Георгина
Уже лет 15 она живёт на Валааме, работает в монастыре за хлеб и кров, потому, что не прожить ей на пенсию в большом городе. На самом деле, хорошо на острове душе, легко дышится.
Мне она интересна именем. Георгина. Именем и благородным, «породистым» лицом. Спрашиваю: «Кто так замечательно красиво вас назвал?» Чувствую, что сейчас будет история. А мимо истории я пройти не могу. История удивительная. Тут есть над чем подумать.
Итак, дед Георгины был немецким бароном. Звали его Фридрихом. Вполне себе немецкое имя. А бабушка - танцовщицей из румынского театра, гастролировавшего по всей Европе в конце 19 века. Здесь сюжет начинает напоминать венскую оперетту. Барон посещает театр, влюбляется в танцовщицу , да так страстно, что едет за ней аж до самой Румынии, где узнаёт, что она –дочь цыганского барона. Это ничуть его не смущает, он женится на ней и поселяется в Румынии. У них рождается сын. В 30 годы – это молодой врач, человек левых взглядов, смелый, авантюрный, готовый к действию. Юный немец Карл цыганских кровей. Начинается война в Испании. Карл добровольцем едет сражаться с фашистами. Трагический век, трагическая история. Он ранен, самолётом его доставляют а СССР, в госпиталь под Ленинградом. Раны заживают, ехать молодому коммунисту ни в Германию, ни в Румынию нельзя. Он остаётся в России. Работает врачом в том же госпитале. На сцену выходит русская красавица медсестра. Сюжет приобретает характер мелодрамы. Начинается страстный роман, который благополучно заканчивается свадьбой. В 1938 году рождается наша Георгина.
Дальше события разворачиваются вполне предсказуемо.Трагически. 1941 год, война с Германией. Органы первым делом арестовывают Карла-антифашиста, коммуниста и очень хорошего врача. Чтобы не повадно было селиться в России. А вдруг шпион какой или вредитель?
Карл всю войну сидит в лагерях. Освобождение после войны, реабилитация после смерти Сталина. Кончилась любовь, распалась семья. Георгина росла без отца. Стала педагогом, родила сына. Теперь вот в монастыре, на острове работает ключницей, замаливает наши грехи.
А не пошёл бы барон Фридрих в театр, остался бы себе дома, не было бы нашей Георгины.
Кто бы тогда наши грехи замаливал?