Я люблю бывать у него.
Зеленые буковые горы... Воздух, наполненный тайной лесной чащи. Большой дом, больше похожий на замок. Часа два надо добираться до него по горной дороге, но это того стоит. Заходишь в этот дом - и попадаешь в настолько необычную атмосферу, что теряешься во времени. Какой век на дворе? Не в аристократическую ли эпоху неспешности и изысканных манер я попал? Выключить бы телефон, чтобы не позвонил не ко времени, нарушив очарование средневековой уединённости.
Впрочем, хозяин этого замка отнюдь не отказывается от благ времени. Мощная машина в гараже, полы с подогревом, кухня, наполненная всевозможными приборами - от холодильника со встроенным баром до кофеварки, плазма размером с небольшой каток, компы в каждой комнате, система видеонаблюдения… И всё-таки здесь властвует атмосфера замка с его изысканностью. Кажется, сейчас откроется дверь, и вежливый мажордом учтиво, с достоинством улыбнётся мне: «Вы прибыли, сударь? Добро пожаловать. Хозяин ждёт Вас»
Но встречает меня не мажордом, а сам хозяин. Всегда хорошо одет, подтянут, без домашней небрежности. Я никогда, сколько себя помню, не видел грязи у него под ногтями. Он обычно поджидает меня на террасе, приветливо улыбаясь, а я люблю, когда встреча происходит в библиотеке. Вообще, это моя любимая комната. В ней он выглядит как нельзя более естественно. К тому же только там мне удавалось застать его врасплох - задумчивым, отрешённым от всего окружающего… Так было лишь пару раз, но мне не забыть этих случаев.
Вот об одном из них я и хочу рассказать.
У меня есть ключ от его дома. Я редко пользуюсь им, а в тот раз воспользовался. Оставил машину за километр от замка и поднялся к нему пешком, поэтому он меня не услышал. Его стражи - два мощных волкодава - меня хорошо знают, поэтому лишь для вида подали голос. Да и постоянное угощение с моей стороны немало способствует нашей дружбе. К слову сказать, только от очень немногих людей эти «милые» создания возьмут угощение. Специально обучены не сильно доверять протянутой ладони.
Итак, я поднялся на террасу, где меня никто не встретил. Однако не замкнутая входная дверь говорила о том, что хозяин дома. И правда, дома) Я нашёл его в библиотеке.
Эта особая комната в замке - квинтэссенция сущности хозяина. Его личный кабинет, вмещающий стремления, мечтания, прошлое и настоящее. Вдоль стен - стеллажи до потолка. Надёжные полки из дуба заставлены книгами, перемежающимися диковинками, у каждой из которых есть своя история. Углы комнаты утопают в полумраке, но я знаю, что мощные светильники только и ждут лёгкого нажатия включателя, чтобы разогнать темноту. Но пока пальцы хозяина заняты другим.
Он сидит в удобном красном кожаном кресле, опершись на чёрную столешницу письменного стола, и разглядывает чьё-то фото. На губах - мечтательная улыбка, в которой столько нежности, что кажется, будто это она озаряет его лицо, а не пламя высоких белых свечей в замысловатом подсвечнике. Я знаю, что он любит свечи. Порой привожу ему в подарок особо интересные, если попадутся такие.
Мне сразу бросилось в глаза то, как он держал фото - бережно, будто не плотная бумага у него в руках, а тело той, кто был запечатлён на снимке. А что это снимок молодой женщины, я успел заметить, когда он приподнялся, чтобы поздороваться со мной. В ту минуту, когда он протянул руку для рукопожатия, фотография упала на стол, приоткрыв тайну нежности того, кого трудно обвинить в склонности к сантиментам.
Горели свечи, играла тихая музыка… Мы пили красное вино, подаренное виноградниками этого замка. Беседа, как всегда, была неспешной, приятной… Он рассказывал о встрече с бывшими коллегами по университету, с которыми не виделся уже много лет. Рассказывал, а в глазах плескалась и плескалась нежность, словно тёплая карамель в густом шоколаде. И, наверное, именно она заставила меня задать вопрос, который в обычной атмосфере я бы не задал - хозяин замка не любит, если бесцеремонно лезут в его личную жизнь:
- Могу ли я узнать кое-что?
- Что именно?
- Скажите, на этом фото - кто-то из тех, с кем Вы встречались вчера?
Он улыбнулся. Ответил, чуть помедлив:
- Нет. Эта девушка не из моей университетской жизни. Она не училась и не работала со мной. Это героиня совсем другой истории.
- Как бы мне хотелось узнать эту историю...
Воцарилась тишина. Только музыка, только вино… Его ладонь накрыла фото, словно оберегая ту девушку от чужих взглядов. Наконец он посмотрел мне в глаза:
- Пожалуй, я расскажу Вам кое-что. Вы же любите сказки) Она - первая моя сказка. Ее звали Оксана, и она была на год младше меня. Кажется, я не помню ни одного момента, в котором её не было бы рядом. Мы всегда были вместе – и играли, и отдыхали, и кушали... Отчасти это объясняется тем, что братья и сестры, соседские ребята - все были ощутимо или старше, или младше нас. Словом, это факт – Оксана и Детство были нераздельны.
Помните, как неспешно тянется время в ту пору? Да и не тянется - оно струится. Так много всего успеваешь – и сменить с десяток игр, наигравшись в каждую до упада, и поспать, и разведать столько нового, что голова идет кругом от сложности и многогранности мира, в котором живешь.
Вот муравьиная тропка... и мы с Оксаной палочками пытаемся преградить муравьям дорогу, ничуть не задумываясь над тем, что делаем. Но природа умна, и через пару минут Оксана плачет от укусов красных муравьев… да и я бы не прочь разреветься, но надо снять эту нечисть с себя и неё. Как же больно , оказывается, они жалят! Кто бы мог подумать... Ну что же, урок преподан, вывод сделан и усвоен. Больше мы красных муравьев не трогали.
А вот кузнечик! Зеленый, изящный, с усиками, что так смешно шевелятся... Его мы ловили и отпускали. Он был жизнелюбив и стоек, в отличие от бабочек, которых было переловлено немереное количество! А как же иначе – прекрасные порхающие цветы не могли не вызвать желания завладеть ими. Кстати, здесь отличалась именно она: осторожно подкрадывалась к мотыльку, заносила ладошку (у неё была такая красивая, белая ладошка... она словно светилась под солнцем) - и вот уже живая драгоценность у нас в руках! Мы склонялись над бабочкой, разглядывали сплетения линий, переходы цветов на крыльях, мохнатое пузико, большие глаза, усики... и не догадывались, что эта красота обречена нами... Это понимание пришло куда позже.
А еще была речка, куда нас, правда, официально не пускали, но мы нередко пробирались к этому запретному плоду, манящему зелеными ивами, задумчиво склонившимися над быстрой водой. Горные реки всегда холодны, быстры, но мы знали место, где течение притормаживалось, и можно было около берега увидеть стайки рыбок – малек грелся на солнышке. Своего рода детский сад для рыб. А за ними широко открытыми глазами наблюдали мальчик и девочка – те же мальки рода людского. Иногда мы пытались их поймать, но нам никогда не удавалось сделать это – стайка бросалась врассыпную в те доли секунды, как рука опускалась в воду. Оксана часто расстраивалась из-за этого до слёз, и я стирал пальцем капельки, сверкающие хрустальными бликами. Однажды я слизнул одну из них. Она оказалась такой солёной... Так я впервые попробовал слёзы на вкус.
Берега этой речки поросли громадными лопухами да листьями мать-и-мачехи таких размеров, что диву даешься. И в этих лопухах жили ... светлячки) Мы собирали живые самоцветы в баночки, а иногда и в кулечком свернутые листья все тех же лопухов. Они горели, переливались... это было чудесное зрелище. Помню, что мне всегда хотелось сделать из них ожерелье для Оксаны ... Мне часто снилось, как переливаются живые камни у неё на шее, а она улыбается так, как умела улыбаться только она. Многое я отдал бы за эту улыбку уже тогда, куда больше - сейчас.
Не знаю, почему так сильно запомнилось именно это желание увидеть сверкающие камни у неё на шее... К счастью, я так и не воплотил эту свою мечту, преимущественно из-за того, что никогда не совмещались три слагаемые ожерелья вместе. То у меня не было иголки, то лески, то светлячков. А когда я уже мог купить любое ожерелье, из любых камней, не оказалось рядом Оксаны.
Он умолк. Тишина, хоть и разбавляемая музыкой, была именно тишиной. Её не хотелось нарушать, но я, поняв, что рассказ окончен, всё-таки спросил:
- Если можно узнать - почему вы расстались?
- Так надо было. У всего на свете есть начало и конец. Эта история должна была окончиться так, как она окончилась. Ваши сказки редко венчает хэппи-энд, но и плохим, трагическим такой финал не назовёшь. Вы часто упоминаете о снах, в которых встречаются любящие. Видимо, Вы хорошо знаете, о чём пишете. Окончание этой истории было бы Вам по нраву. Мы не вместе, но я помню её. Моё сердце, память, тело, сны - всё, что является мною, помнит каждый вздох, каждое слово, движение, поцелуй этой девушки. А пока я ТАК помню - всё, что было, живо. Оно умрёт лишь вместе со мной.
Вновь повисла тишина. Его пальцы безотчётно, но так нежно гладили фото...
- Можно мне взглянуть на неё?
- Коль уж столько рассказал, то можно.
Очень молодая красивая женщина. Женщина или девушка? Скорее девушка. Много мечтательности в больших тёмных глазах, слегка лукавый взгляд… Пухлые губы, которые хочется поцеловать… Длинные ресницы, привлекательный разлёт чёрных бровей…. Тёмные волосы, мягко охватывающие шею аккуратным полукругом. Прядь выбилась из этой причёски, и мне вдруг очень сильно захотелось прикоснуться к ней.
Через минуту он забрал фото. Спрятал его в верхнем ящике стола. Я без лишних слов понял - это всё, и возвращаться к этой теме больше не стоит. Беседа на этом, конечно, не умолкла.
В ту ночь я ночевал в замке - не хотелось возвращаться домой, петляя в кромешной темени по ухабистым горным дорогам. Да и просто не хотелось уходить от хозяина замка. Лёжа в удобной постели, глядя в звёздное небо сквозь высокие окна с поднятыми жалюзи, я вспоминал его слова. Перед моими глазами разворачивался калейдоскоп из картинок, от которых замирало сердце. Белоснежные банты на русых волосах, ягоды брусники на мягких губах, струящиеся потоки осенних красок, охватывающих тонкий стан, золотистые листья, вдруг превратившиеся в просто жёлтые... Сожжёные письма, но не уничтоженная память.
ПОКА Я ПОМНЮ - ЛЮБОВЬ НЕ УМЕРЛА. ОНА УМРЁТ ЛИШЬ СО МНОЙ.
Я готов подписаться под этими словами. А Вы?