Не было на свете человека, который бы раздражал Баттиста Гаэтано Франко Эммануэле больше, чем собственная мать. Когда мать вдруг замечталась о карьере юриста для сына - и, желательно, чтобы ему было уготовано место судьи - он намеренно закончил юридический и выбрал специализацию судебного пристава. «Немногим отличается от судьи, верно?» - спрашивал он мать каждый раз, как она пыталась поговорить с ним о смене профессии. Баттиста Эммануэле делал все, что опозорить собственную мать перед ее друзьями и знакомыми. Сейчас Вы решите, что он был вредным человеком и плохим сыном, но Вы ошибаетесь. Именно мать склоняла его к мысли ей непременно насолить. И началась эта война с тех пор, как Баттиста осознал свое собственное «я». Мать решительно заявила ему тогда: «Ты не можешь знать, что тебе нужно. Я все и всегда знаю за тебя!» Он ненавидел ее самовлюбленность и нисколько не верил в то, что за ней скрывается патологическая неуверенность в себе, как говорит психология. Его мать была властной, деспотичной и равнодушно-жестокой женщиной. И она была удивительно, безнадежно некрасива в общем понимании женской красоты. У нее были большие голубые глаза, средней формы рот и крупная фигура. Она походила на мужчину и при этом, когда вступала в разговор, очаровывала всех и каждого, причем навсегда. И лишь собственный сын ее терпеть не мог, поскольку знал, что скрывается за ее льстивым и обаятельным поведением.
Когда Саломею Лилиану Эммануэле видели вместе с Баттиста, никому обычно и в голову не приходило, что это ее сын - до такой степени он был не похож на нее. Все считали, что он приемный. Но она родила его от высокого и красивого итальянца 25 лет тому назад.
У Баттиста была одна-единственная девушка в годы учебы. Ее звали Лора Ариана Немесора. Они встречались и жили вместе около полугода, а потом расстались легко и по обоюдному согласию. Лора сказала, что Баттиста никогда не станет тем, кем бы ей хотелось, то есть всемирной знаменитостью или, на худой конец, большим человеком и в нем нет ничего, кроме красоты, которая его однажды непременно погубит. И, в довершении всего, она сладким голосом сообщила, что польстилась лишь на его внешность, а характер у него отвратительный с каждым годом будет становиться все хуже. А Баттиста не стал отвечать ей тем же, а просто улыбнулся и пожелал счастливого пути. Что ни говори, а он никогда не держал на нее зла. Она ему даже не нравилась. Они стали жить вместе потому, что того требовала природа.
Баттиста не было на своем рабочем месте, когда зашла Дезери. Он вышел в соседний кабинет за бумагами. Парни, работавшие с ним в одном кабинете, впервые увидели здесь такую красивую и одновременно шикарно и скромно одетую леди и стали хихикать и переговариваться. А что еще делать в присутствии юной девушки? Но надо сказать, что все они были настроены изначально на то, что все те люди, независимо от внешности, возраста и пола, что взяли кредит и не намерены его отдавать, всегда ищут причину, чтобы не платить и пытаются оправдать свое дурное поведение личными причинами, а на деле им просто сложно потратиться, когда можно уклониться от платежа. Всегда ведь приятнее тратить деньги на себя: свои развлечения и нужды, чем отдавать их какому-то дяде. Тем более, что берешь-то чужие деньги, а отдавать приходится свои.
Итак, Дезери робко оглядывалась по сторонам, а коллеги по работе Баттиста с интересом рассматривали девушку. Наконец один из них, Патрик, обратился к незнакомке:
- Вам кого?
- Мне пришло предсудебное уведомление.
- А кто конкретно Вам нужен? Чье имя и фамилия стоит на извещении?
- Баттиста Гаэтано Франко Эммануэле.
- Ничего себе!
- Что это значит?
- Вы не представляете, леди, как Вам не повезло! В какую передрягу Вы попали!
Дезери вдруг выпрямилась и перестала вздрагивать. И гордо произнесла, уверенно глядя в глаза молодому человеку:
- Что заслужила, то и получу. Если мне предстоит тюремное заключение - так тому и быть. Значит, буду отбывать наказание.
«Какая девушка! И почему этому Баттиста досталась такая клиентка? Он же… сухарь! Он в принципе не понимает, что такое женщина и как себя вести с ней!»
Только он собрался достойно ответить, как зашел Баттиста и прервал его вежливое красноречие.
- Вы ко мне? - строго и холодно спросил девушку Баттиста.
- Да, если Вы Баттиста Гаэтано Франко Эммануэле, - Дезери окинула его ледяным взглядом.
Баттиста даже не дрогнул. Он равнодушно скользнул по ней взглядом и сказал:
- Присаживайтесь.
Дезери молча села.
- Я Вас слушаю.
- Это я получила по почте, - она протянула ему извещение.
Баттиста изучил содержимое документа и спросил:
- Сколько раз Вы оплачивали кредит по договору? Как давно производили оплату?
- Нисколько. Я вообще не платила.
Она подумала, что он сейчас спросит, почему так безответственно вела себя. И прочтет лекцию о том, что такое хорошо и плохо. Ее парализовало от страха: она так его боялась, что не могла дышать и отвечать на вопросы как следует. И почему, если мужчина так красив, то он непременно козел? Несправедливо. Почему ей уже никогда не суждено встретить нормального мужчину, красивого, как этот и при этом доброго, верного, порядочного и романтичного? И сильного, и смелого. Словом, сказочного. Все это промелькнуло у нее в голове, как вихрь.
Баттиста поднял на нее свои невероятные глаза.
- Ваше дело будет передано в суд в течение 3 месяцев. Все судебные издержки, равно как и всю сумму по договору Вы будет обязаны выплатить в течение месяца, в противном случае Вас ждет судебное разбирательство и тюремное заключение.
- Но… такой суммы сразу у меня нет.
Баттиста пожал плечами.
- Меня это не волнует.
Он мог бы этого и не говорить. Патрик за его спиной повертел пальцем у виска, и Дезери поняла, что он ей сочувствует.
- А какой срок меня ждет?
- Извините, но это я не решаю. Я лишь передаю дела в суд и присылаю уведомления о предстоящем судебном разбирательстве.
«Какая… дикая работа. Ни за что бы такую не выбрала. Но ему она подходит. Он не человек, а настоящее чудовище».
Впрочем, она решила это для себя совершенно спокойно. И родителям она ничего не скажет. Будет отбывать свой срок сама. Платить ей все равно за кредит нечем.
И тут ей пришла в голову такая мерзкая мысль, что она содрогнулась:
«Интересно, а натурой он взял бы?»
- Я могу идти? - спросила она спокойно.
Он вдруг встрепенулся и с интересом спросил:
- А Вы записывали на диктофон наш разговор?
- Простите? - она была ошарашена его вопросом.
- Ну, мамаши всегда учат этому своих дочерей. Думают, что им это поможет.
И он неожиданно рассмеялся. Даже смеялся он холодно, жестоко и унизительно. Словно бы пытался раздавить Дезери, как насекомое. Она почувствовала тошноту, подступающую к горлу.
Патрик громко вздохнул, давая понять Дезери, что Баттиста - конченый мерзавец.
- Нет, я ничего не записывала.
- Напрасно, девушка, напрасно. Возьмите, - он протянул ей какой-то прибор.
- Что это?
- Запись нашего с Вами разговора. Не волнуйтесь, у меня и самого копия есть.
Она посмотрела на него, как на пациента психбольницы. Ему это польстило, и он улыбнулся. На этот раз улыбка у него была дьявольская и открытая одновременно. Дезери очень хотелось отравить его в эту минуту. Хотелось, чтобы он мучился в агонии и звал на помощь. Вместо этого она спрятала диктофон в свою сумку под крокодиловую кожу. Она слишком любила настоящих крокодилов, чтобы покупать натуральную сумку.
А Баттиста все смотрел на ее лицо, не отрываясь. Буквально гипнотизировал. Ей стало жутко.
- До свидания.
- Так и уйдете? - он ухмыльнулся.
- Как Вас зовут? - спросил он.
- Дезери.
- Вы проживаете по адресу, указанному в извещении?
- Да. Это имеет значение?
- Для меня теперь - имеет, - загадочно заявил Баттиста, чем подтвердил ее боязнь того, что он больной.
- Скажите номер Вашего сотового телефона.
- Зачем?
- Это необходимо для того, чтобы я мог Вас найти и передать Вам повестку в суд, - он холодно улыбнулся.
«Какой страшный человек» - подумала Дезери.
- 8-905-555-777.
- Красивый номер. Номер красивый имеете, а платить долги не хотите.
«А я все ждала, когда он попрекнет меня этим! Все мужчины - дерьмо!»
- У меня нет такой суммы. И я не хочу просить деньги у мамы - я слишком ее люблю. А кредит я брала для своего жениха. Я люблю его. Он меня бросил и исчез с этими деньгами. Вы мне, конечно, не верите, ведь здесь все так говорят, но я говорю правду.
- Можно? - вместо ответа он набрал на своем телефоне продиктованный ею номер.
И услышал мелодию ее водящего звонка. Она посмотрела ему в глаза. Что-то в них такое появилось: обида или растерянность.
«Неужели ему знакомы человеческие чувства?» - удивилась Дезери.
- Последний вопрос: Вы собирались оплачивать кредит по извещению или по кредитной карте?
- По карте. А что?
- У меня больше нет вопросов.
«Еще бы добавил: Ваша честь. Странный он какой-то, честное слово! Страшно хитрый и страшно… красивый».
- До свидания.
Она хотела выйти, но тут вслед за ней выскочил Патрик и сказал, запыхавшись:
- Вы не обращайте внимания на него. Я могу пригласить Вас на свидание?
Не успела она приветливо согласиться - Патрик был симпатичный, и ей было приятно его сочувствие - как вышел Баттиста и холодно, даже сердито сказал:
- Иди, работай. Он у нас известный бабник и не упускает возможности нажиться на неприятностях дам, - объяснил он свое странное поведение Дезери.
Но Дезери ему не поверила. Она равнодушно попрощалась с ним и ушла. Весь он был скользкий, нечестный, странно себя вел, и она все время наталкивалась на мысль о его необыкновенной красоте. Такая внешность больше бы подошла какой-нибудь принцессе из сказочного замка, а уж никак не подлому судебному приставу с, естественно, совершенно сомнительной репутацией. У него были темные волосы, умные и фантастически красивые карие глаза. И все остальные черты лица были вроде бы совершенно простые, обычные, но в то же время красота его не давала думать ни о чем другом. Но ей никогда не нравились подонки - в этом была загвоздка. Эжен был мерзавцем, но ведь она не знала об этом. А теперь знает. И все еще любит его. Все еще любит…