В своё время на флоте моряки активно демонстрировали принадлежность к самой читающей нации в мире. Редко в какой каюте не было книг из судовой библиотеки.
Даже предпочитавшие книге кружку пенного пива, за неимением альтернативы, пробавлялись на досуге чтением.
В море развлечения наперечёт. Один-два показа в неделю фильма в столовой команды, шахматы, шашки, домино. Картишки по каютам, втихаря от замполита, да вот ещё чтение.
Судовые библиотеки обменивались не так часто, как хотелось бы, да и ассортимент богатством выбора не отличался.
Встретившись как-то в здании пароходства с одним знакомым журналистом из «Моряка Севера», я в разговоре с ним затронул эту тему, на что он предложил мне самому написать «ругательную» статью в газету, но у меня тогда с этим как-то не случилось.
На судне «читабельные» книги, сменившиеся продолжали «умыкать» у заступивших на вахту. От вольного перемещения литературы по лесовозу случались всякого рода недоразумения.
« У кого моя «Русь измочаленная»?» – вопил артельщик Костик, поочерёдно заглядывая в каюты команды. Это «новочтение» не пренебрежение к исторической трилогии Валентина Иванова, это крик души жаждущего пищи духовной индивида, после обильного ужина запланировавшего познавательное чтение о честных россичах и лукавой Византии. Дело в том, что будучи популярной у экипажа, книга после множества прочтений приобрела весьма изнурённый вид.
Зимой мы, как правило, работали на «загранке», так что приходилось до-вольствоваться тем чтивом, что получали по выходу из Архангельска.
Руководство пароходства организацией досуга плавсостава особо не замо-рачивалось, не опасаясь получить нагоняй от вышестоящего начальства, тем более после подобных недвусмысленных заявлений: ко Дню работников морского и речного флота тогдашний министр Гуженко Т. Б. прислал в пароходство пронизанную оптимизмом и трогательной заботой поздравительную телеграмму, в которой присутствовали замечательные слова: «Берегите технику, а людей мы вам пришлём!».
Перечитав в затянувшемся рейсе всё, что на мой взгляд заслуживало интереса, я выцепил из уже не единожды перевёрнутой вверх дном библиотеки увесистый том. « История династии Цзинь», гласили тесненные буквы на переплёте.
Вот, о чём я узнал «во первых строках»:
«Хэлянь Бобо, по прозвицу Цюйцзе , потомок сюннуского правого сянь-вана Цюйби, относился к роду Лю Юаньхая. Прадед (Хэлянь Бобо), Лю У, во времена Лю Цуна как относящийся к его роду получил от него титул Лоуфань-гуна…
Бобо объявил свою жену, урожденную Лян, императрицей, а своего сына Гуя – наследным сыном. Он дал своим сыновьям следующие титулы: Яню – титул Янпин-гуна, Чану – титул Тайюань-гуна, Луню – титул Цзюцюань-гуна, Дину – титул Пинъюань-гуна, Маню – титул Хэнань-гуна, Аню – титул Чжуншань-гуна…
Бобо напал на военачальника Яо Сина, Яо Куя, находившегося в Синчэне, через двадцать дней взял город, захватил в плен Яо Куя вместе с его военачальниками Яо Даюном, Яо Аньхэ, Яо Липу, Инь Ди и другими».
Нет, думаю. Даже при полном книжном голоде я вряд ли осилю шестьсот с лишним страниц повествования о славных потомках правого сянь-вана Цюйби из рода Лю Юаньхая. Пожалуй, изучение таблицы выигрышных номеров спортлото месячной давности навевало бы на меня меньшую скуку.
Каково же было моё удивление, когда я в дверях столовой команды, где, собственно, и располагалась судовая библиотека в виде высокого комода как попало набитого книгами, наткнулся на боцмана с толстенной историей династии Цзинь подмышкой.
- Иваныч! Ты что? Всерьёз вознамерился эту тягомотину штудировать? – уже заранее ему сочувствуя, спросил я.
- А что? Хорошая книга, толстая. – Иваныч уважительно похлопал книгу по корешку.
- Как знаешь. – Пожал я плечами. И действительно, какое моё дело, что он читает в свободное от работы время?
Как-то раз, я с боцманом проверял крепление каравана после шторма. Когда мы по мосткам дошли до полубака, Иваныч укоризненно мне посетовал:
- Зря ты, Лексеич, китайцев забижаешь! Отличная книга, правильная. Я как с работ прихожу, так сразу в койку, и за неё, родимую. Две три минуты читаю про Бобо по прозвицу Цюйцзе, так глаза сами закрываются, и сплю, как младенец. А раньше, бывало, по часу ворочался. Очень полезная вещь! Дай Бог автору здоровья.
До конца рейса я, проходя мимо каюты боцмана, сквозь проём открытой двери часто видел его мирно похрапывающим при свете надкроватного светильника. На его груди неизменно, домашней кошкой, вальяжно располагалась история династии Цзинь, раскрытая на первых двух-трёх страницах.