В последний раз его видели вечером, заходившим в свою спальню.
Утром следующего дня слуга, как обычно, понёс ему кофе в постель,
но комната оказалась запертой изнутри, он не отозвался на стук в дверь.
По указанию дворецкого только в обед её взломали и проникли внутрь.
В спальне же его не было, кровать была заправлена, окна были запер-
ты на внутренние запоры, только на ночном столике лежал свежеис-
писанный листок, придавленный благоухающими розами. Вид краси-
вых, нежных цветов поразил всех присутствовавших, ведь за стенами
особняка, в котором они находились, была не весна, а бушевала злая
метель. Надеясь прояснить сложившуюся ситуацию, дворецкий поста-
вил розы в вазу и, взяв листок с убористым почерком, начал вслух
читать.
«Эта последняя моя волшебная ночь станет прекрасным орна-
ментом моей таинственной жизни, узор которой, я хочу, чтоб вы,
читающие, мысленно себе представили. Многие, конечно, знают, что
я богат и много путешествовал. Друзья и слуги привыкли к моим по-
стоянным отлучкам с ранней весны и до глубокой осени. Все думали,
что я где-нибудь на Гавайских островах или на Филиппинах, или на
Кипре, или где-нибудь ещё. Всё это было верно, за исключением пос-
ледних моих лет, когда моё времяпрепровождение проходило непода-
лёку от моего особняка. Это было связано с тем, что несколько лет
назад рядом с моим поместьем обосновалась, по слухам, мечтатель-
ная юная затворница, не показывавшаяся в обществе. Я часто видел,
как внутрь её небольшого домика заносили корзины роз, видимо при-
сланные от кого-то, расцветкой такие же, как и цветы у стен её
жилища. Проходя мимо её окон, я иногда улавливал взглядом её лицо.
Оно, как солнце, мелькало и пряталось в череде быстро бегущих туч,
но этого было достаточно, чтобы влюбиться и начать мечтать о
встречах с нею. Засматриваясь на цветы сквозь решётчатую ограду
её домика, я завидовал им, ведь они могли видеть её каждый день, а
может быть каждый час и однажды мне захотелось стать среди
них кустом розы, чтоб видеть вблизи эту очаровательную девушку-
затворницу.
Страстные молитвы к Богу о моём желании были им услышаны.
В одну из ранних вёсен я стал цветочным растением у её окна и исто-
мился, покуда дождался своего цветения. С рассветом непередавае-
мые впечатления, как разноцветные звёзды, сыпались в моё сердце.
То ласковый взгляд, то нежное слово, то шуршание платья, то при-
косновение руки, то её погружённость в мечтательность приводило
меня в восторг, и мои розы становились голубыми, черными, красны-
ми, белыми. Моя разноцветность куста поражала затворницу, и она
уделяла мне особое внимание. Глубокой осенью такая моя жизнь за-
кончилась, и я вернулся под крышу своего особняка с восторженной
мыслью о последующих вёснах. Не раз я ещё расцветал перед нею, но
с началом этой моей последней весны всё пошло не так, как мечта-
лось.
К девушке, к которой я питал платоническую любовь, стал при-
ходить ночами юноша. Он без всякой осторожности, грубо задевая
меня, залезал через открытое окно в её спальню, откуда потом мне
слышались обоюдные заверения в любви, поцелуи и стоны, клятвы и
обещания, и прочее. К концу лета мои разноцветные лепестки почер-
нели от горя и, так простояв до глубокой осени, я зачах. В эту мою
последнюю ночь я умираю необычной смертью, ведь я уже стар и не
жаль расстаться с жизнью, ведь мне довелось многое видеть, ощу-
щать, и в конце жизненного пути познать радость цветения от любви
к юной девушке. Я хочу, чтоб она знала об этом. Отнесите меня, то
есть этот разноцветный букет роз ей сегодня в день её свадьбы и
объясните всё».
Дворецкий, дочитав последние строки, увидел, что все смотрят
на цветы — кто с сожалением, кто со страхом, кто с восторгом. Он
оделся, упаковал букет и понёс его юной особе и почему-то не вер-
нулся.