Предисловие к главе «Жертвенность»
Глава «Жертвенность» написана исключительно по реальным событиям. Даты 1932 – 1935 годов стоят настоящие, но все имена изменены. В описании виртуального друга, которого я называю Женей, изменены даже и его «ники» в пространстве интернета.
О родственниках рассказано только то, что реально было, без преувеличений. То же самое можно сказать и моих личных жизненных историях.
Глава-22 (56). Жертвенность
Виктория Авосур
Я опять достала свой блокнот «Истории родословной» и решила продолжить его написание. На этот раз я занялась добавлением подборки информации о жизни Анастасии Леонидовны, которая в своём физическом воплощении на Земле была моей родной бабушкой по материнской линии.
Перед поступлением в педагогическое училище Настю дома очень сильно избили. Она призналась родителям о своей мечте и не хотела от неё отказываться. Отец Леонид Афанасьевич взял кнут и очень сильно избил Настю.
Много дней она промучилась с моральной, физической и душевной болью. Никто её не утешал, никто не поддерживал, не было в её жизни такого человека, которому можно было бы всё рассказать, выплакаться, и получить облегчение. Один только брат Федот, который был на два года моложе Насти, относился к ней с глубоким состраданием, и с пониманием произошедшего.
Страстная мечта Анастасии оказалась на много сильнее за все виды боли, поэтому избиением её было не остановить. Вся в кровавых синяках, но так и не подчинившаяся воле родителей – стать швеей, Настя убежала из дома, успешно сдала экзамены, и поступила в педагогическое училище.
Когда Леонид Афанасьевич избивал свою самую старшую дочь – он ещё не знал, и не догадывался, что учительницами станут также и две младшие его дочери Оля и Лида, и, кроме того, учителями ещё будут – муж Оли – Григорий, и муж Насти – Антон. Впереди его ждала целая династия учителей – прямо со всех сторон, но он избивал свою старшенькую Настеньку, совсем ничего не подозревая о таком интересном будущем.
В годы учёбы моей бабушки в педагогическом училище, начался голодомор 1932 – 1935 годов. И вот тогда, чётко и видимо прояснилось, что если бы Настя стала швеей, то многие члены семьи всё же не выжили бы.
В то время люди умирали целыми семьями. По селу ехала повозка, и из каждого дома вытягивали мёртвых людей. Потом их везли на кладбище и закапывали по тридцать и более человек в одну яму. Особенно массово вымирали дети, и распространённым явлением стало людоедство.
Анастасия была студенткой педучилища, поэтому имела более-менее нормальное питание. Главное – давали хлеб.
Каждый день, за завтраком, обедом и ужином, она съедала только один, данный ей кусочек хлеба, а второй прятала в чемодан. В конце каждой недели Настенька с этим чемоданом добиралась домой.
Сначала доезжала до Ольшаницы, а потом шла одна пешком через лес. Это были годы голодомора, и в лесу её могли убить. Даже если бы встречные люди и не знали о хлебе в чемодане – они, всё равно, могли убить, потому что случаи людоедства начали появляться всё чаще и чаще. Но девушка не боялась и, рискуя жизнью, спешила домой, в свою семью, чтобы спасти всех своих родных от голодной смерти.
Мне кажется, что не каждый человек способный на такой подвиг ради помощи ближним. Часто можно услышать о страшных событиях, когда родные по крови люди, убивают кого-то из своих родственников ради какого-нибудь имущества, которое можно получить по наследству, или ещё ради чего-то.
Настя была совсем другой: доброй, любящей, и жертвующей собой ради других.
Вот так сложилась жизнь в семье моей бывшей бабушки. Та мечта, за которую Настю избивали кнутом – в годы голодомора, помогла выжить и родителям, и всей семье!
Прокормить своих, в такие трудные годы, помогло не только то, что старшая дочка Анастасия привозила из педагогического училища хлеб, но и ещё одно очень важное обстоятельство. Отец семьи – Леонид Афанасьевич был в Саварке добрым, честным и просто хорошим человеком. Все люди его любили и уважали. Он был мастером по всем самым востребованным профессиям, и многим людям он сделал немало полезных дел. Ещё у Леонида был один верный друг. Он ему тоже часто помогал, и его избрали в активисты.
На заседаниях тайно принимались решения – когда, у кого, и в какой день, будут искать и отбирать зерно. Когда подошла очередь к семье Леонида Афанасьевича, то этот человек, его друг, рискуя своей жизнью и жизнью своих родных, послал к его сыну Федоту своего сына, и предупредил, что на завтра намечается проверка.
В связи с тем, что было получено такое предупреждение – Леонид и его сыновья взяли мешки с пшеницей и вкинули их в колодец. После проверки все мешки вытянули, просушили на печи и в печи, и потом, уже сухую пшеницу, тёрли бутылками в деревянных ночвах. Из добытой крупы варили суп.
Ещё очень выручила семью корова. Она давала по ведру молока, и молоко было жирное.
Когда я узнала об этой истории, и о том, что помогло 1932 – 1935 годах выжить всей семье моей бабушки, то мне подумалось, что людям не хватало любви и доброты. Побольше бы таких людей, как Настя и друг Леонида Афанасьевича, и вообще никакого голодомора не было бы. Ведь этот человек спас не только семью моей бабушки, но и много других семей, о которых было известно, что они надёжные, имеют совесть и не предадут.
Кроме голода, в те же самые годы, многих людей трясла ещё и малярия. Это такая инфекционная болезнь, которая превратилась тогда в эпидемию, и от неё, в то время, тоже многие умирали. Из наших малярия не забрала никого, но младшую из дочерей – Галю, трясла она дольше всех – аж два года.
После написания части информации о бабушке Насте и о некоторых других наших родственниках – мне захотелось, в этом же блокноте, с названием «История родословной», добавить ещё и рассказ о своём детстве. Это поможет все те исторические факты, которые я пишу о каждом отдельно – как бы склеить в какое-то единое целое, и показать связь между родственниками. В то же время я расскажу и о себе. Сейчас мне стало интересно вспомнить о том, что меня интересовало именно в раннем детстве.
Начнём с первых деньков после рождения. Ну, с этого периода жизни я мало чего помню, и всё же, самые яркие воспоминания остались у меня о том, как я лежала поперёк кровати и старалась поднять одеяло, которым меня укрывали. Мне тогда казалось, что я очень сильная, потому что могу поднять одеяло, и активно это своё умение демонстрировала родителям.
О том, что я понимала язык взрослых, начиная с пелёнок, я уже говорила. Не буду повторять то, что уже было сказано, а допишу я лучше о том, чего ещё не было сказано.
У меня были две куклы – Рита и Марина, но я их воспринимала не так, как все другие дети, и мне было интересно не кормить их, или спать укладывать, или шить одёжки, а выследить момент, чтобы никто не видел, и открутить кукле руку или голову, чтобы узнать – как эти куклы сделаны работниками завода, из какого материала сделаны, и какое устройство помогает им открывать и закрывать глаза.
Самыми большими страхами моего детства были медики и пауки. Медики в то время меня насиловали, чтобы сделать прививку, а я ненавидела насилие. Я с ними билась, кусала их зубами, а после прививки я убегала из дома, и долго сидела в картошке. В это же время меня сутками искали испуганные родители. В школе на медосмотрах я сидела под партой, в страшном ужасе, и все медики у меня приравнивались к смертельному кошмару.
После прививок я переживала такой стресс, что у меня проявлялся «лунатизм». Я, в состоянии сна, куда-то ходила с подушкой в руках, могла сорвать что-то на стене, а немного позже, в школьные годы, в полумраке, где не видно букв, я читала книги, одновременно – и физически, и во сне, и потом отправляла эти книги под кровать, а утром я их не могла найти. Бабушка Настя подсказывала мне – где мои книги.
Для исцеления от «лунатизма» моя мама водила меня к бабушкам, чтобы испуг яйцом выкачивать, а испугали меня, конечно же, медики своими прививками.
Теперь о родственниках моего детства. Чаще всего в наш дом приходили – бабушка Лида и дедушка Степан. Они появлялись в разные дни, не одновременно. Моя родная бабушка Настя долго с ними говорила, но я не слушала тем разговора. Я только заметила, что они приходили в наш дом почти каждый день.
Дядя Коля и дядя Виталик приезжали к нам в гости не часто, но их всегда ждали, и очень любили. Дядя Виталик часто привозил какие-то подарки и всех фотографировал. Только он один играл со мной, а маленькой девочкой он носил меня на руках. Моя мама Надя, и я, больше всех любили дядю Виталика, потому что он всегда был самым хорошим, и самым добрым человеком, но мало прожил.
Папу моего все родственники не любили, потому что он не мог работать на огороде и возле хозяйства. Он не ленился, а просто не мог, но – как уже было сказано раньше, если физическими глазами болезнь не видимая, то люди такому больному не верят. Если у человека нарушено кровообращение по причине неправильной длины клапанов – никто и никогда не поверит. В результате – лютая ненависть от окружающих гарантирована. Сочувствуют только тем, у кого проблемы с руками или с ногами. Это органы видимые, и глаза, которые видят отрубленную ногу – верят. Больше ни в каких случаях больным не верят.
В моей семье очень сильно любили мою двоюродную бабушку Галю с Днепропетровска, потому что эта женщина тоже была хорошей и доброжелательной, всем помогала и постоянно она писала нам письма. В годы советской власти появлялось много дефицитов на разные товары. Бабушка Галя покупала эти товары в Днепропетровске и часто нам присылала посылки. Она была родной сестрой моей бабушки Насти.
Когда я была маленькой, то я часто болела, в основном – на простудные заболевания, и где-то раза четыре на отит. Медики направляли меня на операцию, но бабушка Настя была против. Она лечила меня прикладыванием разогретой соли к уху, закапыванием спирта в ушную раковину, и парила мои ноги в травах. Это хорошо, потому что лечение бабушки – и вправду мне помогло, а после операции я же могла остаться глухой.
В школе меня не любили, потому что я не понимала детские игры и была слишком взрослая, как для своего возраста. Все школьные учителя тоже меня не понимали. Например, учительница накрутила мне ухо, за то, что я одноклассника Васю «била» шапкой. Во-первых, шапка – это до такой степени мягкий материал, что от меня он – не удары получал, а поглаживания. В защите Вася уж точно не нуждался. Во-вторых, я же это делала для того, чтобы обратили внимание, что он сам меня тогда набил, и не мягкими шапочками, а кулаками. Я тогда плакала. Не буду его слишком сильно критиковать, потому что в возрасте 25 лет он погиб. Это случилось после его ареста за пьянство. Говорят, что в милиции его сильно побили, и он умер. Его мама потом очень плакала после такого случая.
То, что я здесь рассказываю – это всё взято из реальных фактов моей жизни, я ничего не добавляю и не выдумываю. Я только могу за один раз не всё сказать, и дополнить в другом месте, но я говорю правду. Например, я рассказывала, что сердце моё испортилось при первых родах, а позже я говорю, что от хронической ангины. Это не обман, и не забыла. У меня действительно первая аритмия появилась после первых родов. Если бы позже не добавилась хроническая ангина, но и не было бы так сильно плохо, а со временем оно, быть может, и наладилось бы. В то же время, если бы не испортили моё сердце при родах, то последующая ангина не ударила бы по нём так сильно. Серьёзно испортить слабое сердце – это на много легче, чем серьёзно испортить крепкое и изначально здоровое сердце. То есть, две проблемы соединились в единую пакость, и это дало мне порок митрального клапана. Никакого обмана в моих воспоминаниях нет, как и забывчивости – в том числе.
Написав немного о своём детстве, и о близких родственниках того периода времени, я вспомнила об одном молодом виртуальном друге – Жене.
Евгений во времена нашей с ним переписки жил в красивом городке, одной из восточных областей Украины. На мелкую помощь другим людям, если просто так – он всё же был не способный, и когда я попросила у него несколько фотографий природы его местности, для моих видео, то он их мне не дал. Ответил, что ему это дело не нужно, что видеоролики – исключительно мои проекты, и он никогда не будет работать там, где ему совсем не выгодно. Отослал он меня – ходить с фотоаппаратом по своим местам и фотографировать. Как отступление от темы скажу, что мой папа – родом с Восточной Украины, и три-четыре фотографии этих мест – были бы для меня приятной и желанной радостью моего сердца. Ладно, нет – так нет, он действительно не обязан мне помогать, хотя и поговорить с этим парнем, на эзотерические темы, я в то время имела возможность.
Мы с ним познакомились на форуме «Познание вечных истин» и с тех пор – хотя и не очень часто, но всё же общались на темы эзотерики несколько лет.
На этот раз я решила расспросить у него – как там последующие дела в его личной жизни, и мы с ним немного пообщались на его темы, и особенно о возможном смысле нахождения в нашем мире.
–Привет! Ты где? Что у тебя нового? О чём думаешь? – начала я наш разговор.
–Я когда-то задавал вопрос в Контактах,- в группе для буддистов, про истинное значение Нирваны. Один мужчина прислал мне ссылку на книгу, и с восемьдесят четвёртой страницы был вроде как бы ответ на мой вопрос. Я почитал, и некоторые вещи как бы прояснились, но мне все равно неприятно. Почему так много людей верят словам о том, что всё вокруг нереальное, и ненастоящее, в том числе и их личность? Это обезличивает, обесценивает всё сущее, созданное Богом. Если всё иллюзия, и суть – порождение моего разума, то ничего кроме меня не имеет значения. При этом и мое «Я» – тоже иллюзия, и значит всё бессмысленно. Как можно жить, принимая это – как истину? Я не понимаю буддизма. Как можно тогда любить людей и себя? Как можно хоть к чему-то стремиться? Идеал Будды – это что? Всем дружно освободиться, и чтобы мир исчез? Это хорошо? – написал мне свой вопрос Женя.
–Скажи, как ты думаешь: а твоё личное сознание реальное? – спросила я у него.
–Что может быть реальнее того, кто задается этим вопросом?
–Хорошо, допустим, что я с ними согласна, что мир – это иллюзия. Давай, для примера, возьмём не физический мир, а мир твоих снов. И вот входишь ты в астрал (во сне), и входит в астрал, например, курица из твоего курятника (куры тоже спят). Сон – иллюзия, согласна. Ты во сне можешь осознать: и красоту архитектуры какого-нибудь дворца, и музыку, и сияние света, и даже любовь, а курица – ну никак! Она видит свой астрал – серым туманом. Да и физический мир твоей курицы – тоже не очень осознанный, и не очень привлекательный. Ты и курица – разные (по осознанности). Ты можешь увидеть даже и ментальный мир, не только астральный, а она нет. Получается, что сознание, творящее иллюзии, всё же реальное?! И ради расширения сознания стоит жить?!
–Тогда в чем смысл существования? В чём конечная цель всего? К чему всё идет? – ещё раз спросил у меня Женя.
–Если сознание творит иллюзии, осознаёт их, делает счастливым себя и другие сознания, таких же живых существ, то это прекрасно! Или надо думать, что прекрасно быть Пустотой, сидящей в Пустоте, не заниматься ничем, и ни о чём даже не думать, будучи «Ничто»? – ответила я ему.
–Просто мой разум агностика говорит мне: «Учение буддистов может оказаться истиной, нельзя его отвергать, хотя оно тебе и не нравится». Но я все равно не приемлю это Учение, обесценивающего всё, что я делаю.
–Ты пишешь: «Тогда в чем смысл существования? В чём конечная цель всего?» Для начала в «Здесь и Сейчас» учишься осознавать – как можно больше «иллюзий», потому что если чего-то не осознал, то не найдёшь его – ни в прошлом, ни в будущем. Представь, что ты не осознал – что такое запах цветов? Как осознать? Путешествуя мыслями в прошлом или будущем осознаешь? Нет. И тебе же надо не только запахи осознать, а ещё и, например, красоту восхода солнца, чтобы быть Божеством, а не кротом или дождевым червяком по осознанности, музыку, любовь... Чем больше «иллюзий» будет осознанно, включая блаженство, гармонию, грацию и т.д., тем быстрее ты осознаешься в каузальном теле (бессмертном, где находится душа), и твоя осознанность будет творить, и творить – всё более прекрасное, и всё более совершенное. Сравни – что умеет творить, например, колорадский жук, и что умеет творить великий композитор (человек). В общем, смысл жизни – в расширении осознанности. Мир то иллюзия, но сознание, осознающее «иллюзию» – реальное, и вся эта «игра иллюзий» предназначена для его расширения, ответила я своему собеседнику.
–А как же личность и другие сознания? Другие души то ведь тоже реальны?! – поинтересовался Женя.
–Так это всё одно: душа, осознающая себя, и она же – как индивидуальность. Не дели на куски неделимое,- ответила я ему.
–А вот как раз буддисты считают душу состоящей из нескольких частей. Вообще у них все так сложно и мрачно как-то.
–Ты их лучше не читай. Есть две ветки буддизма: Южный и Северный. Когда поймёшь, что эти две ветки – как небо и земля, то поймёшь и то, что Учение великого Будды они исказили!
–Как это? – удивился мой собеседник.
–Даю совет. Набери в поисковике: Ледбитер, «Внутренняя жизнь», читать онлайн. Когда откроется – набери Ctrl+F, и в строку, которая вылезет, введи «Буддизм», но только без кавычек. Там ты прочитаешь маленькую, но чёткую главу – историю буддизма, и поснимаешь с ушей лапшу (шутка, не обижайся).
–Не обижаюсь. Я правда очень запутался вчера, и не спал всю ночь.
–Ещё раз говорю: Великий Будда об отсутствии смысла жизни не говорил. Его Учение испаскудили.
–Прочел,- написал Женя, минут через тридцать. –Мало что понял, на самом деле. Что касается индивидуальности, и самого осознания души в Нирване, и при перевоплощениях, так и не понял ничего.
–Но я так думаю, что ты хотя бы поверил мне, что есть два совершенно разные буддизма, и если ты это понял, то теперь, каждый раз, читая слова буддистов, будешь иметь в виду, что есть и противоположное мнение, и оно тоже от буддистов.
–Даже христианство так себе не противоречит и, вообще-то, я начинаю думать, что Иисус был более прав, и его Учение на самом деле гораздо разумнее. Ну, если убрать добавки от священников,- написал мне Евгений, а я читала его слова, и улыбалась, мне было приятно, что я утешила молодого человека, ищущего истину.
–Будда и Иисус Христос говорили одно и то же! Но люди перекрутили до неузнаваемости – как первое, так и второе,- сказала я ему. –Кстати, вопрос: Будда побывал в Нирване и вернулся чтобы учить. Ага?
–Да. Иначе – как учить, если сам не видел и не пробовал?!
–А кто же нашептал? Кто мог познать Нирвану без опыта? Где логика? – спросила я у него.
–Тогда как он мог помнить про Нирвану хоть что-то, если предположить, что его, как личности, там не было? То есть, некому было осознавать и запоминать опыт,- написал мне Евгений.
–Молодец! Гениальная мысль! – ответила я ему.
–Не так ли, что в Нирване просто сознание расширяется настолько, что привычная личность уже не может существовать, она становится чем-то, чего нельзя описать. Некая сверхличность,- опыт которой нельзя передать непросветленному,- поинтересовался Женя.
–Всё правильно. Называй это словом «индивидуальность», но сознание можно расширить только через опыт, а опыт там, где можно что-то познать. Для опыта спешат в физический мир. Будда там не расширил сознание, а внёс его туда, и там осознался. Не думай, что сознание дождевого червя или курицы Нирвана сделала бы сознанием Будды. Это не так.
–Не понял. Напиши еще раз про то, что с опытом в физическом мире, и как сделал Будда,- попросил Женя.
–Например, в Нирване можно осознаться в энергии любви. Будда любви научился тут, на Земле, а потом, через физический, астральный и ментальный проводники (тела) – поднял осознание любви на нирванический план, и там, в энергии любви, осознался. Если ты не веришь, то пойди в курятник, поймай курицу, научи Нирваны, и покажи, что любовь можно осознать не тут, на Земле, а там – в Нирване, потому что Нирвана расширяет сознание всех, кто туда влетел, и даже дождевой червяк станет Буддой, и потому что червяка всё есть, и у курицы тоже. Вот только Нирваны и не хватает им.
–Не понял,- написал Евгений.
–А что понимать? Здесь мы сознание расширяем, и несём туда – на нирванический план. Если бы не так, то и курица, через Нирвану, стала бы Буддой.
Это я рассказала немного о своём мировоззрении, передав его диалогом с моим восточно-украинским собеседником, которого я знала много лет, и приходила иногда к нему в Контакты, чтобы поговорить о жизни духовной и жизни материальной. Мне с ним было интересно, потому что он читал мои письма, и размышлял, а своими размышлениями он также помогал и мне подумать. Мы просто встречались и обдумывали какую-то эзотерическую истину.
Если поговорить с кем-то другим, то они уже всё наперёд знают, они Учителя, они ничего не хотят – ни знать, ни слышать, они готовы только учить, и ничего, кроме этого. Женя меня слушал, и я его тоже. Мы были на равных, и уступали друг другу большую правильность мнения, если после проведения нашего внимательного анализа какой-то истины – она оказывалась более логичной у кого-то одного из нас.
Женя был гомосексуалистом, и я всегда знала об этом – на протяжении многих лет. Однажды он написал мне: «Хотел задать тебе один вопрос, но думаю, что сначала, я должен буду тебе признаться кое в чём. Дело в том, что я – гей! Интересно, ты плюёшься в этот самый момент? Или крестишься? Или снисходительно улыбаешься? Я привык к такой реакции. Я хотел спросить: осуждается ли это, на самом деле, там? (в тонких мирах).
И еще... Мои родители не знают ничего об этом, но я боюсь, что после смерти, для них это будет печальной новостью. Ведь, скорее всего – моя мама будет пытаться следить за мной и моим братом, а я не смогу всю жизнь скрывать даже от самого себя – какой я. Да, я стремлюсь найти радость в этой жизни, но для этого мне нужен любящий парень рядом. Что мне делать со всем этим?»
На протяжении какого-то времени Женя не имел своего парня, и как-то однажды он написал исповедь о своей жизни: «У меня пока нет парня, и не было никогда. Я, правда, был влюблён, но только через интернет, но блин, я хотя бы понял, что могу ощущать такую безграничную теплоту к кому-то, что становится наплевать даже на самого себя. Эх. Если выдержишь ещё одну исповедь, то я расскажу тебе ещё кое-что о себе.
Я когда-то был другим, более живым. Я был другим даже тогда, когда меня в школе притесняли и били, когда на каждой перемене играли в игру «Плюнь на Женю». Даже при таких обстоятельствах я всё равно был другим – лучше, чем сейчас. Я был романтиком, я любил мультики и верил всем сердцем, что доброта – реально существует, просто мне, видимо, не досталось. Я был очень малодушен, тем не менее, и труслив. Я никогда не мог заступиться за слабого, хотя меня и тянуло спасать всех подряд, кого били, потому что я ставил себя на их место. Я же знал – как больно физически и душевно. Я всегда старался ставить себя на место другого, хотя и не каждый раз получалось. Потом я однажды, всё же очень сильно ошибся.
Была зима, я возвращался из техникума, и заметил лежащего в снегу человека, но прошел мимо. Меня тогда это не заботило особо, я быстро об этом забыл. Потом прошло время, и я вспомнил, я сильно переживал по этому поводу, считая себя полнейшим ничтожеством. Ведь так просто было – подойти, и узнать хотя бы – жив ли он. У меня был мобильный, я мог и скорую помощь вызвать, в случае чего, но я не сделал этого. Думаю, что я простил все же себя за это, но я знаю две вещи. Я уже никогда больше не пройду мимо человека в подобном положении, и первое, что я попытаюсь узнать, попав в другой мир, так это – выжил ли он тогда, и если удастся, то отыскать его там, если он умер, и просто попросить прощения лично.
Чувство вины, страх, и постоянные разочарования сделали меня чёрствым. Я перестал радоваться – так, как раньше. Я раньше мог, без причины, чувствовать радость, несоизмеримую ни с чем – просто увидев красивую картину, услышав красивую музыку, услышав доброе слово. Этой радости хватало чтобы обнять весь мир в мыслях, но потом это умерло. Я стал тенью самого себя, и постоянно боящимся возмездия за свой проступок, за свою ориентацию, за свои мысли, за всё в общем. Я будто бы покрылся скорлупой, через которую ничего не может – ни войти, ни выйти: ни радость, ни грусть. Я всё переживаю в себе, и то – очень слабо, будто эхо, доносящееся издалека.
Потом я нашёл друга в интернете. Он оказался геем, как и я, и фуррем, как и я, и даже скунсом, как и я. Часто, и подолгу, я беседовал с ним о разном, я рассказывал сам и слушал его. Я ценил время, проведенное с ним, и очень ждал каждого нового сообщения. Бывало, что я вообще не выключал компьютер, не закрывал браузер, чтобы слышать, когда придёт новое сообщение в Контакте. Так я понял, что я влюбился – как дурак, в парня, который живет за десять тысяч километров, в другой стране. У него уже был парень, и он, к томе же, мне и не подходил, потому что мы оба были... эм... ну… пассивы. То есть, более женственны, оба нуждались в покровительстве и защите. Всего этого я ему обеспечить никак не мог, но я ему признался в чувствах. Он понял, но сказал, что ответить никогда не сможет, и может быть для меня – только другом.
О-о-о, неразделённая любовь – это сладчайший яд. Я наслаждался его кислотным вкусом больше полугода. В один прекрасный день, в очередной раз, расплакавшись от его кажущейся холодности, я вдруг прозрел: Боже, я же плачу! По-настоящему! Нет, не от обиды, не от грусти, не от страха. Это были совсем другие слезы и, как не странно, я понял, что и смеяться сквозь слёзы – тоже можно. Я снова чувствовал, не эхо, а «Здесь и Сейчас». Я был счастлив от того, что я плачу, как это не дико прозвучит.
Потом нашелся еще один скунс, который, увы, положил конец моей любви, разлучив нас, поссорив, и встав между нами, потому что он сам влюбился... в меня. И это стало вторым откровением: меня могут любить! Я никогда не играл роли в интернете, никогда не притворялся. Тут, в сети, я могу быть настоящим, и я знал, что меня полюбили таким, какой я есть. Не мой статус, не внешность, не умения, а меня. Увы, у меня с ним тоже не вышло ничего. Мы не подходили друг другу, но оба мои бывшие любимые друзья остались друзьями, хоть и рассорились друг с другом.
Я многое понял, благодаря общению с ними, и благодаря этим конфликтам, которые возникали между нами троими. Я начал, пока лишь смутно, понимать – что такое Любовь без чувства собственничества, и без привязывания партнера к себе. Это когда ты можешь отпустить любимого, даже испытывая страшную боль, и только потому, что ему будет лучше – не с тобой, и научиться этому радоваться.
Я не знаю, что меня ждет потом. Я хочу любви и близости – духовной и телесной. Да, и секса я тоже хочу, но я думаю, что моя лёгкая похотливость – лишь следствия того, что я никогда этого не делал. Потом она ослабнет. Я хоть и считаю себя извращенцем, но все же – я не маньяк, думающий только о том, как совокупиться с кем-то. Я уделяю этому времени ровно столько, сколько нужно, пока меня это занимает. Я знаю одно – я не смогу отказаться от этой своей особенности, не искривив себя.»
Он себя называл то «Пушистым Хвостиком», то «Чараком», то «Скунасиком», и ещё у Жени всегда был личный «Тульпа». В это же время он общался и с «Тульпами» своих друзей. Эту сказочную сущность он объяснял так: «Тульпа – это самостоятельная галлюцинация, в идеале – осязаемый мысле-образ, наделённый своей волей. Его можно осязать, видеть, слышать, он может иметь любую выбранную форму и характер. Выполняет множество функций: от копания в твоей памяти и выуживания забытого, до защиты в астрале от враждебных эгрегоров (ну, если таковые существуют). Мне сказали, что такое существо привязано к моей личности и разуму, а после смерти – моя душа покинет тело, и Тульпа останется без поддержки, и обречен на смерть или судьбу энерго-вампира». Часто он рисовал своих сущностей и присылал мне. Сначала он рисовал карандашом, а позже и на планшете.
Заниматься творчеством ему мешали проблемы с его зрением, и это его беспокоило очень сильно. Ему мешал достаточно сильный миопический астигматизм. Это значит, что смотря на белую точку, он видел саму точку и ещё около 6-8 призрачных её двойников – по разные стороны от неё, и каждым глазом – в разных местах. Кроме того, близорукость осложняла ему это видение. Он искал – как эту свою проблему исправить, и сохранить зрение – без операций и очков.
Женя очень сильно хотел стать кем-то другим, уехать из своего города, из страны, избавиться от старых воспоминаний, страхов и предрассудков. Он чувствовал жгучую боль души, и что всё вокруг не так, как ему хочется, что всё наскучило, и зрение падает, а ведь рисовать – все что он хотел делать в жизни. Только так он мог передавать хоть часть радости другим людям. Во всяком случае так ему казалось.
Позже у него появился особенный друг, но я не буду говорить – из какого города. Они начали встречаться, иногда ссориться, и он писал книги о своей любви, которые тоже присылал мне, чтобы я почитала. Даже не законченные присылал, если у него пропадало вдохновение по причине ссор с любимым другом. Говорил, что всё же собирается закончить ту или другую книгу в этой жизни. При этом ему казалось, что никто не станет его книги читать, и тем более печатать, хотя я их прочитала, и оценила, что книги хорошие, чувственные.
Не знаю – как объяснить общение с геем-фуррей, обожающим ролевые игры, и писателем в душе. Это было очень познавательное общение, через которое мне открылось, что геи и фурри – такие же люди, как и мы. Они тоже имеют свои внутренние чувства, интересуются устройством миров, путешествиями души, Духом, Богом, жизнью после смерти, и чистотой настоящей и искренней любви.
Не только с Женей я общалась, но и с его любимым парнем, с которым он меня познакомил. Они мне доверяли, всё рассказывали, а я их поддерживала морально, и давала некоторые полезные советы, если в чём-то знала – как и чем можно помочь.
Дальше было так, что Женя разочаровался жизнью по причине болезни его мамы. Когда маму положили в больницу – он удалил аккаунт в Контактах. Больше я никогда и ничего не знала о нём, и не слышала – как дальше сложилась его жизнь.
*******
Вспоминая о детском возрасте,-
Снова хочется мир познавать,-
И стремиться к желанной возможности,-
Открывающим новое стать.
Детство дарит душе восхищение,-
И желание что-то творить.
Привлекает успех и везение,-
Ими радость сумев подарить.
Всё, что есть очень важного, нужного,-
С новым смыслом теперь каждый миг.
Наши мысли – активные, дружные,-
Как и дети. Идеи от них.