Виолета была уже совсем самостоятельной и не по-детски рассудительной и серьезной. Синие глаза ее всегда с пониманием смотрели на мать, которая очень редко бывала дома. Ви чаще видела Миру, чем маму. Но раз в неделю, обычно по воскресеньям, был детский день. В этот день, мама отключала телефон, и они, вдвоем гуляли, «куда глаза глядят» и делали то, что «душа просит». В эти дни Ви была по-настоящему счастлива! Ради таких дней, она была послушной девочкой и не огорчала Миру и маму целую неделю.
Ольга Владимировна хотела бы проводить с дочерью больше времени, но уже на 3 курсе университета ей предложили стажировку в компании «ТриЕс». Мира поддержала стремление Ольги быть независимой от содержания Павла Константиновича.
Павел Константинович узнал о рождении Ви в одну из вьюжных февральских ночей. Его удивил ночной звонок, еще более удивило, что звонила Ольга. Повергло в шок ее сообщение о том, что она стала мамой.
Да… Они слишком редко виделись… Точнее, они вовсе не виделись после того, как Ольга «поступила» в университет. Удивило Павла и то, как он начал заботливо интересоваться самочувствием Ольги и ее новорожденной. Он не ожидал, что неведомая сила не только не позволит ему больше уснуть, но и вытолкает из уютного и теплого дома в пургу, в роддом.
Перед Порошенко всегда учтиво открывались любые двери. Этот случай не был исключением. Девочка была очень красивой. Павел взял ее на руки и отчего-то расплакался. Слезы просто катились по его щекам, не желая останавливаться. А губы… губы улыбались. Павел осознавал, что ни Ольга, ни ее ребенок не имеют к нему никакого отношения. Но что-то внутри его ликовало и радостно пело.
- Родители давно у тебя были?
- Нет… Они не знают… Мы не общаемся с тех пор, как я переехала…
- Может, стоит им сообщить, что у них родилась внучка?
- Я сообщила всем, кому сочла нужным.
- А отец?
- У нее нет отца…
- Ну и ладно! Вон какая красавица!!! Вот встанешь на ноги, и будет, кому передать все…
- Я встану! Не волнуйтесь, не нужно увеличивать мое содержание. Мы справимся, нам хватит.
- Ольга… гордыня ломает крылья… Не нужно отказываться от помощи. Я могу помочь и мне это не сложно. Давай закроем эту тему. Я рад, что у тебя все хорошо! И… Спасибо, что позвонила!
Рождение Ви изменило всех: Ольгу, Павла Константиновича, Миру и их взаимоотношения.
Павел стал мягче, часто приходил в гости, баловал Ви игрушками и нарядами. После того, как Ви назвала его «папа», он объяснил ей, что папа уехал в далекую сказку, а он – ее дедушка, «де-да».
Павлу было искренне жаль Ольгу, когда она узнала о смерти мужа. Порошенко, в очередной раз, удивился судьбе этой девушки. Не успела выйти замуж и стала вдовой. Ольга не скрыла от него о своем наследстве. И даже, снова попыталась отказаться от его содержания.
Однако, Павел вновь посоветовал ей усмирить гордыню, и помог организовать трастовый фонд для Ви, на базе баронского капитала. Порошенко шутил, что инвестирует в лучшего юриста страны.
О Константине, как и о Елене Юрьевне, казалось, что не вспоминали никогда. Создавалось ощущение, что они просто исчезли.
Журналисты сходили с ума, подкарауливая Порошенко, гуляющего с Ви.
Но однажды и эти преследования прекратились. Видимо, им просто стало скучно.
Ольгу бесили репортеры!!! Но Павел Константинович призывал ее к спокойствию: «Собака лает, караван идет» - говорил он. Он говорил, что теперь ей придется к этому привыкать.
Накануне пятилетия Ви, Порошенко вызвал Ольгу к себе и предложил место помощника юриста в его филиале «Пит».
Достойный оклад, удобный график работы. Ольга была рада!
Окрыленная новостями она поехала домой. Таксист попался очень аккуратный и ехал безумно медленно! Ольге так хотелось поделиться новостью с Мирой!
Порошенко был скуп на должности даже для своих друзей и их детей. Ольга и мечтать не могла, что когда-нибудь будет работать на «THE POWER».
- Как же я рада!!! Больше, чем ты! – услышала Ольга, почти забытый голос, в авто.
- Твою за ногу! – выругалась Ольга, при появлении Смерти на соседнем сидении в медлительном такси.
- Я стараюсь, как могу, но пробки, сударыня! Уже вечер…
- Я не с Вами разговариваю, занимайтесь своим делом!
- Ой, какие мы стали суровые! – хихикала Смерть.
- Молчи, молчи! – продолжала Смерть, - Не то, не только ты будешь думать, что ты сошла с ума. Думала, что избавилась от меня? Нет уж, я тебя не отпускала! Итак, мы получили малюсенький доступ к бизнесу Порошенко. Ты не о том думаешь! Выключи уже свои громки и глупые предположения! Они мне мешают и сбивают с моей мысли! Это очень нервирует! Итак… Ты моя должница. Ты должна мне свою жизнь и… Дай-ка подумать… Ах, точно, спасибо твоим мыслям, Виолета! Ее быть не должно… Так что ты должна мне еще и ее жизнь!
- Я ничего тебе не должна!!! – закричала Ольга.
- Тааак… вылезайте! Немедленно! Я не занимаюсь благотворительным извозом! – Моментально среагировал водитель на громкое неосторожное и эмоциональное заявление Ольги.
- Простите! Простите! Это не Вам, это телефон… У меня беседа по работе, понимаете? – Ольга достала телефон из кармана и начала размахивать им перед зеркалом заднего вида, а затем приложила к уху, сделав вид, что общается.
- Так вот… Не смей угрожать мне!
- Серьезно? По телефону? Деточка, какая же ты забавная!!! И что ты сделаешь? Да, я тебе угрожаю! Если ты не будешь делать то, что я велю, ты будешь хоронить тех, кого любишь. Неужто надеялась, что я «добрая фея» и сохранила тебе жизнь просто так? Хочешь, фокус покажу?
-Нет! - Но тормоза у машины уже завизжали, и машину понесло по гололеду прямо в автобусную остановку, на которой зябли люди.
- Нет… Пожалуйста… - прошептала Ольга и машина тут же заглохла, едва коснувшись бордюра.
- Вот и умница! Выходи из машины! Прогуляемся и поболтаем. Столько лет уже не виделись! Я соскучилась!- Ольга послушно вышла из машины, сунула ошалевшему водителю тысячу, и побрела по улицам вечернего снежного города.
- Так, на чем мы остановились? Ах, да… Ты молчишь, я говорю! Понимаешь ли, Оленька, я могу очень многое. Но скажи, зачем делать черную работу, если есть тот, кто сделает ее за меня? Вот и я думаю - ни к чему. И ты, любовь моя, из тех, кто будет меня развлекать. На той остановке, у 5 заканчивается отмеренный срок. Можно было бы их кинуть под колеса и уложить в муки на пару недель. Ты же помнишь больничку, да? Ну, вот… Они бы тоже попали туда. Но не выжили бы, как ты. Понимаешь, есть правила, хочу я или нет, но когда подходит срок, я должна забрать человека. Когда ему остается месяц, я встаю рядом с ним и наблюдаю. Наблюдение – это очень весело! Это все равно, что писать новую жизнь. Смотри, вон видишь, идет парочка? Целуются сейчас. А теперь смотри, что произойдет… Остановись, я тебе говорю! Просто стой, наблюдай, покури… Ой, забыла! Ты же у нас теперь не куришь, бросила!!! Пример для дочки… Смотри…
Появились трое парней, видимо пьяных или под наркотиками. Они обступили парочку и начали похабно приставать к девушке и оскорблять парня. Девушка пыталась уйти, но не могла, парни преграждали ей путь. Парень, который был с ней, что-то бубнил малопонятное. Его слова вызывали лишь взрыв хохота одурманенной шайки: «Тебя никто не держит, придурок! Вали уже! А вот девочка останется!». И парень отступил. Он пятился, глядя на широкие спины, замкнувшие девочку в кольцо. Впрочем, отступали и старались делать вид, что ничего не происходит, абсолютно все прохожие. Трусость общества осталась неизменна. Социум превратился в одно большое блеющее стадо. И не вчера, а очень, очень давно. Каждый бережет свою шкуру, пока режут чужую на ремни. Каждый уверен, что не угодит в мясорубку, ибо он умнее, чем те, кого туда запихали.
Ольга попыталась побежать туда, вмешаться! Она была в этой мясорубке… И знала, что это может случится с любым! Знала, как в этой мясорубке нужна помощь! Она не считала себя какой-то «особенной овцой» из общего стада. Она была покалеченной овцой…
Но Ольга не смогла двинуться с места, ее как будто парализовало! Смерть наблюдала не столько за происходящим с девушкой, сколько за Ольгой.
- Успокойся… С девочкой все будет в порядке. Слушай их внимательно, забудь о лишних звуках. Я помогу…
Неожиданно все звуки кипящего города стихли, и Ольга очень отчетливо слышала шепот парней, окруживших девушку: «Лен, он в штаны уже наложил. Он - трус. Ты же это хотела проверить? Проверка удалась, теперь ты знаешь. Давай уже… Пошли домой. Там мама пирог с яблоками печет. Пацанам тоже на тренировку пора. Холодно же! Пошли, типа мы тебя уводим! Сделай испуганную мордашку, сестренка!»
- Так это розыгрыш?! И зачем тогда ты мне это показываешь?! - возмутилась Ольга.
- Деточка, обычно, все не такое, каким кажется. Вы, смертные, всегда так уверены, что все знаете, что все видите и слышите, что мне так смешно! А ты смотри дальше…
Парень продолжал пятиться, его начали толкать недовольные пешеходы, которым он очень мешал. Парень не видел толстой тетки с целлофановым пакетом, полным мандаринов. Он наткнулся на нее. Тетка поскользнулась. Упала. Веселые оранжевые мячики покатились из порванного пакета во все стороны. Парень извинялся, хватая мячики. Автобус громко ему посигналил, когда тот неосторожно выскочил на проезжую часть. «Сам идиот!»- заорал парень и продолжил собирать мячики. Мандаринки, казалось, были раскиданы по всему кварталу. Одна из них лежала возле спуска в подземный переход. Парень наклонился. Кто-то был очень увлечен беседой по телефону и случайно задел паренька. Паренек молча покатился с раздавленной в руках мандаринкой, по ступенькам вниз.
- Он выживет?
- Как ты думаешь, справедливо будет, если он умрет?
- Я не знаю…
- У меня всегда есть выбор. Он есть и сейчас. Либо этот, либо … Смотри-ка! Тебе не кажется, что сосулька с балкона третьего этажа аккуратненько попадает в темя тому, кто разыграл спектакль? Сейчас он обнимает свою младшую сестричку, через пару секунд она услышит вопли тетки, рассыпавшей апельсины, и отступит на 4 шага, а братика нашпилит на ледяную глыбу! Но! Она потеряет только одного из них! Кого?
Вы, смертные, все такие смешные! Вы так верите в свою уникальность, что это даже бесит! Вот эти двое, например. Ты знаешь, у них почти одинаковая судьба. Разница лишь в дате смерти. Бывает, что и не только у двоих одинаковая судьба. И мне нужно выбрать, кто из них выживет. У меня тоже есть эмоции. Что если я ошибаюсь с выбором? Время уходит… Кто из них? Выбери ты!
- Я их не знаю…
- Я тоже! 10… 9…8…
- Тот, что бросил девушку! – Брат девушки, тут же, ушел из-под нависающей сосульки, в сторону собирающейся толпы у подземного перехода.
- Вот и умница! Знаешь, я тебе даже благодарна! Неужели это так сложно?
- Как его зовут?
- Тихо-тихо… Тебе самой будет проще, если ты не будешь знать имен.
- Имен?
- Ты же не думала, что это последний раз? С новой должностью!!! Теперь ты сможешь помогать мне намного чаще!
- Нет… Нет… НЕТ!!!! Я не хочу!!!
- Тогда… Это будет делать Ви.
- Нет! Не приближайся к ней! Слышишь?!
- А то что? – Смерть забавляла Ольгина смелость и глупость одновременно.
- Я согласна…
- Вот и умница! Не переживай! Я щедрая к своим возлюбленным. Видишь вон там, ларек? Подойди и купи лотерейный билетик. Любой!
- Зачем?
- Давай-давай!
Ольга выиграла автомобиль в той лотерее.
Теперь Смерть появлялась достаточно часто. Ольга совершала выбор: кому жить, кому умереть. Очень скоро, она помогла «Питу» захватить несколько торговых компаний. Одну из них Павел Константинович подарил ей, в качестве премиальных. Его поражала хватка Ольги, удивляла ее успешность, восхищало ее мастерство. Очень скоро маленькая компания разрослась до международных масштабов. Его подопечная стала ровней своему наставнику.
Ольгу злило присутствие Смерти. Порой ей хотелось покончить с собой, чтобы прекратить все это. Но она знала, что как только уйдет она, Ви достанется ее судьба.
После очередного своего выбора, она сорвалась на истерику. Вернулась домой и, как в юношестве, закрылась в своей комнате с пачкой сигарет и бутылкой коньяка.
Широкий подоконник шестого этажа, прекрасный вид на мутный город блеющих овец, уверенных, что они намного лучше, чем остальные. Летний дождь оплакивал то ли Ольгин очередной выбор, то ли … Никаких имен!!! Просто мужчина в дешевом костюме, просивший Ольгу Владимировну уничтожить его конкурента. Конкурент уничтожен. Он обанкротился. Его фирмочка по доставке консервированного горошка и кукурузы из Венгрии теперь часть концерна «ПИТ». А мужчина в дешевом костюме, так радовался банкротству конкурента, что в день чужого горя напился до такой радостной степени, что просто свалился с лестницы в том же кабаке, в котором отмечал «свой» успех. 12 степеней всего… Но упал неудачно. Этих ступеней вполне хватило, чтобы он сломал себе шею. Смерть хохотала, наблюдая за этим. «Смог подняться всего на 12 ступеней! А спуститься не смог. Кто из смертных думает о том, что лестницы ведут не только наверх? НИКТО! Ползут, карабкаются! И даже не думают, что придется спускаться назад, чтобы просто помочиться не в штаны, а в туалет, как все цивилизованные люди. Овцы… Ты не ошиблась с выбором! Даже врачи скорой брезговали к нему приближаться. Ты это видела? Вот забава-то! Сдох в луже собственной мочи!»
Ольга выбирала между ним и его конкурентом. Но кто из них выиграл от ее выбора? Конкурент стал банкротом, безработным. Что будет с его жизнью, с его детьми? Но чтобы ему выжить, он должен был потерять свой бизнес.
Как теперь сложиться его жизнь? Может ему лучше и умереть, чтобы не переживать всех мук нового начала? Но выбор уже сделан… И размышления о его правильности не изменили бы уже ничего.
Ольга сидела на подоконнике, следила за ручьями, стекавшими по стеклу, сжимала в руках медальон, полученный, казалось сотни лет назад, в таборе. Она была бы рада носить эту маску постоянно! Но опасалась, что если Смерть не найдет ее, то придет к ее дочери. Поэтому, лишь в некоторые часы, когда чувствовала себя особо уставшей, Ольга брала маску и пряталась от Смерти.
Последние пару месяцев, ей даже не приходилось озвучивать свой выбор. Ольге достаточно было просто почувствовать желание смерти кому-то и события стремительно развивались, лихорадочно выкапывая свежую могилу. Ольга изо всех сил старалась любить всех, кого видела, всех, с кем ее сталкивала Смерть. Но не получалось… Ольга вспомнила слова старой цыганки о том, что она, «цветастая, как луг майский, как лес октябрьский». Сейчас слова были понятны и тяжелы. Ольга всю жизнь жила на своих эмоциях, всплесках. И теперь ее злость убивала ни нечаянно, а вполне осознанно. Необходимо было срочно выдернуть из себя всю эту красочную палитру эмоциональности и превратиться в лед! Может, это не позволит Смерти так легко убивать? Нужно попробовать, нужно постараться. Но как?
Казалось, что люди сами хотят, делают все возможное, чтобы Ольга начала их ненавидеть. Интересно, а если бы они знали, что она несет разрушение и гибель всем, кто не способен быть «хорошим человеком», изменились бы они? Или просто бы избегали ее? А может тщательнее бы прятали свою грязь и мутную суть? Иногда, ей хотелось их остановить, заткнуть им рот, чтобы не знать о том, кем они являются. Но это были опять ее эмоции… И отнюдь не позитивные… И за это приходилось расплачиваться тем, кто их вызвал в ней.
Нужно быть спокойнее. Хладнокровнее. Осталось только сделать это. Понять-то легко, но как выключить эмоции, если это твоя суть? Нужно медленно убивать свою суть, чтобы не убивать других…
Ольге показалось, что всё это уже было… Как будто, это не гениальные размышления, только что пришедшие в голову, а будто уже прожитые. Странно ощущение дежавю и неверности этих мыслей и намерений… Как будто это уже все было и не принесло ей ничего хорошего. Но как же это могло быть, если этого не было? Ольга объяснила себе просто – это коньяк и усталость туманят ей мозг, а мысли верные и намерения замечательные! Она искренне верила, что сможет обмануть Смерть.
Из-за плотной занавески, отгородившей широкий подоконник от темной комнаты, Ольга не видела наблюдающую за ней Смерть.
Смерть понимала, чуяла, что в голове ее невесты что-то неладное скрипит, но не могла понять, что именно. Медальон, венецианская маска, не позволяли Смерти видеть настоящее лицо мыслей Ольги.
И не только видеть…
Смерть не могла даже приблизиться к маске, к той, кого она защищала. Однако, Ольга об этом не знала…
Пока…
Мира вошла без стука…