Звездное небо переливалось над нашими головами, но любоваться
им, как я всегда любил, я не мог. Я бежал следом за своей девушкой,
которая уводила меня лабиринтами подворотень в место только ей
известное. Нож в ее тонких пальцах не предвещал приятной прогулки по
ночному городу. Мне оставалось лишь уповать на свою удачу. Вот мы оказались у ворот какого то заброшенного трехэтажного
здания.
Мое сердце похолодело, а ноги подкашивались.
Скоро я узнаю о цели нашей ночной вылазки. Есения повернула
доску в заборе и проскользнула по ту сторону изгороди. Я топтался
в нерешительности. Возможно, вы обвините меня в трусости или в слабости духа - это
ваше право, но каждый следующий шаг делался с огромным
усилием воли! -Давай же!- шепотом прикрикнула Есения.
И я пробрался через лаз к ней.
С грациозностью кошки,Есения поднялась по ступенькам на второй
этаж.
В здании было темно и грязно. Я осторожно поднимался по
скрипучим ступеням, стараясь не привлекать ее внимание. Может она войдет в азарт и забудет обо мне? А мне удастся
сбежать? В другой город и возможно в другую страну. Да да! Во
Францию или Англию- в принципе нет разницы. Тем временем, моя спутница подошла к большому книжному шкафу
в коридоре и стала его отодвигать. За его задней стенкой оказался дверной проем.
Мой инстинкт самосохранения тут же забил тревогу! Нет, ни за что
на свете, слышишь...ни за что! Мысли, как коршуны пронизывали
сознание. Холодный липкий страх заключил меня в цепкие свои
объятия.
А Есения продолжал стоять и дожидаться пока я поднимусь к ней. Медленно переставляя стопы, я все таки поравнялся с ней и мы
вошли в комнату.
Она оказалась просторной, менее пыльной и темной, чем коридор.
Это немного угомонило бешеный трепет внутри меня. Но не на долго. Через минуту озноб забил меня сильнее-на полу у
окна я увидел спящего ребенка.
Он не был совсем мал, лет около 12-13. Он лежал на каких то
тряпках и , кажется, совсем не ощущал нашего вторжения. Ко мне подошла Есения и вложила нож в руку.
Я отдернул ладонь, как от опасной змеи.
- Я не буду! И не проси!- я сдерживал истерику и говорил тихо, чтоб
не разбудить спящего. - Послушай,Леон!- так же грубым шепотом сказала Есения.- Разве не
клялись мы любить друг друга вечно? Разве не венчал нас кровавый
закат? Ты говорил, что исполнишь любое мое желание во имя
любви! Я заклинаю тебя нашей близостью, нашей страстью!
Я стоял раскрыв рот, понимая, что не устою под ее напором.
Голова шла кругом и я упал на колени. - Господи! Мне противно на тебя смотреть! Я презираю тебя, Леон! Она резко развернулась и в два шага оказалась рядом с мальчиком.
Ее руки опустили нож на столько много раз, что я сбился со счета! Она смотрела на меня и вонзала нож в детское тело, а потом
подняла руку мальчика за пальцы и одним сильным ударом отсекла
ее около локтя. Разрывая кожу и сухожилья зубами, моя Есения
продолжала глядеть на меня с издевкой и призрением. Мне кажется, что именно в этот момент я и сошел с ума! Перед
глазами все качнулось и перевернулось, заплясали звезды, сплетаясь
в причудливые узоры и цветы. Цветы пели голосами ангелов! Я
тянулся к ним, но у них появлялись крылья и они хохоча
разбегались от меня. Я очнулся, когда меня под руки выволакивали из проклятого здания
люди в форме. Мои спасители! Все таки есть в нашем государстве
верные своему делу люди! Я постарался встать на ноги, но запутался в длинной юбке.
„Что это на мне?”- я взглянул в стекло автомобильного окна и
закричал- я был одет в длинное женское платье цвета ночи...
*** ”Поступивший пациент Леон ....
Поставленный диагноз -острая шизофрения с раздвоением
личности.” -Этот урод столько народу положил, а его в психушку закрывают!-
сетовал капитан полиции, читая историю болезни человека,
которого в газетах прозвали „Убийца в платье”.
- Сбил всех с толку своим платьем, а то давно бы поймали психа!-
продолжал поносить пациента полицейский.
- Выдумал какую то бабу, на нее всех собак хотел повесить! Как у этих психов все просто! Убил человека...сидеть не хочешь? Говори,
что шизик невменяемый! Молодой сержант слушал капитана Громова не перебивая, так как
знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. На счет убийцы в платье у него было свое мнение, но капитан уж
точно его никогда не услышит. *** Вот наконец то я один! Мое такое желанное одиночество со мной, я
могу грезить в нем сколько захочу. Доктор Вульф говорит, что я очень болен. Что мое воспаленное
воображение рисовало мне мою любимую Есению и кошмары, что я
видел якобы во сне, происходили наяву.
Будто Есенией был я сам!
Какой душевный человек! Так славно, что он взялся мне помочь!
Он обещал вылечить меня. Слышишь, дорогая, он обещал меня вылечить.
Есения отвернулась от окна и кивнула. Она меня слышала...