Голавач Федя (Контя) и его жена Анна (Контиха) имели четверых детей - Колю, Таню, Олю и Вовку (тоже все - Конти). Коля в деревне был моим чуть ли не самым лучшим другом. Так вот повелось от деда Константина, который вместо слова "Костя" - говорил: "Контя". Контями стал весь их род на целый век.
Федя в конце войны был в партизанах. Он, кажется, в году 1927 родился. Не знаю, что он действительно делал в партизанах, но сам он говорил, что был разведчиком. У Феди после войны была язва, и я хорошо помню, как он жаловался на страшные боли в желудке. Потом ему кто-то сказал, что язву надо лечить спиртом. С этого все и началось...
Федя вскоре стал настоящим алкоголиком. Он раз семь лечился в ЛТП, но как только приезжал домой после очередного лечения, запивал еще больше. Язва его вскоре прошла, и он об ней не вспоминал больше до конца своей жизни. Прожил Федя около 80 лет, а умер потому, что упал с лошади и сильно ударился головой о землю. Больше Феди в деревне никто не пил, даже моему отцу, который сам выпивал довольно часто, Федя казался алкашом. Но и работал Федя в деревне тоже чуть не больше всех. Кроме своего большого хозяйства – коровы, свиньи, овцы, птицы разной и порядка 25 ульев пчел, Федя успевал многим помочь запахать огород, зарезать и разделать кабанчика или свинку, скосить и высушить сено, заготовить дрова на зиму.
Федя работал в колхозе много лет, а потом стал работал завхозом в школе. Он хорошо играл на гармошке и баяне, поэтому всегда был желанным гостем на свадьбах, именинах и разных деревенских праздниках. По молодости Федя любил подраться около колхозного клуба. Был он небольшого роста, но очень крепкий и жилистый. Помню, как его в одной из драк не могли оттащить от другого мужика, с которым он дрался, три здоровых мужика. Оторвали Федю только вместе с рубашкой соперника, которая так и осталась у него в руках, а мужик пошел домой чуть ли не голый. Мы с Колей часто уводили пьяного Федю домой.
Меня Федя любил как сына. Нас с ним связывала ежегодная работа по заготовке дров, сена, огородные и хозяйственные дела, а также и рыбалка. Когда отец взял Федю завхозом в школу, то он нам помогал очень много по домашним делам. После любой работы отец накрывал стол, а Федя за бутылку был готов на все. К нам он приходил, чуть ли не ежедневно. Федя знал, что отец всегда накроет стол и угостит как следует. Сколько мы с Федей в лесах дров напилили и сколько сена накосили – не сосчитать. А уж про рыбалку - и говорить нечего! Она начиналась ещё ранней весной.
Независимо от того, каким оказывался паводок, вода в реке всё равно становилась мутной, и удочкой в это время сильно не нарыбачишь, поэтому на этот период существовали необычные способы ловли рыбы, о которых я хочу упомянуть.
Предки давно замечали, что весной многие виды рыб, к примеру, такие, как щука, язь, начинали искать для икромёта подходящие места и для этого заплывали на залитые водой луга. Здесь-то и поджидали их расставленные рыбаками сети, вентеря и морды. Что собой представляет сеть и как ею ловить рыбу, знают многие. А вот вентерем и мордой ловят по-другому.
Вентерь (мерёжа) — это мешкообразная сеть, натянутая на ряд обручей. Такая «труба», имеющая воронкообразный вход и заглушенная с обратной стороны, устанавливалась и на разливах, и в истоках — местах, где после разлива вода стекала в реку или озеро. Мне отец рассказывал про случаи, когда в вентерь набивалось столько рыбы, что всё это невозможно было вытащить вдвоём.
Верша, иногда её называли мордой, а мы называли мордушкой — это снасть, которой, как правило, рыбачили дети. Морда представляла собой узкую корзину, сплетённую из ивовых прутьев с воронкообразным входом. У этого входа мы обычно прикрепляли хлебную корочку и забрасывали морду в воду недалеко от берега. Наивные рыбёшки, чаще всего это были плотвички и пескарики, которые всей стаей играли у наживки, пока случайно не заплывали внутрь. За небольшое время иногда набивалось с полведра серебряных плотвиц, краснопёрок и пескарей. Но попадались и карасики, и окуньки, и щурята.
После весеннего икромёта рыба уплывала в русло, туда, где поглубже. Но ослабленная, в ещё мутной воде, она теряла ориентир и плавала где попало, порой натыкаясь на берег. Особенно этим страдали щуки и плотва.
Весной в половодье все заводи большие и малые, составляющие бассейн нашей речки взбухали от талых весенних вод, которые, бурля, стремительно неслись вниз по течению, неся на своих волнах глыбы льда, слежавшегося снега, клочья сухой травы, соломы и другого мусора. И всё это сливалось в единый поток возле нашей деревни Немойтянки, превращая неглубокую и неширокую нашу речку в бурную и кое-где в непроходимую преграду. А уже к июню некоторые истоки нашей речки пересыхали на значительном расстоянии. Во многих местах на этих истоков оставались большие, и иногда довольно глубокие заводи-колдобины. Федя Контя, когда брал меня и своего сына Колю на облов этих колдобин, рассказывал нам как и когда можно облавливать эти места. Конечно, рыба здесь за 2-3 месяца большой вырасти не могла, но на жарёху её хватало.
Во время весеннего паводка рыба (в основном щука) заходила далеко в верховья этих истоков, а когда вода спадала, то не успевшая уйти с водой рыба оставалась в этих колдобинах. Правда, она там долго существовать не могла, потому, что туда же заходили и щучки. Естественно, оказавшись в небольшом, замкнутом водоёме, любая рыба становилась лёгкой добычей щук. Мы хорошо знали все такие места и обычно с друзьями, взяв с собой небольшие сачики-бучики, проходили по всем колдобинам и облавливали их, иногда вылавливая до ведра щучек и других рыб, которые не были съедены к концу июня самими щуками.
Одной из Фединых страстей была рыбалка. Дома у Феди всегда были бредни рыбацкие, сачики, бучики, ости (острога) и прочие рыбацкие снасти. Федя рано начинал рыбалку, как только сойдет с речки лед и щука пойдет на нерест; тут Федя уже колет щук острогой, потом ловит разную рыбу сачком, стреляет щук из ружья, а уж Федин бредень - это целая эпопея.
Летом, по субботам, у Феди собирались рыбаки – 3-4 человека, в том числе, и мой отец. Обычно начинали тянуть бредень от моста и шли в сторону деревни Головачи. Федя очень хорошо знал все места на речке, где может быть рыба. Он был главным у нас рыбаком. Обычно два человека тянули по заводям и вирам бредень, другие же, колотушками загоняли в него рыбу, а мы – дети, - носили ведра с рыбой, помогали ее выбирать из бредня, очищали бредень от травы и коряг.
Наловить бреднем щук в большом количестве непросто. Во-первых, они выбирают для своих стоянок места, крайне неудобные для ловли: коряжник, заросли подводной растительности, упавшие в воду деревья и т. д. – бредень там попросту не провести. Во-вторых, щука рыба не стайная, держится в одиночку, и места щучьих засад порой удалены на значительные расстояния друг от друга. В-третьих, щуки довольно ловко избегают бредня – не мечутся в слепой панике, ударяясь в крылья и направляясь вдоль них в мотню – напротив, неторопливо отплывают от надвигающейся снасти, выбирая удобный момент: например, когда нижняя подбора бредня зацепится за какое-нибудь подводное препятствие, натянется и приподнимется над донным грунтом, – щука незамедлительно ускользнет в образовавшуюся прореху. Иногда щуки попросту перепрыгивают через верхнюю подбору бредня, но таких «воздушных акробаток» все же меньшинство, остальные щуки ищут свой шанс в глубине. Если бредень не перекрывает всю ширину водоема, щуки попросту обходят крылья.
Но наш главный рыбак знал свое дело очень хорошо и без рыбы мы никогда не возвращались. Часто, вместе с рыбой в бредень попадались и раки. Больших раков мы забирали, а малых выпускали снова в речку - пусть подрастут. Обычный субботний улов составлял 2-3 ведра щук, плотвы, язей, пескарей и т.п. Потом всю рыбу Федя делил для семей рыбаков, а часть рыбы шло в общий котел - на закуску после бани. Конечно, ловля бреднем сегодня это уже запрещенная рыбалка, но удовольствие можно получить огромное! Особенно когда вытягиваешь бредень, а там рыбы разной чуть не половина мотни, но бывает, что и одну мелочь только тягаешь, но удовольствие от этого все равно огромное, даже от того, что походишь по растениям, таким как крапивка, - удовольствие будет на целую ночь.
В субботу у нас в деревне всегда был банный день. А что это за баня, если стол не накрыт после нее? Мы, дети, после рыбалки варили раков в большом котле с крапивой, луком и укропом – это была наша рыбацкая доля. Мы всегда ждали с нетерпением очередную летнюю субботу – лучшее наше рыбацкое время...
Когда я подрос до 12-13 лет, то рыбачить ходили мы с Колей, Федькой (Теркиным) и Ленькой (Совой) с бреднем уже самостоятельно. Как я помню, бредни для речки были в те времена только у Феди Галавача (Конти), да еще у Дубовца Василия Ивановича(Теркина). Был в деревне еще один очень большой невод у Ивана Вербицкого, но этот невод годился только для озера. Бредень (известный также под местными названиями «волок», «волокуша») – по сути небольшой невод, отличающийся от невода классического лишь длиной (от 6 до 20 метров, редко длиннее) и способом применения: невод - снасть закидная. Он выметывается в озеро с лодки или двух лодок, окружая неводом определенную часть водоема, после чего снасть вытягивают верёвками на берег.
Захват у невода Ивана Вербицкого был очень большой - метров 40-50. Ездили мы ловить рыбу этим неводом большой деревенской бригадой на наше Сенненское озеро. На двух лодках рыбаки завозили невод вглубь озера, там сбрасывали его в воду, а затем все рыбаки очень длинными пеньковыми веревками тянули медленно невод на берег - на песчаный пляж у дома отдыха. С каждой стороны крыльев невода обычно тянули по 3-4 мужика. Мы же, дети, помогали старшим, как могли. Рыбы из озера вытаскивали зараз по 5-6 больших мешков. Рыба была в озере разная, но больше всего мне нравились пузатые, золотистые, все скользкие от слизи, лини. Я их там впервые и увидел. Щуки попадались весом по 15-20 килограммов. Увозили рыбу домой двумя подводами на лошадях.
А ночью рыбаки варили уху и до утра её ели, а старшие еще и пили водку вместе с ухой. Красота!!! Ночь, костер, звездное небо, туманчик над озером и тишина... Только птички иногда чирикнут в ночи, да соловушка выводит где-то трель свою. Вдруг, хлесткий всплеск и круги по озеру; это большая рыба дала о себе знать… Мы, пацаны, на зорьке, пока старшие рыбаки ещё отсыпались после ночной ухи, начинали ловить рыбу удочками. Клевало – только успевай забрасывать, да и экземпляры попадались – будь здоров! Чудесное было время! Помню поминутно все эти мгновения до сих пор.