Твоё Небо

               
Где ты? Беспредельность тоскующих крыш - отголосок моих состояний…Старый тополь за моим окном, его ветви продрогшие стонут на ветру. Где ты? Там,  где белые простыни облаков плывут в глубокой тихой воде; где плавкое золото взошедшего солнца выливается на белые восковые свечи каштанов, превращая их пьянящий сладкий, медленно-текущий воск в застывшие в синей Вечности Неба  златоснежные  вощаницы? Моё небо так далеко от Твоего!

 
Вот Город.Город в котором ты живёшь. Город, не пробудившийся ещё от зимней спячки. Грохот сонных трамваев, с запотелыми окнами,тонкий на лужах мартовский лёд...; зябко кутаю плечи в старое потёртое пальто. Серый шумный поток увлекает и несёт меня вдаль по проспекту; несёт куда? Я не знаю и сам. И отдавшись ему, я плыву в этом бесконечном течении мартовских дней, плыву безвольно, без цели…Смутной чередой чьих-то лиц мимо меня проплывают воспоминания. Стараюсь угадать в них живые карие глаза, цвета спелого ореха, влажные, обрамлённые длинными густыми ресницами …но напрасно. Лица, словно, немые, ничего не выражающие посмертные маски, отлитые равнодушным художником из серого гипса, кажется в них узнаются черты, но смутно, смутно…Глядят на тебя сквозь плотно закрытые веки и никак не понять кто они, жили когда, помнят ли? Да что толку тебе в их воспоминаниях, ты и сам не помнишь этих павших, только смутная череда их лиц, малознакомых, мёртвых…Впрочем, ты и сам – мертвец.


Вот Дом. Дом, где жила Она. Ажурные решётки чугунной ограды в стиле русского барокко, изящно исполненная кованная калитка приветствует своей тебя холодностью и выразительностью линий, затейливые вензеля и орнаменты , уж давно скрытые на заплетённых разросшимся диким плющом  решётках оконных проёмов, тень падающая на жёлтую старинную брусчатку мостовой и гигантский красный шар заходящего солнца, висящий над  черепицами горбатых крыш, обласканных пролившимися на них его кровавыми лучами. Ты помнишь Её? Помнишь…И сводящий с ума медвяный аромат цветущих лип, низкое басовитое гудение шмелей, мерный угасающий скрип качелей, полуденная нега, тихий женский смех и золотой луч солнца, запутавшийся в пышных кронах столетних деревьев – всё это мгновенно проносится перед твоими глазами…Было ли это? Когда? Её Дом глядит на тебя из глубины пустынного парка мёртвыми провалами погасших окон. И ты плотнее кутаешься в своё старое пальто, зябко ёжась под его холодным безразличным и пустым взглядом.
Ты оглядываешься, ища глазами… – вокруг никого. Куда девался бурлящий поток несущий тебя в монотонности мартовских дней? Ты застыл в Небытие, на согбенные плечи твои каплями сочится с бесконечно-усталых небес алая кровь умирающего солнца. Ты – любовник Вечности и тебя сотрясает старческий душащий кашель.  Вот ты, задрав голову вверх, разорвав рот в исступлённом яростном крике, возносишь хулу этому глухому жестокому небу, но напрасны твои метания и порывы, и смешон этот жалкий вой. Небо не слышит тебя. Оно глухо мстительно и жестоко. И ты понимаешь, что всё, всё напрасно, потому что это – твоё небо. Низко нависшее над Городом, суровое, молчаливое и бездонное,  оно никогда не даст тебе ответа. Не даст тебе ответа. Никогда.


И ты снова и снова падаешь в Пустоту. Проваливаешься в холодный тёмный мир. Скверы, парки, пустынные бульвары, фонтаны застывшие внезапно, и как-будто навсегда,шумные и искрящиеся когда-то миллиардами разноцветных брильянтовых брызг,а ныне мёртвые,молчащие;старинные решётки оград,ажурные балконы,заплетённые виноградом и плющом, красные кирпичные фасады домов, их горбатые черепичные крыши, чёрные,закопчёные дымоходы печных труб, торчащие над ними, будто острые рыбьи кости, жёлтая брусчатка мостовой,чугун портовых пушек,давно проеденных ржой,грохот сонных трамваев, закатное солнце, со стоном тонущее в застывшем киселе серого вязкого неба - всё это кружится перед тобою; кружится всё быстрее и быстрее; всё быстрее; тебя мутит от этого бесконечного кружения; и вот, ты понимаешь, что сходишь с ума! И тебе хочется, хочется остановить этот безумный калейдоскоп, вырваться из него, пусть хоть на миг ощутить твердь под своими босыми ногами, израненными острой режущей кромкой осколков мартовского льда ; ощутить твердь и не скользить боле, оставляя на скованных льдом лужах кровавые  следы своих ступней; тебе безумно хочется увидеть хотя бы краешек той земли, где живёт она. Той земли, над которой плывут белые простыни облаков в глубокой и тихой воде; той земли, где плавкое золото взошедшего солнца выливается на белые восковые свечи каштанов, превращая их пьянящий сладкий, медленно-текущий воск в застывшие в синей Вечности Неба  златоснежные вощаницы. Ты с безумною жаждой мечтаешь напиться из серебряного источника Любви, утолить свою боль, отчаяние и тоску, рвущие на куски твою истерзанную опустошённую  ими  душу. Ты просишь хотя бы глоток, глоток Её чистого  синего Неба. Но она молчит, лишь загадочно хмуря густые тёмные брови.


Её Небо так далеко от твоего! Её Небо там, где живут  Ангелы с красивыми белыми крыльями, там где  они поют своими ангельскими голосами чудесные песни, играют на золотых арфах и усыпают  белоснежными перьями своими драгоценный мозаичный пол у Её ног; Её Небо там, где раскинулся во всём великолепии своём престолом в Вечности необыкновенно – прекрасный город Новый Иерусалим, окружённый ясписной стеной с двенадцатью воротами Ангелов; там, где нет ни боли, ни скорби, там,  где струятся серебряными нитями холодные ключи, где растут волшебные удивительно-прекрасные сады, с чудными благоухающими цветами, где бродят вольно в тенистых рощах невиданные животные; там, где ослепительно яркий свет и где никогда не бывает холода и тьмы.


Где же Ты?! Твоё Небо так далеко от моего!



Таганрог, март 2011г.



© Copyright: Светозар Афанасьев 2, 2011
Свидетельство о публикации №211031901177