое чудовище. Чувствительное животное не удержалось от соблазна и провело пару раз своей «мокрой тряпочкой» по лицу комполка.
Слюнявый мешок с шерстью на четырех мягких лапах, это драгоценное сопливое сокровище Зесса временно поселили в дежурке. Другого места для него не нашлось. Здесь ему был обеспечен круглосуточный присмотр.
Что такое дежурка? У нас на нашем аэродроме среди всех прочих помещений была такая комната, где находились дежурные экипажи. Называлась она у нас в просторечии – дежурка. Сменное дежурство несли все экипажи по установленному графику. Дежурство заключалось в том, что ты в течение своей смены находишься в постоянной готовности к вылету. Дело в том, что нас периодически поднимали в воздух для устранения проблем связанных с террористической деятельностью некоторых организаций на суше и на море. Кроме того недалеко от экваториальных островов находился район, который всегда славился своей пиратской деятельностью. Это были боевые вылеты. Взлететь по тревоге в случае возникновения экстренной ситуации надо было очень быстро. Вот поэтому и дежурили. Кроме двух экипажей из нашего полка в этой комнате также как и мы несли круглосуточное дежурство еще и двое пилотов из истребительного авиаполка, приписанного к нашему, для обеспечения прикрытия. Десять человек в этой дежурке постоянно маялись от безделья и не знали чем заняться. Вообще, дежурка была таким местом, где собирались экипажи до и после вылетов, сюда заглядывали в свободную минутку просто так, попить чайку, поболтать, потравить анекдоты. На столе стояла радиостанция, которую периодически переключали для прослушивания той или иной частоты. Обычно она была включена на частоте диспетчера подхода. Над дверью висел динамик, из которого мы получали команду на боевой вылет по тревоге. В дежурке днем всегда было очень многолюдно и шумно.
Пес в этой компании сразу стал всеобщим любимцем. Такое количество народа для такого общительного животного было просто подарком. Все сразу поняли, что пес не умеет за себя постоять и постоянно донимали его тем, что теребили ему уши, дергали за хвост и тискали в руках как плюшевого зверя. Все что мог позволить себе пес это поскуливать, повизгивать и вылизывать всех подряд. Гавкать, подавать голос он толком не умел. В дежурке ему постелили коврик. Пес сразу понял, что этот коврик теперь является его новым местом жительства. Если кто-то присаживался рядышком на корточки, чтобы погладить песика, то он обрадованный такой удаче валил на пол этого человека и начинал его облизывать. Присутствовавшие при этом в дежурке летчики надрывали животы от смеха.
А вот с женщинами пес вел себя несколько иначе. Никогда на них не набрасывался. Когда его гладила незнакомая женщина, то он начинал поскуливать и прижимал уши. Зесс потом объяснил, что в той лаборатории, откуда он его вытащил, отбраковку животных на усыпление проводила женщина. Пес это усвоил на всю жизнь. Потом, уже почувствовав, что опасности никакой нет, он начинал повизгивать, крутиться вокруг новой знакомой на мягких лапах и самым бессовестным образом лез «целоваться». Когда кто-нибудь вел его погулять, то поиграть с ним в обычные игры было невозможно. Например, пес не хотел приносить брошенную палку. Он за ней бежал, но не приносил, а игрался с ней на том месте, где подобрал. Во время бега был просто красавчик. Морда вытягивалась вперед. По-кошачьему гибкая спина сгибалась в дугу и распрямлялась мощно как стальная рессора. Пузатый живот вжимался и куда-то пропадал. Задние лапы заносились во время бега вплотную к передним. Хвост на поворотах крутился как пропеллер. Если бы это был кот, я бы его сравнил с вашим ягуаром, но это был самый настоящий лохматый пес. Глядя на то, как он бежит, совершенно невозможно было подумать, что это животное не умеет за себя постоять.
Всех очень сильно забавляло то, что пса зовут Кэссций. Я думал, командир нашего полка это осудит, но он самый первый рассмеялся во все горло над таким совпадением. Зесс, я и Рэ пытались подыскать псу приличное имя и переименовать его, но псу все эти новые имена были до лампочки. Он на них не реагировал. Наконец Кэссций в одно из наших дежурств подозвал к себе пса.
- Кэссций, ко мне, - обратился он к собаке. – У меня к тебе есть серьезный разговор, – добавил он так, словно пес был человеком.
Такая манера общения с этим животным показалась всем забавной. По дежурке пошел смешок. Пес лишь слегка повел ухом, посмотрел грустными глазами на Кэссция, но с коврика вставать видимо даже и не подумал.
- Он простые-то команды через одну выполняет, а ты ему тут столько про серьезный разговор наговорил, - произнес кто-то зевая. – Это пес, который сам себе на уме. Захочет, выполнит команду, не захочет, так и палкой не заставишь.
Но Кэссций был настойчив. Он продолжал общаться с собакой как с человеком.
- Ты на данный момент состоишь на службе в этой воинской части. Я офицер этой части, командир звена и непосредственный начальник твоего хозяина, и я приказываю тебе немедленно подойти ко мне. Ты разве не понимаешь что такое приказ? Я сказал, ко мне, – голос Кэссция обрел очень строгие нотки.
Пес тяжело вздохнул, словно человек и встал со своего коврика. Все кто был в дежурке в этот момент, замолчали и наблюдали с большим интересом, что же будет дальше. Неожиданно для всех пес выполнил команду Кэссция. Опустив понуро голову, он нехотя поплелся к нему. Шел и тяжело вздыхал, словно бы хотел сказать: «Ты, конечно, самый настоящий офицер и большой командир, но ты при этом такой большой зануда». Подойдя к Кэссцию, пес сел у его ног и положил свою морду ему на колени. В глазах собаки читалось: «Ну, чего тебе надо от меня?» На все последующие команды, сесть ровно и убрать голову с коленей пес уже не реагировал. Кэссций взял собачью морду в свои ладони, и, не выпуская из своих рук, произнес шепотом примерно следующее.
- Послушай меня внимательно умный пес. Я знаю, ты очень умный. И ты гораздо умнее, чем кажешься. Просто тебе так проще получать то, что ты хочешь, когда тебя считают дурачком. Ты же все прекрасно понимаешь. Ты же модификант. Я тоже модификант. А простых модификантов не бывает. Я прав?
Пес вывернулся из рук Кэссция и стал смотреть по сторонам, разглядывать окна, стены дежурки с самым отрешенным видом. Окружающие пытались прислушаться к тому, что говорит Кэссций, но кроме меня, Зесса, Рэ и еще пары человек сидевших в двух шагах от него никто толком ничего не разобрал. Кэсс произнес громче.
- Получается так, что у нас с тобой одинаковые краткие имена. Я офицер гвардии, а имя у меня теперь совпадает с произношением имени сторожевого пса в своем полку. Это не хорошо. Надеюсь, ты это понимаешь? Меня уже переименовывать слишком поздно, да и хлопотно. А вот тебя, пока еще не оформлены все документы очень даже можно и нужно. Давай-ка я тебе подберу новое имя. Ты не против? – спрашивал Кэссций у пса, словно тот действительно что-то понимал. – Как ты хочешь, чтобы я тебя назвал? Мы ведь с тобой тезки. Ты мой самый настоящий тезка. И такой же умненький как все модификанты. Давай-ка я буду называть тебя Тезкой. Ты согласен?
Кэссций гладил пса, тот вылизывал ему руки, и казалось, что ему наплевать Тезка он или не Тезка.
- Решено, - утвердительно сказал Кэссций. - Ты теперь Тезка.
После такого разговора, острые языки этот случай рассказывали как анекдот. И скоро все уже знали, как Кэссций безуспешно пытался переименовать пса. Но случилось невероятное – на следующий день пес перестал откликаться на свое старое имя и реагировал уже только на Тезку. Зесс после этого сказал мне, что по-другому теперь стал воспринимать своего воспитанника, и не считает его дурачком как прежде.
- К нам завтра приезжает наша Лилит, – эти слова Кэссция прозвучали для меня как гром среди ясного неба.
- Я уже знаю об этом, – спокойно прокомментировал Рэ услышанное. – Мы уже давно общаемся по видеосвязи и по электронной почте.
Рэ и Лилит со временем помирились. У них опять наладились отношения, и Рэ с нетерпением ждал возвращения своей Принцессы.
Встречать Лилит мы отправились вчетвером. Взяли с собой Зесси, чтобы не скучал. Помню, что мы стояли в помещении аэровокзала на соседнем острове и наблюдали через остекление здания как приземляется самолет, на котором прибыла Лилит, как он выруливает на стоянку, как к нему подают трап. Вскоре по трапу пошли пассажиры и не обратить внимания на такую женщину как Лилит, было просто невозможно. Автобус к самолету не подавали – аэродром был маленький. Пассажиры направлялись пешком от самолета в здание аэровокзала.
К нам шла наша Лилит. Кэссций иногда придирался, к ее нестандартным формам – говорил, что саркофаг под такую модификантку в области бедер будет слишком широк и не пролезет не в один из грузовых люков космического корабля. Но это он просто так злобно шутил. Я, например, не считал Лилит пышкой и тем более толстушкой. У Лилит были правильные пропорции фигуры. Конечно, в некоторых местах ее тела окружности и полушария были чуть больше чем принято, но по той же причине просто наблюдать за тем как идет Лилит, было одно удовольствие. «Лилит не идет, Лилит несет саму себя на руках», - сделал как-то замечание Кэссций о ее походке. Походка Лилит действительно завораживала.
- Наша жена идет, - с легким сарказмом в голосе прокомментировал приближение Лилит Кэссций.
Рэ на это только хмыкнул и заулыбался. Он прекрасно понимал, когда Кэсс шутит. А вот Зесс шутки Кэссция воспринимал очень трудно. По выражению его глаз я понял, что у него сейчас в мозгу нестыковка двух понятий «жена» и «наша». Наконец Зесс не выдержал и спросил.
- Разве Лилит это ваша общая жена на троих?
- Судя по потраченным на нее средствам, она просто обязана быть общей, - не моргнув глазом, ответил Кэсс.
Рэ опять хмыкнул и расплылся в еще более широкой улыбке, а вот Зесса такой ответ окончательно ввел в ступор и он растерянно смотрел на меня в ожидании помощи. Я, конечно, объяснил Зессу, что Кэссций просто так шутит и не надо принимать все сказанное им сейчас близко к сердцу. Пока я ему растолковывал все это, Лилит вошла в здание аэровокзала.
Рэ и Лилит обнялись. Она его поцеловала, что-то сказала на ушко. Я не стал прислушиваться. Общение влюбленных модификантов на публике всегда выглядит очень сдержанно. Жарких объятий и поцелуев в засос в этом случае не дождешься. Все очень скромно. Наконец Лилит обратила внимание на нас. Сделала шаг навстречу Кэссцию. Положила руки ему на плечи и бережно, словно фарфоровою статуэтку приблизила к себе. Кэссций едва коснулся губами ее щеки. Лилит улыбнулась и посмотрела пристально ему в глаза, как бы задавая немой вопрос: «Мы друзья?» Кэссций улыбнулся в ответ и во взгляде читалось: «Друзья. А куда от тебя денешься?» И тут Лилит повернулась ко мне. Заулыбалась и засияла от счастья.
- Сэти! – она мое имя прокричала почти на все здание аэровокзала.
Крикнула так, что стоявшие рядом люди оглянулись на нас. Схватила меня за уши и поцеловала в нос, а за тем в щеки. Взъерошила мне волосы на голове. Я покраснел как спелый фрукт. А Лилит не обращая ни на кого внимания, прижала меня к себе как маленькая девочка своего плюшевого зверя. Я стоял с лохматой головой, перепачканный губной помадой и недоумевал. Почему так? С Кэссцием так бережно, а меня можно за уши таскать как тряпочного зайца набитого опилками. Но я не обижался на Лилит. Я ее всегда считал своим другом. Она тем временем достала расческу, причесала меня. Какое-то время оттирала носовым платком помаду с моего носа и щек. При этом постоянно слюнявила кончик платка у себя во рту. Так что под конец я был еще и вымазан слюнями так, словно бы меня только что облизал Тезка.
- А я знаю, кто вы, – обратилась Лилит к Зессу, когда мы были уже на своем острове. – Вы модификант созданный по программе «Совершенный солдат». По этой программе женщины-модификантки не проектировались. Эту программу не так давно прикрыли.
Зесс посмотрел на Лилит так, словно та была шпионкой и только что выдала государственную тайну. Вздохнув, он рассказал нам примерно следующее.
- Да я модификант созданный для общевойсковых целей. Я один из тех «совершенных солдат», которые должны были пополнить ряды армии. Но правительство вовремя спохватилось, и нашу лабораторию расформировали. Я считаю, что это было правильное решение, так как наше создание было равноценно созданию атомной бомбы. Я человек-насекомое. У меня нечеловеческие физические способности. Я сверхвынослив. Могу очень долго обходиться без воды и пищи и при этом преодолевать в сутки бегом, без привалов по пятьдесят, восемьдесят километров в зависимости от рельефа местности. Моя кожа не пробивается пистолетной пулей, автоматная очередь с расстояния в двадцать шагов для меня не опасна. Я могу упасть с высоты в сотню метров на голые скалы и не сломать себе ни одной косточки. Многие ядовитые смертельные вещества вызывают у меня только раздражение слизистых оболочек. Я создан для того, чтобы выживать и убивать. Но я не хочу быть убийцей. Когда расформировали нашу часть, я сам попросился в авиацию и меня после обучения направили в этот полк бортинженером. Что вы теперь про меня думаете? Презираете? Я вас не пугаю своим предназначением?
- Не переживай Зесс за свои генетические корни. Тебя никто не презирает. Ты же наш друг, – рассуждал Кэссций. – Если посмотреть на меня и моих братьев, то в клетках наших тел скрыты гены таких тварей, название которых даже вслух произносить стыдно. И в этом перечне будут не только насекомые. Так что ты тут не один такой особенный. Мы ведь все модификанты. Никто тебя упрекать за то, для чего ты был создан, здесь не собирается. И чувства страха по отношению к другим модификантам мы уже давно не испытываем. Да и не испытывали никогда, если честно. Вот Лилит, например, до сих пор помалкивает, по какой такой программе ее создали. А Рэ ведь на ней женился и в одной постели теперь спит вместе с ней рядышком и ничего не боится, чтобы там Лилит с ним не вытворяла.
После этих слов Кэссция про Лилит мы все расхохотались и Рэ в том числе. Зесс тоже смеялся. Первый раз в жизни тогда он понял шутку Кэссция правильно. Не одобрила эту шутку только Лилит. Она пшикнула как хорошенькая змеюка и готова была уже обидеться на Кэссция. Но Кэссций в этот момент извлек из планшета стопку фотографий с видом на наше бунгало.
- Всё для нашей Принцессы, - с этими словами Кэсс протянул эти фото Лилит с небольшим поклоном. – Это ваш летний дворец, Ваше высочество.
Лилит не ожидала ничего подобного и мгновенно забыла о неудачной шутке Кэссция. Она рассматривала фотографии, улыбалась, поглядывала на нас и на Кэссция, и чувствовалось, что Кэсс прощен за все свои прежние грехи и за парочку следующих. Наш домик и виды на побережье были очень красивые - рай на земле. Кэссций постарался, фотографируя эти пейзажи.
- Какая хорошенькая жена у твоего брата. Какая хорошенькая, - не унималась Тата после знакомства с Лилит.
Оставив Рэ и Лилит в бунгало одних, мы возвращались вечером в свою квартиру в воинской части. По пути завезли домой Зесса. Когда мы остались вдвоем я спросил у Кэссция, что он на самом деле думает об отношениях Рэ и Лилит.
- Лилит это такая женщина, у которой зависимость роста уровня новых желаний, от удовлетворения существующих находится в закономерности выражаемой графиком экспоненциальной функции. Рэ любит Лилит и она от него тоже без ума. Я это знаю. Но я боюсь того момента, когда наших финансовых возможностей просто не хватит, чтобы соответствовать запросам этой девушки. А эти запросы растут, и будут расти. В лучшем случае Лилит просто загрустит и смирится с неудовлетворенностью своих амбиций. В худшем – она может бросить Рэ и в этот раз уже по-настоящему. Вот этого второго варианта я боюсь больше всего. Один раз наша принцесса уже сбегала понарошку. И для Рэ это была катастрофа. Рэ просто может не выдержать второго такого удара. Я очень сильно этого боюсь и поэтому прилагаю все усилия, чтобы создать им самые лучшие условия.
Я на некоторое время задумался над этими словами, но вероятность того, что Рэ и Лилит расстанутся, была в моем понимании настолько ничтожна, что я не обратил особого внимания на эти слова Кэссция. Тем более что я был твердо уверен в той генетической программе, которая была заложена в нас. По этой программе разрыв в таких отношениях был просто невозможен. Оба партнера в этом случае могли погибнуть, не выдержав психологической перегрузки просто от самого факта разрыва отношений. Понятно, что Кэссций боялся, что Рэ в случае очередного бегства Лилит умрет. Но я думал так, что Лилит должна сама понимать, что и она теперь связана со своим Рэ на всю жизнь и в случае своего бегства ей самой придется несладко и она точно также может умереть просто от депрессии. В моих рассуждениях все выглядело очень гладко – Рэ и Лилит при любых обстоятельствах теперь уже не могли расстаться. Получалось, что Кэссций зря нервничал.
Лилит рассказала, что Асция ее все-таки уволила.
- Что-то нашло на эту Принцессу, она была не в духе, взяла и уволила меня с формулировкой, «за не надлежащее исполнение своих служебных обязанностей». Ведет себя как царица, – обиженным голоском выговаривала Лилит.
От Лилит мы узнали неожиданную новость, что Асция, по её мнению, сама влюбилась в Кэссция. И Лилит меня уверяла, что это серьезное чувство.
После приезда Лилит нас ожидал еще один сюрприз. На нашем острове был создан небольшой филиал той лаборатории, к которой мы были приписаны. Это не было сюрпризом. Сюрпризом стало то, что для проверки деятельности этого филиала на остров приехала сама Асция!
Проверка нашей гвардейской авиачасти была тотальной. Прибыло очень большое количество высокопоставленного народа в золоченых погонах. У нашего командира полка начались сумасшедшие дни. Полеты на время проверки отменили, но свободного времени от этого у нас больше не стало. Мы модификанты сами были одним из объектов этой проверки.
Асция прилетела только ради того, чтобы повидать Кэссци. Это точно. Я был в этом абсолютно уверен. Начальница такой крупной лаборатории не должна пачкать ручки и заниматься личным обследованием модификантов. Но Асция вместо того, чтобы заниматься общим руководством перекинула свои обязанности на заместителей (а зачем же они еще нужны эти заместители) и заявила, что лично желает провести обследование одного из экипажей. Выглядело это примерно так. Каюсь, я чуть-чуть подслушивал и немного подглядывал.
Кабинет кадровой службы полка. Все присутствующие штабные офицеры полка стоят. Асция одна сидит за столом, просматривает личные дела, спрашивает.
- Модификанты из моей лаборатории распределены по всем эскадрильям полка, или сведены в одну?
Ей отвечают.
- Команды не было сводить всех в одну эскадрилью. Поэтому распределили в соответствии с личными качествами каждого модификанта.
- Это хорошо, – через некоторое время. – Перечислите, пожалуйста, именной состав моих модификантов в составе каждой эскадрильи.
Старший офицер краснеет от натуги и злости. Он считает, что не обязан помнить всех наизусть и это требование кажется ему дурацким. Но с генералом не поспоришь. Начинает перечислять личный состав по экипажам наизусть. Асция слушает внимательно. В полку три эскадрильи. Наш экипаж числится в составе третьей. В каждой эскадрильи – три звена. Наш экипаж – в составе третьего звена. Кэссций в звании капитана – командир этого звена. Офицеру приходиться перечислить всех, чтобы Асция, наконец, услышала имя Кэссция. Немного помедлив, она задает вопрос.
- Охарактеризуйте, пожалуйста, личные качества модификантов из третьего звена третьей эскадрильи.
Офицер начинает давать характеристики пилотам, командирам, операторам вооружения – всем кто из состава третьего звена относится к нашей лаборатории. Асция слушает. Услышав имя Кэссция, останавливает офицера и произносит.
- Всех трех модификантов моей лаборатории из экипажа капитана Кэссция я буду проверять лично. Остальных направить по стандартной программе медицинского и психологического контроля.
Ей был нужен Кэссций, и только он! Мне это было ясно с первого дня ее приезда.
За нас троих медики взялись очень крепко. Другие модификанты удивлялись и спрашивали меня, чем мы не угодили или не понравились генералам, что нас так «пытают». Я не стал объяснять, что наоборот – понравились. И не всем генералам сразу, а только одной – Асции. Пожимал в ответ рассеяно плечами, дескать, сам ничего понять не могу. А медицинский персонал нам пояснял, что по плану было предусмотрено проверить с особой тщательностью одну тройку модификантов. Но как я понимаю, этот план составила ведь сама Асция. На всех наших экзекуциях Асция присутствовала лично. Заходила тихонько в кабинет, здоровалась, просматривала готовые результаты нашего прошлого тестирования. При этом абсолютно не была похожа на какую-то генеральшу. Спросив у нас о самочувствии, она переключалась на общение с коллегами. Со стороны это напоминало разговор подружек. Но у меня глаз наметанный, я очень хорошо видел, что «подружки» четко соблюдают субординацию по отношению к Асции – я ведь не первый день на военной службе. В одном из разговоров с врачами она пояснила, почему нас троих проверяют так жестко. Я услышал следующее.
- Из всего личного состава полка только эти трое модификантов проходили службу на Северном континенте. Они длительное время находились в экстремальных условиях жизни для людей, спроектированных в нашей лаборатории. Поэтому должны быть обследованы самым тщательным образом. Звучало очень убедительно. Но меня не проведешь. Я все равно был уверен, что все это из-за влюбленности в Кэссция.
Рэ мне тогда предложил разузнать, где проводит вечера Асция. Для меня подслушать женские разговоры не составило большого труда. Оказалось, что Асция вечерами читала книжки на открытой террасе в той гостинице, где поселили все высокое начальство. О том хочет ли Кэссций пройти на эту террасу вечером или не хочет мы даже спрашивать у него не стали. От нервного переживания и надуманных страхов он упирался какое-то время, но мы ему заявили: «Не пойдешь сам – понесем на руках». Наш братик сразу согласился – могли ведь, и выполнить угрозу. Оставалась только одна проблема. Как пройти через пост охраны, что был выставлен на входе в эту гостиницу?
– Моя Лилит обладает замечательным даром убеждения, - вдруг признался Рэ. - Стоит ей только посмотреть на мужчину и улыбнуться, как тот уже готов кинуться выполнять любые ее прихоти. Она и на меня иногда так пытается воздействовать, чтобы сделать все по-своему, но со мной эти фокусы не проходят. Не переживай, Кэсс. Лилит проведет тебя в гостиницу. Мы с ней в кино ни разу билеты не покупали и проходили спокойно.
Вечером в гостиницу вместе с Кэссцием пошла только Лилит. Через пост охраны в гостинице они прошли легко. Мы вдвоем с улицы наблюдали как Кэссций и Лилит стоят некоторое время перед охраной, как выходит офицер и выписывает им пропуска. Все оказалось элементарно. Дежурный офицер так тот просто сиял от счастья, когда смотрел на Лилит. Казалось, что если Лилит, словно дрессировщица прикажет бегать или ползать вокруг нее кругами, то он как послушный пес, не задумываясь, выполнит и этот приказ. Минут через десять Лилит вернулась одна и словно шпионка прокомментировала.
- Объект доставлен по месту назначения. Асция очень сильно удивлена, но судя по всему, обрадована не в меньшей степени. Уж я-то эту Принцессу знаю.
Я после этих слов порывался бежать под террасу гостиницы, чтобы если не удастся взглянуть, то хотя бы подслушать, как там развиваются события. Но Рэ и Лилит взяли меня под локотки и силком поволокли домой. Я просто сгорал от любопытства, но эти двое упрямцев запретили мне даже подслушивать. Взяли под белые ручки с обеих сторон, и повели как под конвоем. Я не хотел идти, поджимал ноги, волочил их по тротуару, но модификанты люди крепкие – ничего не помогало. Они меня буквально утащили от гостиницы.
На следующий вечер у Кэссция и Асции снова было свидание, но уже не в гостинице, а на берегу. Они просто прогуливались по побережью, болтали на отвлеченные темы. Я не подслушивал. Ни-ни. Посматривал иногда в их сторону и только. Помню, что Асция пришла на это свидание в таком наилегчайшем платье – у мамы-Исхе пеньюар теплее смотрелся. Но это было можно понять – экватор, жарко. А как было жарко от этого платья Кэссцию, я только догадывался. У Кэссция и Асции свидания были тогда каждый вечер. Я не был навязчив и старался им не мешать, но один раз услышал, как Асция говорит Кэссцию.
- Попроси, пожалуйста, Сэти не ходить за нами по пятам как дэйму. А то мне порой даже страшно становится, когда он в вечерних сумерках за нами крадется.
Неблагодарная! Я ведь наоборот старался их оберегать, чтобы с ними ничего плохого не случилось! Ходил исключительно как телохранитель. Никогда не подслушивал. Ну, разве что в исключительных случаях.
Отношения у них развивались ни шатко, ни валко. Асция наедине с Кэссцием вела себя как пугливая дикая кошка. В городских парках у нас водятся такие животные, которые напоминают помесь очень маленькой обезьянки с кошкой – вроде ваших земных виверровых. У вас в парках белки, а у нас вот такие кошки-обезьянки. Покормить с рук такую кошку еще можно, а вот погладить – никогда. Стоит только протянуть руку и словно молния пронзает пушистого зверька – кошка кидается в сторону и, отбежав немного, смотрит на тебя удивленными и широко открытыми глазками. Поведение Асции было конечно не таким резким, как у такой кошки из городского парка, но если Кэссций вдруг намеренно оказывался слишком близко к ней или протягивал руку, чтобы обнять ее за талию – она испуганно вздрагивала и отстранялась. Эта Принцесса была жуткой недотрогой, которую можно было легко вспугнуть.
Но все равно, было заметно, как Асция волнуется, когда рядом с ней Кэссций. В ее глазах были заметны искорки, какого-то счастья. Кэсс волновался не меньше. После долгого наблюдения за ними мне уже иногда хотелось буквально взять их за шкварники как двух кутят, поднести друг к другу, потыкать носами и сказать: «Женитесь сукины дети немедленно. Вы любите друг друга!» Но воспитание Кэссция не разрешало ему форсировать отношения. Он не мог себе позволить взять и сгрести эту королеву в охапку, зажать ее в объятьях и поцеловать пусть даже и силком. Уж я бы на его месте развернулся! Но Кэссций это не Сэти. Что творилось в голове у Асции, я никогда не понимал и понять не смогу до самой смерти. Я уже готов был загрызть Асцию как дэйм собственными зубами. Что ей еще было нужно? Она держала Кэссция рядом на почтительной дистанции и при этом, по всей видимости, отпускать его от себя тоже не хотела. Я ничего не понимал в их отношениях.
Все рухнуло в один момент. Работа комиссии по проверке нашей авиачасти закончилась и Асция, ни сказав, ни слова улетела вместе со всеми на Центральный континент. Ни попрощавшись, ни оставив какой-нибудь записки или информации. Взяла и улетела без лишних слов и прощаний. Кэссций пришел в гостиницу и обнаружил, что это здание теперь не охраняется солдатами. На его вопрос о том, где он может увидеть руководителя лаборатории, ему ответили, что генерал-майор Асция этой ночью улетела на континент. Кэсс вернулся домой в жутко подавленном настроении.
Но то, что случилось с Кэссцием ни шло, ни в какое сравнение с тем, что пришлось испытать нашему Рэ. Его Лилит выкинула очередной фортель – это пучеглазое чудовище уехало с острова, бросив своего Рэ на произвол судьбы. Лилит сбежала вместе с одним из перспективных офицеров модификантов, входивших в состав комиссии. Я был потрясен таким предательством с ее стороны. И у меня до сих пор нет слов, чтобы выразить все, что я испытал в то время.
Рэ и Кэссций оба находились в состоянии жуткой депрессии. У меня было ощущение, словно бы я остался один с двумя малыми детьми, за которыми нужен глаз да глаз. Во время депрессии ни один модификант не будет напиваться до скотского состояния, и устраивать затем пьяный дебош по поводу неразделенной любви. Состояние депрессии у Кэссция и Рэ выражалось предельной замкнутостью, отрешенностью от внешнего мира и абсолютным молчанием. Создавалось впечатление, что они оба уже умерли духовно, осталось только умереть физически. Наша квартира превратилась просто в морг какой-то с двумя ходячими мертвецами. Я был напуган не на шутку. И если Кэссций, словно на автопилоте продолжал двигаться, соблюдать рабочий режим дня, то, что касается Рэ – все было очень плохо.
Тезка получил возможность теперь беспрепятственно вылизывать этих двоих. Кэсс еще как-то вяло сопротивлялся, отмахиваясь от назойливого пса, то Рэ казалось, не замечал Тезки. Рэ сидел в дежурке, упершись локтями в колени, и смотрел в одну точку. Напротив него сидел слюнявый пес и сосредоточенно облизывал ему языком щеки, нос лоб, губы, подбородок. Рэ было все равно.
Вся эта депрессия моих братьев разбилась на мелкие кусочки после события, которое было пострашнее всех житейских катастроф вместе взятых. Во время очередной постановки учебной задачи для нашей эскадрильи к командиру полка подошел начальник штаба и молча, протянул документ с текстом. Полковник Ист несколько секунд изучал содержание этого документа. Было заметно, как его губы сжимаются в напряжении. Затем посмотрел на нас и кратко произнес: «Война».