Антисемитизм и происхождение Вселенной

2. Антисемитизм и происхождение Вселенной

«Человеческий разум постиг искусство анализа, но он еще не научился синтезу. Так он отделил душу от тела, и это было хорошо, так как Бог есть дух, а природа ни что иное как материя; но, сделав это, он забыл магическое слово, долженствующее воссоединить и то, и другое.

/Гегель/
I

Заголовок выглядит достаточно сенсационно – на что и рассчитан, - и, тем не менее, понимать его следует буквально: все названо своими именами. Так как многие читатели не знакомы с предыдущей статьей: «Субстанция свободы или духовная реальность Вселенной» («Панорама», №451, 1989), то для дальнейшего взаимопонимания приведу ее основные положения:

1. Автор считает, что полное знание о мироздании может быть лишь результатом сочетания двух противоположных подходов (в соответствии с открытым Нильсом Бором принципом дополнительности): знания и веры, науки и религии. Современное состояние физики убедительно подтверждает религиозную идею Творения (Примеч. автора: речь идет не о буквально Шести днях Творения, с наивными и псевдонаучными интерпретациями которых автор согласиться не может. См., например, статью «Еще раз об эволюции Вселенной»). Уместно здесь привести слова Б. Хаскелевича: «Расцвет науки книга Зогар связывает с приближением мессианской эры. Начинают распространяться идеи, близкие к идеям Торы и иудаизма».

2. Основываясь на Единой теории электро-слабых взаимодействий, заслужившей в 1979 году Нобелевскую премию по физике, советские и американские ученые создали совершенно невероятную Теорию Раздувающейся Вселенной, где дан сценарий развития мира, начиная с ничтожной доли секунды от Начала.

До Сверхвзрыва Правселенная представляла собой ничтожных размеров «сферу», состоявшую из особого рода вакуума и обладавшую 10 измерениями. В этом уникальном вакууме возникали и исчезали сверхкороткоживущие виртуальные частицы, время жизни которых столь ничтожно, что при их появлении из Ничего не успевает нарушиться закон сохранения энергии (впрочем, и времени еще нет, да и самих законов…).

Вакуум находился в состоянии внутренней неустойчивости, в результате чего необходимым образом взорвался и стал раздуваться ( не путать с несравненно более скромным и давно известным расширением) со сверхфантастической скоростью, описываемой числом с 400 миллионами нулей (для сравнения: самые большие числа, с которыми до сих пор сталкивалась наука, содержат «всего» 80 нулей). Развиваясь с такой невероятной скоростью, Правселенная охладилась и перешла в стадию «кристаллизации», при которой уже возможно образование обычных полей и частиц. За кратчайшее время раздувания, гораздо меньшее, чем миллиардная доля секунды, образовалось пространство Сверхвселенной, чрезвычайно малой частью которой явилась позднее вся Наша Вселенная. Согласуя новейшую физику с представлениями о Божественном Творении, можно сказать следующие выводы:

а. Так как в Правселенной еще не было частиц и полей, которые образуют физическое пространство, то не могло быть и материи. Виртуальные частицы ученые рассматривали как «обменные»», то есть такие, которые, возможно, в строго физическом смысле не существуют, но ответственны за связь между полями. Но ведь и полей тогда еще не было – с чем же тогда происходил «обмен»? В отсутствие материи «обмен» мог осуществляться только между духовными полями. Таким образом Правселенная («кипящий бульон» из виртуальных частиц – по образному представлению физиков) есть некая духовная, или психическая, субстанция.

б. Хотя с точки зрения физики и математики колоссальная мощность Взрыва представляется более или менее ясной, но остается незыблемым вопрос вопросов: как Ничто смогло породить Все? Другое дело, если «в Начале было» не Ничто, а НЕЧТО, обладающее не просто физической неустойчивостью, а способностью Творить. Но ведь именно это и есть основное свойство – атрибут – Бога.

в. Известно из механики, что измерения – это, иначе говоря, степени свободы: 10 измерений – 10 степеней свободы; человек же не в силах представить даже четырех измерений. Так что же: безликий материализированный вакуум - или НЕЧТО ДУХОВНОЕ, обладающее невероятной для человеческого воображения свободой? Но свобода – это воля, способность к творческому акту. Бог-Дух-Вселенная. Бог есть духовная субстанция – Дух, Слово, или, говоря современным языком, некая универсальная информация о прошлом, настоящем и будущем Вселенной, мировой код, ген: «В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков… В мире был, и мир через него начал быть».

д. Физика говорит, что в некоторый момент, в результате охлаждения и кристаллизации непрерывный вакуум распался на кванты (мельчайшие порции энергии и вещества), образовавшие физическое трехмерное пространство. А остальные семь измерений? Они не могли исчезнуть и, можно допустить, создали свое нефизическое пространство, также распавшееся на кванты. И так же, как обладавшие уже определенными конечными свойствами кванты физических полей заложили начало образованию вещества, так и конечные кванты поля духовного послужили кирпичиками для создания ноосферы - духовного пространства человеческих душ.

е. Важнейшим свойством духовного пространства является отсутствие времени. И в этом нет ничего сверхъестественного – если, конечно, не считать таковым существование души и Духа. Ибо, с одной стороны, относительность времени – давно осознанный факт: в разных системах отсчета ход времени может быть различным – следовательно, всегда можно выбрать такую систему отсчета, в которой время не движется – именно такая ситуация имеет место внутри черных дыр. Но, другой стороны, время определяется через причинную связь событий: если таковой нет, то нет и времени. В микромире события на уровне отдельных частиц носят случайный, беспричинный характер (по крайней мере, в смысле невозможности установить причину), - поэтому имеет смысл только понятие среднего времени жизни частиц.

Время, таким образом, не является уж столь незыблемой категорией даже в такой точной науке как физика, - что же тогда говорить об историческом, биологическом, психологическом и тому подобных «лирических» временах, оцениваемых гораздо более условно? Духовное не ограничено временем, а его пространство обладает колоссальной, немыслимой в трехмерном материальном мире свободой. Для условного существа из пространства некоторого числа измерений, пространство с числом измерений хотя бы на единицу больше, совершенно открыто. Наглядным примером является любая фигура на плоскости, то есть в пространстве двух измерений: окружность, квадрат, треугольник и тэ дэ. Периметр такой фигуры был бы непроходимой границей для двумерного существа, но такая фигура открыта со стороны третьего измерения – высоты. Для предполагаемого многомерного обитателя ноосферы точно так же не существует трехмерных границ материи, и ему, не связанному с нашим четвертым измерением – временем – одинаково доступно наше прошлое и будущее.

Эти рассуждения, хотя и несколько вольные, вытекают из приведенных выше физических результатов. Прежде всего хотелось бы обратить внимание на число семь. Случайное ли совпадение: семь измерений духовного пространства и семь небесных сфер, постоянно упоминаемых как в фольклоре разных стран, так и в различных религиозных верованиях. Это соображение заставляет нас обратиться к Каббале. Но сначала о ней самой. Чтобы не заниматься пересказом, приведу лишь несколько цитат из книги д-ра Ф. Берга «Введение в Каббалу»: «Моше получил Тору на горе Синай. Глагол получил на иврите «кибел». Слово «Каббала» означает получение, получение того, что дается». «Тора представляет собой внешнюю оболочку сущности, тогда как Каббала раскрывает внутренний смысл повествуемого в Торе. Тора несет нам слово Божье, тогда как Каббала поясняет нам его скрытый смысл. И между ними существует такая же связь, как между телом и душой». «Каббала таким образом может быть определена как учение, обучающее мудрости. Каббала дает человеку возможность постичь истинный смысл Творения, понять истоки всего сущего, как физические, так и духовные». «Мы должны понять, что слово Каббалы – это не что иное, как образы и символы, ибо только с помощью слов описать невыразимую тайну Творения невозможно».
II

«Неожиданное открытие Каббалы, как системы мышления, которая может успешно решать задачи ХХ века, поразило многих, особенно по сравнению с бессилием существующих традиционных институтов».

/Филипп Ш. Берг/

Согласно Каббале, бытие возникает из начальной точки «Эйн-соф», означающей бесконечность, т. е. отсутствие времени и пространства. Неотъемлемое изначальное свойство Создателя – «желание давать», изливать благость. Безграничное желание Бога «давать» приводит к созданию «сосуда», способного «получать». «Желание давать» являлось чисто духовной субстанцией и не могло быть сотворено. Все же сотворенное – реализация «желания получать».

Космическая духовная энергия передается из «Эйн-соф» к низшим мирам через метафизические сосуды – «сфиры» или «сфирот», число которых равно десяти. Три из них проводят свет в наш мир, но не оказывают на него прямого воздействия, семь других на него непосредственно влияют. «Десять сфиротов невещественных, у них десять свойств бесконечных: глубина начала, глубина конца, глубина добра и глубина зла, глубина вышины, глубина востока и глубина запада, глубина севера и глубина юга…». А вот комментарий к этому отрывку: «Невещественность сфиротов соответствует отсутствию в иврите особых знаков для цифр. Свойства – неточный перевод, в подлиннике – «мидот»-меры. Эти меры – суть глубины каждого из сфиротов, которые бесконечны и выходят к началу… Сфироты представляют собой модусы бытия, которые возвращаются к своему источнику, Богу». (А. Волхонский «Бытие и Апокалипсис»).

Таким образом, сфироты можно рассматривать и как измерения – степени свободы, и как проводники духовной энергии. Большое число измерений нетрудно связать и с произволом, но духовный характер сближает их со свободой, - что, конечно, не одно и то же. Таким образом, новейшая физика и древнейшая мистика пересекаются в узловых точках, выполняя предначертания Ветхого завета. Однако некоторая вольность трактовок, приемлемая в сложной символике Каббалы, все же недопустима в физике. Например, мы говорим о времени существования Правселенной до Взрыва и во время Взрыва – и тут же о том, что Правселенная еще не обладала временем. Но это противоречие кажущееся, так как промежутки времени, относящиеся к довременному состоянию мира, мы вынуждены определять в системе отсчета современного наблюдателя. Поэтому правильнее было бы сказать, что в системе отсчета Правселенной ход времени в ней был равен нулю. И это вполне научное представление позволяет понять одну из самых великих загадок мироздания: что было до того, то есть до Взрыва? Это ведь только в нашей, современной системе отсчета, основанной на физике и математике нашего мира, Правселенная до Взрыва существовала ничтожную долю секунды. По отношению же к самой себе, поскольку время в ней было неподвижно (или отсутствовало), Правселенная существовала вечно. Тот, кто знаком с теорией относительности (хотя бы с ее идеей), легко воспримет это «известие», в котором принцип относительности доведен до логического конца или, наоборот, восходит к Началу. Но эту точку зрения можно принять и чисто интуитивно, проникнувшись пульсом Вселенной. Примерно то же, что и о времени, можно сказать и о скорости Раздувания, которая тоже относительна: для раздувающейся духовной субстанции не существовало физических ограничений скорости. И, кстати, скорость Раздувания – не есть ли это та самая, полусказочная скорость мысли: духовное движение, практически бесконечное по величине и способное к творению?

Для уточнения своей позиции я бы определил материю так: «Материя – все то, что существует в пространстве и времени и подчиняется законам физики». Такое определение не отрицает реальности нефизических явлений: мышления, воображения, сновидений, летающих тарелок – если они действительно безинерционны, как утверждают некоторые очевидцы, - и тому подобное, но просто выводит их за рамки материи и относит к миру духа: «Все то, что воспринимается как реальность, но не подчиняется законам физики, есть духовность».

Итак, причиной возникновения материи была коренная потребность Духа - «желание давать», которая могла реализоваться лишь противоположной потребностью – «желанием получать». И в связи с эти следует ввести в эти рассуждения человека – каковой до сих пор присутствовал в качестве абстрактного «наблюдателя», придав ему более узнаваемый облик и перебросив мостик между ним и бесконечным, холодным и неодушевленным Космосом.

В 1973 году философы выдвинули парадоксальный антропный космологический принцип: «Мы являемся свидетелями данных событий потому, что без свидетелей события вообще невозможны». Это уже не просто человек, как мера вещей, ибо здесь человек из стороннего «наблюдателя» превращается чуть ли не в создателя мира! Было замечено, что значения физических констант связаны с самим фактом существования человека. Каким же образом законы природы и основные постоянные оказались так точно подогнаны к столь ничтожному, по космическим масштабам, существу? – ведь в соответствии с антропным принципом мир без человека вообще бы не существовал. Человек же не Бог, чтобы диктовать законы Вселенной! Да, не Бог, но «по образу и подобию Божьему». Человек подобен Богу, конечно, не физическим обликом, а по внутреннему, самому глубинному признаку: по способности творить. Как Бог сотворил Вселенную через Дух, Слово, - так и человек продолжает Его дело, творя мир через ноосферу, которая суть развивающаяся духовная реальность; эта реальность существовала – вне времени – до человека, но человек ее конкретизирует, наполняет идею материальным содержанием и как бы вновь создает (как тут не вспомнить «вещь в себе» Канта и «волю» Шопенгауэра!

Хотя материализм утверждает, - а большинство из нас стихийные материалисты в силу каждодневного своего опыта и продиктованного им здравого смысла, - что мир существует объективно, т. е. независимо от нас и нашего сознания, на самом деле все не так просто. Во всяком случае, микромир, из которого в конечном счете состоим и все мы, и все окружающие нас предметы, еще как от нас зависит! Во-первых, мы уже говорили о принципе относительности и о роли наблюдателя; а вторых, в мире действует еще и принцип неопределенности, согласно которому невозможно получить точную и полную картину любого микропроцесса или даже крошечной элементарной частицы, не внося неисправимых искажений самим актом наблюдения (поневоле влияя на частицу световым или электронным лучом). Таким образом, и «простейшая» частица совершенно непредставима наглядно и может быть «изображена» лишь системой математических формул, то есть чистой абстракцией. Могут возразить, что сама математика, несмотря на абстрактность, носит все же абсолютный, объективный характер, который подтверждается независимостью ее результатов. Так-то оно так, но любая математическая теория основана на системе постулатов, являющихся как раз не абсолютом, а «договором», но которые часто выглядят столь естественно, что их даже не замечают – как воздух, которым мы дышим; например, две параллельные прямые никогда не пересекаются. Что может быть естественнее? Но если так было у Эвклида, то у Лобачевского, как известно, совсем наоборот.
III

«Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается».

/Екклесиаст/

Приведенных соображений достаточно, чтобы перейти к человеку в изображении Каббалы. Весь физический мир образует собой вместилища, «сосуды», в которые изливается Божья благость – «желание дать». Неживая материя вбирает благость в виде вещества, количество которого раз и навсегда задано – в соответствии с законом сохранения. Жизнедеятельность живых организмов состоит в постоянном возобновлении «желания получать», необходимого для их функционирования. Естественно, что в максимальной степени это должно проявляться в человеке, так как его связи с окружающим миром наиболее многообразны. Кроме того, интеллект позволяет ему изобретать все новые и новые формы этого «желания». В то время как Бог целен и состоит из единого «желания давать», творить («Он – Добро, Его атрибут – изливать добро и благость, - пишет доктор Берг. – Проявление этого «желания отдать» мы называем положительной энергией»), человек двойственен: для его нормального существования оба «желания» должны уравновешиваться. Но в силу своей материальной природы человек постоянно нарушает этот баланс в пользу «желания получать». В результате человеческий интеллект, роднящий его с Богом – в качестве земного аналога небесной жажды творения – изощряется в направлении прямо противоположном.

Доктор Берг отмечает: «Во всех странах, где евреям разрешали селиться, они были двигателями торговли, науки и искусства. Их успех во всех областях, к которым они обращались, является свидетельством того, что их «желание получать» сильнее, чем у других народов».

Это очень существенное замечание, а для данной гипотезы – концептуальное. Уникальность судьбы еврейства объясняют (те, кто склонен к объяснению, а не к вере) особенностями его истории: изгнание, рассеяние, стереотипы и предрассудки народов, среди которых проживают евреи, зависть к более умной и удачливой нации и т. д., то есть причины ищутся где-то вовне, а не внутри еврейского бытия и мировосприятия. Но в этом указании Берга можно обнаружить обстоятельство более глубокое даже по сравнению с генетической предопределенностью.

Будучи одной из сторон двуединого процесса, «желание получать» является полноправным условием существования нашего мира. Действуя воедино, отрицательная энергия «желания получать» и положительная энергия «желания давать» взаимно уравновешиваются. Берг: «Желание получать» становится пагубным, когда превращается в доминирующее и неограниченное, что приводит к нарушению симметрии, и человек, эгоистичный в делах и мыслях, отдаляется от Создателя, то есть отделяет себя от источника духовной энергии». И еще: «Мы настолько утратили понимание истинного смысла существования в физическом мире, что «желание получать» приобрело для нас более важное значение, стало для нас более реальным, чем свет, которым является «желание отдать».

Крупный еврейский религиозный философ Мартин Бубер отмечает идею действия как одну из трех, наряду с идеями цельности и будущего, еврейского самосознания: «Вторая идея еврейства – действие. Она тоже коренится в народном характере. В том, что еврей более расположен к подвижности, чем к восприимчивости: его двигательная сила работает более интенсивно, чем познавательный аппарат. В действии он более индивидуален, чем в восприятии… И потому им, как людям, действие важнее, чем переживание (Выделено мной. Интересно в связи с этим отметить, как относительно редко распространено среди эмигрировавших (действие) евреев такое чувство (переживание) как ностальгия. Хотя это можно объяснить и более прозаично. – Я. М. ).

Если спроецировать полу-мистическое «желание получать» на материалистическую идею «действия», то проявляется довольно четкое изображение столь распространенного специфически-знакомого типа, погруженного в кипучую деятельность преобразовательно-добывательного характера. Ведь это все о нем: «Суета сует, сказал Экклесиаст, суета сует – все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?». И, казалось бы, подобно птичке божьей, вьет он свое уютное гнездышко, не помышляя о зле, желая лишь добра своим птенчикам. Но если бездумная птаха устраивает свое жилище в строгом соответствии с законами природы – то есть «получая» ровно столько, сколько ей необходимо – и ни соломинкой более, то можно ли то же самое сказать и о человеке? Впрочем, и да, и нет. Чем ближе к естественной жизни, тем больше в человеке уравновешены фундаментальные принципы Замысла. Но, отведавши запретного плода, человек уже не может остановиться: благоухающей дорогой прогресса он устремляется прямо… в ад. Ему кажется, что он увеличивает Добро, но он лишь растит Зло. Производная материального мира, интеллект метафизически неуравновешен: загипнотизированный собственными успехами, непрерывно расширяя зону житейских удобств, он стремится не замечать на другом полюсе бытия громаду дурно пахнущих отходов, причем «отходов» скорее в переносном смысле, ибо те, что в прямом, в наше время не заметить невозможно, и для понимания сей диалектики даже не надо быть Гегелем. Как упивались еще совсем недавно успехами медицины, чуть ли не о бессмертии трубили! Но обнаружилось, что продление жизни связано с экспоненциально возрастающим числом возрастных заболеваний – и прочих осложнений, в том числе и социального порядка – и, если подумать, то будто что-то незримое упорно сопротивляется грядущему нашему общему счастию. А СПИД?! Да ведь это уже прямое предупреждение (свыше?!), бьющее прямо в точку! И пусть наконец удастся разгромить зашедшего к нам в тыл врага с помощью одноразовых шприцев и добрых старых презервативов. Пусть! Но не сомневаюсь – тьфу, тьфу! – что потом, после короткой эйфории, возникнет что-то другое, возможно, еще более страшное. Природа сопротивляется – это ведь так понятно! Но природа ли? Вспомним, что материальная природа вторична, и она лишь отражает Замысел Творения.

В «Письме вождям Советского Союза» Солженицин писал: «Весь «бесконечный прогресс» оказался безумным, напряженным, не рассчитанным рывком человечества в тупик. Жадная цивилизация «вечного прогресса» захлебнулась и находится при конце… Прогресс должен перестать считаться желанной характеристикой общества…». Скажут: хорошо, с прогрессом разделались, но причем и тут евреи?! Разве не устремляется все прогрессивное человечество по светлому пути электрификации, автоматизации и атомизации – прямиком навстречу своей гибели? И евреи, естественно, в этом числе, но – в авангарде. Это ведь как раз то, чем евреи так привыкли гордиться – так же, как гордились еще совсем недавно своим бурным участием в русской революции. «Избранный народ», само собой не означает превосходства над другими народами, хотя такая мысль очень утешает, особенно в трудную минуту. Более знающие люди говорят, что еврейская избранность в том, что именно евреям была вручена Тора – в конце концов Бог знал, что творит. Этот доверительный акт интерпретируется как Договор с Богом, который поручил своему народу нести свет истины, добра и справедливости всем остальным, пребывающим во тьме и в язычестве. Но как, спрашивается, нести? Проповедью? – Не поверят. Образцом поведения? – Засмеют. Несокрушимостью веры? – Возненавидят. Страданиями?.. Но я не буду повторять избитых истин – да простят меня невинно убиенные! – о страданиях еврейского народа: меня более занимают причины, чем следствия, и, по моей версии, причины эти не исторические, а метафизические.

Каббала – «получение». Но только ли получение торы? Даже если и так, то выбор остается непонятным: то ли это особая любовь к еврейскому народу, то ли наказание Божье – учитывая всю последующую еврейскую историю? Учтем еще и то, что «желание получать» относится к исходным понятиям Каббалы, а также и то, что еврейский народ обладает этим «желанием» в превосходной степени. И, наконец, что в материальном мире «желание» это носит преимущественно мирской, материальный же характер. Тогда не в том ли сокровенный умысел Торы, что она была вручена самому материалистичному изо всех народов, с сильнейшим импульсом-«действием» - «желанием получить»?

Из статьи проф. А. Воронеля «О национальном характере»: «Израиль означает – «Борющийся с Богом». Это имя Бог дал Иакову после того, как тот не уступил ему в борьбе, «длившейся всю ночь»… По какой странной причине назовет себя народ Богоборцем?.. В книге Исхода евреи много раз называются народом жестоковыйным, то есть непокорным, упрямым, и из контекста видно, что гордиться тут нечем» (конец цитаты).

Но Бог есть Дух – с Духом и борется воплощенная в Израиле квинтэссенция материи. Здесь – истоки диалектики, диалектики не как науки, а как мирового движущего фактора. Если Дух реализует себя через созидания – «желание давать», то материя – через потребление - «желание получать». Материальный прогресс – замаскированная под духовность коварная форма социального потребительства, ибо суть его в том, чтобы получить больше, чем дать. Во всеоружии человеческого интеллекта прогресс эксплуатирует законы природы, стремясь на каждом данном этапе получить «выигрыш в силе». Метафизическая энергия прогресса отрицательна, что означает появление разрушительных – по отношению к организованной материи тенденций. Дух защищается – материя разрушается. В природе этот процесс выражен законом возрастания энтропии – меры хаоса, являющимся, по сути своей, не физическим, а метафизическим законом. Именно поэтому он вступает в противоречие с основным законом природы – и в конечном итоге его побеждает, ибо законы метафизики выше.

Разрушителен и антисемитизм. Торжество олицетворенной в евреях – в сытое мирное время – организованной сверх меры материалистичности недолговечно. Вступают в действие механизмы, имеющие, казалось бы, вполне земное происхождение, но за ними всегда стоит разрушительная идея, дух. Духовное сопротивляется грубому натиску материи и, будучи по метафизическому рангу выше, оно в конечном счете разрушает материю и губит живых ее носителей. Сама по себе материя – не Зло, ибо она есть воплощение Замысла. И еврейство, разумеется, не зло, ибо через него – избранный народ – Замысел осуществляется в наивысшей степени: избранность – в этом. Но 613 (!) запретов и повелений иудаизма не говорят ли сами за себя? Неуемное «желание получать» нуждается в обуздании. Поэтому иудейская мораль, не полагающаяся на скромность чересчур энергичного «получателя» возведена в Закон. Божьи Законы – синоним законов метафизики. Изобильные жестокости Священного питания вызваны тем, что «желание получать», не сбалансированное «желанием давать», вызывает избыток отрицательной энергии, следствием которой и является очищающее страдание. Дух безразличен к плоти, как таковой, но не безразличен к желаниям» плоти. Плоть, чрезмерно озабоченная получением, беспощадно – по земным меркам – разрушается. И страдания плоти восстанавливают утраченное равновесие. Здесь, кстати, как и при рассмотрении религиозной морали, возникает вопрос: но почему страдают праведники, так мало озабоченные своей плоти? Почему, например, одно сплошное страдание вся жизнь Василия Фивейского – из одноименного рассказа Л. Андреева? За что страдают эти благородные люди – неужели за чужие грехи? Ошибка – в самой постановке вопроса, ибо страдание с точки зрения духовности не есть наказание. Страдание, напротив, есть благо, ибо оно увеличивает меру духовного. Никто на этом свете, видимо, не быть ни наказан, ни награжден, – что отнюдь не означает равенства святых и грешных перед Духом: генерируемая их мыслями и поступками космическая энергия может вызывать скрытое, опосредованное воздействие, но, главное, влияет на их духовный, космический статус, которым определяется пребывание в небесной сфере того или иного ранга, или – в понятиях данной статьи – в пространстве соответствующих степеней свободы. В этой подготовке к «небесному», вечному существованию и состоит главный смысл нашего пребывания на Земле (здесь речь не идет о цели самого мироздания, которая поворачивает и цель человеческого существования под другим углом).
***

Перенесемся теперь в социальную сферу, к нации, к человечеству. Антисемитизм есть общественный регулирующий фактор, компенсаторный механизм, через который устанавливается равновесие потоков духовной энергии. И в целом, к сожалению, этот механизм не избирателен: будучи направлен против определенной людской общности, он подчас одинаково больно бьет и по всем отдельным ее представителям. От антисемитизма можно укрыться путем ассимиляции или другого рода мимикрии, но это не избавляет от страданий, а лишь переводит их в другую плоскость. Таким образом, отрицательная энергия, вызванная засилием материи и выраженная в данном случае в антисемитизме, имеет для человеческой общности тот же разрушительный смысл, что и энтропия – для Вселенной. Антисемитизм – мера земного хаоса, недаром возрастающего в эпохи неуравновешенности и разброда, и, для полноты аналогии, можно было даже сказать о законе возрастания антисемитизма. И так же, как возрастание энтропии ведет к тепловой смерти – распылению, так и усиление антисемитизма ведет к распылению и уничтожению человечества, к Апокалипсису. Почему, спрашивается, – всего человечества, а не одних евреев? Да потому, что воплощенное в еврействе «желание получать» не является их абсолютной монополией и присуще в целом и всему человечеству. Цивилизация для всех нас выглядит куда предпочтительней варварства, но в этом соблазне – ее великая опасность, ибо все же не рациональное «действие», а иррациональное «переживание» приближает человека к Богу (чтобы не быть пойманным на противоречии, уточню, что интеллект уподобляет, а не приближает, вызывая, напротив, богоборческую тенденцию, «конкуренцию» с Богом. Еврейство – бунтующая против Духа живая плоть Вселенной, своим богоборчеством вызывающая на себя отрицательный энергопоток. Но страдания нации в целом увеличивают ее недостающий – в довольстве – духовный потенциал и, приближаясь в иные исторические периоды к максимуму, поднимают к высшим степеням свободы космическую ее душу – оправдывая избранничество. Евреи открыли Бога для человечества – и они же отдалили человека от Бога, способствуя возвышению над природой, «покорению» природы и превращению ее в раба человеческих желаний и амбиций. Но есть ли у человечества другой, «нееврейский» путь? Вот вопрос.

Рассеянные по всему свету и вкрапленные социально и генетически между другими народами, евреи разрушают традиционное представление о нации, и можно почти всерьез согласиться с шутником Губерманом: «Все люди – евреи, но только не все нашли в себе смелость признаться».

В соответствии со сказанным можно было бы заключить, что «все люди – евреи» в том смысле и в той степени, в какой им присуще «желание получать». Однако и это не так, ибо ничего еще не было сказано о величайшей поляризации внутри самого еврейства на, скажем, «материалистов» и «талмудистов». Без этого внутреннего противостояния евреи попросту не могли бы сохраниться, выродившись в единое – по Марксу – торгашество («Чтобы осознать это, мы должны представить себе проблему еврейства во всей ее глубине и, погрузившись в нее, достичь дна – того основания, где из противоречия рождается внешнее. Потому что такова природа и судьба еврейства: высшее в нем связано с низшим и его светлые стороны с постыдными. Еврейство не просто и не однозначно, оно исполнено противоречий. Это полярный феномен», - так пишет Мартин Бубер).

Но и книжная, «талмудистская» духовность среди евреев тоже особого свойства. Противостоя «жестоковыйному» напору «материалистов», она, по закону полярности, столь же упряма и непрошибаема. Зато в непререкаемой догме – как и в неуничтожимости материи – великая, многовековая сила. Но если отрицательная энергия энтропии все же, в конце концов разрушает материю, то «энтропия» антисемитизма только укрепляет сионский дух «книжников», сублимируя в анти-антисемитизм – кошерный питательный бульон «местечковой» еврейской массы – в свою очередь обеспечивающей своих духовников вполне земными условиями существования. И намертво замыкается кольцо обороны…
IV

“Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели Бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на Земле?”.

“Заседание не состоится, потому что Аннушка пролила масло”.

/М. Булгаков/

Предсказано ли будущее мира в священных книгах и, если да, то каким образом?

Ноосфера как духовная реальность, возникшая в результате квантования Правселенной, хотя и является “ровесницей” реальности физической, во времени, как уже отмечалось, не существует. В ней нет процессов – промежутков времени, а есть события – мгновенные точки, причинно не связанные между собой, - в чем, в частности, проявляется наличие дополнительных степеней свободы. Однако процессы и события нашего пространства-времени существуют в ноосфере наподобие многомерных образов, а, точнее, прообразов, ибо они – первичны. И подобно тому, как конструктор разворачивает трехмерный образ детали на трех двумерных плоскостях, так и обитатель ноосферы мог бы , в принципе, развернуть происходящий в пространстве-времени процесс “вдоль” нескольких трехмерных “плоскостей”, в которых третьим измерением было бы время. И он мог бы “видеть” ход времени в этих конфигурациях; причем, сам от времени не зависящий, он воспринимал бы сразу прошлое, настоящее и будущее. Наше физическое пространство непосредственно принимает информацию из ноосферы в качестве трехмерной проекции, но не может, однако, переносить эту информацию “вдоль” самого пространства, от точки к точке. Точно так же световой зайчик связан с источником света, но отдельные зайчики на экране между собой никак не связаны. Поэтому информация о будущем (“свет”), непрерывно и непосредственно поступающая к нам из духовной сферы, не воспринимается нашими физическими органами чувств и вообще не может быть сообщена нам из нашего физического будущего. Но этот процесс идет не прекращаясь, потому что наш мир неразрывно связан с миром с миром духовным, и нетрудно догадаться, к чему я клоню: будущее - как и прошлое – проникает в нас неясными образами, смутными ощущениями, туманными воспоминаниями… Но почему “смутными”, “неясными”, туманными”? Потому что, подобно радиоволнам, образы накладываются друг на друга, интерферируют, попадают в зону помех, экранируются мыслью… Так что очень много зависит как от окружающей обстановки, так и от нашего состояния. И есть, конечно, люди и более, и менее восприимчивые, но иногда бывает со всеми: вот это, вот… оно уже происходило с вами, и вы уже точно знаете, что будет сейчас… хотя вы так же точно знаете, что этого не было. А еще острее – сон, когда нет помех со стороны мысли, а чувства, напротив, обострены чрезвычайно. И тогда вы ясно, больно, страшно видите свое будущее, но, проснувшись, уже не можете его вспомнить…

Итак, четырехмерное пространство-время открыто для пространств пяти и более измерений. Теряя, подобно всякой проекции, какую-то часть своих измерений – степеней свободы, информация-Слово принимает форму, надлежащую той или иной области пространства-времени. И отображенная, искаженная информация обо всей Божественной Вселенной проникает в наш маленький человеческий мозг…
V

«И сказал Бог Валааму: не ходи с ними, не проклинай народа сего, ибо он благословен».

/«Числа», 22-12/

Основное направление цивилизации – материальный прогресс, - ведет к накоплению отрицательной энергии, проявляющей свой характер в тотальных масштабах мировых войн, пандемий, экологических катастроф… Но на памяти еще то розовое время, когда почти единодушно – до появления работ «Римского клуба» и «Общества Тейяра де Шардена» – прогресс признавался явлением исключительно положительным, хотя и с указанием на отдельные недостатки. И в то же время, содержащаяся в ноосфере информация трансформировала негативные эмоции в направлении зловредных носителей грядущих катаклизмов – известно к кому… Но ведь эта угроза родилась не с атомной бомбой, а гораздо раньше: с порохом, спичкой, каменным топором, с колесом, с палкой, обращенной в орудие защиты-нападения. Так что лозунг «Назад в пещеру!» не спасет человечество, хотя уже ясно, что и путь материального прогресса – тупиковый путь.

Тора была вручена тому народу, который своим «желанием получать» отвечал силе Божественного «желания давать» – и в этом суть избранничества. Но Книга несла в себе и пророчество о том, к чему приводит неуравновешенность двух энергетических потоков. По своей человеческой самонадеянности, развившейся с успехами науки, мы привыкли считать, что точность предсказаний зависит от количества доступной информации: чем больше, тем лучше. Материалистическая наука – точка опоры, информация – Архимедов рычаг. Но факты, скорее, говорят об обратном (то же самое и с научным познанием вообще): накопление информации ухудшает точность прогноза. Потому что, с одной стороны, усложняется обработка данных, а с другой – более сложная и мощная техника сама создает дополнительные и принципиально неустранимые помехи. Это происходит не только в микромире, где световой или электронный луч, проходя через микроскоп, необходимым образом влияет на микроскопический объект наблюдения, но и в макромире, где, например, запуск ракет и спутников с целью изучения атмосферы, хотя и дает новую информацию, но также и нарушает природный баланс, на котором основывались простые и естественные народные приметы. Знание растет и ширится, но и там, и тут полное знание находится за горизонтом абсолютной недоступности науке: знание, идущее вглубь, упирается в принцип неопределенности, а идущее вширь – в принцип дополнительности.

В виде парадокса можно предположить, что идеальное предсказание получается при минимуме информации, сводимой, как известно, к паре: плюс-минус, да-нет, единица-ноль… Но ведь именно такова типа ситуация возникла в момент Творения, когда Духом (Творцом) только-только начала создаваться материя. Дух трансформировал этот первичный бит информации – Слово – со скоростью мысли, одновременно и творя Вселенную и предсказывая ее будущее. Творение-предвидение было единым актом, и за 15 млрд лет до первого человека Бог-Дух «предвидел» его появление и все грядущие успехи и злоключения Человека и человечества, в том числе и такое ноосферное явление, как антисемитизм (наконец-то приехали!), служащее регулирующим космическим фактором.

Неуравновешенность энергетических потоков, вызванная сотворением времени (без которого материя не может развиваться), имела следствием, в частности, и будущий распад еврейства на два полюса: «материалистов» и «духовников». Эта поляризация, наряду с неотъемлемым от нее монотеизмом (не признающим плюрализма – и в силу этого порождающим крайности), явилась основным условием еврейского самосознания, а затем, с отпочкованием христианства и ислама, привела к распространению противостояния в мировом масштабе, наиболее глубоко и устойчиво выражая себя в антисемитизме, точнее, в концентрации мирового Зла вокруг «еврейского вопроса».

В качестве мирового Духа Бог был чужд материализированному сознанию-интеллекту еврейской массы, что нашло свое отражение в запрете на Его изображение и имя. Бог-сын Иисус Христос явился земным воплощением Неба и – в качестве такового – отрицанием еврейского материализма. Антиеврейский характер новой веры выразился как непосредственно – в образе Антихриста, так и обобщенно – в перенесении царства Божьего с Земли на Небо.

Усматривая причину антиеврейства в еврейском материализме, можно привести еще слова Теодора Герцля, подтверждающие внутриеврейский, по сути, источник этих настроений: «…еврейский вопрос неизменно возникает там, где мы скапливаемся в значительном количестве, где его же нет, туда привозят его эмигрирующие евреи». Материализм делает евреев особо привязанными к этой жизни, и, если подумать, то должно быть странно, что черты человеческого характера, направленные на самосохранение, в общественном сознании выглядят как отрицательные – и наоборот. Почему такое вполне понятное стремление избежать смерти уже в само названии своем – трусость – содержит негативную оценку, а пренебрежение чужой и собственной жизнью – храбрость – вызывает всеобщее уважение? Если, исходя из рационализированного понятия морали, считать, что храбрость в конце концов способствует сохранению рода, то тогда непонятна уникальная живучесть евреев, которых нередко обвиняют в трусости. И, в конце концов, если живучестью своей евреи обязаны необычной приспособляемостью (как замечает Губерман, «пустившись по белому свету, готовый к любой неизвестности, еврей обживает планету, меняясь по образу местности»), то чем хуже тогда эта мирная способность к быстрой адаптации бездумной способности к убийству? Но хотя обвинение в трусости – всего лишь один из антиеврейских предрассудков, спровоцированных своеобразием национальной судьбы, он имеет и более глубокие корни, ибо дыма без огня не бывает…
VI

«Кто мы? Мы не семья в единой семье народов, мы потомки Авраама-еврея: весь мир на одном полюсе, мы – на другом. «Народ, живущий обособленно». Такова закономерность, не подлежащая изменению».

/Элиягу Ки-тов/

До того, как мне попалось на глаза это высказывание, я собирался более или менее основательно попытаться убедить читателя в личном своем наблюдении: евреи – в массе своей – это совсем иная ментальность, нечто совершенно отделенное от других народов. Несомненно, одним бы показалось, что я ломлюсь в открытую дверь (хотя я имел в виду, скорее, совсем другое, чем они); другие же, воспитанные в интернациональном духе, возмутясь, стали бы доказывать, что мы такие же, «как все народы». Высказывание Элиягу Ки-това, относящее нас к менее древней, но гораздо более обоснованной традиции, избавляет меня от описания вольных упражнений, доступных любому читателю. Но, говоря об иной ментальности, я вовсе не намерен сводить все к тому, что уже было сказано у горы Синай: «Но вы будете у меня царством священнослужителей и народом святым» – ибо это вопрос веры. И все же, если «грань между евреями и неевреями есть первооснова иудаизма» (Элиягу Ки-тов), если различие столь глубоко, то с этим нельзя не считаться – ни в теории, ни на практике. Рядовые житейские наблюдения, однако, вряд ли убедят кого-то в том, что он имеет дело с «народом святым», ибо почти все пороки, присущие другим народам – и подчас в еще большей степени – присущи и евреям. Но есть одна заповедь, которая евреями соблюдается в гораздо большей степени, чем другими: «Не убий!». Очевидно, это связано с тем, что жизнь в системе еврейских ценностей занимает особое место.

Если говорить о разного рода противопоставлениях, с которыми сталкивается человек, то, несомненно, самым глубоким является водораздел между материей и духом, с момента становления Вселенной выражающимися в «желаниях» «давать» и «получать». И глубинное противостояние еврейства и остального человечества – поскольку оно имеет место – может быть обосновано только этим исконным метафизическим конфликтом. Усиленное чувство материи вызывает соответствующее возрастание ценности человеческой жизни. При этом земное существование становится несбалансированным – вследствие недостатка «желания давать», каковое «желание» в данном аспекте можно назвать суицидностью, то есть стремлением к смерти, к самоубийству. Тогда именно недостаток суицидности есть та грань, которая отделяет евреев от неевреев. Желание расстаться с жизнью является предельно выраженным – в условиях материального бытия – «желанием отдать». У язычника это «желание» не оторвано от всего его существования – и потому он является естественным человеком. Различные сочетания и комбинации двух видов «желаний» порождают естественную – чувственную, а не головную мораль. У евреев мораль имеет обратное – головное – происхождение, имя которому – Закон. Совершенно напрасно толковать о предпочтении того или иного вида морали – Закона или чувства – ибо они оба необходимы в силу их действительности. Но, конечно, каждый из нас предпочитает тот вид, обладателем которого он является.

Повышенная жизнеспособность евреев, их прагматизм – «желание получать» плюс «действие» постоянно конфликтуют с самоубийственной воинственностью «варваров», неосознанная тяга к смерти которых, связанная с памятью души о пребывании в Вечности, еще не совсем вытесненная цивилизацией, вызывает устойчивую, неодолимую и рационально необъяснимую («Почему? Не знаю. Я так чувствую» – так пишет Вас. Шульгин в книге «Что нам в них не нравится?») неприязнь к удивительно цепкому и бойкому племени («Пожал плечами Тарас Бульба, подивившись бойкой жидовской натуре, и отъехал к табору» - Ник. Гоголь). Но, как показывает история, совсем невоинственные евреи нередко и в чисто военном отношении оказывались сильнее своих воинственных противников. Оно и понятно: неосознанное желание умереть сталкивалось со вполне осознанным желанием жить…

Хотя и верно, что и евреи были когда-то язычниками, и отголоски жертвоприношений можно найти даже в Библии, но евреи-язычники не были еще собственно евреями: они были семитами и ничем особенным не отличались от прочих семитских племен Аравии; евреями в теологическом и метафизическом смысле они становятся с момента вручения Торы. Вручение («получение») Торы есть акт метафизический, что означает и принципиальную невозможность установить исторически четкие его «параметры» - подобно тому, как принципиально невозможно знать одновременно основные параметры элементарной частицы. В первом случае мы имеем дело с актом веры, во втором – с математической абстракцией, основанной на постулировании, так что в обоих случаях это – Договор.

Неприязнь к еврею есть следствие чуждости цивилизованному, оторвавшемуся от природы, то есть метафизически несбалансированному существу, стремящемуся подменить духовность интеллектом. Хотя интеллект и ставится евреям в заслугу (это, кажется, единственный плюс в глазах их противников), - но почти всегда с долей недоброжелательства. И это по-своему справедливо в том отношении, что интеллект сам по себе духовностью не является и может выступать даже как антидуховность, имея в своей основе прагматический, земной расчет – тогда его метафизическая энергия будет скорее всего отрицательной. Неземным предощущением гибели («Чую с гибельным восторгом: пропадаю! Пропадаю!» - В. Высоцкий), которая «для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья» - А. Пушкин), здравый рассудок явно предпочитает наслаждения вполне земные и изъяснимые, подстегивая прогресс, который, выходя за естественные границы, волну за волной шлет потоки отрицательной энергии. И, вдобавок, материализуется, лишается духовности – путем потребительства, замены страдательной функции на развлекательную, путем коммерциализации – даже такая заведомо духовная область как искусство.

И в то же время, смешиваясь с другими народами, осуществляя обменную (виртуальную?) функцию – информацией, идеями, товарами, деньгами, генами… чем угодно! – евреи привносят недостающую жизненную потенцию в народы с суицидным замесом. И они играют роль не только «вечной закваски в огромном мировом брожении» (А. Куприн), но и роль питательной, нервной, мозговой, а, может, и всех прочих жизнетворных систем в организме человечества. И если каким-либо отделить нервную, например, систему организма и сделать так, чтобы она жила самостоятельно, то, лишенная души, она будет как-то слишком цепка, липка, живуча – потому что, умирая, теряет все… и будет безобразно корчиться, цепляясь за жизнь… Но без нервной системы – как же? Так же как и без души…
VII

«Чем больше знаний о мире дает нам наука, тем явственней вижу я руку Всевышнего, правящего Вселенной».

/А. Эйнштейн/

«В конце концов понятие Бога самое простое: кто еще мог все это создать?»

/Наполеон/

А душа – великая страдалица. И, найдя временный приют в нашем мире, душа оставляет вдруг тело и устремляется в огромный свободный Космос, неотъемлемой частью которого она является. Она встречает там души родных и близких людей, но не может до конца радоваться этому, памятуя о том, что знала их живыми. И боль… нет, не боль… Кому знакомо чувство ностальгии хотя бы немного, поймет это состояние души: это память о чем-то прекрасном и навеки оставленном… И неудовлетворенная в бестелесной тоске своей, Душа опускается на Землю, чтобы опять и опять, в муках подниматься по ступеням совершенства, обретя полное счастье лишь на седьмой ступени.

Но совершенен лишь Бог. Его десятимерная свобода означает безграничную любовь ко Вселенной, трехмерным телом которой и ее семимерной душой Он уже обладал… И Его, означающая колоссальную созидательную потенцию, Любовь творила и творит Вселенную.

Лос-Анджелес, 1990-91