Глаза привычно открылись ровно в шесть. В ванной уже горел свет, шумела вода. Как же хорошо, когда в доме есть живой человек. Я, зажигая газ, крикнул в стену:
-- Ань, что будешь - кофе или чай?
И-за стены сквозь полный рот зубной пасты донеслось:
-- А мовно кофе?
Она вылетела из ванной в моём огромном халате, быстро поздоровавшись, легко убежала по ступенькам к себе наверх, и я успел лишь заметить, что на тонких босых ногах появились маленькие велюровые шлёпки. Эти шлёпки неожиданно расслабили и согрели душу. Значит, всё-таки, останется, не убежит. Но надолго ли?
Закипающий в турке кофе разогнал крепким ароматом абсолютно все мысли. Анна, спускаясь уже одетой и собранной, даже со своей студенческой сумкой через плечо, весело потянула маленьким милым носиком.
-- Ой, как вкусно пахнет!
В утренней суете и спешке все разговоры о том, как нам быть и жить дальше, отложились до машины и дороги. Я думал, отъезжая от окутанного первыми осенними туманами дома, как дать ей денег на обед и сколько. Вопрос щекотливый, ведь у неё же нет ни копейки, а сможет ли она просто так взять у меня деньги и, тем более, попросить? Я протянул ей двести рублей.
-- Это тебе, на дорогу и на обед.
Она взяла, словно покраснев от стыда.
-- Спасибо... Я всё отдам. Честное слово...
-- Заработаешь - отдашь...
От машинально сказанных слов в голове сама собой родилась вдруг идея насчёт самого лучшего способа и места, где Анна сможет заработать.
Обменявшись на ходу телефонами и договорившись, где и во сколько я буду ждать её вечером, мы въехали в институтский городок. Таких, как я, здесь уже было немало. Студенты и студентки резво выскакивали из машин, прощаясь, махали руками, отсылали страстные воздушные поцелуйчики и убегали, сливаясь с толпой, идущей к большим стеклянным дверям. Анна легко выпрыгнула из машины, захлопнула дверцу и, также улыбнувшись, помахала мне рукой.
Охватило странное и приятное волнение. Сотни и тысячи раз я проезжал здесь, бросая мимолётные, скучные взгляды на молодые фигурки симпатичных студенток. А теперь мне хорошо и радостно, что я подвожу к институту девочку, которая мне, в сущности, никто, не дочь, не любовница, даже не шлюшка по вызову. Она - просто человек, которому очень нужна моя помощь, и я счастлив сейчас именно тем, что могу, просто так, оказать ей эту помощь.
Не став дожидаться обеда и сославшись на важные дела, я прямо с утра поехал к своему бывшему одногруппнику, давнему приятелю и коллеге, с которым мы вместе отработали когда-то добрый десяток лет.
Сашка, или Александр Викторович, как уважительно называли его все без исключения молодые и не очень подчинённые, сразу затащил в свой директорский кабинет и, ничего не желая слушать, принёс две чашки крепчайшего кофе. После бурных эмоций, воспоминаний и обмена свежими новостями обо всех наших знакомых, наконец, перешли к делу.
-- Саш, возьмёшь одну девочку, просто так, без твоих расходов, на пару часов в день? Она на первом курсе, ничего не умеет, пусть хоть сидит, аштиэмель(*) учит... Я не знаю... Может, помочь надо кому? Понимаешь?
Я вытащил и положил на стол приготовленные деньги.
-- Тысяч по пять будешь ей давать, ну, и себе за хлопоты возьмёшь, сколько надо...
Сашка вдруг, в один миг, стал прежним, каким я знал его с молодости, тряхнул седой, но всё ещё роскошной шевелюрой, даже привычно выпятил вниз нижнюю губу.
-- Жорж, ёооо... Ну, ты как молитвы мои услыхал... Так, быстро убрал деньги! Интернет у девочки есть?
-- Ну, с этим сейчас не проблема...
Сашка тут же поведал о своей проблеме. Есть работа, несложная, но очень ответственнная. Её надо делать дистанционно по вечерам, с десяти часов до одиннадцати, а то и до двенадцати. Администратор без того загружен по уши, уже ругается и собирается увольняться. А все программисты и программистки тоже отказываются, считая совершенно невозможным даже за деньги тратить столь драгоценное вечернее время на дополнительную работу.
По рукам ударили быстро и с обоюдной радостью. Я уговорил Сашку взять деньги и понемногу доплачивать Анне неофициально, чтобы никто не видел. Я знал, что он даже полунамёком не станет спрашивать, кто такая эта девушка, и почему я прошу за неё? Если я прошу, значит это надо мне. Больше его никогда ничего не интересовало. Сашка был уже вне себя от радости.
-- Слушай, Жорж, а она сегодня сможет подойти? Мой админ ей всё покажет, а завтра-послезавтра она сама попробует? Ты ей сможешь подсказать, если что?
-- Конечно...
Анна позвонила в ответ на мою эсэмэску, едва закончилась пара. Было невыносимо приятно слышать в трубке её звонкий девичий голос.
-- Георгий, Вы просили сразу позвонить. Извините, у нас только что пара закончилась...
-- Ань, Позвони прямо сейчас по тому телефону и договорись, когда сегодня к нему подъедешь. Его зовут Александр Викторович. Поняла? У него есть для тебя вечерняя подработка...
Солнце уже падало за высокие дома, когда джип замер в условленном месте. Я провожал взглядом опускающийся диск и ждал, тихо, спокойно, не думая ни о чём после долгого трудового дня. На заднем сиденье лежали пакеты с продуктами, жизнь налаживалась, приобретала свой привычный смысл бесконечно крутиться в ней, в её делах и заботах, думая не столько о себе, сколько о других, близких и родных людях, которым я нужен и которые нужны мне. Зачем? Просто, чтобы о них заботиться и радоваться их радостям? Может быть...
Я увидел её издалека, торопящейся к одинокой машине по немноголюдному тротуару, с распущенными и развевающимися на ходу волосами, в курточке, джинсах, маленьких туфельках, с большой сумкой, перекинутой через худенькое плечико.
-- Георгий, спасибо Вам огромное. Я уже заявление написала. Меня берут и зарплату дают очень хорошую... Я даже не знаю, как Вас благодарить.
Простые, искренние слова простой человеческой благодарности сладким мёдом упали на сердце и в душу.
Она то и дело порывалась помочь мне готовить обед, мыть, резать, раскладывать, помешивать. Мы то и дело сталкивались плечами и спинами у тесного для двоих рабочего стола, не обращая на это совершенно никакого внимания.
-- Как Вы здорово готовите. Я так не умею...
-- Хочешь научу?
-- Очень хочу... Пожалуйста...
-- Значит так... Сядь и запомни самое главное правило. Не только когда обед готовишь, а всё, что угодно хочешь сделать... Никогда ничего не делай, потому что ты обязана это делать, или это надо делать, или ты должна это делать... Если будешь подходить к любому делу, думая, что ты должна и обязана, всё превратиться в одну сплошную серу тоску... И жизнь твоя превратиться в эту самую тоску, и всё на свете... Поняла?
-- Поняла...
-- Ничего ты ещё не поняла... Слушай дальше... Любое дело надо делать с удовольствием и наслаждением. Надо только найти цепочку причин и следствий, чтобы отыскать для себя наслаждение... Поняла?
-- Не очень.
-- Объясняю... Вот, я сейчас готовлю этот вкуснецкий обед с радостью и наслаждением. А почему?
-- Почему? -- Анна переспросила вдруг совершено машинально и по-детски искренне.
-- Потому что я накормлю этим вкусным обедом Анну, она улыбнётся, и ей станет хорошо. А я увижу, что она улыбается и ей хорошо, и от этого мне самому будет хорошо и приятно. Поэтому вся готовка идёт и движется с наслаждением. Поняла?
-- Поняла... Я тоже с удовольствием помогу сейчас Вам, и Вы не так сильно устанете, потому что работаете, да ещё я навязалась на Вашу шею. А потом я буду мыть посуду, и мне будет приятно её мыть, потому что в это время Вы будете отдыхать и Вам будет хорошо... Правильно?
Я, смиренно сдавшись робкому, полушутливому приказу, лежал на диване, слушая, как на кухне радостно и звонко стучат тарелки и вилки, как шумит в кране вода и закипает на плите чайник. Мысль пришла неожиданно, словно испугавшая внезапной вспышкой ночная молния...
Господи, что же будет со мной, когда она уйдёт?
=================================================
(*) html, hypertext metalanguage - язык, на котором пишутся и передаются все Интернетовские странички.
Анна. Осенний романс... часть 4: http://www.proza.ru/2014/10/24/1167