Кубик Рубика никак не хотел складываться, она вертела его и так и сяк, неизвестно, сколько времени она уже убила на это занятие - занятие бесполезное, но не дающее ей покоя - так хотел ось сложить этот вредный кубик. Сложить так, чтобы его грани легли ровными рядами. Ей почти удавалось сделать это, все цвета практически совпадали, но снова и снова какой-нибудь квадратик выпячивался среди своих собратьев. Надо бы бросить эту глупую затею, но она упрямо вертела и крутила в руках этот злосчастный кубик Рубика. Кубик не складывался…
Он вошел в её жизнь неожиданно и ожидаемо одновременно. Неожиданно, потому что всё приятное происходит вдруг. Ожидаемо, потому что она всегда, с самой последней их встречи, подспудно верила, что когда-нибудь они встретятся снова. Не могло быть по-другому, просто не могло быть иначе, и неважно, сколько бы лет пришлось ждать.
Они ведь ничего не успели тогда. Они не смогли открыться друг другу. Они не успели покачаться на больших деревянных качелях, что стояли в конце улицы; погулять по осеннему лесу, где под ногами высокий влажный мох уже покрыт первыми желтыми листьями. Они не встретили рассвет, от новорождённых лучей которого, всё вокруг окрашивается в нежный розовато-оранжевый цвет и глаза чуть-чуть слипаются от бессонной ночи. Они не успели промокнуть под тёплым летним дождём, и, убегая от него, спрятаться под крышей соседского сарая, где можно было стоять и наслаждаться шуршащей тишиной. Они не успели посидеть на скамейке под черёмухой, что так буйно цвела в палисаднике. У них кружилась голова от дурманящего запаха цветов, будоражащих слов, которые им так хотелось сказать друг другу. Чувство, которое жило в них, заполняло их без остатка, оно теснилось в груди, рвалось наружу, но слов не находилось, чтобы дать ему определение. Чувство не хотело называться словами, оно было главней самых главных слов, оно было нежней самых нежных объятий, оно было везде и всюду…
А они не успели этого понять. Они были молоды, торопились вырваться из родительского дома, уйти во взрослую жизнь. Там, во взрослой жизни, будут новые люди и новые встречи, и эти люди и встречи будут гораздо интересней тех, что остались.
И вот он снова вошел в её жизнь, спустя почти тридцать лет после последней их встречи. Вошел одной единственной августовской ночью, которая закончилась розовато-оранжевым рассветом. И снова чувство окутало их, заполнило собой всё окружающее пространство. И снова не хватило слов, чтобы дать определение этому чувству и не хватило времени, чтобы наговориться и открыться друг другу. И вновь они расстались, на сколько лет, неизвестно, и недосказанность, как основа их отношений, опять осталась между ними.
После той встречи она часто думала о нём, а он звонил ей с завидным постоянством и своими звонками погружал её в далёкое прошлое. И она с удовольствием в него, в это прошлое, погружалась. Он помнил то, о чём она уже забыла. Она рассказывала ему о том, о чём он даже и не догадывался. В каждом разговоре он касался темы их недосказанного прошлого и ему, как ей казалось, это тоже доставляло удовольствие. Возникало такое ощущение, что этими разговорами они напитывали свои эмоции и заполняли пустоты в своей жизни. Ей чудилось, что между фразами она снова слышит те слова, которые она читала между строк его давних писем. Однажды она попробовала расставить всё по своим местам, «собрать кубик Рубика». Она сказала ему, что это всего лишь ностальгия по юности, всего лишь издержки зрелого возраста, память детства и т.д. и т.п., в ответ на это он вдруг признался ей в любви. Она вздрогнула, опешив. Замолчала, задумавшись. Попробовала перевести разговор в плоскость шутки, но вдруг споткнулась об его серьёзный тон…
Кубик Рубика снова весь перепутался, желтые, зеленые, синие и красные грани съехали с ровных рядов, рассыпались разноцветными квадратиками по всем поверхностям геометрической фигуры. Рубик упорно не складывался. Ну что ж, он упрямый, она - терпелива...
Она промолчала в ответ на его признание. Она испугалась его откровенности. Чувства, что жили в ней всё это время, приняв форму слов, вдруг вызвали сомнение, заставили её отстраниться. Она попробовала спросить себя, выяснить про своё личное отношение ко всему происходящему, попыталась заглянуть внутрь себя, прислушаться к своему сердцу. На помощь тут же пришёл её аналитический ум (мужской, как он сказал ей однажды), стал услужливо предлагать ей самые разнообразные ответы на такой простой и одновременно сложный вопрос. Тут же к делу подключился разум, и вариантов ответов стало гораздо больше. Разум вообще разболтался до такой степени, что она никак не могла услышать своё сердце.
А сердце? Сердце - доброе, мудрое сердце, - оно молчало. Она вдруг ясно поняла, что услышит его ответ лишь дождавшись абсолютной тишины, когда умолкнут ум и разум.
Именно сердце поможет собрать ей этот упрямый кубик Рубика…
Или не собрать? А всё рассыпать, перемешать, а потом выстроить в свою, одному сердцу подвластную и понятную геометрию ?
Она взяла кубик, прошла в соседнюю комнату, присела на диван рядом с мужем, читавшим газету, положила голову на его плечо, ей стало так тепло и уютно, что незаметно для себя она уснула. Рубик скатился на пол, выпав из её расслабленной руки.
Когда она проснулась, за окном занимался розовато-оранжевый рассвет, в свете лучей проникающего сквозь шторы солнца она увидела кубик Рубика: тот стоял на полке и насмешливо смотрел на неё своими ровно собранными цветными гранями...
2010г.