В моей интересной жизни было много курьёзных историй в силу моего простодушного, непосредственного и весёлого характера.
После окончания Химико-Технологического Факультета в Ленинградской Академии, где я довольно успешно училась, меня направили работать в Карелию, в город Сегежа, на большую «ХИМИЮ». Был в Советском Союзе такой период, когда крупные химические предприятия на севере страны (да и не только там) строили условно-освобождённые на два-три года заключенные – «химики».
И вот я в купэ пассажирского поезда дальнего следования, к которому на какой-то станции прицепили странные, почему-то охраняемые конвоем с собаками, вагоны . Еду по направлению с одним чемоданчиком и стопкой книг. Мои попутчики оказались интересными людьми. Мы разговорились и пухлая дамочка напротив под пышной причёской и с чрезмерно измалёванным лицом, заметно насторожившись, меня тут же и спрашивает:
- Скажите, а кто вы и зачем едете в город Сегежа?!.
- Да химик я, и еду на три года по направлению, - отвечаю я, ничего не подозревая.
Тут мои попутчики чего-то заволновались, засуетились и стали вдруг вести себя непонятно для меня и даже странно: стали прятать свои вещички и перестали со мной разговаривать. А женщина напротив, задавшая мне свой каверзный вопрос, видимо, чего-то сильно испугавшись, уже с перекошенным от страха лицом и выпученными глазами долго не могла закрыть свой ярко напомаженный ротик. Она, как мне тогда показалось, даже боялась пошевелиться.
Так я, молча и с непонятным для меня внутренним и внешним напряжением, всё-таки доехала до своей станции назначения.
После Ленинграда провинциальный город Сегежа с тридцатитысячным населением произвёл на меня тягостное впечатление: кривые улочки, разбитые и замызганные дороги, низкоэтажные здания по окраинам, похожие на бараки, настороженные, неприветливые люди… С трудом я нашла общежитие, куда меня направили случайные прохожие. У проходной снаружи почему-то стоит вооружённая охрана. Вахтёр – крепенький высокорослый мужик в непонятной форме с кобурой на боку, с порога строго оглядев меня с ног до головы через толстое стекло кабины, протягивает в маленькое окошко огромную изтатуированную и волосатую руку:
- Ваше направление, леди! - мужик (сажень в плечах) долго не отрывает от меня свой пронизывающий взгляд, как бы ошупывая и тиская меня.
Чувствую себя наголо раздетой, но все же протягиваю ему в руку направление из Академии. Он долго рассматривает его, вертя и так, и сяк, несколько раз изучающе смотрит то на меня, то на бумагу, потом медленно меняется в лице в лучшую сторону; в его взгляде уже появляется, казалось бы, обычный человеческий интерес и… некоторая растерянность.
- Мда-с, - у вахтёра, наконец-то по его искривлённому лицу проскакивает едва заметная усмешка, на пятьдесят процентов похожая на кривую беззубую улыбку, - Вы, барышня, это… кажется, просто немного заблудились…
Я напрягаюсь ещё больше и уже умоляюще жду хоть какой-то помощи и объяснений, куда и зачем я тут нечаянно попала…
- Вам надо бы в общежитие для молодых специалистов, это тут недалеко при строящемся большом химкомбинате, - вахтёр уже с полноценной человеческой улыбкой на лице протягивает мне назад направление на работу и сочувственно продолжает:
- А здесь, видите ли, совсем не то…
К вечеру я, всё-таки, добралась до настоящей общаги для молодых специалистов, где меня приветливо встретили и сразу же устроили, выделив для отдыха неплохое койко-место.
Через пару дней я благополучно устроилась на работу мастером. Начальник цеха был удивительно интересный человек. Позже оказалось, что он очень толковый и грамотный руководитель, получивший настоящее образование на том же факультете, где и я училась. Правда, при разговоре со мной у него почему-то один глаз косил, рано облысевшая голова слегка покачивалась, а рука в штанине чего-то там нащупывала, почёсывала, или прикрывала-придерживала… Мне при таких странных обстоятельствах делового общения поначалу казалось, что начальник при разговоре всё время почему-то мне подмигивает… Позже я привыкла к его физическим недостаткам и уже не обращала на это внимание, тем более, что работа по специальности меня тогда устраивала и начальник, как специалист – тоже.
Я много старательно работала, и мне через месяц дали отдельную однокомнатную квартиру. На работе же приходилось выполнять и сложные, как бы боевые, задания по проверке исполнения технологических предписаний и оценке качества строительства будущих цехов и важных объектов, на которых работали так называемые условно-освобождённые зэки. Часто мне приходилось замечать серьёзные недостатки в их работе и даже элементарную халтуру. Но, благодаря приставленной ко мне вооружённой охране, серьёзных эксцессов и конфликтных ситуаций в служебных отношениях с «химиками» мне удалось избежать. Именно тогда я окончательно поняла, почему так переполошились мои попутчики в купэ того самого поезда, который и привёз на важную для страны стройку меня – молодого специалиста.
Одним словом, я неплохо устроилась по направлению после окончания ВУЗа. Однако меня убивало, что я не могу интеллигентно и культурно проводить свой досуг. Я никуда не ходила по вечерам. Осторожничала. Только и знала, что работу да дом. Постепенно строящийся гигантский химкомбинат и сам городок, где 40% населения – зэки, стали меня угнетать и даже пугать. Я с каждым днём всё лучше стала понимать, что это не мой удел; и по окончанию срока отработки стала искать свой счастливый случай, чтобы каким-либо образом удрать отсюда в более цивилизованное место.
Наконец, такой случай представился. Благодаря газетному объявлению, нашёлся вариант обмена моей квартиры на комнату в коммуналке города Калининграда. Хозяин комнаты, к счастью, оказался племянником работницы цеха, где я была мастером. Она меня очень уважала и нам вдвоём удалось уговорить её племянника Мишу обменяться жильём именно со мной. Получив его согласие, я быстренько уволилась с работы, выписалась, сложила пожитки в контейнер и в дорогу…
В Калининграде я быстро нахожу вожделённую комнату в коммунальной квартире. Долго стучу в дверь, так как договаривались, что хозяин комнаты обязательно будет дома к моменту моего приезда. Наконец, открывается дверь соседней комнаты. На пороге седая бабулька в синеньком скромном платочке.
- Ты зачем к Мишке стучишь? – приятная на вид пожилая женщина с укоризной осматривает меня и пристально изучает, с неодобрением покачивая головой.
- Я приехала по обмену жилья, а хозяина почему-то нет, - отвечаю я с необъяснимо нарастающей обидой в голосе.
- А что на что ты меняешь?! – бабулька не отстаёт.
- Я меняю Карелию на Калининград, - отвечаю, раздумывая, как бы поделикатней отделаться от навязчивого любопытства пожилого человека.
- А что, там в Карелии плохо??? – у бабушки мохнатые брови лезут вверх от удивления и она осторожно приближается, шаркая домашними тапочками.
- Тут у вас аккуратные клумбы с красивыми розами, а там… а там… ХИМИЯ! – нашлась я, надеясь, что утолила жажду знаний и бабулька от меня, всё-таки, отстанет…
Любопытная бабушка, приблизившись ко мне, уже меняет выражение своего испещрённого трагическими морщинками лица на благожелательно-сострадательное. Она кладёт свою натруженную руку мне на плечо, как бы обнимая меня.
- Доченька, пойдём ко мне! Напиши Мишке записку, что приехала и ждёшь в соседней комнате у Александровны. Чёрт знает, где его черти носят!.. Пойдём. А-а!.. Если появится, то обязательно с сюрпризом заявится…
… Я уже не сопротивляюсь и в скромной комнатушке знакомлюсь с пожилой соседкой, хорошо знающей Михаила. Он заставляет долго себя ждать. Затем вдруг появляется без стука на пороге взъерошенным, разгоряченным, с подбитым левым глазом, и тщательно изучает мои внешние данные. Закончив осмотр, пятидесятилетний Мишка, не моргнув глазом, смело заявляет:
- А я передумал с вами меняться!
- Так я же уволилась, выписалась и контейнер мой уже в пути! - огорчённо отвечаю я и не на шутку теряюсь от неожиданного «сюрприза».
... Побродив по красивейшему прибалтийскому городу, я к вечеру заметно приуныла, осознав наконец до конца, что оказалась в большом городе без прописки, без работы, без жилья… И очень уж не хотелось возвращаться обратно в северный неуютный город Сегежа под любым предлогом. Вечером Александровна, ненадолго приютившая меня, дала полезный совет:
- Валечка, а ты попугай Мишу! Он стоит на учёте в милиции - рыльце у него в пушку-то!.. – наставляла она меня вечером за чашкой чая в своей комнатке. Очевидно, жизненного опыта и полезного прагматизма у неё было уже предостаточно.
Делать нечего. Я от безисходности на следующий день пошла в милицию, рассказала там свою невесёлую историю с обменом и даже чистосердечно разрыдалась. И вот сработало. В милиции нашлись добрые Люди. Понимающие и не просто сочувствующие. Без всяких протоколов Михаила оперативно разыскали, затребовали от него паспорт на выписку, припомнив ему и старые его «грешки», и быстренько отправили на исправление трудом на химкомбинат, откуда я так опрометчиво только что «сбежала без оглядки».
Через пару дней я уже праздновала с приятной бабулькой Александровной новоселье в своей комнате коммунальной квартиры большого, красивого и культурного европейского города. Таким вот образом я стала калининградкой и до сих пор не жалею об этом.