В седьмом классе к нам пришли две новенькие. Одну звали Ирина, а другую Надежда, вернее Надька. Ирина была прилежной, аккуратной (кстати, это не одно и то же?), и училась хорошо. А Надька была раскованной, немного бесшабашной, и училась, мягко говоря, не очень. Но похоже, не потому, что была бестолковой, а потому что банально уроки не учила.
- Э, ну, - начинала она тянуть кота за хвост, если ее спрашивали.
Я учился хорошо, но каким же я был занудой.
- Чего «ну, э». Ты если знаешь, рассказывай. Если не знаешь, так и скажи, что не знаешь, - «помогал» я ей с ответом.
- Я без тебя соображу, как мне себя вести, - тут же давала мне отпор Надька.
Мне не хотелось сдаваться так легко, и начиналась перебранка, Надьку сажали за парту. Засчитывали ей ответ или нет, сказать не могу, не помню.
Сейчас, когда прошло много лет, мне очень стыдно за то, что я издевался над Надькой. Но как исправить положение? Никак, наверное.
И вдруг я получаю письмо из Израиля от Ирины Мозель, той самой Ирины, которая была второй (или первой) новенькой, и она рассказала мне, что я очень нравился Надьке.
Эх Надька-Надька, как я был не прав. Ты-то мне тоже очень нравилась. Очень! И даже сейчас, через столько лет я помню свое чувство. Прости меня, ладно? Прости, пожалуйста.
4 октября 2011 г.