Несчастье и счастье художника Лабаса

Михаил Самуилович Качан
НА СНИМКЕ: Художник Александр Аркадьевич Лабас (1900-1983). Представитель экспрессионизма, один из наиболее самобытных мастеров ОСТовского круга (общества станковистов).
Его брат, Абрам Аркадьевич Лабас (1897 — 1937), комбриг Красной Армии, зам. начальника штаба Киевского Военного Округа был расстрелян в 1937 г.

                От меня останется молодым многое, пойдет на пользу молодым,
            одно только плохо, что мне за восемьдесят, а условия для работы
            остаются все такими же трудными даже для молодого начинающего   
            художника, а за плечами столько всего переделанного...
                Александр Лабас

Я решил немного рассказать о художнике Александре  Лабасе, которого я упомянул как мужа Раисы Идельсон в течение недолгих 4-х лет после её возвращения в СССР.

Его наследие велико. Приведу только сказанное им самим о портретах, которые он написал:

«Я много писал в своей жизни портретов. Писал людей выдающихся, как гениальные поэты Борис Пастернак и Перец Маркиш, режиссеры Мейерхольд и Муссинак, композитор Дмитрий Шостакович и актер Михоэлс, мой учитель Петр Кончаловский позировал мне и поэт Назым Хикмет, художники Павел Кузнецов и Фонвизин».

Жизнь и творчество Лабаса подробно описыны в книге «Лабас» Натальи Кузнецовой и воспоминаниях о нём Ольги Лабас-Бескиной. Я пишу здесь о Фальке, поэтому ограничусь одним небольщим очерком.

У художника Александра Лабаса в середине 30-х годов начались крупные неприятности. Об этом пишет его племянница О.М.Бескина-Лабас:

«В середине 30-х годов, после упразднения всех художественных групп и создания единого Союза художников, в стране началось наступление на тех, кто не хотел и не мог работать в жанре так называемого «социалистического реализма», в котором сюжет играл большую роль, чем сама живопись. Их обвинили в формализме. В формалисты попал и Лабас. С этого времени и до середины 60-х годов он был практически отлучен от художественной жизни, его работы не принимались на крупные выставки, не приобретались музеями».

«Зная свою неуступчивость и откровенность, - пишет Александр Лабас в воспоминаниях, - я не мог строить никаких иллюзий, понимая, что под видом высоких идеалов наступает реакция на долгие годы. Я знал, что никогда и ни за что не пойду в искусстве ни по какому пути, кроме того, в котором я уверен, и только своей дорогой».

О.М.Бескина-Лабас называет даже имя человека, которому Лабас был обязан своими непроятностями:

«А “возвел” в формалисты Лабаса в своей книге “О формализме в живописи” критик Осип Мартынович Бескин». Он оказался дальним родственником её мужа, но тот даже не был знаком с критиком.

О.М. Бескина-Лабас рассказывает и историю, разлучившую Лабаса с Раисой.

«В 1935 году, в состоянии подавленности от того, что происходит в искусстве, Лабас уезжает в Крым. Здесь он знакомится с молодой художницей [Леони Нойман. МК] из Международного бюро революционных художников, немецкой еврейкой, закончившей в Германии БАУХАУЗ, ученицей Василия Кандинского и Пауля Клее, приехавшей в Советский Союз вместе с группой выпускников БАУХАУЗа во главе с их директором Ханнесом Майером. Леони практически не говорила по-русски, а Лабас, хоть и занимался в детстве немецким с няней-немкой, уже, естественно, его подзабыл. Но есть язык, понятный без слов, – это язык любви».

«С 1936 года, - пишет сам Александр Лабас в своих воспоминаниях, -  Леони – моя жена. У моей Леони, я это сразу заметил, была способность быстро угадывать, в чем причина моих переживаний, страданий, мук. Она решительно все понимала, и это приводило меня в равновесие».

Доктор искусствоведения Наталия Семёнова в своей книге «Лабас», вышедшей в серии ЖЗЛ в 2013 г. пишет:

«О том, как относились друг к другу Лабас и Фальк, после того как невольно оказались «в родстве», фактов мало. Художник Эммануил Шехтман [Вероятно, неточность автора книги, но, может быть, я ошибаюсь? См. следующий абзац. -МК] вспоминает, что не раз наблюдал разведенных супругов Раисы Вениаминовны: Роберт Рафаилович появлялся с женой, а Александр Аркадьевич — один. «Последний обычно приходил сам — его жену, эмигрантку из Германии, сестры недолюбливали и часто пародировали ее сильный немецкий акцент».

К сожалению, в воспоминаниях Марка Шехтмана «Мой отец» этого высказывания я не нашёл. А сам художник Эммануил Шехтман, погибший в 1941 году, воспоминаний не оставил. Тем не менее, похоже, что приведена цитата. Но откуда? [1]

Так в чем же заключалось счастье художника Александра Лабаса? Разумеется, в том, что он встретил Леони Беновну и, кроме того, в том, что он дожил, в отличие от Фалька, до признания своего творчества.

1. Примечание: Ольга Михайловна Бескина-Лабас подсказала мне, откуда взята цитата:

По поводу цитаты, поставленной под сомнение. Цитата взята из воспоминаний МАРКА ШЕХТМАНА, сына ЭММАНУИЛА. Включена в книгу ЮЛИЯ ЛАБАСА "Когда я был большим".
Спасибо за интерес к АЛЕКСАНЛРУ ЛАБАСУ.
С уважением,
Ольга Бескина-Лабас, наследница авторского права художника, председатель Фонда Лабаса.


Продолжение следует: http://proza.ru/2014/10/25/66