Однажды в дальнем углу большой-пребольшой паутины появился маленький-премаленький Паучок. Откуда он там взялся? Паучок этого не знал. Наверное, оттуда, откуда появляются все паучки.
Паучок встряхнулся. Огляделся.
Вокруг был большой-пребольшой и, что самое удивительное, красочный-прекрасочный мир. Такого красивого мира Паучок никогда не видел. Да, по правде говоря, раньше он вообще никакого мира не видел, ведь он только появился.
Изумился Паучок такой красоте. Изумился и понял… ведь он ничего об этом мире не знает. Представляете? Ну, совсем ничего.
Это «ничего» так расстроило Паучка, что он не заметил, как внутри него появилось любопытство. Что это за мир? Как он устроен? Кто в нём живёт? Что в нём есть интересного?
Любопытство росло и скоро превратилось в большое-пребольшое любопытство, такое, что даже не помещалось внутри Паучка. Паучку показалось странным, что такое большое любопытство могло появиться внутри него, такого маленького. Любопытству было тесно и неинтересно внутри Паучка. Ему там было скучно. Любопытство рвалось наружу, ведь оно было большое… Ну, такое большое… как мир! В этом как раз не было ничего удивительного, ведь, куда ни глянет Паучок, всё вызывает в нём любопытство. Наконец, любопытство вырвалось наружу и потянуло Паучка вслед за собой. Хорошо стало им. И любопытству хорошо – не тесно. И Паучку польза – много нового узнаёт он, следуя за любопытством.
Паучки растут быстро, не то, что маленькие мальчики и девочки. Стал наш Паучок не только по сторонам поглядывать, но и стал задумываться, рассуждать об увиденном. Например, зачем вокруг какие-то нитки висят?
«Наверное, для того, чтобы за них дергать!» – решил Паучок.
Не теряя зря времени, он стал дёргать за нити. Интересно Паучку. Дернет за одну нить, а она звенит, где-то вдали отзывается. Дернет за другую… И та звенит, но уже по-другому. По-разному звучали нити. Увлёкся Паучок этим занятием. Дернет одну нить, дернет другую и… слушает, как они звучат. Дернет…
Недолго дергал Паучок за нити: откуда ни возьмись, прибежал по нитям большой-пребольшой Паук. Паучок таких больших пауков никогда не видел! Он даже забыл, что, вообще, ещё никаких пауков не видел: ни больших, ни маленьких... Этот был первым знакомцем в его жизни.
Паук так ловко бежал по нитям, что Паучку тоже захотелось также бегать. Он даже хотел попросить Паука, научить его этому, но не успел. Ещё издали на ходу Паук начал ругать Паучка. Мол, зачем зря паутину дёргаешь, зачем мух отпугиваешь.
«Какую такую паутину?» – подумал Паучок. – «Каких таких мух, если никого вблизи нет?»
Вслух же Паучок сказал сердитому Пауку:
– Никакую паутину я не дёргал… Дёргал я только нитки, которые висят вокруг, да, и то совсем немного… Так, только чуть-чуть и подёргал. А мух я, вообще, никаких не знаю. Никого не видел и никого не трогал!
Паука такие слова бестолкового Паучка ещё больше распалили. Пуще прежнего начал кричать Паук. Зачем, мол, охотиться мешаешь. А Паучку и невдомёк, как он мог кому-то охотиться мешать. Даже в мыслях такого не было! Да, он и не знал, что такое «охотиться». Как же тогда помешать можно? Обидно стало Паучку, что такой большой Паук зря его обижает, напраслину на него возводит. Заплакал Паучок от обиды. Плакать-то он умел, не смотри, что маленький. Никто его этому не учил, а он всё равно умел. Вот и делал сейчас то, что умел.
Стыдно стало большому Пауку. Поглядел он на Паучка и понял, что погорячился: рано ругать такого неумеху и незнайку.
Стал Паук объяснять Паучку, что есть «паутина», почему за неё дёргать нельзя. То ли от рассказов Паука, то ли от страха перед ним, но почувствовал Паучок, что сделал что-то нехорошее. Испугался. Ещё пуще заплакал.
– Что это ты всё слёзы-то зря льёшь? Что от этого изменится? – удивился Паук. Так удивился, словно сам никогда маленьким не был. – Я же тебя не обижаю. Я только рассказываю да прошу, чтобы ты мне не мешал.
Вытер Паук Паучку слёзы. Угостил тем, что в карманах нашлось, что с собой про запас взял. Успокоился Паучок, заулыбался. Вот тогда-то и взял большой Паук с Паучка слово, что тот никогда больше не будет за паутину дергать. Пучок не знал, что такое «дать слово», но без колебаний отдал его. Жалко, что ли? На этом они и расстались.
Успокоился Паучок. На время успокоился, пока его любопытство отдыхало. А как только любопытство снова проснулось, начал Паучок думать, куда бы его направить.
«Ну, что ж, раз нельзя дергать за паутину, буду по ней бегать… как большой паук», – решил Паучок. Теперь-то он знал, что вокруг него не просто верёвки, а целая паутина. – «Заодно посмотрю, что там с другой стороны паутины делается».
Долго собираться Паучку не нужно было. Как бегать по паутине, он тоже видел. Видел, как ловко большой Паук по ней передвигается. Решился Паучок и побежал...
Недолго бежал Паучок. Желания, бежать было много, а вот умения не хватило. Свалился Паучок с паутины. Но… ничего страшного с ним не произошло. Он хоть и маленький был, но всё же как-никак паук. Повис Паучок на паутинке, которую сам и сделал, пока падал. Как сделал, он и сам не понял, но главное – сделал. Не позволила ему паутинка упасть. Поднялся по ней Паучок и уже осторожно пошёл по большой паутине. Сообразил, что прежде, чем что-то делать быстро, нужно научиться, делать это хорошо, даже если со стороны дело простым кажется.
Долго путешествовал Паучок. Так ему показалось. Много повстречал пауков на своём пути. Много о чём с ними поговорил. Много чему от них научился.
Наконец, надоело Паучку ходить по чужим паутинам. Сделал он свою, маленькую, как и сам. Сделал её рядом с большой паутиной, той самой в углу которой когда-то появился.
Теперь Паучок весело бегал по своей паутинке… Делал всё, что хотел… И, что самое главное, его никто не ругал за это. Иногда Паучок весело перекрикивался с большим Пауком, жившим по соседству. Это был тот самый Паук, который когда-то приструнил маленького несмышлёного Паучка.
Так и жил Паучок на своей паутинке. Жил… пока не вырос. Что случилось с ним потом, отдельная история – это история не маленького Паучка, а история жизни большого взрослого паука.